ПОСЛЕДНЯЯ РЕПЕТИЦИЯ

Комедия в восьми явлениях

Действующие лица:

ЛЕРА – очень красивая девушка, с очень женственными формами, немного жеманная. Одевается хорошо, но не вызывающе.

АЛИК (АЛ) – высокий молодой человек, блондин. Из весьма состоятельной семьи, интеллигентен. Заботлив и учтив. Отличный ухажор.

САША – небольшого роста брюнет, коренастый, резковатый, одарен, но сух и достаточно жесткий человек.

НАТАША – обычная девушка, простая, эмоциональная, симпатичная.

ГОЛОС ТЕТЬ МАНИ – уборщица, на ее сцене нет, есть только голос.

АРТУРЧИК – живой, поджвижный, шут, заводила, приколист, не умеет быть серьезным.

ДОТОШНАЯ ДЕВОЧКА – девока-козявочка, махонька, мила, смазлива, например, в полосатых черно-белых колготках, в короткой юбке, гнусавит, истеричка.

РЕЖИССЕР – интеллектуал, человек творческий и вместе с тем опытный и образованный.

ПАВЕЛ – реалист, конкретик, говорит, как рубит, только он знает правду и только он всегда прав. Физически развит.

СТУДЕНТ и СТУДЕНТКА – студенты для фоновых реплик, их может быть двое, а может быть и больше.

САМОУБИЙЦА – патетический человек в темном костюме, в белой рубашке, с бабочкой, цветком в петлице и с белым зонтом в руке.

Предлагаемые обстоятельства.

Действие пьесы происходит за час-два до дипломного показа спектакля студентами театрального училища. Сегодня – последний день их учебы, рабочий выпускной. Завтра они разлетятся по Канарам и деревням и будут собираться только раз в год, если будут. В пьесе задействован весь учебный курс, это порядка десяти главных героев плюс СТУДЕНТ (-КА), женские и мужские, их произносят остальные студенты, во время действия сидящие на сцене по бокам, фоном, в постановке их роли может играть мальчик и девочка, любые.

Атмосфера – все свои, все друг другу знакомы до боли, ну и конечно, как это обычно бывает в творческих коллективах, «все друг с другом переспали», то есть в центре внимания пьесы пара-тройка непростых отношений. Саша и Алик любят Леру, а еще ее любит Артурчик. Но Саша – бывший и отвергнутый парень Леры, Алик – нынешний, но вариант, что называется, для отдыха в отношениях, он номинален, потому что «скучно без мужчины». Артурчик любит Леру скрытно, ни на что не надеясь, что и правильно. Дотошная девочка любит Режиссера, а он ее, но из-за разницы в возрасте их отношения бредовы. В остальном, ничего особенного, ребята решают не репетировать пьесу перед последним ее показом комиссии и битых полтора часа бродят по сцене, изредка уединяясь друг с другом или посещая буфет.

Да, к сожалению, им не нравится их дипломный спектакль, но так почему-то исторически сложилось. Переиграли его, наверное. Но так получилось, что вместо него они сыграли совсем другой, свой собственный спектакль.

Внимание! Пьеса содержит необязательную, но весьма ядреную ненормативную лексику.

Явление Первое

Пустая, хорошо освещенная сцена небольшого учебного театра. Свет яркий и теплый, все софиты работают на полную мощность. В центре сцены валяется смятая банка пива и откушенный пирожок.

ГОЛОС ТЕТЬ МАНИ. Эй, касатики! Вы репетировать-то будете? А разве сегодня пиктакль будет?

На сцену выбегает Алик.

АЛИК. Будет, теть Мань! Может часик, а потом часик спектакль и все!

ГОЛОС ТЕТЬ МАНИ. А, ну скачите, скачите еще покуда…

АЛИК. А что никого еще нет? Где все? Ау?

