1.3 Эффективность санкций

Ученые в сфере международно-политических исследований с самого появления этого направления так или иначе занимались проблемой действенности внешнеполитического влияния. Отвечая на этот вопрос, каждый специалист выбирал свой методологический подход к решению поставленной задачи. В то же время общей для всех стала логика построения концепции успешности внешней политики, которая требовала на выходе формулировке критериев ее эффективности.

Решение этой задачи является сложным и дискуссионным процессом, по нашему мнению, из-за того, что требует четкого понимания цели внешнеполитической деятельности, осознание иерархии приоритетов, спекторального анализа потенциала субъекта. С другой стороны, введение в действие того или иного внешнеполитического механизма в каждом отдельном случае определяется целым рядом факторов, которые являются специфическими и непредсказуемыми в действии. Поскольку наличие критериев предполагает обобщение эпизодов использования конкретного инструмента влияния, то существенно сужается пространство для всестороннего изучения механизма его реализации, опускаются детали имплементации, поэтому возрастает погрешность в оценке эффективности определенного инструмента в достижении внешнеполитических целей государств⁶.

В свою очередь, чтобы выделить параметры эффективности применения международных санкций как инструмента внешней политики, будем апеллировать к аналитического метода познания онтологических категорий международных отношений. Поскольку анализ является способом исследования объектов, который позволяет вычленить отдельные части из целого и подвергать их самостоятельному изучению, а исследуемый феномен может быть разделен на множество частей, элементов, свойств, изучить которые физически даже невозможно, мы при построении концепции вынуждены выделить для детального анализа существенные признаки изучаемого предмета.

Итак, исходными понятиями в ходе проведения такой операции получаем «эффективность внешней политики», «эффективность принудительного инструмента внешней политики», «эффективность международных санкций». Это означает, что, установив главные детерминанты эффективности действия каждой из вышеперечисленных категорий, автор, на основе использования синтеза как диалектического исследовательского приема относительно анализа, сможет сформулировать параметры эффективности применения международных санкций как инструмента внешней политики.

Ввод внешней политики как базового понятия для построения концепции дает нам основание определять эффективность международных санкций с точки зрения внешнеполитического анализа.

Отталкиваясь от классиков внешнеполитического анализа, в частности Х. Виарди, Л. Джонсона, Дж. Эндикотта, Ф. Зеликова, Ч. Кегли-мл., Д. Пеппа, Б. Сепина, Г. Снайдера, Е. Уиткопфа, которые утверждали, что соответствующее научное направление сформировался на грани политологии и теории международных отношений, при оценке эффективности санкционного механизма внешнеполитического воздействия, будем исходить из теоретико-методологических достижений соответствующих научных направлений.

К тому же, подобный подход встречаем и в работах российских специалистов. Так, П. Цыганков утверждает, что при анализе успешности внешнеполитической деятельности политологов интересует проблема оптимизации внутренних ресурсов государства, в их поле зрения попадают способы и механизмы принятия внешнеполитических решений. Специалисты по международным отношениям обращают большее внимание на характер и специфику международного среды.

Определен методологический подход с определенной долей условности разделяют также О. Богатуров, Н. Косолапов Н. Хрусталев. Например, Н. Косолапов утверждает, что «внешняя политика государства ... требует, чтобы между теорией внешней политики как явлением, с одной стороны, и представлениями о движущие силы, механизмы, пути и способы формирования внешней политики конкретного субъекта международных отношений – с другой, находилась, сочетая их, операционная концепция функционирования явления в определенных условиях. ... Последняя же – ничто иное, как модель внешнеполитического процесса, разработана с опорой на общие принципы и положения теории внешней политики как явления, теории внутренней политики и теории международных отношений как среды жизнедеятельности субъекта международных отношений и осуществления его внешней политики». Объединение международных и внутриполитических факторов при построении концепции внешней политики еще в 1981 г. предложил авторский коллектив под руководством В. Гантмана.

