Проблема палестинской идентичности и единство палестинского народа.

Вопрос о национальном единстве, как правило, поднимается в связи с необходимостью достижения какой-либо значимой национальной цели. В случае с палестинским единством предполагается этнополитическая мобилизация палестинских арабов для решения палестино-израильского конфликта и создания палестинского государства.

Проблему палестинского единства необходимо рассматривать во взаимосвязи с вопросами о палестинской идентичности и о палестинском национализме. Определение идентичности, ее составляющих достаточно сложная задача, а применительно к Ближнему Востоку - особенно. Палестинские арабы идентифицируют себя как палестинцев, также они считают себя частью арабского мира и, наконец, осознают свою принадлежность к всемирной мусульманской общине (умме). Все эти составляющие идентичности политизируются палестинскими организациями и используются для мобилизации палестинцев в конфликте с Израилем, а также для того, чтобы заручиться поддержкой арабского и исламского мира. В этой связи необходимо отметить следующую особенность палестинской идентичности - она носит так называемый негативный характер, то есть имеет место жесткое противопоставление палестинских арабов («мы») израильскому (еврейскому) обществу («они»), которое наделяется отрицательными чертами.

Этапы формирования палестинской идентичности и ближневосточный конфликт

Территория Палестины, входившая в период нового времени в состав Османской империи, а с 1922г. по 1948г. являвшаяся отдельной мандатной территорией Великобритании, до начала ближневосточного конфликта «была одним из экономически отсталых регионов арабского мира с архаичной социальной структурой, большой ролью во внутриполитической жизни противостоявших друг другу феодальных кланов, что не могло не влиять на уровень политического самосознания палестинских арабов»²⁶⁶. Таким образом, несмотря на то, что еще в XIXв. у палестинских арабов складывалось свое самосознание, отличное от жителей других арабских регионов, Палестина отставала от такой «авангардной» арабской страны как Египет. Последний в отличие от Палестины уже в XIXв. четко ставил вопрос о достижении независимости от османских властей и от европейских колонизаторов. Однако при всей первоначальной отсталости в уровне развития палестинского национального самосознания по сравнению, например, с Сирией или Египтом, конфликт палестинских арабов в первой половине XXв. с английскими мандатными властями и с еврейской общиной Палестины (а с 1948г. с Государством Израиль) сыграл решающую роль в формировании палестинской национальной идентичности, сделал целью палестинского движения сопротивления (ПДС) обретение собственной государственности. Таким образом, палестинский национализм, как национализм на Востоке вообще, тесно связан с внешней политикой и национально-освободительным движением.

Однако палестинские арабы, прежде чем четко сформулировали свою национальную цель, прошли путь длиной в несколько десятилетий, на протяжении которого им предлагались те или иные варианты решения палестинской проблемы, в которых палестинцам отводилась второстепенная роль.

После того, как по итогам арабо-израильской войны 1948-1949гг. часть Палестины (Западный берег р. Иордан) была присоединена к Трансиордании, которая с 1950г. стала называться Иорданией, главной задачей иорданского короля Абдаллы стало сохранение территориальных приобретений. Арабо-израильская война 1948-1949 гг. и присоединение Западного берега р. Иордан коренным образом изменили демографическую ситуацию в хашимитском королевстве. Палестинские арабы теперь составляли большинство населения страны. Если в Трансиордании в 1948г. проживало около 400 тыс. человек, то после аннексии в 1950г. население страны увеличилось в три раза. Жители Западного берега, не являвшиеся беженцами, насчитывали около 400 тыс. Также в Иордании находилось еще 465 тыс. беженцев из израильской части Палестины, которые составляли около половины всех палестинских беженцев в арабских странах (876 тыс. человек)²⁶⁷.

Стремясь добиться внутриполитической стабильности, обеспечить лояльность палестинских подданных, режим проводил политику иорданизации палестинцев. «Характерной чертой всей политики Иордании…, - по мнению советского посла в хашимитском королевстве в 1980-е гг. А. Воронина, - являлось искреннее убеждение ее правителей в том, что именно им принадлежит основная роль в решении судьбы палестинского народа…»²⁶⁸. Иорданизация выражалась в пропаганде исторического и национального единства обоих берегов Иордана, в акценте на общеиорданской идентичности, чтобы отвлечь внимание большинства подданных от их палестинского происхождения.

Иорданские палестинцы, будучи более политически активными, чем коренные иорданцы, сыграли главную роль в формировании оппозиционных политических партий. Но они не ставили перед собой цели отделения Западного берега от Иордании и создания на его территории независимого палестинского государства. Во-первых, палестинское население хашимитского королевства и его политическая элита осознавали собственную военно-политическую слабость, необходимость помощи иорданской государственной машины для преодоления социально-экономических последствий первой арабо-израильской войны. Во-вторых, палестинцы (не только иорданские подданные, но и жители подконтрольного Египту сектора Газа, сотни тысяч беженцев, разбросанных по арабским странам, после поражения арабской коалиции в войне 1948-1949гг. испытывали чувство растерянности, шока и осознавали, что они не в состоянии самостоятельно решить судьбу Палестины и ликвидировать Израиль. Как отмечает отечественный автор Е.Д. Пырлин, в результате войны произошел «практический распад даже той незначительной «инфраструктуры», которая существовала в период английского мандата. Политические партии палестинцев распались, их лидеры или сошли с политической арены, или оказались разбросанными по ряду арабских стран…»²⁶⁹.

Таким образом, политика иорданизации, особенно активно проводившаяся королевским режимом до Шестидневной войны 1967г., когда Западный берег был оккупирован Израилем, в значительной степени предполагала смену идентичности палестинцами. Она определяла их как иорданцев палестинского происхождения, восточноиорданцы и палестинцы объявлялись единым народом, проживающим на территории Иордании - единой историко-географической области к западу и востоку от р.Иордан.

