§5. Естественный нравственный закон. Совесть

Воля Божия становится известной человеку двояким способом: во-первых, посредством его собственного внутреннего существа и, во-вторых, посредством Откровения или положительных заповедей, сообщенных Богом и воплотившимся Господом Иисусом Христом и записанных пророками и апостолами.

Первый способ сообщения воли Божией называется внутренним или естественным, второй — внешним или сверхъестественным. Иначе говоря, воля Божия сообщается человеку чрез внутренний или естественный нравственный закон и чрез положительный или откровенный нравственный закон, данный чрез Божественное Откровение.

Начало нравственности прирожденно человеку. Каждый из нас по природе способен различать качество своих действий и ощущать в своей душе довольство или недовольство своими поступками. В этом состоит так называемый естественный нравственный закон, вложенный в нашу природу, в наше естество Творцом.

Под именем естественного нравственного закона разумеется тот, присущий нашей душе внутренний закон, который посредством разума и совести показывает человеку, что добро и что зло (по определению проф. прот. Н. Стеллецкого, “под именем естественного нравственного закона разумеются сознанные и формулированные умом правила внутреннего и внешнего поведения человека, на основании предшествовавшего неоднократного возбуждения нравственного сознания и чувства, — и имеющие настолько силы над волей человека, насколько свидетельства нравственного сознания и чувства подкрепляют их требования” (“Опыт нравственного православного Богословия,” т. I, ч. 1-я. Харьков, 1914, стр. 107-108).

О существовании в нас естественного нравственного закона говорит каждому прежде всего его собственное сознание. Углубляясь в самих себя, мы слышим в себе какой-то голос (совесть), который, указывая нам на различие между добром и злом, предписывает одно делать, а другого избегать. Закон этот так глубоко внедрен в нашу природу, что никто не может освободиться от него, изгладить или заглушить его. Его знают и ощущают все народы земли, ибо нет ни одного человека, который бы не сознавал различия между добром и злом, а также и того, что добро должно делать, а зла избегать и удаляться.

Существование в человеке естественного нравственного закона подтверждается и Священным Писанием. Так, апостол Павел говорит о язычниках, что они, не имея закона (откровенного) “естеством законная творят,” т.е. по природе делают законное; не зная закона (писанного), они сами себе закон; они показывают, что дело закона написано у нас в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли, то извиняющие, то оправдывающие одна другую (Рим. 2:14-15).

Подобным же образом рассуждают и святые отцы. Св. Иоанн Златоуст пишет: “Ни Адам, ни другой какой человек, никогда кажется не жил без закона естественного... Как скоро Бог сотворил Адама, вложил в него и этот закон, сделав его надежным сожителем для всего человеческого рода” (св. И. Златоуст. Толкован, на Посл. к Римл. Беседа 12-я). Св. Исидор Пелусиот говорит: “Поистине достойны похвалы те, которые исполняют долг по внушению естественного закона. Ибо сама природа носит в себе точный и неповрежденный критерий добродетелей, на который указывает Сам Христос в видах побуждения или поощрения, говоря: “Во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними” (цитир. по проф. Стеллецкому, стр. 113).

Руководствуясь этим внутренним естественным законом, человечество вырабатывало не только отдельные нравственные правила, но и создавало целое нравственное мировоззрение, вырабатывало определенные обычаи и нравы, которые есть не что иное, как неписаные законы, переходившие по преданию из поколения в поколение и становившиеся источником всех писанных законов. Эти законы служили руководством в общественной жизни и как бы несовершенны они ни были, все-таки сдерживали в человеческих обществах грубый произвол, насилие и распущенность.

Носительницей и выразительницей естественного нравственного закона является СОВЕСТЬ (от глагола “ведать,” “знать,” “соведать,” отсюда — “сознание”). Самое название “совесть” указывает, что совесть есть прежде всего сознание, но сознание особое, сознание нравственное.

О действии нравственного закона мы узнаем по присущему нам чувству совести, или, как выражаются, “голосу совести.”

Еще в древности совесть называли — голосом Божиим в душе человека, в одной из книг ветхозаветного Писания она представляется “оком Божиим, положенным на сердцах людей” (Сир. 17:7). Совесть действительно может и должна служить внутренним органом откровения воли Божией человеку.

“Когда Бог сотворил человека, — говорит препод. авва Дорофей, — Он вселил в него нечто Божественное, как бы некоторый помысел, имеющий в себе, подобно искре, и свет, и теплоту; помысел, который просвещает ум и показывает ему, что доброе и что злое, — сие называется совестью, а она есть естественный закон... Последуя сему закону, т.е. совести, (ветхозаветные) патриархи и все святые, прежде писанного закона угодили Богу” (преп. авва Дорофей. Душеполезные поучения (изд. 10-е). Поучение 3-е. О совести).

