5. Философия русских революционных демократов XIX века.

 

Наивысшего развития домарксистский материализм и домарксистская диалектика достигли в философии русских революционных демократов XIX в., виднейшими представителями которой были Виссарион Григорьевич Белинский (1811 - 1848), Александр Иванович Герцен (18I2 - 1870), Николай Гаврилович Чернышевский (1828 - 1889), Николай Александрович Добролюбов (1836 - 1861) и др.

 

Русские революционные демократы оставили богатейшее теоретическое наследие в области литературной критики и эстетики, в разработке проблем материализма и диалектики. Они сыграли огромную роль в революционном движении и в подготовке условий для быстрого распространения марксизма в России. Ленин называл их предшественниками русской социал-демократии.

 

Продолжая традиции Радищева и декабристов, революционные демократы беспощадно критиковали самодержавие и крепостничество, дворянство и духовенство. Они страстно защищали трудящиеся массы от угнетения и зксплуатации. Революционные демократы считали, что господствующие классы добровольно не сдадут своей власти. Поэтому они призывали крестьянство и весь угнетенный народ к решительной борьбе против царизма и крепостничества.

 

Народные массы, подчеркивали они, должны сами разорвать цепи рабства и выйти на дорогу к свободной и радостной жизни. Революционные демократы пошли дальше своих предшественников, они выступали с пропагандой установления социалистических  отношений, при которых, говорил Чернышевский, один класс не будет сосать кровь другого класса.

 

Однако социализм революционных демократов был утопическим.

 

Они еще не понимали законов развития общества и исторической роли пролетариата в борьбе за социализм. Вместе с тем, революционные домократы в отличие от великих утопистов Сен-Симона, Фурье и Оуэна признавали, что социалистические идеи будут претворены в жизнь народными массами в России - крестьянством и ремесленниками, на Западе - рабочими. Революционные демократы хотя и не понимали исторической роли пролетариата, приветствовали его борьбу и резко критиковали не только феодально-крепостнические, но и буржуазные отношения. С социалистическими идеями революционные демократы обращались не к господствующим классам и виднейшим государственным деятелям, как это делали социалисты Запада, а к народным массам, без борьбы которых они не мыслили себе преобразования общественной жизни на социалистических началах.

 

Революционные демократы были воинствующими материалистами и диалектиками. Использовав все ценное из предшествующей философии, в том числе из гегелевской и фейербаховской, они вели борьбу против идеализма и религии, против метафизических и эклектических взглядов. В разработке проблем философии русские материалисты XIX в. пошли дальше своих предшественников материалистов-метафизиков и диалектиков-идеалистов. "Герцен, - подчеркивал Ленин, - вплотную подошел к диалектическому материализму и остановился перед - историческим материализмом" *. Эта ленинская оценка философии Герцена с полным основанием может быть отнесена к философии Белинского (последнего периода его деятельности), Чернышевского и Добролюбова.

* В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 21, стр. 256.

 

Русские материалисты развивали глубокие  мысли о  связи философии с общественно-политической борьбой. Они  подчеркивали, что никто из представителей философии, точно так же, как и  из представителей искусства и науки, не может не замечать событий, происходящих около него, не принимать их в соображение,  стало быть и его  система не  может не  отражать на  себе хода  событий. На примерах  из  истории  философии  Чернышевский  показывает,  что "политические  теории,  да  и  всякие вообще  философские учения создавались  всегда под  сильнейшим влиянием  того общественного положения,  к  которому  принадлежали,  и  каждый  философ бывал представителем какой-нибудь  из политических  партий, боровшихся в его время за преобладание над обществом, к  которому принадлежал философ" *.

 

Большая  заслуга революционных  демократов состояла  в определении  предмета материалистической  философии и  ее связи  с конкретными  науками.  Они  считали, что  с древнейших  времен центральным  вопросом  философии  был  вопрос  об  отношении мышления к бытию, духа к материи, знания к предмету, человека к природе **.

* Н. Г. Чернышевский. Избр. филос.  соч. М.,  1938, стр.  44, 45  - 46.

