19.] Приблизительно три четверти новых рабочих мест было создано молодыми

предприятиями (независимыми или отделениями других компаний), возраст которых

не превышал четырех лет.

Бирч обнаружил, что малые фирмы отвечают за непропорционально большую долю

новых рабочих мест. Толковать ли этот факт так, что малые предприятия сами по

себе благоприятствуют росту занятости, или видеть здесь статистическое

отражение того факта, что в быстро растущих отраслях новые фирмы начинают с

малого, но это сильный аргумент против стратегии развития, игнорирующей или

даже подавляющей формирование малых предприятий. Это аргумент против попыток

истолковывать капитализм только как систему крупнейших предприятий.

Разнообразие размеров внутри отрасли

Поразительным примером разнообразия предпринимательских организаций является

сосуществование внутри отрасли фирм, сильно различающихся по размерам и

функциям. Важно отметить, что разнообразие размеров отражает другие, не столь

легко измеримые различия структуры и функций. Например, крупнейшие -- по своим

материальным активам и объему продаж -- корпорации действуют в

нефтепереработке и автомобилестроении. При этом в 1972 году "Бюро цензов"

насчитывало в нефтепереработке 152 компании, в производстве стали -- 245, в

автомобилестроении -- 165, в производстве автомобильных частей и деталей --

1748, А штамповкой автомобильных деталей были заняты 788 компаний. То же самое

характерно для электропромышленности и для химической промышленности [данные в

этом параграфе заимствованы в Бюро цензов, Министерстве торговли США, --

Statistical Abstracts, 1979 (Government Printing Office: Washington, D. C.),

pp. 813--814, table 1429], хотя здесь цифры не столь впечатляющие, так как в

основе классификации лежит несколько товарных групп. [Можно без преувеличения

сказать, что все отрасли с крупнейшими фирмами включают также и ряд

сравнительно небольших фирм. Например, в авиастроительной промышленности

существовала 141 фирма; в производстве электронных компьютеров -- 518 фирм:

производством фотооборудования и материалов занимались 555 фирм. Единственным

спорным исключением было производство сигарет, где действовали только 13 фирм

(там же).]

Поскольку подавляющая часть фондов в этих отраслях сконцентрирована в

нескольких крупнейших фирмах, очевидно, что небольшие фирмы занимаются чем-то

совсем иным. Они явно требуют куда меньшего капитала, и их операции не обещают

экономии на масштабе при расширении производства. В американской

автопромышленности, например, четыре очень больших корпорации разрабатывают,

собирают и сбывают легковые автомобили. Но поразительная статистика их закупок

свидетельствует, что они приобретают на стороне большое количество частей и

материалов. Многие производители запасных частей и автомобильных

принадлежностей существуют независимо от главных фирм, занятых

конструированием, сборкой и сбытом. А есть еще множество производителей

специализированных транспортных средств -- вездеходов, лимузинов, катафалков и

т. п., -- которые просто закупают шасси, производимые большой четверкой.

Короче говоря, в каждой отрасли с большими компаниями в силу разделения

отраслевых функций между контрактными фирмами, полноценными и

специализированными производителями возникают ниши для небольших фирм. Можно

предположить, что своим существованием малые фирмы обязаны некоторым

недостаткам гигантов -- лени, недальновидности, робости или некомпетентности,

-- но гораздо вероятней, что они просто нашли для себя особые функции, которые

могут выполнять прибыльней и дешевле, чем гиганты.

Некоторые экономисты создали теории промышленных организаций, предлагающие

общее объяснение того, как возможно такое сосуществование. Например, Оливер

Вильямсон подошел к вопросу об организации с позиций выбора между рыночной и

иерархической формой организации [особенно в: Oliver Williamson "Markets and

Hierarchies" (New York: Free Press, 1975)]. Представим себе столь примитивную

систему разделения труда, что происходящий там прямой обмен между

специализированными работниками не может быть усовершенствован при условиях

совершенной конкуренции. Тогда нужно объяснить, почему иерархическая

административная организация иногда вытесняет обмен. Вильямсон видит

объяснение в трансакционных издержках и в неполноте доступной участникам

обмена информации. Следует учесть также и издержки делегирования полномочий,

возникающие при переходе от рынка к иерархической организации. Вильямсон

предполагает, что пока рынок поставщиков конкурентен, большой фирме нет смысла

отказываться от закупок на стороне и брать на себя административные издержки

любого производства. В результате компании, осуществляющие сбыт конечных

продуктов, обильно используют услуги независимых поставщиков, производителей и

сборщиков.

Издержки сбора информации и осуществления множества трансакций объясняют,

почему потребители покупают готовые сложные продукты, вроде телевизоров и

автомобилей, вместо того, чтобы делать отдельные заказы разработчикам,

производителям частей и сборщикам. Иерархически управляемое предприятие

выполняет примерно те же функции, что и генеральный подрядчик при

строительстве дома; владелец дома может принять на себя функции генерального

подрядчика, но обычно это ему станет дороже. С учетом почти бесконечного

разнообразия препятствий при сборе информации и изменчивости издержек на

заключение договоров и на координирование множества трансакций неудивительны

межотраслевые и внутриотраслевые различия в иерархичности структур управления

разными функциями производства: разработкой, производством, изготовлением

частей, сборкой, рекламой, оптовым и розничным сбытом. Именно благодаря этим

различиям существует жизненное пространство для широкого многообразия

специализированных фирм различного размера, почти всегда малых сравнительно с

теми фирмами, которые упаковывают результаты отраслевого производства для

сбыта на массовом рынке.