Другой идеологией, которая также не предусматривала самостоятельной роли палестинцев в решении ближневосточного конфликта, был арабский национализм, пик популярности которого пришелся на 1950-1960-е гг. В этот период акцент ставился на панарабском варианте национализма, необходимости достижения единства арабского мира как средства освобождения Палестины от израильского государства. Президент Египта Г.А. Насер, которому удалось одержать победу во внутриполитической борьбе первой половины 1950-х гг. и стать непререкаемым египетским лидером, ставил перед собой еще более масштабные задачи: ликвидацию остатков колониального влияния в регионе и достижение арабского единства на основе идеологии арабского национализма при ведущей роли Египта в этом процессе. Одной из помех на этом пути было сионистское государство, представлявшееся арабской общественности инструментом неоколониализма на Ближнем Востоке и врагом арабской нации.

Одной из основополагающих черт идеи арабского единства было «… враждебное отношение к «палестинизму», как и ко всякому другому отклонению от общеарабского национализма…»²⁷⁰, так как страновой национализм мог стать источником межарабских противоречий. Причем при восприятии идеи арабского единства палестинцами важную роль сыграли те же морально-психологические факторы, которые определяли их согласие с вхождением в состав Иордании.

Именно эта идеология была наиболее популярна среди палестинцев на Западном берегу и в секторе Газа, а также в палестинской диаспоре. Привлекательность арабского единства для палестинцев объяснялась тем, что для них была очевидна неспособность не только собственными силами, но силами одного арабского государства освободить всю Палестину от сионистского присутствия. Таким образом, арабскому единству предавали особое значение как ключу к освобождению Палестины от израильского присутствия совместными усилиями арабского мира с учетом ошибок, допущенных арабской коалицией во второй половине 1940-х гг. Главными причинами поражения идеологи арабского единства называли следующие. Во-первых, отсутствие координации между участниками антиизраильской коалиции, борьба за лидерство в арабском мире между хашимитским блоком (Трансиордания и Ирак) и Египтом, Саудовской Аравией и Сирией, не желавшими расширения владений трансиорданского короля Абдаллы за счет присоединения палестинских земель. Во-вторых, социально-экономическая отсталость и как следствие военно-техническая слабость арабских армий. Идеология арабского единства, в глазах палестинцев, была способна решить эти проблемы за счет политического сближения арабских стран и масштабной модернизации.

В конце 1950-х гг. против политики иорданизации и идеологии арабского национализма, отодвигавших палестинцев на второй план в борьбе с Израилем, выступило Движение за освобождение Палестины (Фатх). Эта организация оформилась в Египте и Кувейте в период с 1956 по 1958 гг. Большинство ее членов были молодые, образованные палестинцы, разбросанные по арабским странам, испытывавшие трудности в связи с их неполноправным положением беженцев, сталкивавшиеся с социально-экономическими проблемами, а часто и с давлением со стороны властей разных арабских стран, стремившихся держать под контролем эту политически активную группу населения. Основателями Фатх стали типичные представители этого поколения – Ясир Арафат, Халиль аль-Вазир, Салах Халаф, Фарук Каддуми, Халед аль-Хасан и другие.

Фатх не имел четко разработанной идеологии в том, что касалось политических и социально-экономических вопросов. Вся его деятельность была направлена на противоборство с Израилем и на усиление палестинской идентичности и самосознания²⁷¹. Израильский автор характеризует идеологию Фатх как «концепцию «вооруженной пропаганды»»²⁷². Палестинцы, с точки зрения основателей Фатх, были слабыми и «не представляли собой монолитного блока», так как их лидеры из влиятельных палестинских кланов Нашашиби и аль-Хусейни враждовали между собой, зависели от различных арабских правительств. Фатх предстояло объединить палестинцев под знаменем вооруженной борьбы с Израилем²⁷³. На арабские государства, по мнению Фатх, также нельзя было рассчитывать. Провалы панарабских объединительных проектов (иордано-иракской конфедерации в 1958 г., сирийско-египетского и сирийско-египетско-иракского союзного государств в 1961 и 1963 гг.,) подорвали веру в осуществимость идеи арабского единства как инструмента в борьбе за освобождение Палестины, убедили молодых палестинцев в том, что следует больше надеяться на собственные силы²⁷⁴. Тем более что на них оказал влияние демонстрационный эффект успешной борьбы алжирского народа против французского колониального господства, закончившейся обретением Алжиром независимости в 1962г.²⁷⁵

С 1965г. Фатх перешла от политической пропаганды к вооруженным операциям против Израиля. Дело в том, что Я.Арафата обеспокоило создание в 1964г. по инициативе Лиги арабских государств (ЛАГ) Организации освобождения Палестины (ООП) во главе с Ахмадом Шукейри, стремившейся стать единственной организацией, представляющей палестинцев. Хотя позиция ООП в отношении Израиля была такой же бескомпромиссной и отрицавшей право еврейского государства на существование, тем не менее ООП небезосновательно расценивалась Я.Арафатом и его соратниками как марионеточная палестинская организация, зависимая от арабских правительств и неспособная вести реальную борьбу против Израиля²⁷⁶. Один из ее основателей Халиль аль-Вазир вспоминал: «Мы верили, Арафат и я, что только военными акциями мы можем укрепить палестинскую идентичность … Мы были уверены, что наша задача - доказать арабским режимам и всему миру, что палестинцы все еще существуют»²⁷⁷.

Поражение коалиции арабских государств в Шестидневной войне 1967г. против Израиля, когда Иорданией был утрачен Западный берег, а Египтом - сектор Газа, дало серьезный толчок развитию самостоятельного палестинского движения сопротивления и палестинского национального самосознания. Арабские государства продемонстрировали не только отсутствие единства арабского мира, но и неспособность в открытом военном противостоянии одержать победу над Израилем. В результате палестинские организации активизировали свою военную деятельность против Израиля. Серьезное морально-политическое значение для палестинцев имела победа в битве при Караме на Восточном берегу р. Иордан 21 марта 1968г., в которой вооруженное крыло Фатх и части иорданской армии успешно отразили вторжение частей израильской армии²⁷⁸.

В первые годы после Шестидневной войны возник ряд палестинских организаций (Народный фронт освобождения Палестины, Демократический фронт освобождения Палестины, Арабский фронт освобождения, Фронт народной борьбы и т.п.) отражавших различные идеологические течения в арабском мире, пользовавшихся поддержкой тех или иных арабских государств. Серьезную трансформацию претерпела ООП, объединившая почти все палестинские организации после того, как в ее состав вошло Фатх, а Я.Арафат в феврале 1969г. был избран председателем ее исполкома. С одной стороны, процесс институционализации ПДС способствовал укреплению палестинского национального самосознания. Но, с другой стороны, наличие многочисленных палестинских организаций внутри ООП и вне ее приводило к тому, что была затруднена разработка единого политического курса.