С размаху пинает банку, потом пирожок, убегает, пустая сцена. После небольшой паузы на сцену выходят Студент, Студентка, Наташа, Дотошная девочка, Алик. Говорят, бродят, ковыряют в носу.

СТУДЕНТ. Что будем делать? Может быть, репетнем еще разок?

НАТАША. Я думаю не надо, только настрой собьем...

АЛИК. И не успеем, пока все подойдут, пока врубятся... А где тексты?

СТУДЕНТ. Вот есть один. На, держи!

Кидает текст.

НАТАША. Ты что кидаешь!

АЛИК. А где все остальные?

СТУДЕНТ. (читая сценарий) Так, что там у нас... Девочка приходит на работу... и ей сообщают, что ее коллега выбросился из окна... Хм, весело. Офисный планктон сигает из окон.

НАТАША. Все как в Японии!

Входит Дотошная девочка, уже в образе, жеманна и прибабахнута.

ДОТОШНАЯ. Это, вот русский человек никогда из-за работы себя не грохнет. Начальника может, начальницу - тем более, или это, жену собственную, на худой конец, топором по башке, для профилактики. Но из-за работы, или падения индексов Доу Джонс – нонсенс!

СТУДЕНТ. Я бы написал не «сигает из окна», а (патетически) – «выплывает за пределы офиса»!...

ДОТОШНАЯ. И превращается в фарш… Вот дурак.

АЛИК. Слушайте, а я вчера фильм смотрел! Такой прикольный! Про инопланетян… Просто офигенный фильм, очень советую. Там в общем, суть фильма в том, что прилетают инопланетяне…

ДОТОШНАЯ. Думаешь, нам интересно?

АЛИК. Ты – слушай! Так вот, они прилетают, знакомятся с людьми и начинается… Там в общем, триллер такой…

ДОТОШНАЯ. Очень круто.

АЛИК. Короче, суть в том, что эти гуманоиды весь фильм пытаются понять людей, а люди пытаются понять их. И вот не понимают. Короче, у них в итоге взрывается мозг…

СТУДЕНТ. И кровь брыжжет прямо в камеру?

АЛИК. Почти… В общем,олни так и не понимают, как тут у нас все устроено. Вот почему, например, и за что любим женщин… Они не понимают. Им наши самки кажутся некрасивыми, они у них такие маленькие бородавчатые и склизкие … Или почему, например, мы живем в тесных городах, а у них везде там пустыня… А мы не понимаем, как так, что у них нет книг и даже чего-то похожего на литературу или кино… В общем, в итоге и те и другие сходят с ума…

СТУДЕНТ. Сочные склизкие самки – а представь, у них еще щупальца есть? Мммм… Красота!

ДОТОШНАЯ. Прямо-так и сходят? (мечтательно) А я бы хотела, чтобы инопланетяне прилетели… Я бы с ними улетела…

АЛИК. В итоге, в конце, мы начинаем друг друга мочить, там такой трэш начинается во второй части… Мрак! В итоге наши хитро заманивают их там в один бункер и всех скопом расстреливают… И тоже в фарш.

СТУДЕНТКА. Инопланетный такой фарш… Наташ, дай мне тоже текст?

НАТАША. Лови! (бросает)

АЛИК. А где ЛЕРА. ? Куда она запропастилась? Ее видел кто-нибудь?

СТУДЕНТ. Слушайте, а мне кажется все-таки дурацкая у нас пьеса выпускная. Ну, есть в ней что-то искусственное такое... Просто мне кажется, такого в жизни не бывает.

СТУДЕНТКА. Статистику самоубийств не знаешь?

АЛИК. Ага, особенно среди людей творческих (смеется)…

ДОТОШНАЯ. Да нет, они, это, конечно, есть, но происходят не так. Просто человек, чтобы на такое решиться, должен путь большой пройти. Или сильно запутаться, очень сильно, что вот вообще ничего не может человек, не может ни распутать, ни разрубить эти нитки, которые его обвили… Ну, чтобы это, помереть там, свести счеты... Всегда удивляла эта фраза - "свести счеты" - ведь это как будто ты с жизнью находишься в отношениях купи-продай, и она тебе выставляет какие-то счеты.