 

** См.: А. И. Герцен. Избр. филос. соч. М., 1940, стр. 68 - 69; Н. Г. Чернышевский. Избр. филос. соч., стр. 60.

 

Выдвигая  на  первый  план решение  вопроса об  отношении мышления к  бытию, русские  материалисты резко  критиковали идеализм за отрыв сознания от материи  и попытки  изобразить природу   как результат якобы творческой деятельности этого сознания.  Они подчеркивали, что идеалисты всех видов  извращают решение  самых общих  вопросов  науки, их  теории смыкаются  с религиозно-мистическими учениями и тормозят развитие естествознания,  познание природы  и  общества.  Отвергая  идеализм,  революционные  демократы защищали  и  развивали  материалистическое  мировоззрение,  тесно связанное  с  развитием науки.  Опираясь на  последние достижения естествознания, они доказывали  вечность и  бесконечность материального  мира,  признавали  его  многокачественность  и единство, развитие  по  своим  собственным  законам. Основными  формами существования материи  они считали  пространство и  время. Неотъемлемым свойством материи рассматривали  движение и  развитие. Развитие понималось ими как диалектический процесс.

 

Русские материалисты учили, что  природа существует  вечно, а сознание возникло на определенной ступени развития материального мира. Оно является свойством не всей, а  наиболее организованной материи. Дух, мысль  они рассматривали  как результат  материи и истории,  законы  мышления  - как  осознанные законы  бытия. Самые  отвлеченные умственные  представления, согласно  их философии, являются продуктом деятельности мозга, который  в организме человека  играет первостепенную  роль. Рассматривая  сознание как свойство  высокоорганизованной материи,  революционные демократы отрицали, а всемерно подчеркивали его  активность. В  этом отношении   они  шли   дальше  своих   предшественников  материалистов.

 

К   тому   же   русские   материалисты  вели   непримиримую  борьбу не только с идеалистами, но и  с вульгарными  материалистами, которые, не  понимая специфики  сознания и  его активной  роли, стремились отождествлять химико-биологические процессы с психическими.

 

Русские  материалисты  сыграли  немалую  роль  в  борьбе  с агностицизмом,  в  разработке  определенных  проблем  теории  познания.

 

Худшей  слабостью  человеческого  ума  они  считали  его  недоверие к  своим  собственным  силам  и  возможностям,   резко  критиковали не только кантианцев  и других  философов-агностиков, но  и естествоиспытателей,  сбившихся  на  путь агностицизма.  Признавая познаваемость  мира и  его закономерностей,  русские материалисты   считали  источником  человеческих  знаний  предметы  и  явления  материального  мира.  Познание, говорили  они, начинается  с восприятия предметов  и  явлений,  с чувственного  опыта. Но  чувственный опыт имеет  свои  пределы, границы.  С помощью  органов чувств  люди познают  различные  свойства предметов  и явлений,  накапливают материал,  сведения  об  отдельных предметах  и явлениях.  Сущность же вещей  и  предметов,  закономерность  материального   мира  вскрывается,  говорили  русские  материалисты,  с  помощью  мышления. Опираясь  на  опыт,  чувственные  восприятия,   человеческое  мышление устанавливает  общие  черты  и  связи,  присущие предметам  и явлениям,  познает  законы  объективного  мира.   Русские  материалисты учили,  что  успешное  познание  природы  и общества  возможно лишь в  том  случае, если  опыт и  мышление, чувственное  и рациональное познание будут находиться  в тесном  единстве. В  связи с  этим они резко  критиковали  эмпириков,  чуждавшихся  теоретического  мышления,  и  рационалистов,  отрывавших  мышление  от  чувственного познания  и  достижений  конкретных  наук.  Они   развивали  глубокие мысли  о  необходимости  прочного  союза  между  философией  и конкретными  науками,  подчеркивая,  что философия  без естествознания так же невозможна, как естествознание без философии.