В 1974г. на XII сессии Национального совета Палестины (НСП) была принята поэтапная программа «становления национальной власти» на любой части палестинской территории, которая будет освобождена от израильской оккупации²⁷⁹. Большим успехом ООП на международной арене стал факт признания особой палестинской идентичности и палестинского народа как отдельного участника этно-территориального конфликта не только арабскими государствами, но и международным сообществом в лице ООН. На саммите ЛАГ в Рабате (Марокко) в октябре 1974г. арабские страны признали статус ООП как единственного законного представителя палестинского народа и поддержали право палестинцев на самоопределение в соответствии с поэтапной программой ООП. Вслед за этим решением в ноябре 1974г. последовало принятие Генеральной ассамблеей ООН резолюции №3236, подтверждавшей неотъемлемые права палестинского народа на самоопределение, национальную независимость и суверенитет²⁸⁰.

На XIII сессии НСП в Каире в 1977г. впервые была четко обозначена цель создания независимого палестинского государства. В политическом заявлении по итогам сессии говорилось, что главной задачей палестинского движения сопротивления является «создание независимого палестинского государства на освобожденных от израильской оккупации палестинских землях»²⁸¹. Таким образом, в течение 10 лет с момента оккупации Израилем Западного берега и Сектора Газа палестинцы смогли превратить ООП в важного и самостоятельного участника ближневосточного конфликта. Впервые со времени арабо-израильской войны 1948-1949гг. палестинское национальное движение четко заявило о необходимости создания независимого государства. Важным моментом являлось то, что о необходимости предоставить палестинцам возможность самостоятельно решать свою судьбу заявила палестинская организация, представлявшая почти весь спектр палестинских национальных сил и палестинского общества на оккупированных территориях и в диаспоре.

Однако зафиксированный в резолюциях НСП принцип поэтапности создания палестинского государства вызвал разногласия внутри ПДС, которые усугублялись влиянием тех или иных арабских государств на палестинские организации, различиями между их идеологическими платформами и борьбой за власть. Это привело к кризису в ООП, кульминацией которого стал выход просирийской группировки Абу Мусы из Фатх, а затем вооруженные столкновения между ними в 1982-1983гг. Результатом их стала эвакуация в Тунис Я. Арафата и верных ему частей ООП, ослабленных не только внутрипалестинским вооруженным противостоянием, но и подвергавшихся ударам со стороны израильской армии.

Несмотря на глубокий кризис в 1980-х гг. ООП удалась сохранить свои позиции и влияние в ПДС на оккупированных территориях. По мнению российских исследователей К.И. Полякова и А.Ж. Хасянова, именно ООП «признавалась населением Западного берега и сектора Газа главным выразителем интересов палестинцев. Более того, вероятно, для большинства палестинцев, проживавших в этих районах, ООП представляла собой некий образ квазигосударства, что было дополнительным стимулом для населения в поддержании тесных контактов с местными представителями многочисленных фракций. Именно ООП, а не Египет и даже не Иордания выступала, по представлению многих палестинцев, основным противовесом военным властям Израиля»²⁸².

Это подтвердило восстание (интифада) палестинцев на оккупированных территориях в 1987-1991гг., что привело к объявлению 31 июля 1988г. иорданским королем Хусейном о разрыве политических и административных связей с Западным берегом. Необходимо отметить, что палестинское восстание началось стихийно, после того как в секторе Газа израильский грузовик 8 декабря 1987г. задавил 4 палестинцев из лагеря беженцев. Происшествие было воспринято палестинцами как месть за убитого накануне израильтянина. Последовали демонстрации молодежи, которые переросли в столкновения с израильской армией и полицией, перекинувшиеся на Западный берег. Таким образом, палестинские арабы и ячейки ООП на Западном берегу и в секторе Газа, несмотря на трудности в координации и связях между двумя палестинскими территориями, выступили единым фронтом во время восстания, а стихийность развертывания восстания в обеих частях Палестины и его поддержка палестинскими диаспорами в различных странах свидетельствовала о сильном чувстве палестинского национального единства.

После начала интифады в ноябре 1988 г. в Алжире прошла XIX чрезвычайная сессия НСП, принявшая два важных документа: Декларацию независимости и Политическое заявление, в которой говорилось о признании ООП резолюции №242. Это означало готовность организации, продемонстрировавшей свою силу в ходе интифады, начать мирное урегулирование с Израилем на основе раздела Палестины и сделало возможным начало мирного процесса 1990-х гг. Таким образом, за три десятилетия своего существования политическая платформа ООП претерпела серьезные изменения: от непризнания Израиля и курса на освобождение всей Палестины при отсутствии притязаний на создание независимого государства в момент образования организации в 1964г. к решению о необходимости создания независимого палестинского государства хотя бы на части освобожденной земли в 1977г. (что не отменяло задачи освобождения всей Палестины). И, наконец, признание права Израиля на существование и готовность к мирному, переговорному пути разрешения конфликта в 1988г. Эти изменения программы ООП тем более важны, так как были приняты палестинскими лидерами с учетом готовности палестинского общества к компромиссам.

Важнейшими событиями периода активных палестино-израильских мирных переговоров стали подписание «Декларации принципов» 13 сентября 1993г., соглашения Газа-Иерихон 4 мая 1994г., Промежуточного соглашения 28 сентября 1995г., определивших полномочия и территории, контролируемые новым органом - Палестинской национальной администрацией (ПА), быстро оттеснившей на второй план ООП к середине 1990-х гг.

С одной стороны, подписанные палестино-израильские соглашения, означали признание Израилем палестинской идентичности, отказ израильского правительства рассматривать палестинскую проблему только лишь как межгосударственный территориальный спор (в контексте арабо-израильских отношений) и как проблему беженцев, игнорируя палестинцев в качестве самостоятельных акторов. С другой стороны, сторонам не удалось достичь серьезных успехов и найти компромиссные решения после того, как они перешли от переговоров о промежуточном статусе оккупированных территорий к рассмотрению параметров окончательного палестино-израильского мирного урегулирования. Кроме атмосферы взаимного недоверия в обществе, участившихся актов насилия со стороны экстремистов с обеих сторон, а также расхождения взглядов на проблемы еврейских поселений, возвращения палестинских беженцев, стороны не могли договориться по вопросу о территориальной принадлежности Восточного Иерусалима, занимающего важное место в палестинском, мусульманском и еврейском, иудейском самосознании.