СТУДЕНТКА. С костяшками такие, знаете, как раньше были в магазинах...

СТУДЕНТ. Ну вот, просто странно это очень. Парень из-за девушки бросается в окно. Причем, на работе...

СТУДЕНТКА. Так он же из ревности к шефу.

АЛИК. Терпеть не могу офисные байки. Они у нас сейчас популярны.

ДОТОШНАЯ. А между тем, планктон, это, играть очень сложно. Вы вот, студенты, были в их беловоротничковых шкурах?

СТУДЕНТ. Нет, но мы читали, как это тяжело, сколько трагизма и диалектики в застенках нефтяных компаний...

СТУДЕНТКА. О, несчастные манагеры!

ДОТОШНАЯ. Несчастные не они, ни фига. Как всегда хуже тем, кто остается. Представьте, какого это, всю жизнь потом жить и знать и помнить его, ну, что там, глаза обычно, его всего, и спрашивать: Почему? Почему? Почему? Ругать его. И плакать… У меня у подруги такое.

СТУДЕНТ. Да, живет себе, а у тебя в голове мертвые с косами стоять! И – тишина! А я все-таки думаю, дурацкий сценарий, не верю я в этот массовый падеж тех, у кого оклад двадцать. Зелени, конечно.

АЛИК. Я так понимаю разговор идет к упоминанию Константина Сергеевича, чем актер обычно выдает свое плохое образование…

ДОТОШНАЯ. А он фигли, он прав! У нас что, в каждом здании скользкие подоконники, дурь! А вот насчет, это, оправданности - как-то я не понимаю. Какая-то размалеванная туповатая секретутка, компостит мозг молодому женатому мужику, а потом оказывается, что она любит другого.

СТУДЕНТ. Никакая она не дура размалеванная. Это ты вот губы помадой не мажешь и мясо не жрешь, а она обычная тетка, каких миллионы...

АЛИК. Я, если честно, тоже понимаю, как это... Вот взять и выброситься в окно? Автор, мне кажется, перегнул... Не может просто так вот человек выброситься... Даже если ему очень-очень плохо... ведь завтра это пройдет? А тут все, конец... Как так? Не могу понять я самоубийц, ведь жизнь так, так, так хороша... Дураки они. Надо жить во что бы то ни стало…

НАТАША. Ты просто не умеешь их готовить… То есть для тебя не может быть в жизни варианта, когда ты не сможешь позволить себе жить? Когда стыдно станет?

АЛИК. Ээээ… Не понимаю тебя. Ведь всегда можно найти какой-то выход. Как говорится, из любого безвыходного положения есть, как минимум, два выхода… А чтобы вот так приперло – не понимаю.

На сцену со стороны зрительного зала входит режиссер.

РЕЖИССЕР. Привет, ребятки. Так, что расселись… Где ЛЕРА. ?

К нему подлетает Дотошная девочка и начинает лупить его по лицу – пощечина следует одна за другой. Делается все это молча. Все остальные смотрят на сцену. Режиссер даже не хватает ее за руки, а напротив – свои раскидывает в стороны. Терпит, потихоньку отсутпает. Уходит со сцены, Дотошная девочка в слезах убегает в другую сторону.

Все смеются.

АЛИК. Ну ни фига себе мексиканские страсти … Это чего она?

НАТАША. Опять у них. Потом расскажу…

Пауза. На сцену вбегает запыхавшийся Артурчик.

АРТУРЧИК. Как дела, комрады? Че задумались? Где все?

АЛИК. О, бодрячок какой.

Сразу за ним входит Павел.

ПАВЕЛ. Ал, пойдем покурим что ли?....

