Глава 3 . Особенности политического развития «Китайской Республики» острова Тайвань в конце хх века /1990-е гг./.

Итак, к концу 80-х — началу 90-х годов XX века на Тайване сложилось некое подобие двухпартийной системы. ДПП, безусловно, представляла со-бой ведущую оппозиционную силу, способную оказы­вать очень большое влияние на ситуацию в стране. Правительство испытывало огромные труд-ности во взаимоотношениях с парламентом, поскольку фракция ДПП в Законодательной палате была в состоянии заблокировать принятие важных решений или корректировать их, не­редко блокируясь при этом с инакомыс-лящими депутатами-гоминьдановцами.

Основной сферой соперничества ГМД и ДПП на протяжении пос­леднего десятилетия XX века являлась социальная политика. Оппози­ция постоянно обвиняла ГМД в том, что он представляет собой коррумпированную партию денежных мешков, покупающую голоса избирате­лей и на деле мало заботя-щуюся об интересах простых трудящихся и рядовых предпринимателей. Одним из главных объектов нападок был премьер-министр Лянь Чжань, состояние которого оценивалось в 1 миллиард 679,8 миллионов новых тайваньских юаней /тайваньских долларов/.

Однако уже в то время появились и такие вопросы, по которым и правя-щая партия, и оппозиция стали интенсивно сотрудничать друг с другом, несмотря на существенные различия в конкретных подходах. Наиболее ярким примером этого являлось и является то единодушие, которое прояв-ляют основные политические силы региона в отношении участия Тайваня в работе Организации Объединённых Наций /о чём речь ещё пойдёт в даль-нейшем/.

Между тем к соперничеству между ГМД и ДПП в начале 90-х го­дов XX века, подключилась ещё одна партия – Китайская новая пар­тия /Чжунго Синьдан – КНП/. О её образовании было объявлено офи­циально 10 августа 1993 года. Организаторами партии являлись оппозиционно нас-троенные политики, в прошлом состоявшие в ГВД и вышедшие из неё с на-чалом процесса либерализации и демократизации политической системы на Тайване — Чжао Шаокан, Ван Цзяньсянь, Ли Циньхуа, Чжоу Цюань, Ли Шэнфэн и другие. Образование партии стало законномерным в условиях обострения фракционной борьбы в са­мом ГМД накануне ХIY съезда, состо-явшегося в августе 1993 года. Руководители КНП решили отмежеваться от ГМД, политику которого они считали излишне консервативной, не отвеча-ющей интересам широких слоев общества. КНП, по их мнению, должна была выступать в роли своеобразного балансира между ГМД и ДПП, это провозглашалось главной задачей новой партии.

Программа КНП включала следующие фундаментальные положения: введение прямых выборов Президента, отказ от обязательной воин­ской повинности и формирование вооружённых сил на контрактной основе, учреждение при Исполнительной палате специального орга­на по борьбе с коррупцией,, всемерное усиление обороны и безопас­ности, расширение контактов с КНР, формирование экономической зоны «Большого Китая», придание Тайваню статуса равноправного члена международного сообщества, гарантирование прав человека, осуществление социального равенства и т.д.

На первых порах политические перспективы КНП чётко не просмат-ривались. При её основании отцы КНП, популярные в прошлом молодые деятели ГМД /по восточным понятиям средний возраст моло­дого политика колеблется в диапазоне от 38 до 50 лет/, заявили, что их отмежевание от старейшей партии лишь в малой степени свя­зано с идеологическими раз-ногласиями, а объясняется в основном недовольством стилем правления ГМД, её растущей тенденцией к «политике денег». Они критиковали пра-вящую партию и её Председа­теля, Президента «Китайской Республики» на Тайване Ли Дэнхуэя за неприятие критики, авторитарный стиль руко-водства, преувели­чения неприятия выходцев из материкового Китая и тайваньцами друг друга. Правящая партия критиковалась также за кор-рупцию и отстаивание корпоративных интересов, недостаток внутрипар-тийной демократии, растущую неспособность удержать за собой ключевые округа на выборах и уладить конфликты между местными фракциями.

Впервые КНП заявила о себе всерьёз во время ноябрьских вы­боров 1993 года глав администраций уездов и городов. И хотя пар­тии не удалось тогда получить ни одного поста в местных админи­страциях, тем не менее, за неё проголосовали 11% избирателей в округах, где она выставила своих или: поддерживала других канди­датов. Уже после этих первых для партии выборов политические обозреватели отмечали её недостатки, которые партии необходимо было преодолеть. Один из них – состав партии, преобладание в ней выходцев из континентального Китая и их потомков. Другой — недостаточная база в электорате, которая ограничена северной частью острова, главным образом городом Тайбэй, уездами Тайбэй и Таоюань. И хотя партия включает в себя некоторое количество коренных тайваньцев и большинство её членов свободно владеет местным диалектом, этого недо-статочно для расширения влияния в народе. Лидерам КНП советовали сфор-мирорвать костяк из молодых тайваньцев, выдвигать их кандидатами на вы-борах, стараться получить поддержку от тайваньского политического истэб-лишмента. Ещё одной задачей партии, по мнению политических обозревате-лей, являлось чёткое определение и разъяснение её руководством своей пози-ции по вопросу объединения страны. Большинство лидеров КНП стояло и стоит на позиции возможности объединения в будущем с материковым Китаем, но не за счёт безопасности и благосостояния острова. И хотя ру-ководство партии утверждает, что курс на объединение – лучший способ предотвратить использование силы против Тайваня, детали этой позиции, по мнению аналитиков, нуждаются в конкретизации, Например, когда члены КНП выступают за прямые воздушные и морские связи с континентальной

