Медвежий праздник

Удачная охота на медведя завершается ритуальным пиром – медвежьим праздником, во время которого медведь должен ожить и отправиться обратно в лес или даже на небо – к своему отцу Нуми‑Торуму. В лесу охотники встречали «младшего брата», «раздевали» его (снимали шкуру), по приезде в дом укладывали голову на шкуру и лапы в почетном углу. К вечеру в доме собирались гости, каждый из которых приносил подарок медведю – платок, ленточку, монету. Зверя целовали в губы и нос, но при этом закрывали нос и глаза берестяными кружками – медведь не должен был чуять и видеть участников праздника. Перед медведем ставили гриб‑чагу для окуривания и чашу с обрядовым печеньем – вылепленными из теста фигурками оленей, лосей, птиц.

Медвежий праздник был чрезвычайно подробно описан присутствовавшей на нем этнографом З.П. Соколовой.

Праздник начинается с обрядовых песен о медведе: их должно быть исполнено пять (в честь медведицы – четыре: у нее на одну душу меньше). Под аккомпанемент старинного струнного инструмента – «лебедя» – начинается исполнение песен и танцев ряжеными. Они изображают тотемических предков – лося, ястреба, лягушку. На следующую ночь исполняются «птичьи песни»: о том, как птицы возвращаются в «Страну Северного ветра» из южной Птичьей страны, высиживают в гнезде из трех яиц птенцов, один из которых оказывается человеческим дитятей. Древний антропогонический миф о происхождении человека из яйца сохранился в этой обрядовой песне.

Символами и тотемами Пор наряду с медведем были также лось, лебедь, орел, филин, чайка, гагара, собака, а священными деревьями считались кедр и лиственница – недаром из лиственничных стволов были сделаны менквы. Лягушка была тотемом фратрии Мось, но, как мы увидим, персонажи Мось (сам Мир‑сусне‑хум) принимали участие в медвежьем празднике. Те родовые или территориальные группы обских угров, которые считали своим первопредком то или иное животное, так именовали себя сами: «народ‑филины», «народ крылатого предка», «народ‑гуси» и т. п.

Медвежьи праздники устраивались не только по случаю удачной охоты. Они проводились в течение семи лет ежегодно – каждую зиму: потом наступал семилетний перерыв (и здесь число семь связано с сакральным календарем). Их проводили в специальной «танцевальной избе» в поселке на Оби, который считался культовым центром фратрии Пор.

Людям фратрии Мось нельзя было принимать участия в медвежьем празднике: женщины (жены людей Пор, которые относились к фратрии Мось) не могли смотреть на медведя, прикрывали лица платками. Рассказывали, что человека Мось с реки Казым, приехавшего с женой на праздник и не ушедшего со священной пляски, унесли в лиственничный лес (лиственница – символ фратрии Пор) семь менквов на пляску семи медведей. Руководил ею Ялп‑ус‑ойка («Старик священного города»), дух медведей: считалось, что он стережет лестницу, ведущую в верхний мир, – ведь сам он был спущен оттуда.

Ялп‑ус‑ойка оказался хозяином «Священного города» (Ялп‑ус), потому что, по преданию, победил на некоем холме чужого богатыря – отыра: на этом месте победитель и построил свой город на Оби. С тех пор там – главное святилище, где справлялись медвежьи праздники.

Во время пляски чудища подбрасывали нарушителя табу так, что он взмолился богине реки Казым (откуда он был родом) о помощи, но дух медведя оказался сильнее, и богиня не избавила любопытного героя от муки. Не смог спасти его и дух‑покровитель Тэк‑отыр.

На реке Казым была обнаружена «серебряная баба» – фетиш, обмотанный платком, поверх которого были прикреплены серебряные пластины со сценами охоты и рыбной ловли, специально изготовлявшиеся русскими мастерами для обских угров (в обмен на меха). Нижняя часть была обмотана платками и шкурками, к ней прикреплена фигурка водоплавающей птицы, напоминающая древние финно‑угорские привески. Казымские ханты называли фетиш Вут‑ими и считали дочерью Уен Торума – Большого бога: очевидно, это было одно из воплощений Калтащ‑эквы.

