П редисловие

Предисловия писать трудно.

Труднее, пожалуй, только составлять аннотации. Особенно – те места, где надо определить «адресата» - для кого, собственно, книга предназначается.

Конечно, мне, как автору, чрезвычайно хотелось бы увлечь всю читающую аудиторию школьного и студенческого возраста, но я понимаю, что так не бывает.

Поэтому скажу честно и сразу: эта книга не для всех.

Если она случайно попала в руки будущим филологам, они спокойно могут ее закрыть и заняться более важными делами. Боюсь, что мои юные коллеги вряд ли найдут в ней что-то полезное для себя.

Она и не для тех, кто стоит в самом начале (или даже в середине) трудного пути освоения школьной программы. Просто потому, что эта книга – для взрослых людей. Или повзрослевших настолько, что они сумели осознать свои орфографические и пунктуационные ошибки как серьезное препятствие, которое существенно осложняет им жизнь.

И, конечно, она не для тех счастливцев, кто писал и пишет без ошибок не благодаря хорошему знанию русской грамматики, а потому, что у них, видите ли, «рука не поднимается» написать слово неправильно. Поверьте, такие люди встречаются. Своим завидующим товарищам они обычно приводят сложные и лестные для самолюбия объяснения насчет «языкового чутья». Хотя в действительности у таких ребят просто хорошая зрительная память. К тому же эти визуалы, легко и «намертво» запоминающие однажды увиденное, обычно еще и много читают, и поэтому их подсознание хранит орфографию тысяч разных слов.

На вступительных экзаменах в МГТУ имени Н.Э.Баумана я несколько раз любовалась захватывающим зрелищем: напишет наш будущий студент несколько вариантов какого-нибудь трудного слова - и вглядывается, выбирает, какая «картинка» нравится больше. Однажды видела, как плечистый абитуриент исписал целую страницу черновика, вдохновенно трансформируя частицу «как будто»: какбудто, как-будто, какбуд-то, как будто, как буд то, какбуд то, как-буд-то, как буд-то… Таращился он на эту страницу, наверное, добрых полчаса - но ведь выбрал-таки, оболтус, правильный ответ!

Но таких, увы, единицы.

А для подавляющего большинства пишущих по-русски существует один-единственный способ сделаться грамотным человеком - путь нелегкий, зато верный: раз и навсегда, на всю свою долгую жизнь, разобраться в системе установленных правил.

И лучше это сделать на школьной или студенческой скамье. Потому что за стенами учебного заведения уже становится не до того, и не решенная вовремя проблема остается с человеком навсегда. Так и тащит он её с собой повсюду: и в заводской цех, и в научную лабораторию, и в директорский кабинет.

Моя подруга с кафедры высшей математики как-то признавалась со смехом, что после сотен проверенных ею студенческих работ сама начала сомневаться в правописании слова «параллельный» - в каком месте там пишутся две буквы Л, в каком – одна. И клялась, что в письменных рассуждениях второкурсников ей иногда встречался вопрос «Кокава разность переменных…?»

А чего стоит восхитительное, буквально потрясшее наше воображение слово «елебз» в одной экзаменационной работе, которую с торжеством и хохотом предъявили нам, русистам, коллеги-математики (речь шла о банальном эллипсе)!

Так вот, эта книга – как раз для тех, кто пишет с ошибками даже после успешной сдачи ЕГЭ по русскому языку. Кому не помогают даже всевозможные компьютерные программы, выправляющие их правописание.

И не потому, что программы плохие. Они хорошие. Просто русское письмо основано на принципе, который механической шифровке не поддается.

Правописание слов очень часто определяется конкретным значением, которое вы имеете в виду. Слово одно и то же, но пишется по-разному в разных предложениях. В одном контексте окажется правильным написание он нам не друг, а в другом - он наш недруг. В одном случае пишется образована, в другом – образованна; выйдите - и выйдете; чтобы не… и что бы ни… Да и выбор знаков препинания прежде всего определяется той мыслью, которую вы решили передать предложением (помните - казнить нельзя помиловать?). Откуда компьютер знает, что именно вы хотели сказать? Не будет он за вас думать, и не надейтесь.