частью страны, они дол­жны показать, что такие связи будут более всего вы-годны людям делового мира Тайваня. Партии рекомендовали также расши-рить сос­тав своих научных консультантов, развивая более тесные контакты с учёными, способными помочь формулировать внутреннюю и международ-ную политику партии.

Очевидно, некоторые из этих рекомендаций были учтены лидера­ми КНП. Во всяком случае, состоявшиеся в январе 1994 года выборы низовых представительных органов принесли партии 8 мест. Одновре­менно КНП набирала политические очки своей парламентской деятель­ностью, поскольку 6 её основателей — члены Законодательной пала­ты. Партия сконцентрирова-ла свои усилия в политической борьбе на маневрировании в законодательной деятельности, межпартийных сдел­ках и лоббировании групповых интересов. Эта тактика принесла оп­ределённый успех. Влияние партии стало возрастать за счёт популяр­ности её основателей среди избирателей и их умения форму-лировать предметы обсуждения в парламенте, задавать острые вопросы и дела­ть законодательные заготовки. Её блокирование по различным вопро­сам с другими партиями в парламенте или отдельными группами их членов дало парламентариям КНП большие возможности влияния на законодательную процедуру, чем это можно было бы ожидать от пар­ламентской группировки малой численности. Например, законодатели от КНП объединились с колле-гами по парламенту из ДПП и частью за­конодателей от ГМД в поддержку права Законодательной палаты рас­следовать деятельность Исполнительной палаты, включая обозрение правительственных документов. КНП объеди-нилась с ДПП в оппозиции к – законам регламентирующим организацию и деятельность Совета Национальной безопасности и Управления национа-льной безопасности, подчинённых Администрации Президента, а также Центрального управления кадров Исполнительной палаты /полномочия трёх указанных органов, первоначально установленные в период действия чрезвы-чайного положения, представлялись оппозицией как предоставление Администрации Президента более широких полномочий, чем следует из положения Конституции/. И хотя правящей партии и правительству, несмот-ря на сопротивление оппозиции, удалось провести все три законопроекта в течение одного дня – 30 декабря 1993 года, и в тот же вечер плдписать их у Президента, КНП тоже удалось получить в этом столкновении определённые политические дивиденды. Вместе с тем КНП объединилась в парламенте с ГМД для того, чтобы провалить законопроект ДПП о референдуме, направленном на объявлении независимости Тайваня.

Большое значение в политической жизни Тайваня сыграли выборы губернатора провинции и мэров городов непосредственного /центрального/ подчинения Тайбэй и Гаосюн, а также выборы депутатов провинциального собрания и членов городских советов состоявшиеся 3 декабря 1994 года. На этих выборах КНП выступила уже как одна из основных политических

партий острова, наряду с ГМД и ДПП. Её участие в выборах, в частности, сыграло решающую роль в отстранении правящей партии ГМД от управле-ния крупнейшим городом региона /фактически столицей Тайваня/ Тайбэем. Само понятие «правящая партия» по отношения к ГМД после этих выборов стало ставиться под сомнение.

По формальному рангу эти выборы на Тайване считаются местными, однако фактически они имеют гораздо большее значение, чем некоторые выборы более высокого уровня. Для такого утверждения существуют опре-делённые основания и довольно серьёзные. Начнём с того, что губернатор провинции и мэры Тайбэя и Гаосюна избирались впервые. По действующей на Тайване Конституции Китайской Республики 1947 года губернаторы провинций и мэры городов непосредственного подчинения, как и главы других местных администраций, избираются населением этих администра-тивно-территориальных единиц. Однако на практике избирались только главы администраций уездов и городов провинциального подчинения и нижестоящих единиц. Губернатор на Тайване и мэры Тайбэя и Гаосюна назначались премьером Исполнительной палаты, то есть главой правите-льства «Китайской Республики» острова Тайвань. При этом необходимо отметить, что Тайбэй и Гаосюн получили вой нынешний статус в 1964 и 1979 годах соответственно. До возведения их в положение единиц непо-средст­венного подчинения их мэры были выборными, затем было введено назначение мэров из центра. Что касается провинциального собра­ния и городских советов Тайбэя и Гаосюна, то они и ранее избира­лись населением. В 1988 году представительные органы провинции и указанных городов, то есть собрание и советы, получили право утверждать на своих сессиях губернатора и мэров. Тогда эта проце­дура не вызывала трудностей: во всех трёх представительных орга­нах правящая партия ГМД обладала большин-ством голосов. Назначае­мые губернатор и мэры были членами этой партии. Надо сказать, что посты губернатора и мэра были важными ступенями в карьере многих видных тайваньских политических деятелей. Так, тогдаш-ний Президент Ли Дэнхуэй в 1978-1981 годах был мэром Тайбэя, а в 1981-1984 годах — губернатором провинции Тайвань; губернатором провинции в 1990-1993 годах был и премьер Исполнительной палаты Тайваня Лянь Чжань; Заместитель Председателя партии ГВД, бывший председатель Палаты юстиции Линь Янган был и мэром Тайбэя /1976-1978/, и губерна-тором провинции /1978-1981/. и т.д. Выбор­ность губернатора и мэров двух крупнейших городов острова было давним требованием оппозиционных сил и либералов внутри ГМД. В 1990 году на Конференции по национальным проблемам был достиг­нут консенсус различных политических сил Тайваня по вопросу о прямых выборах губернатора провинции и городов непосред-ственного подчинения.

