24. А.К.Толстой. Своеобразие художественного мира а.К.Толстого. Основные мотивы и образа поэзии а.К.Толстого

Граф Алексе́й Константи́нович Толсто́й 24 августа [5 сентября] 1817, Санкт-Петербург — 28 сентября [10 октября] 1875, cело Красный Рог, Черниговская губерния (ныне в Почепском районе Брянской области) — русский писатель, поэт, драматург из рода Толстых. Член-корреспондент Петербургской Академии наук с 1873 года. Биография[править]

Отец — граф Константин Петрович Толстой. Мать — Анна Алексеевна Перовская, воспитанница (внебрачная дочь) графа А. К. Разумовского. Она разошлась с мужем сразу после рождения ребёнка по неизвестным причинам. Вместо отца, Алексея воспитывал дядя по матери А. А. Перовский, известный писатель, печатавшийся под псевдонимом Антоний Погорельский.

Раннее детство Алексей провёл на Украине, в имении дяди в селе Погорельцы. С 10-летнего возраста мальчика возили за границу, путешествие по Италии 1831 года он описал в дневнике. Толстой принадлежал к детскому окружению наследника престола, будущего Александра II[1].

В 1834 году Толстого определили «студентом» в московский архив Министерства иностранных дел. С 1837 года он служил в русской миссии в Германии, в 1840 году получил службу в Петербурге при царском дворе. В 1843 году — придворное звание камер-юнкера.

В конце 1830-х — начале 1840-х годов написаны (на французском языке) два фантастических рассказа — «Семья вурдалака» и «Встреча через триста лет». В мае 1841 года Толстой впервые выступил в печати, издав отдельной книгой, под псевдонимом «Краснорогский» (от названия имения Красный Рог), фантастическую повесть «Упырь». Весьма благожелательно отозвался о повести В. Г. Белинский, увидевший в ней «все признаки ещё слишком молодого, но, тем не менее, замечательного дарования».

Зимой 1850—1851 года Толстой влюбился в жену конногвардейского полковника Софью Андреевну Миллер (урождённая Бахметева, 1827—1892). Брак их был официально оформлен только в 1863 году, так как ему препятствовали, с одной стороны, муж Софьи Андреевны, не дававший ей развода, а с другой — мать Толстого, недоброжелательно относившаяся к ней.

После отставки со службы в 1861 году Толстой только изредка наезжал в столицу. Жил в усадьбе «Пустынька» на берегу реки Тосны под Санкт-Петербургом (не сохранилась) или в ещё более далёком от столицы Красном Роге (Черниговской губернии, Мглинского уезда).[2]

В 1860-х—1870-х годах много времени проводил в Европе (Италия, Германия, Франция, Англия).

Печатался в журналах «Современник», «Русский вестник», «Вестник Европы» и др. Сборник стихотворений вышел в 1867 году.

28 сентября 1875 года, во время очередного сильнейшего приступа головной боли, Алексей Константинович Толстой ошибся и ввёл себе слишком большую дозу морфия (которым лечился по предписанию врача), что привело к смерти писателя.

Для большевистских властей он был как бы воплощением силы коммунистических идей и перевоспитывающей советской действительности. Председатель Совнаркома СССР В. М. Молотов в выступлении на Чрезвычайном VIII Всесоюзном съезде Советов, принявшем «Сталинскую» Конституцию (1936), провозгласил: «Кто не знает, что это бывший граф Толстой? А теперь? Один из лучших и один из самых популярных писателей земли советской - товарищ Алексей Николаевич Толстой». Доверие таких товарищей приходилось зарабатывать, нередко ломая действительно немалый природный талант, хотя признаваться в этом писатель избегал, по-видимому, даже самому себе. Он обращался к новому широкому читателю и иронизировал над тем, что когда-то властителями умов были Мережковский, Гиппиус, Философов, - А. Толстой не принимал ни философствования в литературе, ни декадентства: «- Да, да... что эти трое скажут, так и считалось... Ведь читателей всего-то было тысячи три. А теперь мне что, - добавляет с юношеским озорством Алексей Николаевич, - теперь читателей пятьдесят миллионов». В этой позиции вряд ли можно увидеть какую-то неискренность.

А. Толстой неутомимо работал каждый день, даже с утра после своих пышных и невоздержанных барских приемов. В 15-томное «Полное собрание сочинений» (1946-1953) «вошла лишь небольшая часть созданного А. Толстым в течение жизни, многое затерялось в периодической печати, осело в архивах, осталось неопубликованным... Толстой работал даже тогда, когда, казалось, думать об искусстве было нельзя... он сидел за пишущей машинкой на палубе парохода, увозившего его с родины в далекую неизвестность, в эмиграцию; он писал, когда раздавались в общественной жизни в его стране хлысты... рапповской «дубинки»; последние страницы шестой главы третьей книги романа «Петр Первый» дописывались им в небольшие промежутки времени, когда на мгновения еще отступала смертельная болезнь и рука была еще в силах держать перо...»