 

Материалисты  России  признавали  процесс  познания  беспредельным. Они вели борьбу на два  фронта, с  одной стороны,  против мыслителей,  например, Гегеля,  претендовавших на  установление истины в последней инстанции, с другой  - против  тех философов  и ученых, которые отрицали истинность  знаний в  связи с  изменениями естественнонаучных  представлений. Они  были уверены  в том,  что будущее развитие  человеческой  мысли  далеко  превзойдет своею  полнотою и глубиной  все,  что  произвела мысль  их века.  Разрабатывая теорию познания,  революционные  демократы  ставили  вопрос  о  конкретноисторическом  подходе  к  явлениям  природы  и  общества.  Они правильно считали, что без учета обстоятельств, места и времени нельзя понять  сущность  явлений,  невозможно  дать  научный  ответ  ни на один  вопрос,  касающийся  природы и  общества. Пагубна  или благодетельна  война?  -  на  этот и  подобные вопросы,  писал Чернышевский, мы не можем  дать однозначного  ответа, без  конкретного анализа характера войны.  Одни войны  благодетельны, другие  - пагубны и  вредны  для  человечества.  Революционные демократы  вели борьбу против  абстрактно-схоластического    подхода к  философским, научным, эстетическим и другим вопросам.

 

Русские  материалисты  признавали,  что  каждая  область  знаний и наука в целом стремится к истине, к познанию ее в  полном объеме.

 

Они  требовали от  людей смелости  и дерзания,  творческого подхода в  решении  научных  проблем,   высоко  ценили   пытливость  мысли, большое  значение  придавали  гипотезам  в научном  познании. Величайшим  моментом  в   процессе  познания   революционные  демократы считали  практику.  Чернышевский  подчеркивал,  что  практика является   великой   разоблачительницей   обманов    и   самообольщений не только в практических делах, но также в  делах чувства  и мысли.

 

Поэтому-то,  говорил  он,  в  науке  ныне принята  она существенным критериумом  всех спорных  пунктов. "Что  подлежит спору  в теории, на  чистоту  решается практикою  действительной жизни"  *. Практику Чернышевский  считал  не  только  критерием  истины, но  и [источником] всех наших знаний о мире.

* Н. Г. Чернышевский. Избр. филос. соч., стр. 390 - 391

 

Придавая  большую  роль  практике  в процессе  познания, русские материалисты  превосходили  своих  предшественников  материалистов, но они  не поднялись  до марксистского  понимания практики  как совокупной   деятельности,  основой которой   является   общественно-производственная деятельность людей.

 

Русские   революционные   демократы   сыграли  большую   роль  в разработке  проблем  материалистической  диалектики.  В  противоположность  Фейербаху  они  не  отбросили  полностью   философию  Гегеля,  а высоко  ценили его  диалектику, критически  ее перерабатывали и стремились диалектически рассмотреть природу и общество.

 

Всеобщим   законом   объективного   мира   русские  материалисты считали взаимосвязь  и взаимодействие  явлений природы  и общества.

 

Без учета этого закона, говорили они, нельзя понять  сущности предметов  и    явлений.  Вскрывая   взаимосвязи,  русские материалисты указывали  на  важнейший  принцип  диалектики,   отражающий  движение  и  изменение   объективной  действительности.   Развитие  мира признавалось  ими  как вечный  беспредельный процесс.  Природа, писал Герцен, есть процесс, течение, перелив, движение. Человечество, говорил Белинский, никогда не может  сказать себе:  стой, довольно, больше  идти  некуда.  Чернышевский  убедительно  показал несостоятельность  метафизических  утверждений  о  том, что  движение якобы имело начало и придет к своему концу.

 

Развитие  революционные  демократы  рассматривали  как  поступательное движение от  простого к  более сложному,  от несовершенного к более совершенному, которое идет не по  прямой линии,  а спиральными  кругами,  причем  высшая  стадия  развития  представляется по форме  как  бы  возвращением  к  низшей  форме,  но   при  сходстве формы  содержание  в  конце  безмерно  богаче  и  выше,  чем  в начале.  Новый  этап  развития  не  отбрасывает  целиком предыдущего, но превосходит его и тем самым подчиняет себе. Возникающее новое,  согласно  учению  революционных  демократов, противоположно старому, хотя само вытекает из него. Переход  от старого  к новому, по  их  мнению,  совершается  через скачок,  перерыв постепенности.