Другой чертой декабрьских выборов была небывалая даже для Тайваня активность избирателей, хотя там и ранее всегда был велик процент голосую-

щих на всех видах выборов, В Гаосюне к избирательным урнам пришли 80,58% внесённых в избирательные списки. Число голосовавших за канди-датов в мэры Тайбэя и губернатора превысило 75% избирательного корпуса города и провинции, тогда как в прошлом при выборах представительных органов этих административно-территориальных единиц оно обычно не превышало 70%. Общий процент участия избирателей во всех шести видах выборов 3 декабря составил 76,83%. Сама избирательная кампания сопро-вождалась многочисленными маршами и митингами, что даже вызвало беспокойство правительства в отношении возможности насильственных действий в день выборов. На этот день по распоряжению премьера Лянь Чжаня было мобилизовано 70 тысяч полицейских и подготовлены специальные средства борьбы с массовыми беспорядками. К счастью, трево-га оказалась напрасной. Вместе с тем министерством права, выполняющим на Тайване следственнопрокурорские функции, было получено свыше 600 заявлений о махинациях на выборах, включая подкуп избирателей. По всей вероятности, многие из этих сигналов могли оказаться небезосновательными, поскольку подобные явления стали, спутниками молодой тайваньской демократии.

В период кампании впервые имели место телевизионные дебаты между кандидатами на посты мэров. При этом, хотя кандидаты в губерна-торы провинции не участвовали в телевизионных дебатах, они по нескольку раз выступали по телевидению с изложением различных положений своих избирательных платформ.

Декабрьские выборы 1994 года явились показателем существен­ного сдвига в политической жизни Тайваня — формированием трёхпартийной системы, в которой КНП стала называться одной из трёх главных /после ГМД и ДПП/ партий региона. Общее число партий на острове превышает 70, но теперь уже не две, а три являются сила­ми, оказывающими непосред-ственное влияние как на формирование власти, так и на другие стороны политической жизни.

Позиция КНП при выборах мэра Тайбэя определила отстранение от должности в результате выборов гоминьдановского мэра /что ра­нее было немыслимо/ Хуан Дачжоу /58 лет/, члена Постоянного Коми­тета ЦК и ЦК ГМД. За избрание на этот пост, кроме того боролись 43-летний член Законодательной палаты от ДПП Чэнь Шуйбянь, имев­ший также опыт рабо-ты в городском совете Тайбэя в 1981-1984 годах и другой законодатель, но уже от КНП — Чжао Шаокан /44 года/, занимавший в 1991-1992 годах правительственный пост управляющего Администрацией охраны окружаю-щей среды. Кроме того, выдвигался один независимый кандидат. Чэнь Шуйбянь получил 615 090 голосов избирателей /43,67%/, Чжао Шаокан — 424 909 /30,17%/, а состояв­ший в то время в должности мэра Тайбэя Хуан Дачжоу — 364 618 /29,89%/ голосов, то есть менее всех кандидатов от главных партий. Независимый кандидат собрал всего 0,28% голосов.

По свидетельству очевидцев, избирательная кампания КНП в Тайбэе отличалась наибольшей активностью. Однако поражение ГМД на выборах тайбэйского мэра, очевидно, нельзя объяснить только этим. В частности, могло сыграть роль и то обстоятельство, что многими прошлая деятельность гоминьдановского кандидата на посту мэра не считалась блестящей /в частности, он, как считают, не раз­решил трудную для Тайбэя транспорт-ную проблему/, а сам он не сумел достаточно продуманно провести предвы-борную кампанию. С дру­гой стороны, отмечалось, что очень разумно выс-тупал перед выбора­ми кандидат ДПП Чэнь Шуйбянь, не особенно выпячи-вая неприемле­мый для значительной части избирателей лозунг независимо-сти ост­рова, больше взывая к «тайваньскому самосознанию» и выступая в большинстве случаев на местном диалекте. В сущности, он перехва­тил у ГМД и лозунг сохранения социальной стабильности, сделав упор на «счастье и надежду» избирателей. Но как бы то ни было, недостатки и достоинства кампаний мэров не были главной составля­ющей в поражении ГМД в Тайбэе и успехе ДПП. Это подтверждается и результатами проходивших одновре-менно выборов в городское собра­ние. И здесь ГМД потерпел поражение, получив в результате выборов 20 мест из 52-х /в прошлом составе собрания у него было большин­ство — 36 мест из 51/, 18 мест у ДПП /ранее 14/ и 11 у КНП. Та­ким образом ни у одной из партий в совете большинства не оказало­сь, что предполагало в дальнейшем политику блокирования при реше­нии конкретных вопросов.