Наследие А. Толстого столь же противоречиво, сколь многотемно и многожанрово. Он автор двух дореволюционных сборников лирики, более сорока пьес, в том числе по мотивам своих повествовательных произведений (причем пьесы могли оказаться чрезвычайно далекими от первоисточников), писал киносценарии и либретто, рассказы, очерки, повести, романы, трилогии, обрабатывал русский фольклор, создал одну из лучших в мировой литературе детскую повесть «Золотой ключик, или Приключения Буратино», выступал как публицист, автор статей о литературе и фольклоре (от армянского эпоса до многонациональной советской литературы) и т. д. и т. п. Бесспорен его вклад в художественно-историческую литературу, приключенческую и научно-фантастическую беллетристику.

Музей-усадьба Алексея Толстого расположена в Красном Роге (ныне Почепский район Брянской области). Здесь граф провёл детские годы, неоднократно возвращался в эти места в зрелом возрасте, здесь же и был похоронен.

Формирование мировоззрения, эстетических взглядов и литературных вкусов Толстого относится к 30-м годам, когда, несмотря на огромные завоевания русской реалистической литературы, влияние романтических идей было еще весьма значительно.

Толстой придерживался идеалистического понимания сущности и задач искусства. Искусство для него — мост между земным миром и «мирами иными», а источником творчества является не окружающая художника действительность, а «царство вечных идей». Целостное познание мира, которое недоступно науке, изучающей якобы только отдельные, раздробленные явления природы; иррациональность, независимость от практических целей и злобы дня, — вот, в понимании Толстого, так же как Фета и ряда других его современников, черты подлинного искусства. «Тенденция — смерть для искусства»;2 «назначение поэта — не приносить людям какую-нибудьнепосредственную выгоду или пользу, но возвышать их моральный уровень, внушая им любовь к прекрасному, которая сама найдет себе применение безо всякой пропаганды», — писал Толстой.1 В 50—60-е годы подобная оценка общественных задач литературы и ее активного участия в общественной борьбе была обращена против революционной демократии, которой Толстой и его единомышленники приписывали полное отрицание искусства. Но у Толстого, в отличие, например, от Фета, стремление к независимости художника было вместе с тем направлено и против сковывающих его поэтическую деятельность цепей современного общества и государства. Это и определило прогрессивные тенденции его творчества.

Не только теоретические взгляды, но и поэтическая практика Толстого связана с романтизмом. В концепции мира романтиков искусство играло первостепенную роль, и поэтому тема художника, вдохновения нередко фигурировала в их произведениях. То же мы видим и у Толстого. Сущности и процессу творчества посвящено одно из его программных стихотворений «Тщетно, художник, ты мнишь, что творений своих ты создатель!..». Это апофеоз «душевного слуха» и «душевного зрения» художника, который слышит «неслышимые звуки» и видит «невидимые формы» и затем творит под впечатлением «мимолетного виденья». Здесь и в некоторых других стихотворениях Толстой рисует состояние вдохновения как полусон, во время которого поэт сбрасывает с себя все связи с людьми и окружающим его миром социальных отношений.

Другой мотив поэзии Толстого также связан с одним из положений романтической философии — о любви как некоем божественном мировом начале, которое недоступно разуму, но может быть прочувствовано человеком в его земной любви. В соответствии с этим Толстой в своей драматической поэме превратил Дон Жуана в подлинного романтика: Дон Жуан искал в любви то чувство, которое помогает ему проникнуть в «чудесный строй законов бытия, явлений всех сокрытое начало». Этот мотив нашел свое отражение и в ряде лирических стихотворений Толстого.

Однако еще более существенны не эти отдельные мотивы, а круг настроений и общий эмоциональный тон лирики Толстого, для значительной части которой — не только для любовных стихов — характерно романтическое томление, неудовлетворенность земной действительностью и тоска по бесконечному.

Грусть, тоска, печаль, уныние — вот слова, которыми поэт наиболее часто определяет свои собственные переживания и переживания любимой женщины: «И о прежних я грустно годах вспоминал», «И думать об этом так грустно», «Грустно жить тебе, о друг, я знаю», «И грустно я так засыпаю», «Что за грустная обитель», «И очи грустные, попрежнему тоскуя», «В пустыню грустную и в ночь преобразуя», «К сердцу сызнова грусть обычная», «О, если б эта грусть могла пройти порывом» и т. д. Пассивность, примиренность, а подчас и налет мистицизма давали повод для сопоставления Толстого с Жуковским, но дело не столько в непосредственной связи с ним, сколько в некоторой общности философских и эстетических позиций — их близости к реакционному направлению в романтизме.

«Хорошо в поэзии не договаривать мысль, допуская всякому ее пополнить по своему», — писал Толстой жене в 1854