
- •Русины карпатской руси: проблемные вопросы истории и современность.
- •Рецензенты:
- •Раздел 1. Русины Подкарпатской Руси: исторические и историографические аспекты
- •Раздел 2. Русины за пределами Карпатского ареала: опыт сохранения этнокультурной идентичности и развития национальной культуры
- •Раздел 3. Русины в составе Украинского государства: проблема обеспечения гражданских прав.
- •Раздел 1.
- •Русины: уроки трагической истории
- •Примечания
- •«Не было, нет и быть не может». Проблемы национально-культурного развития русинов Галиции и Закарпатья в освещении украинской историографии
- •1. Русинская terra incognita, Россия и Украина
- •2. «Особенности национальной историографии»
- •3. Историография, украинская идея и власть
- •Примечания:
- •Возрождение православия среди русинов Закарпатье в первых годах хх века
- •П.Н.Милюков в 20-е гг.: Разработка концепции национального вопроса и ее применение к проблеме национальных меньшинств Закарпатской Руси.
- •Первая автономная русинская республика (к 90-летию Автономии русинской державы)
- •Русинство и казакийство как противоположные модели восточнославянской идентичности
- •Примечания:
- •Этнокультурная вивисекция по-польски
- •Примечания:
- •Раздел 2. Русины за пределами карпатского ареала: опыт сохранения этнокультурной идентичности и развития национальной культуры
- •Русинское землячество «Карпатская Русь»
- •Роль русского языка и литературы в борьбе против этноцида сербов и сербских русинов в геополитических условиях конца XX-XXI вв.
- •Културно-просветно друштво док – Куцура.
- •Форми и методи українизациї и їх одраженє на статус руского язика войводянских русинох
- •Примечания:
- •Деятельность русинских культурно-просветительских организаций в воеводине (сербия) и сохранение этнокультурной идентичности русинов.
- •Примечания:
- •Раздел 3. Русины в составе украинского государства: проблема обеспечения гражданских прав. Досталь м.Ю. Борьба закарпатских русинов за свою автономию в постсоветский период
- •Россия-Украина: некоторые аспекты энергетического сотрудничества
- •Русинский вопрос на Украине: ретроспектива и перспектива.
- •Русины и украинская государственность
- •Геополитика русинов
- •Уничтожение среды обитания русинов украинской властью как элемент геноцида русинов.
- •2008 Год: активизация борьбы русинов за свои права и реакция украинских властей.
- •Правовой нигилизм Украины в русинском вопросе.
- •Русины - жертвы политики государственного геноцида начала хх века
- •Примечания:
- •Эволюция целей и тактики русинского движения в современной Украине (1990-2000 годы): к постановке проблемы
- •Примечания:
- •Уважаемый Виктор Федорович!
- •Шевченко Кирилл Владимирович – доктор исторических наук
«Не было, нет и быть не может». Проблемы национально-культурного развития русинов Галиции и Закарпатья в освещении украинской историографии
1. Русинская terra incognita, Россия и Украина
До недавнего времени в нашей стране о существовании русинов не слышала не то что широкая общественность, но даже большинство историков. Среди официально признаваемых советской властью и наукой национальностей не было национальности «русин», а значит, не было и особой русинской истории, культуры и т.п. Всё это считалось частью истории и культуры украинской.
Аналогичная судьба – временное, но казавшееся вечным, забвение – постигло и такое яркое явление, как галицко-русское и карпато-русское движение. Труды дореволюционных исследователей, посвящённые этому явлению, по политическим причинам были забыты и не востребованы. А сами карпатские и галицкие русофилы если и упоминались, то в негативном свете. Ещё партийная публицистика 1920-х гг. заклеймила их как реакционеров–черносотенцев, противников социализма и монархистов. Галицию, Буковину, Карпатскую Русь большевики стали именовать Западной Украиной, населяли которую, исходя из этой посылки, естественно, украинцы. Эти установки автоматически переносились и в историографию. И в массовом сознании эти земли стали восприниматься как «Западная Украина», как нечто изначально и глубоко «украинское».
Однако в последние годы ситуация начала в корне меняться: о русинах заговорили историки и СМИ, а история Подкарпатской Руси, галицко-русского движения перестала быть «белым пятном». Причиной тому – политические изменения в мире и нашей стране, произошедшие в конце ХХ в., а также настойчивая работа самих участников русинского национального движения на исторической, культурной, информационной и общественно-политической ниве. Россия заново «открыла» для себя русинов.
Совсем иная картина наблюдается на Украине. Там налицо выраженная тенденция «закрыть» русинскую проблематику, сделав вид, что на Украине нет не только «русинского вопроса», но и самих русинов. И исходит эта тенденция как от властей страны, так и от официальной украинской науки.
Власти Украины игнорируют культурные требования русинского движения, не признают русинов отдельным народом и стремятся к их окончательной украинизации и ассимиляции. На помощь ей приходит украинская историография, которая своими методами и средствами делает то же самое. И политическая история региона и, что ещё важней, история культурного и национального развития его населения подаётся весьма специфически.