НАТАША. А что, а мне не кажется, что трудно, бац – и все. Мне кажется, прекрасно.

ПАВЕЛ. Вы о чем? О трупняках опять? Я вот что вам скажу. Самоубийцы – симпатяги. Особенно после самоубийства… Синия языки, лужи под виселицами, вывернутые ноги и руки, рвота, расплюченные об асфаль бошки при падении с энного этажа… Я читал такую в интернете целую подборку, очень бодрит…

АРТУРЧИК. Слушай, а если это будет твоя дочь? А? Будет она какой-нибудь эмо или готом и однажды из-за неразделенной любви к Ди Пепл сиганет в окно?

ПАВЕЛ. Ты охерел что ли про дочь мою говорить?

АРТУРЧИК. А что, ты так весело все расписываешь! Это всегда так весело, пока… Я вообще не понимаю, откуда вот этот берется черный юморок? Ты никого не терял? Да? Вот этот поганенький цинизм такой, а? Ведь все мы люди, живые, настоящие, чувствующие, а ты говоришь, как паталогоанатом!

ПАВЕЛ. Если бы паталогоанатомы не резали колбасу в обед на тех же столах, где только что разделывали очередного родного близкого любимого человека – то они бы умерли с голоду и чей-то родной и близкий человек разложился бы там за два дня…

АЛИК. Фу, парни, ну что вы какие мерзости говорите? У нас же последний день в училище, а? Ну что за настроение? Что за чернуха? НТВ насмотрелись на ночь?

АРТУРЧИК. Слушай, а ты вот сейчас, когда про тухлый труп говорил – вот ты представь, что это твоя мать, она умерла, а какой-то сопляк ее называет тухлой? Как собаку, а?

ПАВЕЛ. Нет. Ты охерел? При чем тут ваще моя мать? Ты что городишь? А? (подходит к нему)

АРТУРЧИК. (явно пасует) А что такого?

ПАВЕЛ. (все ближе) Ты оборзел, Артурчик?!

АРТУРЧИК. Ты драться что ли со мной собрался? Ладно, пусть это не твоя мать, а дочка! И она эмо! Так легче?

Студенты смеются.

ПАВЕЛ. Я щас из тебя из самого эмо сделаю… Херню болтаешь.

Берет его за руку и заламывает ее ему за спину, через секунду тот орет и вырывается:

АРТУРЧИК. Аааа! Ты мне палец сломал!!! Сволочь!

Хватается за руку, сгибается пополам, Серега отступает. Артура обступают со всех сторон:

НАТАША. Артурчик, что, что с тобой? Ну как покажи? Покажи?

АРТУРЧИК. Да ничего, просто немного… вывихнул… Да больно же как! Ай, не трогай! Больно!

НАТАША. Может, и правда сломал?...

СТУДЕНТ. САША. , ты совсем озверел, а? Ты что делаешь? Ему завтра вечером улетать…

ПАВЕЛ. Я нечаянно, Артурчик, дай посмотрю?... (подходит к нему)

АЛИК. Паш, хватит!...

АРТУРЧИК. Уйди отсюда, блин, идиот… Ты мне палец сломал! А мне завтра на самолет! Как я там купаться буду?

НАТАША. Пойдем, пойдем, там аптечка есть, забинтуем тебе все…

АРТУРЧИК. (патетично) Больно! Больно как!

НАТАША. Перестань…

Наташа уводит Артурчика. Входит режиссер. Берет Пашу за руку.

РЕЖИССЕР: Паш, что ты сделал только что? Жить на сцене – не значит, пальцы ломать, да. И что тут у вас вообще происходит? Пойдем, я почитаю тебе сказку на ночь…

ПАВЕЛ. Куда?

РЕЖИССЕР: Пойдем. Так, все, все расходимся, нечего тут шляться… И дал Бог людям сцену, они на нее взобрались и друг друга поубивали… Марш отсюда все!

Все уходят, Павел с режиссером.