На выборах губернатора провинции Тайвань и мэра Гаосюна по­беду одержал ГМД, он сохранил и большинство в провинциальном соб­рании /48 мест из 79/ и городском совете Гаосюна /23 из 44/, од­нако в том и другом случаях число мандатов уменьшилось на 6. При этом выросло число мест, занимаемых ДПП, соответственно на 7 и 3. У КНП в собрании и совете по 2 места.

Победа, на выборах губернатора имела для ГМД большое значение, ввиду предстоявших в 1996 году президентских выборов. Губернато­ром был избран занимавший ранее этот пост по назначению Сун Чуюй /Джеймс Сун/, член ЦК и Постоянного Комитета ЦК ГМД, родившийся в 1942 году в Хунани. Таким образом, при этом выдвижении ГМД от­ступил от традиции замещения этой должности лицами тайваньского происхождения, существо-вавшей с 1972 года. Сун Чуюй до назначения губернатором провинции был генеральным секретарём ЦК ГМД /1989 — 1993/, ранее занимал важный политический пост генерального дирек­тора Управления информации Исполнительной палаты и правительствен­ного представителя для прессы /1979 – 1984/, а также другие пос­ты в правительстве и центральном аппарате

ЦК ГМД. При этом он ни­когда не занимал постов, на которые избирает население.

Сун набрал на выборах 4 726 012 голосов избирателей /56,22%/, его главным соперником был кандидат от ДПП член Законодательной палаты Чэнь Диннань /52 года/, занимавший ранее должность главы администрации уезда Илань. Он собрал 3 254 887 голосов /38,72%/.

Гораздо менее успешно выступал кандидат от КНП Чжу Гаочжэн /законодатель, 41 год/, за которого проголосовали 362 377 чело­век. Двум независимым кандидатам удалось собрать лишь 0,75% голо­сов.

Считается, что Сун Чуюй провёл свою избирательную кампанию блес-тяще, перечеркнув неблагоприятные для него прогнозы ряда политических обозревателей, утверждавших, что его шансы на выборах как выходца с континента невелики в тайваньском электорате, 85% которого — местные уроженцы. Сун практически все 18 месяцев сво­его пребывания в должности назначенного губернатора готовил своё избрание на эту же должность. В этот период он посетил все 309 волостей и городков провинции, не говоря уже о крупных населённых пунктах, приложив все усилия для популяризации своей кандидатуры и через средства массовой информации. Здесь были и подробные ре­портажи о, его церемониальных выездах на места в печати и реклама через принадлежащее провинциальному правительству тайваньское телевидение. Он стал и самым популярным среди претендентов от ГМД на этот пост. Самый сильный и тоже достаточно популярный в партии его соперник — бывший министр внутренних дел У Босюн /за­нявший впоследствии пост генерального секретаря Администрации Президента «Китайской Республики» острова Тайвань/ снял свою кан­дидатуру. Август - декабрь 1994 года — официальный период пред­выборной кампании — был использован Сун Чуюем для борьбы с сопер­ником от ДПП Чэнь Диннанем. Последний стал членом ДПП незадолго до выборов /дол­жность главы администрации уезда Илань он занимал, будучи избран как независимый кандидат/, у него не было такой хорошо организо­ванной и обеспеченной тылами кампании, как у Сун Чуюя. Между тем последний действовал довольно жёстко по отношению к своему сопер­нику. В результате Чэнь выиграл выборы только в одной из 21 еди­ниц провинциального подчинения /уездов и городов/ — в уезде Илань, уступив Суну более миллиона голосов. В целом, можно сказа­ть, что большинство тайваньцев не приняли призыва ДПП «Тайваньцы, голосуйте за тайваньцев». Предвыборные анализы в тайваньской пе­чати показали, что большинство избирателей провинции высказывали­сь за статус-кво, и стабильность в демократической трансфор-мации Тайваня и центристский курс прагматического маневрирования между независимостью и объединением.