Наконец, страдалец призвал Мир‑сусне‑хума. И тут Ялп‑ус‑ойка стал похваляться, что сильней его нет ни в верхнем мире, ни на земле. Но когда от скока богатырского коня стали ломаться лиственницы, менквы поспешили вынести четыре котла, чтобы священный конь поставил в них копыта, не касаясь земли. Мир‑сусне‑хум объявил, что наградил своего почитателя жизнью трех человек и потребовал отнести его назад, иначе не будет ни семи медведей, ни лиственниц. Небесному богатырю пришлось подчиниться, и менкв отнес его в селение. Правда, видимым этот пришелец из иного мира стал только тогда, когда после камлания были принесены жертвы.

Фетиш Ялп‑ус‑ойки был найден в одном из святилищ манси: он обернут во множество лоскутов ткани и накидку с изображением всадника – Мир‑сусне‑хума.

Медвежий праздник начинается с того, что в избу входят ряженые в берестяных масках. Они исполняют песню о происхождении людей Пор от медведицы, съевшей порых. Затем появляются танцоры с деревянными мечами, ряженые звери и птицы, среди которых лиса, петух, журавль, горбатая старуха с двумя лицами (одно – на затылке), старый лось и лосенок: лось учит малыша, как спасаться от охотника, но во время танца сам падает, сраженный стрелой. Ряженый филин охотится на зайца: ведь заяц – символ фратрии Мось. Йибы‑ойка («Филин‑старик») – также особо почитаемый дух фратрии Пор. Считалось, что он вместе с женой жил в огромном гнезде на дереве, которое стояло со времен создания неба и земли, – на Мировом дереве. По преданию, он воевал некогда с лесными женскими духами Мис (ведь они были из фратрии Мось), но в бою повредил ногу и упал в реку Ляпин. Его жена – одна из дочерей Нуми‑Торума – вытащила его на берег, с тех пор на этом месте – святилище духа Филина, там же стоят деревянные изображения самого Йибы‑ойки, его жены и их сыновей.

Рассказывают, что однажды идол Йибы‑ойки был украден и перенесен в другое святилище. Когда пропажа была обнаружена, идола пришлось вернуть. Но похитители, чтобы не остаться без покровителя, оставили себе часть даров из святилища и сделали изображение человека‑птицы, Тавлын‑ойки, который и стал считаться сыном Йибы‑ойки. Так расселялись и размножались духи.

Мир‑сусне‑хум также был персонажем медвежьего праздника. Его атрибут – священная сабля, которую покрывали специальной накидкой, так что сабля «превращалась» в коня. На этом коне шаман, представляющий Мир‑сусне‑хума, въезжал на праздник. Вспомним сабли в руках шаманов на культовых блюдах: они не только отгоняли злых духов, но и помогали проникнуть в иной мир. В одной из «медвежьих песен» сам медведь описывает появление Мир‑сусне‑хума: медведь с ревом наскакивает на всадника на белом коне, но тот своим копьем пронзает «святилище» (сердце) зверя.

Наконец, в избу, где проходит праздник, вбегает человек, который предупреждает, что из леса идут менквы. Они должны наказать виновных в нарушении обычаев. Но люди приготовились к появлению чудовищ: они сделали две деревянные фигурки мужчины и женщины и обмазали их кровью – этих «грешников» выдают менквам, и те уносят их в лес.

В мифах о Мось и Пор повествуется об учреждении медвежьих праздников и законов экзогамии: отношения между человеческими коллективами (фратриями) символически уподоблены отношениям между человеческим и звериным (лесным) мирами.

Целый пантеон тотемических духов‑первопредков был выгравирован на металлической пластине, найденной в Зауралье, еще в 1 тыс. н. э. В нижней части пластины – изображение хтонических тварей (выдр?). Над ними стоят семь фигур, очевидно, воплощающих семь миров мифологической Вселенной. Головные уборы этих фигур символизируют их тотемическую принадлежность: у первой женщины на голове изображено растение – по мнению В.Н. Чернецова, порых, символ фратрии Пор. Далее стоят женщина‑косуля, женщина‑медведь и женщина‑сова. Последняя из женских фигур – трехголовое существо, увенчанное еще одной личиной. Рядом – медведь с человеческой личиной возле пасти, наконец, филин. Большая часть тотемов относится к фратрии Пор. В целом композиция также оказывается космограммой: первый персонаж с растением воплощает земной мир, последний – филин – относится к небесному.