Жертвы и жрецы

Боги требовали жертвоприношений, которыми занимались жрецы‑старейшины карты в священной роще керемет: высшему богу приносили в жертву лошадей, богине‑матери – коров, иным – овец и птиц. Считалось, что в своих странствиях по небу кони Кугу Юмо стирают свои ноги, поэтому ему нужны свежие кони‑жертвы – небесные кони (юмын оргамак). Каждый мариец должен был принести за свою жизнь четыре жертвы: первую по достижении совершеннолетия – богу Икшевюрше, создателю детей, еще две – богине плодородия и рождения Шочын‑аве, наделяющей судьбой каждое живое существо, и покровителю всего живого Кугу‑вюрше (перед свадьбой). Наконец, четвертую – самому Кугу Юмо. Жертву высшему богу мог приносить лишь отец семейства, достигший сорокалетнего возраста и родивший не менее 3 детей. Если отец не успел принести всех жертв, его задолженность перед божествами передается сыну.

Богов молили о том, чтобы земные и небесные силы вновь объединились, вернулся Золотой век, людям открылись бы несметные небесные хранилища, богатство, счастье.

О карте‑сновидце рассказывают материалы следственного дела о коллективном молении новокрещеных марийцев в 1828 г.: марийцев обвиняли в отступничестве от православия. Карт рассказывал на следствии, что ночью ему привиделось, будто он с множеством марийцев шел по некоей равнине; вдруг они рухнули в ужасную пропасть. Тогда карт взмолился Юмо, и все стали подниматься в гору, где сиял необыкновенный свет, все цвело и росли невиданные деревья. Услышавшие об этом сновидении марийцы решили провести моление с традиционными жертвоприношениями. Этот рассказ напоминает шаманские видения того света, со спуском в преисподнюю и подъемом на Мировую гору.

Особый культ имели Ош‑кугу‑юмо, Пурышо‑юмо и Кудырчо‑юмо: в священных рощах им посвящались три дерева, как правило, дубы или липы. Эти деревья опоясывались священным поясом из лыка, а в пояс вдевались ветви деревьев‑оберегов – липы и рябины.

Умилостивительные жертвы приносились и Керемету; ими руководили старейшины или знахари‑мужанг или мужедше, лечившие марийцев от болезней (муж). Больные должны были произносить мольбы в родовом святилище кудо , прочие же марийцы собирались на коллективные моления в священной роще – керемет. Керемета молили о том, чтобы не было болезней и падежа скота, закалывали жертвенных животных, мясо которых съедалось на жертвенном пиршестве, кости и шкуры зарывали в землю, а черепа вешали на изгородь, которая окружала священную рощу.

Знахарки требовали плату за лечение. Случалось так, что бедняк не мог заплатить мужедше; тогда он призывал колдуна локтызо, и тот произносил заговор‑порчу, так что болезнь переходила на более состоятельного марийца, способного от нее избавиться.

Духи‑матери и духи‑хозяева

Наряду с божествами отдельные явления природы воплощали духи‑матери – ава (подобные духи были и в мордовской мифологии): Юмын‑ава («Мать неба») почиталась главной, но не имела специального культа. Кече‑ава («Мать солнца») была также покровительницей семьи, мать плодородия Шочын‑ава причислялась к высшим божествам (Кугу‑шочын‑ава); как дух земли почиталась Мланд‑ава, как дух воды – Вют‑ава, духом огня была Тул‑ава, ветра – Мардеж‑ава и т. д.

Мланд‑ава почиталась наряду с другими богами природы: в жертву ей приносили коров и быков темного цвета; кости жертв закапывались в землю, чтобы росли трава и злаки.

Перед началом земледельческих работ устраивали праздник пашни Агавайрем: молились божествам плодородия, бросали кусочки обрядовой пищи в огонь. В период цветения растений марийцы считали Мать‑землю беременной (сынкса ). В это время были запрещены все работы, которые могли потревожить Землю: нельзя было строить, копать, вывозить навоз, даже красить холсты. Работы разрешались у луговых марийцев после летнего праздника Сюрем, когда изгонялись злые духи мужо . Молодежь верхом объезжала священную рощу и затем, с благословения стариков, скакала по деревням, хлестала встречных ветвями, стегала нагайками по воротам, изгоняя нечистую силу. Под игру на обрядовых трубах устраивали моленья перед культовыми деревцами. Покровителями полей были Нур Кува‑Кугыза – «Старуха‑Старик поля», которые охраняли межи так же, как следил за ними удмуртский Кылдысин.

Духи воды, как и повсюду, считались связанными с чадородием и женскими работами. После свадьбы молодая приносила в жертву Вют‑аве три бисеринки (или монеты) и раковину каури, приговаривая при этом: «Ходить мне за водой да будет спокойно, да не пристанет зло». Марийцы поклонялись также мужским духам‑хозяевам: хозяином домашнего очага был кудо‑водыж или кудо‑вадыш («хранитель дома»), который оберегал семью от болезней, но мог и наслать болезнь на непочтительных домочадцев: его фетишем был пучок ветвей, хранившихся в специальной постройке – кудо (вспомним удмуртского воршуда). Сохранились представления о том, что кудо‑водыж мог появляться в виде человека (часто в снах), а иногда – в виде лося или оленя, которому поклонялись прочие звери. Весной (после христианизации марийцев – на Вербное воскресенье) молодежь верхом на лошадях устраивала очередное обрядовое изгнание злых духов: старые пучки прутьев, воплощавшие кудо‑водыж, выбрасывались в поле, вместо них привозили новые пучки.

Порт водыж – домовой, дух предка, также требовал жертв: ему готовили специальный пирог с зайчатиной; курык‑водыжи считались хозяевами гор; вют‑водыжи – хозяевами водных источников (могли показываться людям в виде коня); мланде‑водыж – хозяином земли; корно‑водыж – хозяином дорог и т. д. У марийцев существовало поверье о домовой змее – сурт кишке – воплощении духа предка, основателя усадьбы, обитавшем в каждом доме в облике змеи.

Особым духом‑покровителем была кудерт‑кува: если в сенях зимними вечерами слышалось жужжание веретена, считалось, что это она прядет серебряную нить (подобно небесной пряхе), а значит – хорошую долю, достаток в доме. Специально почитались банные духи – банные старик и старуха (моча кува‑кугыза ), которых просили избавить от угара и действия злых сил.

Вспомним, что многие несчастья приключались с героинями финно‑угорского фольклора, когда те шли по воду: вода была одновременно и очистительной, и опасной стихией – границей между тем и этим светом. У любого колодца (реки) девушка могла встретить жениха или быть похищенной (как саамская Акканийди, похищенная когда‑то медведем).