В Гаосюне на выборах мэра и горо­дского совета победил ГМД. Как и в двух других случаях, на пост мэра от этой партии выдвигался действующий глава администрации. Им был 46-летний уроженец Тайваня, член Постоян-ного Комитета ЦК и ЦК ГМД У Дэни. Пост мэра Гаосюна он занимал с 1990 года, перед назначением на пост мэра был председателем Тайбэйского городского комитета ГМД /1989 - 1990/, а ранее — главой админи­страции уезда Наньтой /1981 - 1989/. Его соперниками на выборах были от ДПП — законодатель Чжан Чжунсюн /58 лет/, а от КПП — ровесник последнего по возрасту адвокат Тан Акэн, бывший в 1980 - 1986 годах депутатом Национального собрания. Кроме того, выдвигались кандидатуры двух независимых кандидатов. У Дэни по­лучил 400 766 голосов избирателей /54,46%/, Чжан Чжунсюн 289 110 /39,29%/, а Тан Акэн — 25 413 /3,45%/. Независимые кандидаты вместе собрали 2,8% голосов. В целом ГМД выиграл выборы в Гаосюне примерно в таком же соотношении голосов, как в провинции.

Оценивая значение победы ГМД на выборах губернатора Тайваня, являющегося по должности главой провинциального правительства, следует иметь в виду, что это правительство контролирует одну из трёх важнейших радиостанций острова, Банк Тайваня с правом эмис­сии юаней /долларов/ «Китайской Республики» и три важнейших ком­мерческих банка. Штат его служащих составляет треть миллиона человек. При смене власти в провин-ции не только были бы утрачены возможности получения льготных креди-тов, но новые хозяева могли бы попросить налогосборщиков заняться нало-говыми книгами местных политиков, а это было бы для многих из них насто-ящим кошмаром.

ГМД были извлечены и некоторые уроки из прошедших трёхпартийных выборов. Так, главной из причин потери голосов признан был недостаток решительных организационно-мобилизационных действий по сбору голосов, односторонняя ориентация на контролируемые пар­тией средства массовой информации. В свою очередь КНП решила уси­ливать свои позиции в центра-льном и южном Тайване. Что касается ДПП, то её вывод из прошедшей кам-пании был наиболее существенен и кардинален, поскольку касался смягчения одного из програмных положений партии — вопроса о тайваньской незави-симости. Вскоре после выборов, 5 февраля 1995 года, руководством ДПП было прове­дено совещание в ходе которого состоялось обсуждение возмож-ных изменений в партийном уставе и программе партии. Участники сове­щания высказались за сохранение лозунга независимости Тайваня в качестве общей идеи, но без выставления требований о конкретных мероприятиях в этом направлении, например, требования провозгла­шения независимости острова после проведения референдума но это­му вопросу.

Вскоре после вышеупомянутых событий, в декабре 1995 года на Тайване состоялись очередные /теперь уже действительно и в пол­ном объёме свобод-ные и демократические/ выборы в Национальное соб­рание и Законодатель-ную палату этого островного государственного образования. Результаты этих выборов оказались весьма проблематич­ными не только для правящей партии и связанной с ней части полити­ческого и делового истэблишмента региона, но также и для оппозици­онных ГМД сил, представленных в основном ДПП и КНП. Впервые за всю послевоенную политическую историю «Китайской Республики» острова Тайвань ГМД не удалось набрать и половины голосов избирателей на выборах в Национальное собрание, кандидатов от ГМД поддержало то­лько 46% тайваньского электората. Несколько лучше обстояло дело на выборах в Законодательную палату — потеряв 7 мест, ГМД тем не менее сохранил здесь своё /пусть и минимальное/ большинство — 51,8%.

Лишившись, таким образом, в результате декабрьских выборов 1995 года абсолютного и безусловного большинства в законодательной веет-ви власти, ГМД однако не торопился сдавать позиций ведущей политической силы региона. Используя своё преобладание в осталь­ных ветвях власти, в государственном и административном аппарате Тайваня /Исполнительной, Судебной, Контрольной и Экзаменационной палатах/, а также разногласия и распри в стане оппозиции, предста­вители ГМД сумели провести решение о формировании нового правите­льства «Китайской Республики» острова Тайвань во главе с прежним премьер-министром Лянь Чжанем, а впослед-ствии и утвердить его сос­тав /чисто гоминьдановский по партийной принадлежности/ через Законодательную палату.

На декабрьских выборах 1995 года в Национальное собрание и Законодательную палату удачно выступила КНП, что связывалось в первую очередь с её твёрдым стремлением к выправлению подверженных резким колебаниям отношений с материковым Китаем, к более тесному экономи-ческому сотрудничеству и впоследствии — к объединению Тай­ваня с КНР без каких-либо предварительных условий. В отличие от КНП другие оппозиционные партии и движения добились меньших успе­хов. Среди прошедших в Национальное собрание и Законодательную па­лату предста-вителей ДПП не оказалось многих видных активистов дви­жения за незави-симость Тайваня — даже почитатели этой партии пред­почли отдать голоса за более умеренных демократов, выступающих за сохранение существую-щего статус-кво. Всё это говорило о существен­ных изменениях и подвижках в настроениях тайваньских избирателей, происшедших за последние годы, начиная с момента конституционной реформы.