Неспособность палестинских и израильских политиков решить указанные проблемы и разочарование палестинцев в мирном процессе привели к началу второго палестинского восстания (интифады Аль-Акса) в сентябре 2000г. Характерно, что восстание было спровоцировано визитом кандидата на пост председателя Ликуд Ариэля Шарона на Храмовую гору в Иерусалиме, которая является священным местом как в иудейской, так и в мусульманской религиозной традиции. Новая интифада приобрела сильную религиозную окраску в связи с активным участием палестинских исламистских организаций и ростом влияния политического ислама вообще.

Территории, составляющие предмет палестино-израильских переговоров и противоречий, охватывают часть Западного берега реки Иордан и сектора Газа, которые представляют собой две неравные по площади части (5,860 кмІ и 360 кмІ), на протяжении 60 лет отделенные друг от друга землей Израиля. Это обстоятельство значительно затрудняет сообщение между ними, делая его возможным лишь путем выезда из Газы в Египет и далее в Иорданию, после чего (если будет получено разрешение израильских властей!) можно попасть на Западный берег. На его территории проживает около 187 тыс. еврейских поселенцев и около 177 тыс. - в аннексированном Восточном Иерусалиме. Полоса земли вдоль границы Западного берега с Иорданией также контролируется израильтянами по военно-стратегическим соображениям. На Западном берегу с 2003г. ведется строительство разделительной стены для отделения еврейских поселений от палестинских земель, действуют постоянные и временные контрольно-пропускные пункты, проложены специальные дороги, соединяющие еврейские поселения, по которым палестинцам запрещено передвигаться. Эти препятствия, ограничивающие свободу передвижения палестинцев, привели к тому, что территория Западного берега фактически разделена на 6 частей (Север, Центр, Юг, долина р. Иордан и северное побережье Мертвого моря, анклавы, появившиеся в результате строительства разделительной стены, и Восточный Иерусалим), сообщение между которыми затруднено²⁸³. В этой ситуации у палестинских властей возникают дополнительные сложности, связанные с управлением подконтрольными им территориями.

Несмотря на то, что Западный берег и сектор Газа несоизмеримы друг с другом по площади, по численности населения они представляют собой почти равные по значению палестинские территории, так как на Западном берегу проживает около 2 млн. 612 тыс. человек, а в секторе Газа - около 1 млн. 537 тыс.²⁸⁴ Кроме того, в результате арабо-израильских войн и тяжелой социально-экономической ситуации на палестинских территориях многие палестинские арабы были вынуждены выехать в другие страны (прежде всего в Иорданию, Ливан, Сирию), образовав таким образом палестинскую диаспору численностью около 2 млн. 769 тыс. человек. Из них около 674 тыс. находятся в специальных лагерях²⁸⁵, что способствует сохранению проблемы палестинских беженцев, которые, несмотря на разбросанность по всему арабскому миру, не утратили своей идентичности. Кроме того, на территории Израиля проживает почти 1,5 млн. арабов²⁸⁶, являющихся его гражданами, но в тоже время осознающих свою принадлежность к палестинскому народу.

Таким образом, имеет место высокая степень территориальной фрагментации палестинских арабов, и в случае политизации этот фактор может негативно отразиться на палестинском единстве. Именно этот процесс начался еще до захвата Исламским движением сопротивления ( ХАМАС) власти в секторе Газа в июне 2007г., так как именно на его территории с конца 1970-х гг. стал развиваться палестинский исламизм, а в конце 1980-х гг. ХАМАС вступил в активную вооруженную борьбу с Израилем. Именно в секторе Газа оно продемонстрировало наибольшую силу во время интифады 1987-1991 гг. Заявкой ХАМАС на то, чтобы стать общепалестинским исламистским движением стала публикация Хартии 18 августа 1988г. Ее 11-я статья гласила: «… территория Палестины – это исламский вакф, священный для будущих поколений мусульман до наступления Дня суда. Он или любая его часть не должна быть утрачена»²⁸⁷, что исключает, с точки зрения исламистов, какое-либо компромиссное разрешение палестинской проблемы и право Израиля на существование. Тяжелая социально-экономическая ситуация в перенаселенном, изолированном секторе Газа, где почти полмиллиона человек проживает в лагерях беженцев, 70% населения находится за чертой бедности (2,2 доллара в день на человека)²⁸⁸, а также влияние политического ислама из соседнего Египта стали теми факторами, которые способствовали укреплению ХАМАС именно в Газе.

Проблема палестинского единства в контексте противостояния Фатх и ХАМАС

Уникальный шанс для продвижения к власти в палестинской «автономии» ХАМАС получило после смерти президента ПА и председателя ООП Я. Арафата 11 ноября 2004г., когда интифада аль-Акса уже выдохлась. На смену Я.Арафату не пришел харизматичный лидер, который мог бы продолжать объединять вокруг себя палестинцев и своей популярностью уравновешивать недостатки бюрократизированной и коррумпированной палестинской администрации и ее неудачи в решении палестино-израильского конфликта.

В январе 2005г. президентом ПА был избран соратник Я.Арафата Махмуд Аббас, а исламисты бойкотировали выборы, трезво оценив свои силы и решив потратить время на подготовку к парламентским выборам. После смерти Я. Арафата руководство ХАМАС поставило цель стать значимой, обладающей реальной властью политической силой в «автономии». Как заявил пресс-секретарь ХАМАС Сами Абу Зухри, «мы хотим не стать частью администрации, а сформировать новое руководство на основе общей политической программы. … В нынешних условиях ни одна из фракций не может управлять в одиночку»²⁸⁹.