Слияния и конкуренция больших предприятий

Есть несколько традиционных подходов к объяснению сил, определивших размер

возникших между 1880 и 1914 годами американских корпораций. Одна крайняя школа

подчеркивает роль учредителей и финансистов, создававших крупные предприятия с

помощью трестов, холдинговых компаний, слияний и консолидации. Согласно их

логике, существующая структура американской промышленности является

преимущественно делом рук этих "баронов-грабителей" начала века.

Противоположная школа утверждает, что технологии производства и сбыта, так же

как развитие управления и организации, благоприятствовали возникновению

крупных предприятий в некоторых отраслях, и что единственной ролью трестов и

слияний было экспериментальное выявление этих отраслей. Эта вторая школа

признает, что такие эксперименты сопровождались краткосрочным ущербом для

общества в форме потерь благосостояния из-за монополизма, но утверждает, что

краткосрочный ущерб был перекрыт ростом благосостояния, ставшим возможным

благодаря выявлению отраслей, в которых было выгодно осуществлять массовое

производство. Промежуточных позиций почти столь же, сколько изучающих эти

вопросы.

Общая позиция, что размер предприятия зависит от природы процессов

производства и сбыта, находит подтверждение в результатах обширных и

подробнейших исследований Джона Д. Гловера, который подверг изучению факторы,

влияющие на размер предприятий. [John D. Glover, The Revolutionary

Corporations (Homewood, Ill.: Dow Jones-Irwin, 1980). Один из авторов этой

книги составил краткое изложение и комментарий к книге профессора Гловера.

Данное изложение заимствовано оттуда, особенно со с. 10--12.] Он разделил

американскую промышленность на 54 отрасли, схожие со стандартной промышленной

классификацией министерства торговли. Затем он разнес по этим отраслям

"большие" корпорации, то есть корпорации с активами в 250 млн. дол. и более (в

ценах 1971 года). Он проделал это сначала с большими корпорациями 1929 года, а

затем с большими корпорациями 1971 года. Группа 1929 года почти совпала с

перечнем 200 крупнейших корпораций, который используют Берль и Мине в "The

Industrial Corporation and Private Property" [Berle and Means, Modern

Corporation and Private Property],тогда как в группе 1971 года оказалось 559

компаний. Для каждой отрасли им были подсчитаны:

1. Число больших корпораций в данной отрасли -- "распространенность".

2. Сумма активов, принадлежащих большим корпорациям в данной отрасли, --

"присутствие".

3. Средний размер больших корпораций в каждой отрасли.

4. Процент активов, принадлежащих в каждой отрасли большим корпорациям, или

"относительное присутствие".

После этого стало возможным проранжировать 54 отрасли по распространенности,

присутствию, среднему размеру и относительному присутствию в них больших

корпораций.

Если бы экономическая мощь больших корпораций была просто следствием их

размера, тогда следовало бы ожидать, что они более или менее равномерно

распределены между отраслями. Но Гловер обнаружил, что 86,6% всех активов

больших корпораций в 1971 году пришлись на двадцать из пятидесяти четырех

отраслей. Оставшиеся 13,4% распределились между тридцатью отраслями. В четырех

отраслях просто не было больших корпораций.

Одиннадцать отраслей по всем четырем параметрам своих больших фирм вошли в

верхнюю двадцатку:

+ Электричество, газ и санитарные услуги.

+ Нефть.

+ Телефон и телеграф.

+ Автотранспорт.

+ Железнодорожный транспорт.

+ Химикаты.

+ Торговля.

+ Сталь и чугун.

+ Компьютеры и офисное оборудование.

+ Радио и электронное оборудование.

+ Авиатранспорт.

В 1971 году на эти одиннадцать отраслей приходилось 71,4% всех активов больших

корпораций. Еще 10,7% приходилось на другие шесть отраслей, которые попадали в

верхние двадцать по трем из четырех параметров: цветные металлы,

деревопереработка и бумага, авиатехника, фармацевтика, резина и шины, табак. В

большинстве этих отраслей действуют фирмы с активами более 250 млн. дол. в

каждой, и по использованным Гловером критериям они явно относятся к "большим"

корпорациям.

Сравнение данных Гловера за 1929 и 1971 годы проливает свет на вопрос о том, в

какой степени роль большой корпорации зависит от менеджеров, а в какой она

отражает действие более могущественных сил. Можно предположить, что если в

выражении "экономическая мощь" вообще есть какой-нибудь смысл, то оно должно

означать способность к выживанию и неуязвимость со стороны чужаков. Если

использовать эти критерии, то получаем, что в 1929 году в списке двухсот

крупнейших корпораций были сорок три железные дороги, а к 1971 году только

тринадцать из них сохранились как большие корпорации. В 1971 году из двадцати

одной большой железнодорожной корпорации восемь являлись новичками, которые в