Неиспорченная совесть — это постоянный судья наших действий, чувств и помыслов, наш лучший друг и советник, первый утешитель в беде и несчастье и неумолимый палач в случае нарушений нравственного закона. Как упреки и угрызения совести бывают сильны и в то же время неотвратимы, — видим из повествования в “Луге духовном,” гл. 166 о покаявшемся разбойнике (см. также Четьи-Минеи 4-го июня). “Преступник может иногда избежать суда человеческого, — говорит св. Григорий Богослов, но он никогда не избежит суда своей совести.”

Как упреки и угрызения совести бывают сильны и в то же время неотвратимы, это прекрасно выразил наш поэт Пушкин в изображении преступника, которого преследует его преступление кровавой тенью во всю жизнь, отравляет все минуты его спокойствия и наслаждения, разъедает его семейное счастье, так что преступник говорит:

И рад бежать, да некуда!

Да, жалок тот, в ком совесть нечиста!

(А.С. Пушкин. Борис Годунов. См. у Путятина “Братья разбойники.” Младший брат в бреду терзается жалостью к зарезанному старику и эта жалость сливается воедино с угрызениями совести и раскаянием).

Английский писатель Шекспир изображает мучения совести и во сне, и наяву короля Ричарда 3й, когда его постигает заслуженная судьба за все убийства и преступления. В отчаянии король говорит:

Сто языков у совести моей,

И каждый мне твердит по сотне сказок,

И в каждой сказке извергов зовет!

И клятвам изменял, — и страшным клятвам...

Я убивал, — и страшно убивал я...

Полки грехов и гибельных грехов

Сошлись перед оградою судебной

И все кричат: “он грешен, грешен, грешен!”

Отчаянье грызет меня... Никто

Из всех людей любить меня не может...

Умру — и кто заплачет обо мне?

(у Шекспира в трагедии “Гамлет” мать-королева не сносит упрека совести от слова Гамлете и говорит “Умолкни, Гамлет! в глубь души моей ты обратил мой взор; я вижу пятна; их черный цвет впился так глубоко, что их не смыть”).

Если добрые мысли, чувства и поступки человека совесть одобряет, награждает радостью и духовным миром, то к настроениям и поступкам злым; греховным она относится отрицательно: не одобряет их, немедленно обличает человека, возбуждая чувства виновности, обвиняя, человека до, и во время, особенно же после совершения греха.

Совесть есть общечеловеческое явление. Голос ее слышится во всяком человеческом сердце. Но, говоря о врожденности совести, нужно иметь в виду, что она дается нам не в готовом виде, а в виде естественного нравственного чувства; из этого чувства, при участии разума и воли, путем развития, постепенно образуется естественный нравственный закон.

Естественное нравственное чувство, как и вообще всякое чувство, развивается постепенно. Первоначально это чувство слабо и нежно. Оно развивается наряду с общим развитием человеческого духа, приобретая все большую и большую степень сознательности и долга. На осознанность этого нравственного чувства, на его то или иное содержание и на проявление этого чувства в качестве закона (в совести) — оказывают сильное влияние нравственный характер матери, отца, родных и прочих лиц, окружающих ребенка; домашнее воспитание; окружающая среда с ее правами, обычаями и преданиями и характером религиозных воззрений. Влияние всех этих обстоятельств и объясняется тот факт, что понятия о добре и зле, как у всех народов, так и у отдельных личностей, бывают различные, а, следовательно, и совесть бывает различна. История и жизнь показывают нам, что люди иногда признают нравственно-добрым то, что другие отвергают. Например, жители Кавказа считали своим священным долгом кровавую месть за убийство родных, что у других считалось пороком. Или спартанцы (жители древней Спарты) признавали совершенно естественным умерщвлять рожденных младенцев, если они были слабы физически; поступок, который у нас возбуждает отвращение. Совесть языческих народов некогда не только оправдывала, но и освящала религией человеческие жертвоприношения, дикие оргии в честь Бахуса, акты кровавой мести, умерщвление дряхлых стариков и т.д.

Люди совершали иногда самые жестокие действия, даже страшные преступления, ссылаясь на голос своей совести, например, в средние века казни инквизиции.

Таким образом, совесть находится в зависимости от всего в совокупности умственного и особенно нравственного состояния человека. А так как в умственном — и, особенно в нравственном отношении состояние, как отдельного человека, так и целых народов, бывает извращенное, то по этой причине голос совести у людей слышится весьма различный, даже противоречивый.