 

Источником  развития  природы  и  общества  они  считали противоречие, борьбу  противоположностей. Все  живое, говорил  Белинский, есть результат  борьбы.  Мир,  писали  Герцен  и  Чернышевский, противоречив,  единое  раздваивается  на  противоположности, взаимоотношение  между  которыми  определяет самодвижение,  саморазвитие объективной  действительности.   Борьба   противоположностей,   достигая своего кульминационного  пункта, находит  свое разрешение,  по учению  революционных  демократов,  не  в  примирении,  как  думал Гегель,  а  в насильственном  перевороте. Крайность,  писал Чернышевский,  может   быть  побеждаема   только  другой   крайностью.  Без напряжения  сил  нельзя одолеть  сильного врага.  Борьба противоположностей  всегда  была  движущей  силой  истории.  Без уничтожения старого и  победы нового,  говорил Белинский,  история человечества превратилась бы в стоячее и вонючее болото.

 

Пользуясь   диалектическим   методом,   революционные  демократы обнажали  противоречия   эксплуататорского  общества   и  обосновывали  естественную  закономерность  борьбы  трудящихся   масс  против царизма, крепостничества,  эксплуатации. Классовая  борьба рассматривалась   ими   как   выражение    непримиримых   противоречий между  дармоедством  и  трудом,  эксплуататорами   и  эксплуатируемыми.  Диалектику  русские  революционные  демократы  считали  "алгеброй  революции",  теоретическим  обоснованием  необходимости коренного   преобразования   общественной  жизни.   Свои  философские принципы они связывали с революционной борьбой народных масс.

 

Революционные    демократы   развили    ряд   материалистических положений  об  обществе.  Они  считали,  что  творцом  материальной и  духовной  культуры  являются народные  массы, от  борьбы которых зависят  судьбы  человечества. Огромную   роль  они сыграли  в разработке  теории  искусства. Энгельс  считал, что  критическая школа Чернышевского  и  Добролюбова  бесконечно  превышает все,  что сделала  в  этом  направлении  официальная  наука  Германии   и  Франции *.  Однако  русские революционные  демократы не  сумели вскрыть диалектику  развития  производительных    сил   и  производственных отношений  и  понять   причины  смены   одной  общественно-экономической  формации  другой.  В  целом  их  взгляды  на  общество были идеалистическими.  Поэтому  они  не  могли дать  научного обоснования  перехода  от  эксплуататорского общества  к коммунистическому.

 

* См.: К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 36, стр. 147.

Говоря о первичности  материи и  вторичности сознания,  русские революционные  демократы  не  поднялись  до  понимания того,  что общественное    бытие,    материальные    условия    жизни   общества определяют  общественное  сознание.  Чернышевский  вслед   за  Фейербахом  придерживался  антропологического  принципа  в  философии.

 

Он,  как  и  другие  революционные  демократы,  не  всегда учитывал роль  общественно-исторической  практики  в  формировании  сознания человека. В. И. Ленин отмечал, что узок термин Фейербаха и Чернышевского "антропологический принцип" в философии.

 

И антропологический принцип и натурализм суть лишь неточные, слабые описания материализма" *.

 

Русские революционные демократы не сумели создать стройного диалектико-материалистического мировоззрения, но они ближе всех подошли к марксизму и его философии, сыграли огромную роль в подготовке условий для быстрого распространения марксистской теории в России **.

 

Классики марксизма-ленинизма высоко ценили революционных демократов, их научно-философские и эстетические взгляды ***.

 

* В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 29, стр. 64.

 

** См.: "К 100-летию со дня рождения Владимира Ильича Ленина". Тезисы ЦК КПСС. М., 1970, стр. 8 - 9.

 

*** См.: К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, стр. 17 - 18; "Переписка Маркса  и  Энгельса  с  русскими политическими деятелями". М., 1947, стр. 28  - 29, 53 - 59, 66, 178, 230; В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 21,  стр. 13  - 20;  т. 48, стр. 381 - 384; т. 26, стр. 309 - 314; т, 25, стр, 95 - 100; т. 2, стр. 508 - 521; т. 1, стр, 289 - 292; т, 19, стр, 168 - 175.