Ведь‑ава

Ведь‑ава, водная богиня, была покровительницей плодородия: весной отправлялись к источникам молить Ведь‑азор‑аву о ниспослании плодородного дождя, опрыскивали все водой, магически имитируя ливень. Одновременно она считалась покровительницей чадородия и рыболовства и опасным духом. Образ Ведь‑азор‑авы или Ведень‑кирди («Хозяйки воды») иногда особо выделялся среди многочисленных водяных «матерей» – ведь‑ав, в том числе и по внешнему виду. Она обитает в океане, одета в серебристое платье, иногда имеет рыбий хвост: о своем появлении извещает других ведь‑ав нежным звоном маленького колокольчика.

Ведь‑ава могла появляться на берегу в виде голой женщины с длинными белыми волосами, которые она расчесывает, как и седобородый Ведь‑атя, или в виде безобразной старухи; могла превращаться в разных животных и рыб, заманивать купающихся на глубокое место. Те, кому удавалось выплыть, избавившись от водяных, приносили жертвы – мелкие деньги, пшено для еды и хмель для пива. Каждый водоем имел свою хозяйку: Рав‑ава («Хозяйка Волги»); Сур‑ава («хозяйка Суры») и т. д.

Ведь‑ава была покровительницей деторождения, и молодую после свадьбы выводили к воде – реке или ручью, представляя ее Ведь‑аве. Считалось, что она посылает потомство: в архаических обществах всегда предпочитали мальчиков – работников, остающихся в собственном роду, поэтому о новорожденном мальчике говорили: «Ведь‑ава подарила», а о девочке – «Ведь‑ава бросила». После родов роженицу водили в баню, где повитуха молилась Ведь‑аве и Баня‑аве (покровительнице бани), испрашивая здоровья для матери и младенца. Но «от воды» женщина могла и заболеть, т. е. или совсем не иметь детей, или рожать мертвых. В таком случае следовало «украсть» новорожденного у Ведь‑авы: повитуха в бане заворачивала младенца в тряпки, которыми затыкали дымовое окно, и передавала его другой женщине. В жертву Ведь‑аве нужно было принести пшена, соли, хмеля, трижды поцеловать воду.

Рассказывают, что однажды Тол‑ава позвала Ведь‑аву и ее мужа на праздник по случаю рождения ребенка. Выпив браги, хозяйки стихий поссорились – каждая из них считала себя сильнее. Наконец, Ведь‑ава загнала хозяйку огня за камень, и та сдалась: Ведь‑ава строго наказала ей не жечь имущества бедных.

В сказке Ведь‑ава останавливает лодку, вцепившись в весла, и требует у рыболова, семь лет ловившего в ее водах рыбу, в качестве дани того, чего он не знает в своем доме. Рыболов обнаруживает, что у него дома вырос сын, которого он и должен отдать водяной. В песнях Ведь‑ава иногда наказывает рыболова за то, что он хотел поймать в Волге осетра – заповедную рыбу (на трех осетрах держится весь мир).

Ведь‑аве устраивали моления как покровительнице рыболовства, воплощением которой была «белая рыба» (Акшо‑кал‑озкс). Специальные песни исполнялись в ее честь и во время ледохода.

Мордовские эпические песни сохранили память о живой воде (эрике ведь), которая возвращает мертвых к жизни. Добыть ее можно, лишь проникнув в преисподнюю в образе птицы (это напоминает шаманские мифы). За живой водой посылает падчерицу и злая мачеха, чтобы спасти своего ребенка: падчерица жалуется на свою судьбу умершей матери, и мать укладывает ее в свою могилу, сама же идет в загробный мир за живой водой. Падчерица выполняет трудную задачу, спасая дитя, – все это напоминает сюжеты карельских рун, повествующих о путешествии в загробный мир и Похьелу матери Лемминкяйнена и самого Вяйнямёйнена.

Ребенку со всех сторон угрожала порча – ведун в облике чудовищной птицы или огненного змея мог проникнуть в полночь через дымоход, пожрать кожу и кровь младенца; считалось, что от этой болезни помогает парная баня и ее хозяева.