Выборы в Палестинский законодательный совет прошли 25 января 2006г., и убедительную победу на них одержали исламисты. Им досталось 74 депутатских кресла, в то время как Фатх завоевала 45 мест в палестинском парламенте²⁹⁰. Несмотря на то, что победа ХАМАС стала настоящим «политическим землетрясением» и неожиданностью для многих в Палестине и за ее пределами, необходимо разобраться в сути противоречий между Фатх и ХАМАС, выяснить отражают ли они настроения палестинцев в отношении мирного процесса и Израиля.

Причины победы ХАМАС заключались в первую очередь не только в симпатиях части палестинского общества к политическому исламу и идее джихада до полного уничтожения Израиля. Голосование за исламистов было протестным, так как авторитет Фатх упал в глазах палестинцев не только по причине отсутствия ощутимых результатов в деле создания жизнеспособного и независимого палестинского государства, но и из-за склок внутри движения, вопиющей коррупции, неэффективности в сфере управления, тяжелой социально-экономической ситуации. Незадолго до выборов известный светский палестинский правозащитный деятель Ханан Ашрави говорила по поводу успехов ХАМАС на муниципальных выборах 2005г.: «Во многих случаях это протестное голосование. Народ, даже традиционно светский электорат, довольно многочисленный у нас, палестинцев, избрал ХАМАС не потому, что неожиданно приблизился к исламу, а скорее для того, чтобы осудить коррупцию, царствующую в Фатх и среди старых лидеров ООП…»²⁹¹.

Коспонсоры процесса мирного урегулирования (США, Россия, ООН, ЕС) потребовали от ХАМАС признать все предыдущие палестино-израильские договоренности, согласиться с правом Израиля на существование и отказаться от вооруженной борьбы. Особенно жесткой по этому вопросу была позиция Израиля и США, причислявших ХАМАС к террористическим организациям и неготовых к длительному диалогу с исламистами с целью изменения их позиции. Итогом международной изоляции «автономии» стало резкое ухудшение социально-экономической ситуации (особенно в секторе Газа), недееспособность органов власти, которые были не в состоянии выплачивать зарплаты служащим, пособия палестинцам, обеспечивать нормальное функционирование систем здравоохранения и образования.

Таким образом, после победы ХАМАС на выборах перед ним встали задачи формирования нового правительства, получения в свои руки реальных рычагов власти, ведения трудного диалога с Фатх, решения сложного комплекса социально-экономических проблем, что было невозможно без внешней помощи, хотя бы со стороны арабского мира. В этой ситуации борьба против Израиля временно отходила для исламистов на второй план ради консолидации своей власти.

Руководство ХАМАС, учитывая влияние Фатх на оккупированных территориях, в палестинской диаспоре и принимая во внимание его признание международным сообществом, было согласно на вхождение представителей Фатх в правительство. М.Аббас склонялся к необходимости участия своего движения в правительстве, однако значительная часть влиятельных членов Фатх, а также его военизированное крыло «Бригады мучеников аль-Аксы», выступили против участия в формировании правительства «автономии». Противники коалиции с ХАМАС считали, что компромисс с исламистами в вопросе разделения власти приведет к утрате контроля Фатх над силовыми ведомствами «автономии» и финансами, а это приведет к уменьшению его роли в ПДС²⁹².

Сформированное ХАМАС без участия Фатх новое палестинское правительство во главе с Исмаилом Ханией было приведено к присяге 29 марта 2006г. В опубликованной ранее его программе было сказано о намерении ХАМАС соблюдать перемирие с Израилем. Также ХАМАС соглашалось рассмотреть возможность заключения длительного палестино-израильского перемирия в обмен на возврат к границам 1967г.²⁹³ Однако это не означало принятия ХАМАС принципа урегулирования палестино-израильского конфликта на основе раздела Палестины между двумя государствами - арабским и еврейским. Попытки Фатх путем переговоров склонить ХАМАС к изменению своей позиции по отношению к мирному урегулированию не давали результатов.

Авторитетные палестинские заключенные, пребывавшие в израильских тюрьмах и связанные как с Фатх, так и с ХАМАС и обеспокоенные углубляющимся политическим и социально-экономическим кризисом в «автономии», в начале мая 2006г. подписали документ, содержавший совместные предложения по примирению двух враждующих группировок и созданию палестинского государства на территориях, захваченных Израилем в 1967г. В тоже время, в документе ничего не говорилось о признании исламистами Израиля²⁹⁴. Однако, несмотря на то, что первоначально высокопоставленные руководители ХАМАС в Газе положительно отреагировали на этот документ, который, по их мнению, мог стать основой для урегулирования отношений между двумя организациями²⁹⁵, примирение не было достигнуто. И.Хания, склонявшийся к принятию «Документа заключенных», не решился пойти наперекор радикально настроенному главе политбюро ХАМАС Халеду Машалю, постоянно проживающему в Дамаске²⁹⁶. В результате М. Аббас 10 июня объявил о вынесении 26 июля «Документа заключенных» на референдум²⁹⁷.

Однако последовавшая эскалация напряженности, убийство израильтянами командира милиции ХАМАС Джамаля Абу Самхаданы, последовавшее вслед за этим усиление ракетных обстрелов из сектора Газа израильской территории, гибель в результате взрыва на пляже в Газе палестинской семьи, в которой обвинили Израиль, накалили обстановку. Военное крыло ХАМАС «Бригады Иззаддина аль-Кассама» и их лидер Ахмед аль-Джабари, подчиняющийся напрямую Х. Машалю, заявили о прекращении перемирия с Израилем, несмотря на возражения И. Хании. 25 июня в результате операции «Бригад» был похищен капрал израильской армии Гилад Шалит, что привело к ответному израильскому вторжению в сектор Газа²⁹⁸.

В последующие месяцы стороны предпринимали многократные и безуспешные попытки наладить диалог и прийти к компромиссному решению по поводу раздела постов в правительстве и контроля над силовыми структурами, которые Фатх стремился любым путем сохранить за собой. Переговоры постоянно прерывались операциями наиболее радикальной части ХАМАС, ориентирующейся на главу политбюро движения Халеда Машаля, столкновениями между рядовыми членами и отдельными небольшими группировками обеих организаций, что поставило «автономию» на грань гражданской войны. Израильское министерство обороны, анализируя противостояние между Фатх и ХАМАС на протяжении почти года после парламентских выборов, не исключало, что очередная вспышка насилия в секторе Газа может привести к тому, что ХАМАС ликвидирует там военную и административную власть Фатх и установит независимое исламистское и экстремистское правление²⁹⁹.