В этом можно убедиться не только на примере украинских школьных и вузовских учебников, но и массы работ, казалось бы, научного характера. Для наглядности оставим в стороне монографии, посвящённые непосредственно истории Галиции и Подкарпатской Руси, и возьмём академические издания обобщающего характера, написанные в последние годы сотрудниками ведущих украинских академических институтов. Прежде всего, это коллективные работы сотрудников Института истории Украины НАНУ: трёхтомная «Україна i Росiя в iсторичнiї ретроспективi»; «Iсторiя України», рекомендованная Министерством просвещения Украины в качестве учебника для вузов; и самый свежий образчик украинской исторической мысли – «История Украины» (объёмом в 1070 страниц), написанная специально для российского читателя. Заслуживает внимания также «Полiтична iсторiя України» – шеститомный труд, написанный сотрудниками ещё одного учреждения украинской Академии наук: Института политических и этнонациональных исследований1.
Эти работы служат наглядным образцом подхода украинской историографии к указанным сюжетам и русинской проблеме в целом. Но что ещё важнее, на этом конкретном примере хорошо видно, каким образом она стремится трактовать такую ключевую для истории Украины проблему, как пути формирования национальной идентичности населения, причём не только Галиции, Буковины и Подкарпатья (Закарпатья), но и Малороссии-Украины в целом.
Вообще, о Подкарпатье в этих работах упоминается вскользь. Это явно периферийный сюжет для истории Украины. О нём вспоминают лишь тогда, когда регион оказывался вовлечённым в круговорот событий европейского масштаба и вставал вопрос о его дальнейшей судьбе. Это революция 1848 г., Первая Мировая война и 1939 год – начало Второй Мировой войны и появление карпатской автономии. Другим поводом является национальное возрождение на этих землях (вторая половина XIX – начало ХХ вв.) – период, в который как раз и протекали процессы культурной и национальной самоидентификации населения края.
«Периферийность» истории Подкарпатья продиктована не только его географической удалённостью. Скажем, соседней Галиции украинская историография внимания уделяет гораздо больше, что впрочем, не влияет на объективность при подаче её истории. Да, Галиция крупнее Закарпатья территориально, а в средневековье действительно была центром культурной и политической жизни Южной Руси, хотя с XVII в. утрачивает это значение, быстро превращаясь в глухую провинцию сначала Речи Посполитой, а затем Австрийской империи. И всё же, для Украины Галиция является важнейшим регионом, причём не столько для государства как такового, сколько для идеи «Украины» – «Украины» как той цели и идеала, воплощением которого занималось украинское национальное движение (украинство), рассматривая при этом Галицию как свой оплот.
Вслед за деятелями этого движения украинская историография продолжает культивировать миф о Галиции как об извечной и «неиспорченной» русской культурой «настоящей» Украине – национальном образце для всех прочих частей страны. Но имеется огромное количество фактов, свидетельствующих, что история национально-культурного развития населения края была сложнее и многовариантней, чем предлагают украинские схемы. И что за Галицией украинский облик закрепился сравнительно недавно, а её превращение именно в «Западную Украину» было отнюдь не запрограммировано и заняло свыше ста лет (со второй половины XIX по середину ХХ вв.). А Закарпатье назвать «украинским» в национальном смысле этого слова вообще проблематично.
Наглядное тому подтверждение – карпато- и галицко-русское (или русофильское1*) движение, весьма широко распространённое в Закарпатье, Галиции и Буковине в XIX и начале ХХ вв. Причём оно было лишь сознательным выразителем культурных ориентаций и настроений широких слоёв народа. Начавшееся в этих землях в середине XIX в. национальное возрождение выросло из глубокой исторической традиции, не порывая ни с народной памятью, ни с самоназванием «русины», в котором как раз и крылось мироощущение народа. Размышления над вопросами «кто мы?», «какого мы роду?», «кто для нас “свои”, а кто – “чужие”» подталкивало галицких и карпатских деятелей возрождения («будителей») от простой констатации, что русины являются народом с собственной историей и культурным обликом, к осознанию их духовного и культурного родства с соплеменниками из России. Как с малороссами (более близкими и территориально, и культурно), так и с остальной Русской ойкуменой (великоруссами и белоруссами). Со временем в движении возникла не только его культурная, но и политическая пророссийская направленность, хотя в условиях Австро-Венгрии его существование было сопряжено с огромным риском.
По ряду причин скорее внешнего, нежели внутреннего, характера часть деятелей возрождения постепенно перешла на украинофильские (а после – и на украинско-националистические) позиции, признавая родство лишь с малороссами (по их терминологии – украинцами), и отказывая в этом велико- и белоруссам. Но украинское движение не было единственным национально-культурным течением в крае, а долгое время по размаху и популярности даже уступало русофильскому.
История Карпатской Руси вписывается в украинскую историческую концепцию ещё меньше. Если в Галиции украинское национальное движение в конце концов сумело превратиться в ведущее идейное течение (благодаря чему – вопрос другой) и реализовать свои цели, утвердив в качестве доминирующей именно украинскую идентичность, то в русинских землях по другую сторону Карпат украинский национализм и украинская идентичность и в ХХ в. оставались чем-то внешним и даже чужеродным.
Однако эти факты не вписываются в существующую на Украине историческую концепцию, поэтому украинской историографии остаётся либо подробно не писать об этих слишком уж «неукраинских» моментах истории региона, либо «исправлять» её в соответствии с национальными лекалами. Как же это происходит?