Изучая развитие политической ситуации в «Китайской Республи­ке» острова Тайвань на протяжении 90-х годов XX века необходимо обратить внимание и на следующую дилемму во взаимоотношениях ГМД с основными оппозиционными силами региона. Если ГМД и ДПП в дей­ствительности и являются партиями-антагонистами, партиями сопер­ничающими в борьбе за власть, то этого нельзя сказать о взаимоот­ношениях ГМД и КНП — идеоло-гические и политические разногласия здесь вряд ли стоит преувеличивать. «Новые» консерваторы из КНП обвиняют «старых» консерваторов-гоми-ньдановцев в коррупции, в не­достаточной внутрипартийной демократии, в тайванизации партии. Они недовольны авторитарным стилем руководства, считают, что «партии Сунь Ятсена» недостаёт решимости в проведении политичес­ких и социальных реформ. По сути же стоило только закончиться декабрьским выборам 1995 года в Национальное собрание и Законодатель-ную палату, как КНП предложила ГМД сотрудничество и вызвалась взять на себя роль своеобразного балансира между правящей партией и ДПП.

ГМД в свою очередь тоже высказался за сотрудничество - об этом пря-мо заявил премьер Исполнительной палаты Лянь Чжань. Он пригласил к диалогу все политические силы региона заинтересованные в дальнейшем реформировании тайваньского общества и госу­дарства. Не исключено, что в обозримой исторической перспективе гоминьдановцы в целях гармонизации отношений во всех ветвях вла­сти пойдут даже на то, чтобы привлечь в прави-тельство некоторых видных и наиболее близких ГМД оппозиционных политиков.

Фактически растущая популярность КНП не ослабила, как ожи­далось первоначально, а, наоборот, укрепила позиции ГМД. У изби­рателей появи-лась важная отдушина: если раньше недовольство ГМД толкало их в объятия сепаратистов ДПП, то теперь они с радостью отдавали свои голоса за обнов-лённый, улучшенный вариант ГМД — КНП.

Декабрьские выборы 1995 года в Национальное собрание и Законода-тельную палату по-существу являлись генеральной репети­цией президент-ских выборов на Тайване намеченных, как известно, на март 1996 года. Что же репетировал в ходе данных выборов ГМД? Показательным здесь являлся не общий расклад голосов на выборах, а итоги состязания канди-датов в южном городке Цзяи, где предста­вителю ДПП противостоял один из перспективных гоминьдановских политиков, 55-летний министр экономики Сяо Ваньчан /Винсент Сиу/. Его колоссальное преимущество наглядно продемонстрировало, на­сколько важен для избирателя авторитет личности — независимо от того, к какой партии она относится. Такую же недосягаемость про­чили и действующему Президенту Ли Дэнхуэю на предстоявших вско­ре выборах главы государства.

Правда, рейтинг популярности Президента /по тайваньским по­нятиям/ на начало 1996 года был низок как никогда — 70%. И всё же это была дово-льно высокая цифра, которая позволяла Ли Дэнхуэю не особенно огляды-ваться на конкурентов. А их к тому времени уже было немало. Это и выдви-гавшийся от ДПП известный в прошлом дис­сидент Пэн Минмин, а также один из лидеров КНП Ван Цзяньсянь. Выставили свои кандидатуры и быв-ший председатель Контрольной па­латы гоминьдановец Чэнь Лиань и вице-председатели ГМД Линь Янган и Хао Байцунь. Трое последних являлись противниками Ли Дэнхуэя внутри ГМД и по-существу — нарушителями партийной дисциплины, согласно которой официально от ГМД может баллотироваться только один кандидат. Это вновь поставило правящую партию на грань оче­редного кризиса.

Впрочем, незадолго до выборов бывший вице-председатель ГМД Линь Янган заявил о выходе из правящей партии и формально высту­пал как независимый кандидат в Президенты «Китайской Республики» острова Тайвань. Заручившись поддержкой «молодых» консерваторов из КНП, он, фактически стал выразителем их интересов. К началу марта 1996 года Линь Янган уже являлся основным конкурентом Ли Дэнхуэя.

В феврале 1996 года ГМД пришлось выдержать ещё одно испытание. Законодательной палате предстояло выбрать главу парламента на предсто-ящие три года. На предложение «партии большинства» поручить возглавить парламент своему кандидату Лю Сунфаню оппозиция объединилась и выд-винула демократа Ши Миндэ. Первый тур закончился «вничью», а во втором с перевесом в один голос всё-таки взял верх гоминьдановец.

Казалось, ничто не предвещало Ли Дэнхуэю лёгкой победы на прези-дентских выборах, если бы в это время в Тайваньском проливе не состоялись

большие манёвры Народно-освободительной армии Китая.