Достижение перемирия между Фатх и ХАМАС стало возможным после того, как Саудовская Аравия использовала свой авторитет лидера исламского мира и взяла на себя роль посредника между ХАМАС и Фатх. В Мекке 8 февраля 2007г. Х.Машаль и М.Аббас заключили соответствующее соглашение. Оно предусматривало прекращение вооруженных столкновений, формирование правительства национального единства из представителей ХАМАС, Фатх и «независимых» во главе с И. Ханией. Что касается путей разрешения палестино-израильского конфликта, то предусматривалось создание палестинского государства на территориях, оккупированных в 1967г., со столицей в Восточном Иерусалиме. Однако в соглашении не упоминались прежние договоренности ООП с Израилем и возможность их признания ХАМАС³⁰⁰.

Формирование палестинского правительства и сближение Фатх и ХАМАС, серьезно обострило противоречия в обеих организациях. Некоторые влиятельные и радикально настроенные лидеры ХАМАС (Саид Сиям, Махмуд аз-Захар, Сами Абу Зухри) выступили против «Мекканского соглашения». Оппозиция соглашению росла в вооруженной группировке ХАМАС («Исполнительные силы»), недовольной уступками. Таким образом, в рядах исламистов оформилось наиболее экстремистское крыло, недовольное не только И.Ханией, но и Х.Машалем³⁰¹. Аналогичное размежевание по вопросу о сотрудничестве с ХАМАС происходило в Фатх, где выделялся Мухаммед Дахлан, контролировавший силовые структуры Сектора Газа³⁰².

В итоге в мае 2007г. возобновились столкновения в Газе. Попытки арабских стран добиться прекращения внутрипалестинского противостояния ни к чему не привели. Экстремисты из ХАМАС на этот раз боролись не только против Фатх, но и против уступок со стороны ХАМАС. Кроме того, они опасались, что противники «Мекканского соглашения» в рядах Фатх в Газе планируют применить силу и покончить с политическим влиянием исламистов. Как отмечал один из видных деятелей ХАМАС Мухаммед Шихаб, М.Аббас «ничего не решает. Он не управляет, а хочет, чтобы его партия покончила с ХАМАС. С нами им не справиться. Мы достигли соглашений с Аббасом, но у других руководителей другие цели. Эти группы – раковая опухоль, которая погубит и сам Фатх. Их советник по национальной безопасности Мухаммед Дахлан, глава службы превентивной безопасности Рашид Абу Шабак и его люди формируют эскадроны смерти»³⁰³. Бескомпромиссность действий ХАМАС была также обусловлена накопившейся ненавистью к вооруженным формированиям Фатх, желанием отомстить за погибших в многочисленных столкновениях активистов ХАМАС. 11-15 июня 2007 г. вооруженное противостояние между бойцами Фатх и исламистами привело к изгнанию всех структур Фатх с территории сектора Газа и окончательному превращению его в исламистский анклав.

Произошедший в июне 2007г. вооруженный захват власти ХАМАС в секторе Газа стал значимым событием в процессе трансформации палестино-израильского конфликта. Распад «автономии» придал географическое измерение новой расстановке политических сил в Палестине, возникшей после парламентских выборов, и фактически расколол ее на две части под управлением двух правительств (кабинета И. Хании в секторе Газа и признанного международным сообществом правительства Саляма Файяда на Западном берегу). Однако то, что обе стороны понимают, что палестинцы и в Газе, и на Западном берегу осознают себя единым народом, вынуждает ХАМАС и Фатх к попыткам примирения. Тем более что реализация М. Аббасом его планов заключения мирного договора с Израилем невозможна в отсутствии власти над 1,5 млн. граждан «автономии». Для ХАМАС изоляция и построение в секторе Газа исламского государства также не является самоцелью. Исламистское движение позиционирует себя как общепалестинскую политическую организацию, а не как террористическую группировку.

Даже в случае примирения ХАМАС и Фатх и формирования правительства национального единства трудно ожидать возвращения Фатх к власти в секторе Газа, который вероятнее всего останется «заповедником» исламистов и исламистской «автономией» внутри палестинской «автономии». Еще более неясны перспективы заключения палестино-израильского мира, переговоры о котором ведутся между Фатх и Израилем со времени проведения конференции по ближневосточному урегулированию в конце ноября 2007г. в Аннаполисе (США) при активном американском посрединичестве, так как неготовность Израиля к серьезным уступкам по вопросам о передаче палестинцам Восточного Иерусалима и эвакуации поселений с Западного берега сочетается со слабостью самих участников переговоров.

В настоящее время усилия ХАМАС направлены на укрепление своего влияния в секторе Газа, на достижение монопольного положения на этой территории и ликвидацию остатков влияния Фатх. ХАМАС стремиться заключить длительное перемирие с Израилем, чтобы в более спокойной обстановке, не опасаясь израильских репрессий, укрепить свою власть в секторе Газа, сосредоточиться в своей деятельности на вопросах повседневной жизни палестинцев, привить им строгие нормы поведения в соответствии с шариатом, проводить исламистскую индоктринацию палестинской молодежи. Пропагандистская машина ХАМАС работает над социальным, идеологическим экспериментом, формированием палестинского народа с исламистским взглядом на решение палестинской проблемы до полного освобождения Святой земли. Последнее особенно важно для будущего движения, так как 47% жителей Газы моложе 14 лет³⁰⁴, и они выросли в условиях интифады аль-Акса и стремятся реализовать себя в борьбе за создание палестинского государства. При этом ХАМАС сочетает идеологическую работу с социальной, патерналистской деятельностью, что вообще характерно для политических партий арабских стран.

Между тем на фоне противостояния Фатх и ХАМАС наблюдаются процессы дальнейшей фрагментации палестинского общества. В условиях конфликта идет увеличение роли кланово-родовых отношений и традиционных моделей поведения, так как «семейные, клановые, родовые и земляческие связи обеспечивают в условиях глубокого кризиса коллективные возможности выживания»³⁰⁵. Особенно большую роль крупные кланы (хамулы) играют в секторе Газа, занимаясь не только легальной предпринимательской деятельностью, но и криминальной: торговлей оружием, наркотиками, рытьем подземных туннелей на границе между сектором Газа и Египтом, по которым в палестинский анклав переправляются товары и оружие. «Вооруженные формирования, организованные самыми влиятельными кланами для защиты своих интересов, «выполняют «грязную работу» для того или иного политического лагеря, не гнушаясь менять работодателя, когда это необходимо»³⁰⁶, - говорит палестинский политолог Талаль Окаль.