Поэтому деваться нам некуда – хотим мы этого или не хотим, но для того, чтобы писать по-русски, вам придется все-таки самим освоить законы этого самого русского письма.

Кстати, по поводу законов.

Каждый мой новый студент, уличённый в орфографических ошибках, обязательно исполнял мне балладу на тему своей «врожденной неграмотности» и сложности русского языка, причем рефреном обычно выводилось: «Правила-то я знаю …».

На тот случай, если вам, мой читатель, мерещится о себе что-то подобное, - три своевременных замечания.

Во-первых, никакой врожденной грамотности или неграмотности не существует. Правила письма придумывают люди, это не дается свыше, и уловить это интуицией невозможно. Любой человек с этими правилами сначала знакомится (порою бессознательно, не спорю! – просто читая книги и невольно запоминая, как пишутся слова и ставятся знаки препинания), а потом учится применять их на практике. И это, безусловно, знание приобретённое, а не врождённое, и доступно оно для любого человека с интеллектом.

Во-вторых, если вам кажется, что русская орфография представляет собой нечто огромное, бесформенное и непостижимое – значит, вы еще просто не потрудились её осознать. Вытряхните такую «орфографию» из своей памяти и уложите все правила заново, в разумном и понятном вам порядке. Это я и предлагаю вам сделать с помощью этой книжки.

В-третьих, собственно насчет правил. Секрет в том, что правила-то эти надо не знать, а использовать. В том и состоит особенность русского языка как учебного предмета, что это дисциплина сугубо практическая. Если у вас какой-нибудь пробел по истории или географии, вы откроете учебник на нужном месте и выучите нужные сведения. А вот если вы получили «двойку» за диктант, невозможно ее исправить, просто выучив нужное правило. Надо еще научиться это правило применять.

Чтобы писать грамотно, надо не изучать свой язык (не иностранцы же мы, в конце-то концов!), а учиться им пользоваться. Причем не просто запоминать алгоритмы, которые помогут писать без ошибок. Главное – долго и терпеливо отрабатывать нужные навыки, доводить их до автоматизма, когда уже не ваша голова «помнит» все эти правила, а рука сама выводит нужные буквы и знаки препинания.

Так бывает с рабочим, много часов в день проводящим за станком. Так балерина выполняет сложнейшие движения, уже не задумываясь об их последовательности. Так те, кто серьезно занимался музыкой, наверняка знают восхитительное чувство владения инструментом – когда руки сами «помнят», какие клавиши нажимать, и играют будто бы без участия вашего сознания.

Это и есть то, что называется высоким профессионализмом. Вот и попробуйте стать профессионалами в использовании родного языка. Тогда вы уже не будете каждый раз вспоминать необходимые правила и исключения из них – у вас именно «рука не поднимется» сделать ошибку.

По-настоящему свободно чувствуют себя те пишущие, кто о правилах вообще не думает – и обычно это именно результат упорного и кропотливого труда. Поэтому главная часть нашего заочного курса – не этот небольшой свод правил, а сопровождающий его «Практикум по орфографии и пунктуации» (М., 2010) – три сотни упражнений для выработки всех необходимых навыков русского правописания. Вот если у вас хватит терпения переделать все задания (воспользуйтесь «Практикумом» как рабочей тетрадью) - эти правила, что называется, «перейдут» из головы в руку, и вам уже не нужно будет держать в памяти множество схем и алгоритмов.

Задача для заочной учебы (или, как сейчас модно говорить, «дистанционного обучения»), конечно, трудная. Но я почему-то уверена, что вы в своей молодой жизни осваивали и более сложные вещи.