В настоящий момент многие аналитики, политологи и историки зани-мающиеся проблемами Тайваня, склонны утверждать, что Пекин уже офици-ально стал одним из участников внутриполитического процесса на Тайване, используя дипломатическую изоляцию острова, уг­розу восстановления суверенитета над «мятежной провинцией» при помощи военной силы и 20 миллиардов долларов тайваньских инвести­ций в экономику КНР. В период декабрьских выборов 1995 года в Национальное собрание и Законодательную палату о коммунистах с материка здесь вспоминали особенно часто, будто они и впрямь пре­тендовали на места в парламенте! Серия маневров НОАК и ракетные стрельбы в районе Тайваньско­го пролива, призванные создать на острове атмосферу напряжённости и страха, началась ещё летом 1995 года. Так правительство КНР де­монстрировало своё недовольство международной активностью тайвань­ского президента Ли Дэнхуэя и подготовкой на острове к парламент­ским и президентским выборам. А накануне непосредственно самих президентских выборов, намеченных на 23 марта 1996 года, китай­ская кампания запугивания тайваньцев приняла беспрецедентные мас­штабы. Была начата передислокация войск из северных районов КНР на юг, в крупномасштабных учениях задействовали 150 тысяч военно­служащих сухопутных войск НОАК, которые отрабатывали высадку на острова близ обращенных к Тайваню провинций Фуцзянь и Гуандун. Были проведены пуски ракет в районы, удалённые от берегов остро­ва всего на 90 километров. Опасаясь ошибки наводчиков, тайваньцы прятались в подвалы домов. Тайвань обратился к ряду азиатских стран с просьбой пре-доставить ему в случае военного конфликта воз­можность пользоваться зару-бежными портами и аэродромами. США нап­равили в район Тайваньского пролива авианосец «Нимиц». Глава ки­тайского МИД Цянь Цичэнь заявил, что манёвры не означают отказа КНР от мирного воссоединения родины. Цянь Цичэнь также возложил ответственность за напряжённость, возникшую

в отношениях между Пекином и Тайбэем на США, несмотря на протесты КНР «приветивших» у себя тайваньского президента Ли Дэнхуэя.

В сложившейся ситуации тема президентских выборов как бы померкла на фоне разворачивающихся в Тайваньском проливе событий. Сложная подо-плёка, внутриполитической борьбы и непростая логика противостояния меж-ду Пекином и Тайбэем уступили место простым и понятным причинно-след-ственным императивам. Президент Ли Дэнхуэй, имевший солидный шанс быть избранным на очередной срок, заявил, что военный шантаж не заставит тайваньцев отказаться от проведе­ния выборов. Резкие действия Пекина Ли использовал как доказательство преждевременности объединения с комму-нистическим Китаем и призвал нацию сплотиться вокруг ГМД, выступаю-щего за сох­ранение в отношениях с Пекином существующего статус-кво.

С лёгкой руки средств массовой информации Ли Дэнхуэй в те дни удостоился звания «самого твёрдого сторонника независимости Тайваня». В действительности же всё обстояло несколько иначе.

Дело в том, что в середине 90-х годов ХХ века именно Ли Дэнхуэй олицетворял тот самый статус-кво, который был необходим всем: и уча-стникам полувековой «китайской драмы», и мировому, сообществу, не заинтересованному в изменении сложившегося баланса сил. ГМД и Ли Дэнхуэй как его лидер высказывались за объединение Тайваня с материковым Китаем, но с определенными оговорками — в отдалённом будущем, после де­мократизации коммунистического режима в Пекине и полной либерали­зации экономики на основе «трёх народных принципов». Во всяком случае, было о чём говорить, существовала основа для диалога — стремление к восстановлению единства Китая. Объективно такой человек вполне устраи­вал Пекин.

Чем же тогда не угодил тайваньский президент правительству КНР? Дело в том, что прямые выборы на Тайване /местные, парламент­ские или президентские/ подрывают легитимность гоминьдановского режима как власти, претендующей на весь Китай и ориентирующейся на перспективу воссоединения. Теперь все структуры государственной власти, весь адми-нистративный аппарат «Китайской Республики» ос­трова Тайвань фактиче-ски оказываются избранными жителями одной провинций /Национальное собрание, Законодательная и частично Су­дебная палаты, Президент/, либо формируются на основе их воле­изъявления /Исполнительная, Экзаменацион-ная, Контрольная и части­чно Судебная палаты/. В сложившейся обстановке, в случае успеха на президентских выборах Ли Дэнхуэй действительно становился пол­ноправным, избранным всенародным голосованием Президентом. Только Президентом чего? Этот вопрос, по-видимому, и взволновал противо­положный берег пролива настолько сильно, что тот не смог обойти его молчанием.

Нельзя сказать, что демонстрацией своего военного потенциа­ла, у берегов Тайваня КНР не достигла, цели. Акция наглядно показа­ла, кто есть кто и что Китаю ничего не стоит дестабилизировать по­литическую ситуацию на острове. В то же время маневры дали во многом обратный результат. На финише предвыборной гонки действу­ющий Президент замет-но повысил свой рейтинг, умело использовав возникшую напряжённость в своих интересах. Лейтмотивом выступле­ний Ли Дэнхуэя была, беском-промиссность в отношении давления Пекина, а его эффективный вояж на «передний край» — на острова Цзинмэнь — укрепил привлекательный имидж Ли в глазах электората.