Одним из наиболее влиятельных в секторе Газа является клан Дугмуш, захвативший в заложники в марте 2007г. корреспондента ВВС Алана Джонстона и требовавший за него крупный выкуп. Похищение иностранного журналиста продемонстрировало ХАМАС силу этого клана, чей лидер Мумтаз Дугмуш объявил себя главой «Армии ислама» и ведел свой «джихад» против Израиля, не примыкая ни к Фатх, ни к ХАМАС³⁰⁷. Также некоторые аналитики высказывают предположения, что в секторе Газа зарождаются джихаддистские группировки, связывающие себя с «аль-Каидой»³⁰⁸. Появление подобных организаций представляет опасность для ХАМАС, так как они подрывают монополию движения в религиозной сфере и являются его конкурентами в борьбе с Израилем, тем более что И.Хания в целях консолидации своей власти и ослабления экономической блокады сектора стремится к контролю над вооруженными формированиями, способными спровоцировать операцию израильской армии в неподходящее для правительства ХАМАС время. Такие малочисленные экстремистские группировки часто бывают заинтересованы в дестабилизации положения, эскалации конфликта с Израилем, так как иначе их влияние и возможность реализовать на практике свои радикальные идеи уменьшаются.

* * *

Несмотря на все сложности, с которыми сталкиваются палестинские арабы, они ставят свою национальную идентичность выше религиозно-политических, региональных, клановых отличий, что позволяет говорить о существовании палестинского единства. В этом отношении палестинское общество являет собой противоположность ливанскому (с его сложной конфессиональной структурой и политизацией межконфессиональных отношений) и иракскому (где к серьезным суннитско-шиитским разногласиям добавляются межэтнические курдско-арабские противоречия). Несмотря на то, что палестинский народ разделен на три довольно разнородные части (жители оккупированных территорий, израильские арабы, палестинская диаспора), всех их объединяет палестинская идентичность. В ее основе, как и 60 лет назад, лежат идеи «лишенчества», «изгнанничества», осознание справедливости своей борьбы (с помощью оружия или мирными средствами) за восстановление «неотъемлемых прав» на родную землю и за возвращения культурно-религиозного и исторического наследия палестинского народа и всей арабской нации и мусульманской уммы (иерусалимских Святынь).

Достижению этих целей палестинцев, осознающих себя единым народом, на протяжении многих десятилетий препятствовало три главных фактора. Во-первых, политические и идеологические противоречия о путях, методах борьбы за независимость, о возможности и масштабах уступок Израилю, борьба за лидерство среди палестинских организаций, властные амбиции отдельных политиков. Во-вторых, вмешательство других стран региона в процессы внутри ПДС, поддержка различных палестинских фракций в противовес другим, стремление некоторых арабских лидеров использовать палестинскую проблему в пропагандистских целях, далеких от реального переговорного процесса. В-третьих, влияние Израиля, также не остававшегося в стороне от внутрипалестинских политических процессов (достаточно вспомнить терпимое отношение израильских властей к набиравшим силу исламистам в секторе Газа в 1980-х гг. с целью создания противовеса Я. Арафату).

Указанные факторы, подрывающие палестинское единство, препятствующие созданию независимого государства и усугубляющие страдания палестинского народа, остаются актуальны и на современном этапе. Меняются лишь некоторые действующие лица, появляются новые игроки (Иран, ХАМАС, «Исламский джихад», а также более радикальные, но пока еще аморфные исламистские группировки). На смену идеологическим постулатам баасизма, арабского национализма приходят концепции исламистских идеологов, имеющих совершенно иное видение конфликта как непримиримого джихада, но в тоже время умело сочетающих религиозную трактовку противостояния с палестинским национализмом. Как никогда ранее не хватает четкой и долгосрочной стратегии Израиля, его ответа на проблему исламистского анклава в Газе, о чем свидетельствуют разногласия в израильской политической элите и обществе по поводу возможности заключения длительного перемирия с ХАМАС. На сегодняшний день в Рамалле не видят в Израиле политической силы, которая не только стремиться, но и способна взаимодействовать с Фатх с тем, чтобы добиться окончательного мирного урегулирования.

Тупиковое и безнадежное состояние палестино-израильского конфликта на начало 2009г. лишь способствует укреплению в палестинской общественно-политической жизни типичных для арабского мира черт: клановости, коррумпированности, непотизма, высокой роли религии в политической жизни, политического экстремизма. При этом сложная палестинская политическая система функционирует в условиях этно-территориального конфликта, когда каждый палестинский актор стремится сформулировать собственную стратегию выживания, позицию по отношению к палестинской проблеме и наметить пути ее решения. На современном этапе палестинскому единству угрожает то, что территориальное разъединение палестинского народа совпало с политическим расколом. Палестинские исламисты в секторе Газа получили свободу действий в отношении исламистской индоктринации палестинского общества как в повседневной жизни, так и во взглядах на решение палестино-израильского конфликта, что при сохранении существующего положения затруднит разрешение палестино-израильского конфликта.

Примечания

Summaries.

Tatiana Karasova

Democracy and Political System of Israel.

Тhis article’s major emphasis is centered upon the nature, the structure and processes of Israeli democracy. It pays some attention to a discussion of the institutional pattern of Israeli democracy, which includes the “hybrid” of at least two opposite models of democracy – the majoritarian model and the consensus model. The existing Israeli democratic system includes elements of both. Though the first decades of Israeli political system was much closer to the majoritarian model, it included some elements of the consensus model. Later it also demonstrated a mixture of various elements of two models in different combinations. The balance shifted and the mixed pattern of Israeli democracy veered towards the consensus model, a process that has continued ever since.

Michael Shterenshis

Types of political power in Israel according to the results of 2006 and 2009 parliamentary elections.