Через это авторская концепция эффективности международных санкций как инструмента внешнеполитического влияния построена на синтезе теоретико-методологических разработок трех направлений: теории внешней политики, теории международных отношений и теории санкций, согласно предмету исследования. Их сочетание позволит при анализе влияния санкций как инструмента внешней политики учитывать особенности политической среды внутри территориального элемента (государства) и позатериторіального/транснационального элемента – международной среды, где выбор в пользу определенного средства воздействия и результат его действия обусловливается пересечением их зон взаимодействия.

При этом при оценке степени влияния внутренней и внешней среды на применение инструмента внешнеполитической деятельности, в нашем случае международных санкций, будем исходить из теоретического принципа равновесия, то есть, допустим, что внутренние и внешние факторы сопоставимо влияют на формирование санкционной политики государства, где ни один из факторов не является определяющим.

Выбор в пользу такого подхода объясняется тенденциями развития современных мировых политических процессов, в частности глобализации, взаимосвязанности, увеличение транспарентности при принятии политических решений, при условии полной изоляции любой страны и отсутствии внешнего воздействия на нее не существует. Даже тоталитарные/авторитарные режимы так или иначе подвержены влиянию извне. Об этом свидетельствует и то, что все чаще граждане, которые почувствовали на себе влияние авторитарной системы, обращаются к другим государствам с просьбой предоставления политического убежища, требуют расширения демократических свобод, подтверждением чему может стать волна революций в Северной Африке и на Ближнем Востоке 2011 г., феномен, который Зб. Бжезинский называет «политическим пробуждением масс».

С точки зрения автора, для выяснения сущности международной кооперации при реализации политики санкций, стоит обратиться к политэкономической концепции нового мирового порядка британского специалиста Г. Кокса, сформулированной с позиции неомарксизма, но такой, что выступает модифицированной версией теории режимов, ведь ее центральным элементом является создание глобального классового режима, что накладывается на национальные классовые сообщества. Под новым мировым порядком Г. Кокс понимает историческую структуру, которая формируется тремя факторами: материальным потенциалом, идеями и институтами. Материальный потенциал быстрыми темпами интегрируется в единый мировой механизм, и интернационализация экономики трансформирует общественные отношения и стимулирует инновации в институтах управления. Меняется весь комплекс взаимоотношений общества и государства, и новый мировой порядок будет формироваться как реакция мировых социальных сил, стараться «выторговать лучшие условия в мировой экономике». В свою очередь, асимметрия взаимозависимости в условиях глобализации по этой концептуальной схеме объясняет модель применения международных санкций со стороны индустриальных стран в отношении государств, которые развиваются, причины их внешнеполитической сплоченности при осуществлении санкционной политики.

Несмотря на то, что инициатива введения международных санкций в внешнюю политику предопределяется множественностью факторов, и особенно для анализа использования этого инструмента влияния в отдельных эпизодах с массивом эмпирических данных, исследователи стали изучать вероятный уровень их поддержки со стороны других государств на основе теории игр. При этом распространенными стали такие виды теорий: совпадение, принуждения, согласования. Теория совпадения акцентирует внимание на факторах, которые помогают продвигать общие интересы при применении санкций; вторая предполагает, что переменные, которые отвечают за увеличение давления государства-инициатора санкций, позволяют выяснить уровень их международной поддержки. Согласование имеет дело с факторами, которые способны преодолеть дилемму между антагонистическими и общими интересами при реализации политики санкций.

Резюмируя вышесказанное, подчеркнем, что международная поддержка политики санкций обеспечивается, прежде всего, наличием общих целей, высокой степенью взаимозависимости мировых актеров, их местом в структуре международной системы, их цивилизационным родством, что предопределяет сходство ценностных систем. Одно государство помогает другому реализовывать политику санкций и ожидает в ответ улучшения собственных позиций, что приводит к согласованию внешних политик государств-санкционеров. Таким образом, сотрудничество отличается от не - сотрудничества, в условиях которого государство-санкционер удается до односторонних действий, не учитывая их последствий для других государств.

Учитывая то, что международные санкции относятся к принудительным мерам ведения внешней политики, автор считает целесообразным обратиться к трудам, которые содержат анализ действенности использования этого вида внешнеполитического влияния.