23 марта 1996 года, как ранее и планировалось, состоялись наконец первые свободные и демократические выборы Президента «Китайской Республики» острова Тайвань. Отныне этот день войдёт в летопись как дата, не имеющая прецедентов в истории китайской политической культуры — глава государства был избран путём пря­мого волеизъявления граждан. Ещё недавно это казалось просто не­мыслимым. Однако в начале XX века это предвидел гигант китайской общественной мысли Сунь Ятсен, по сценарию которого — «военная диктатура — политическая опека — власть народа» — развивались события на Тайване.

Как и ожидалось, Председатель ГМД и Президент «Китайской Республики» острова Тайвань Ли Дэнхузй получил 56% голосов изби­рате-лей и таким образом остался Президентом на второй срок. Его ближайший конкурент — Линь Янган, в недавнем прошлом вице-пред­седатель ГМД, а к моменту выборов формально беспартийный, набрал только 20% избирательных бюллетеней.

Практически, к середине 90-х годов XX века Тайвань стал первым /и пока остаётся единственным/ китайским политическим об­разованием /политией/, в котором существует реальная оппозиция власти, которой нет ни в материковом Китае, ни в Сингапуре, ни в Сянгане /Гонконге/, ни в Аомыне /Макао/. Следует также отметить, что демократические процессы на острове оцениваются за его преде­лами далеко не однозначно. Если в США и других западноевропейских государствах они воспринимаются в целом положитель-но, то этого нельзя сказать о государствах Востока, в первую очередь тех, где весьма значительны китайские общины. Здесь Тайвань критикуют с точки зрения утраты им «азиатских ценностей». В числе критиков Тайваня с этих позиций — старейший политический деятель Сингапу­ра, бывший его премьер-министр Ли Куан Ю, а также и другие авто­ры документа «К новой Азии», – ратующие за управляемую демократию при сильной исполнитель-ной власти. Духовные лидеры азиатской мо­дели общественного устройства порицают Тайбэй за попытки скачком внедрить у себя западные демократи-ческие институты. Сторонники подобных взглядов считают, что демократи-ческое развитие отодвигает Тайвань от китайской политической культуры, даже некоторые либера­льно настроенные деятели в Сянгане /Гонконге/, высказывают опасе­ние, что он слишком быстро дистанцируется от материкового Китая.

Разумеется, было бы неправильно возводить в абсолют и идеали­зировать тайваньский опыт, подавать его в сплошь радужных тонах. В последние годы на Тайване довольно остро стала ощущаться пробле­ма коррупции в различ-ных ветвях и эшелонах власти. К примеру, 19 февраля 1995 года /то есть, вскоре после декабрьских выборов 1994 года губернатора провинции Тайвань, мэров городов Тайбэй и Гаосюн, а также депутатов провинциально-го собрания к членов город­ских советов/ было предъявлено обвинение в под-купах новому заме­стителю спикера Тайваньского провинциального собрания Ян Вэньсину и в получении взятки 12-ти депутатам собрания. Ян Вэньсин — сын процветающего бизнесмена из Центрального Тайваня — подкупил сво­их коллег, чтобы занять указанный пост в собрании. И взяткодатель и взяткопо-лучатели — все члены ГМД. Следствие велось и в отноше­нии заместителя спикера Гаосюнского городского совета, однако, об­винение ему не было предъявлено.

Весьма, неутешительные данные о депутатском корпусе местных представительных органов власти сообщил также начальник тайбэйской полиции. По его словам, более трети избранных в январе 1994 года депутатов являлись выходцами из криминальной среды. В свете этих данных становит-ся понятным скепсис ряда тайваньских специалистов по местному самоуп-равлению, высказывавшийся в связи с готовившимся, а в июле 1994 года Принятым «Законом о местном самоуправлении». Они подвергали сомне-нию возможность подлинного самоуправления при местных правитель-ствах, контролируемых вла­стью денег, местными политическими механиз-мами и даже гангстерами.

Впрочем, в криминализации местных политических структур нет ничего азиатского и специфически китайского. Такие явления извест­ны и в Америке и в Европе, да и на евразийских просторах СНГ. Всякая демократия, и осо-бенно молодая, должна уметь себя защитить от них.

Подытоживая выше сказанное, мы всё же можем констатировать сле-дующие очевидные вещи:

— во - первых, опыт ГМД на Тайване свидетельствует о возможно­сти достижения прогресса в различных демократических институтах в условиях даже однопартийного режима;

— во - вторых, этот прогресс может быть достигнут, в условиях полити-ческой стабильности региона или страны без разрушения суще­ствующих здесь политических систем;

— в - третьих, постепенная демократизация вполне сочетаема с экономии-ческим прогрессом, особенно если он идёт впереди политиче­ских реформ.

Р а з д е л 2

СОЦИАЛЬНО - ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ТАЙВАНЯ ВО

ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XX ВЕКА /1950-е - 1990-е гг./.