The present paper evaluates coexistence of democracy, autocracy, theocracy, partocracy, technocracy, aristocracy, plutocracy and other types of political power in modern Israel and introduces a thesis of multicratic political structure of the State of Israel. Based on multicratic (multiformocratic) approach, an analysis of the parliamentary elections of 2006 and 2009 is presented. The paper introduces a new political concept of multicracy and calls for further discussion on the subject.

Dr. Vladimir (Ze'ev) Khanin

Political Center as an Equivalent of Power: the Israeli Experience

"Centrism" had become a prominent phenomenon in Israeli politics in the recent decades. Political center, in the first meaning of the word, is usually addressed to the majority (60 to 70 per cent) of Israeli voters who expose a moderate view on the basic conflicts and cleavages of the Israeli politics (i.e., foreign policy and security, state and religion, ethnicity and nationalism, as well as social class issues). In the first decades of the Israeli history, this segment was strongly dominated by the moderate left Mapai party, which role Ariel Sharon and his descendants unsuccessfully tried to re-capture in 2005-2008 for their new "party of power" – "neo-centrist" Kadima. Since Israeli "velvet revolution" of 1977 however Israeli political system moved from a "guided democracy" to fully-competitive liberal model, and the moderate center was divided between center left Avoda and center-right Likud. It seems that that Israeli politics after a "Sharonist" interlude now comes back to this model, with the exception of the fact that Kadima succeeded to replace Avoda in its function of the major party of the left camp. This situation also increases the role of the political center in the second meaning of the word, meaning, political parties that control a relatively narrow electoral space between "left" and "right", and thus "keep the keys" of any stable Government coalition. 

Tatiana Nosenko

Deconstruction of the Myths or Destruction of the State: Methodological Discussion in the Israeli Social Sciences

In the 1990s the intellectual environment in Israel was most open to the discussion on the methods of interpretation of the history and social development of the country. At that time the term postzionism was coined by mass-media to describe a critical trend of thought among the Israeli sociologists and historians. Though the comprehensive study of the subject has been undertaken both in the Israeli and Western literature in the previous years there were few if any works on postzionism in Russia. The author attempts to place the phenomena in the context of the Israeli history since the 1960s and to point out the main issues raised by the “new” historians and sociologists.

Masyukova Irina

“Nonkosher” Citizens of Israel

In this article the author studies the influence of mass Russian speaking immigration (with 350 000 non-Jews) on Israeli society. During last years there were several attempts to settle the problems of non-Jews who were registered as Israeli citizens and encountered great difficulties in practicing some of their civil rights (marriage, divorce, burial, family unification and so on). These problems of Russian speaking community are a part of the complicated process of democratization of Israeli society and defense of human rights in Israel.

Semenchenko Nina

The Role of Kibbuts in the Making of the Israeli Statehood and Society

The article reveals the story of kibbuts movement in the pre-state period, its role in the struggle for the Jewish state and in the ideological education of the Jewish newcomers to Palestine. It discusses the reasons of the relative decline of kibbutz as a form of collective life and economic activity in contemporary Israel.

Ekaterina Yu. Usova.

Israel in the Middle East Regional System: New Trends and Prospects by the End of the First Decade of the 21^st Century.

Geopolitically, Israel belongs to the regional nucleus of the Middle East which includes two centers: (1) - Mediterranean center, which can be roughly defined as the zone of the Arab-Israeli conflict and (2) - Arabian center, whose significance stems from the concentration of oil and financial resources. In the recent decade the configuration of the regional nucleus has drastically changed due to the growing activity and role of Iran and Turkey in the regional politics. Meanwhile the “classical” Arab-Israeli conflict has transformed predominantly into Israeli-Palestinian conflict. Israel’s main strategic rival in the region now is Iran, and this forms the basis for sharing interests between Israel and most neighboring Arab countries, including Egypt, Jordan, Saudi Arabia, Lebanon, etc. Even Syria, being Iran’s closest ally in the Arab world, is hardly interested in becoming a puppet of the Iranian regime as long as it has its own deep-rooted ambitions in the region.

Dmitry Maryasis

Israel on the verge of becoming OECD member.

Almost 20 years ago Israel adopted an ambitious program of overall economic system liberalization. One of the most important features of this strategy is integration in the global economic and business structures. Among them OECD (Organization for Economic Cooperation and Development), which is an elite club of 30 the most developed countries in the world, is of special interest for Israeli economic establishment. That is why since 1996 Israel strives to become its member. And it is not an easy task to do.

This article examines Israeli way to OECD, describes its successes and failures, shows its up-to-date position in this rather long and complicated process. Special attention is drawn to the overall economic situation in the country.

Andrey Fedorchenko

Palestinian-Israeli Conflict: It’s Impact on the Economies of the West Bank and Gaza Strip.

In this up-to-date study, A. Fedorchenko covers the current situation of the Palestinian economy, focusing on links between Palestine’s economic growth and the political conflicts in the Middle East. The author shows the consequences of 40 years of economic integration between Israel and the neighbouring economies of the occupied territories. Based on profound analysis of GDP growth rate and its structure, public finance system, foreign trade and capital flows, some other key indicators, the author concludes that today’s Palestinian economy still operates at well below its potential. As the pace of economic growth witnessed since 2003, pre-intifada per capita income levels would only be restored by 2010-12. The inability of the Palestinian economy to fully use its productive potential is first and foremost the result of restrictions on the movement of people and goods.

Alexander Demchenko

Jordanian-Israeli relations and the Palestinian problem during the rule of the king Abdullah II.

The article deals with the problem of Jordanian-Israeli relations, King's Abdullah II mediation in the Palestinian-Israeli negotiations and the inter-Palestinian conflict between Hamas and Fatah. Security threats for Jordan because of strengthening militant Islam in Palestine and a deadlock in Palestinian-Israeli dialogue are also reviewed.

Alexander Demchenko

The Palestinian Identity problem and the Palestinian unity.

The article takes up the subject of the Palestinian unity and national identity two-way influence. Palestinian identity bases not only on the Palestinians' difference from other Arabs but also on the negative impact of the Middle East conflict on the Palestinian people. The inter-Palestinian contradictions, the interference of Israel and some other regional states threaten the stability in the Occupied territories, undermine national unity and postpone the perspectives of Palestinian-Israeli peaceful settlement.