I.2.9. Простота научных конструкций

Уильям Оккам (ок. 1300 — 1349) дал, по-видимому, самую известную нормативную формулировку простоты, известную как “бритва Оккама”: “Не следует умножать сущности без необходимости”. Или: “То, что можно объяснить посредством меньшего, не следует выражать посредством большего”. Бритву Оккама дополняет “призма Менгера” (см. [Фримен, Сколимовский, 2000]). Этот принцип указывает способ избежать чрезмерного упрощения концепций, разлагая их на спектр составляющих, имеющих собственное значение. Предполагается, что эта операция восстанавливает оптимальную сложность концептуальной конструкции, которая может быть утрачена после применения бритвы Оккама.

Оценка простоты научных построений представляет значительную трудность. Известный принцип экономии мышления, введенный Э. Махом и Р. Авенариусом в конце XIX в., предполагающий, что истинное представление требует минимальных затрат мышления и поэтому является наиболее простым, не выдержал логической и психологической критики и не соответствует фактам, известным в истории науки. Физик М.Борн заметил: “Наилучший путь сделать мышление экономичным - это совсем его прекратить” (цит. по [Фоллмер, 1998, с. 53]).

К оценке простоты концептуальных построений, основанной на принципе экономии мышления, близка конвенциалистская концепция простоты (о конвенциализме см. в подразд. I.2.2.). С конвенциалисткой точки зрения простые теории принимаются в результате договорной замены сложной теории на более простую. Именно установлением нового соглашения о признании приемлемой более простой теории конвенциализм объясняет научные революции. В качестве примера такой “конвенциалистской революции” приводят смену системы Птолемея на Коперниканскую. Эту интерпретацию коперниканской революции, можно считать надежно опровергнутой на основе изучения первоисточников, которые убедительно показывают, что система Коперника была по меньшей мере столь же сложна, как и система Птолемея [Кун, 1977, с. 107-108, Лакатос, 1978]. Более того, вместе с вновь принятой Коперниканской парадигмой сообщество приняло новые теоретические и практические трудности, на разрешение которых потребовалось около 200 лет.

Существует представление, что простые теории предпочитаются скорее по эстетическим соображениям, чем по логическим. Полагают, что простота входит в число эстетических критериев оценки теорий, таких как “ясность”, “гармоничность”, “красота”. Однако, как показывает Т.Кун, на ранних стадиях развития парадигм, когда происходит наиболее интенсивная рекруитация приверженцев, “полный эстетический образ” парадигмы еще не сформирован, и новые сторонники парадигмы привлекаются другими, не эстетическими ее особенностями [Кун, 1977, с. 204 - 205].

Более продуктивной представляется точка зрения К. Поппера, согласно которой более простыми являются более определенные концепции, накладывающие больше ограничений на множество возможных (ожидаемых) событий и поэтому обладающие большей информативностью. В этом понимании простота концепции рассматривается как проявление ее фальсифицируемости*.

В научной практике сложились специальные приемы упрощения, которые, впрочем, являются различными формами обобщения. К ним относятся: введение идеализаций, например, таких, как “идеальный газ” (см. [Никифоров, 1998, с. 132-137]); использование метафор*, т.е. замена неизвестных (“сложных”) объектов моделями известных (“простых”) (представление познавательных процессов и структур по образцу устройства компьютера — “компьютерная метафора”); специальные математические приемы снижения размерности описания объектов исследования (факторный анализ) [Гусев и др., 1997]. (О простоте см. также в Словаре, “Редукционизм”).