Домовые духи

Мордве был известен также бог – покровитель плотников: Керень шочконь‑паз, бог «строительных материалов», луба и бревен. Но особо почитались домовые духи – Куд‑ава, покровительница дома, Юрт‑ава и Вель‑ава. Они считались родственницами Пакся‑авы: ведь все эти духи покровительствовали культурному, возделанному людьми пространству. Главные семейные обряды – родины, свадьба и похороны – начинались с обращения (или причитаний) к богу Шкаю (Шкабавазу) или Нишке, хранительнице двора Юрт‑аве или Куд‑аве и умершим предкам. После первого купания новорожденного в бане повитуха просила домовых духов взять нового члена рода под свое покровительство. Чтобы Куд‑ава охраняла ребенка, его трижды опускали в подполье – считалось, что там обитает «мать дома».

Перед свадьбой мать жениха просила, чтобы домовые духи помогли высватать невесту. К Юрт‑аве и Куд‑аве обращалась сваха, когда приходила в дом за невестой:

«Хранительница дома, Куд‑ава!

С добром мы пришли,

Пусти нас – зайдем,

Купленную нами (невесту) посмотрим,

Красивую сноху мы ищем,

Венчаться мы ее берем.»

Все участники свадебного поезда совершают моление Куд‑аве:

«Хранительница дома, Куд‑ава!

Дай ты нам здоровья,

Дай ты нам богатства».

Невеста же должна прощаться с Куд‑авой (или Кардаз‑сярко), Ведь‑авой, к которой она ходила за водой, и Вель‑авой:

«Когда возьмут меня из дома,

Ты обо мне не горюй,

Ты обо мне не печалься»…

Специальное моление – юртава‑озкс – совершали осенью по окончании полевых работ, когда возвращались к работам домашним. Тогда резали овцу, варили брагу, а хозяйка дома обращалась к Шкаю: «Шкай пас, кормилец! Тебе молимся со светлой свечой, с разной стряпней. Вот сварили горшок каши. Сколько в нем крупинок, соли, столько дай нам для жизни добра, нескончаемого имущества, урожая хлеба, размножающегося скота, детей. Храни нас, великий Шкай пас, на всяком месте».

Вирь‑ава и злые духи

Лес был одновременно и почитаемым, и страшным пространством. Его хозяйка, как и всякие лешие, редко показывалась людям – чаще слышали ее громкий хохот; она могла изменять свой облик и нрав. Она показывалась в виде обнаженной женщины, иногда одноногой (признак злого духа), или с тремя когтями на каждой ноге, с длинными грудями, переброшенными через плечи; как и злой дух албасты в верованиях тюркских народов, она любила расчесывать свои длинные волосы. Вирь‑ава меняла свой рост – в лесу была вровень с деревьями, в поле – с травой. Она была способна прийти в село в виде кошки, собаки, а то и волка. Вирь‑ава могла вывести заблудившегося из лесу, а могла и погубить, защекотать до смерти. Уйти от нее можно, только пятясь задом – тогда она не разберет, куда ведут следы.

После христианизации мордвы появилась легенда о том, что Вирь‑ава появилась отнюдь не из яйца, снесенного на Мировом древе: лесными духами стали люди, проклятые Богом, – их не принимали после смерти ни земля, ни небо. Бог запер их в лесной избушке, а случайный прохожий открыл дверь в жилище проклятых, чтобы укрыться от непогоды. Те потянулись было из избы, да прохожий вовремя заметил злых духов и захлопнул дверь – не то они заполонили бы весь мир. Среди них оказалось 30 сестер‑лихорадок и вирь‑авы, которых в старину было много, потому что повсюду росли леса.

Христианский апокрифический источник этого рассказа очевиден: у русских были популярны рассказы о лихорадках – дочерях царя Ирода. Тридцать (иногда – 77, сакральное число, известное и по финно‑угорским заговорам) разряженных царских дочерей шли купаться и встретили Иоанна Предтечу, одетого в шкуру. Царевны принялись насмехаться над ним. Иоанн проклял их, вселив в них лихорадку, и заклял, предрекши, что они будут жить до скончания века, невидимо ходить меж людей и мучить их.

Лесные духи размножились, и у вирь‑ав появились мужские партнеры: вирь‑атя уводили в лес женщин и девиц, сами же вирь‑авы заманивали мужчин и могли прижить с ними детей. К вирь‑атя обращались за помощью в мужской работе: заготовке дров, лыка; женщины просили вирь‑аву показать грибные и ягодные места. В мордовских сказках вирь‑ава со временем превратилась в бабу‑ягу.