3.2 Рассмотрение дел о признании и приведении в исполнение решений иностранных судов и иностранных арбитражных решений

Согласно ст. 243 АПК РФ заявление о признании и приведении в исполнение решения иностранного суда или арбитража рассматривается в судебном заседании с извещением заинтересованных сторон судьей единолично в срок, не превышающий месяца со дня его поступления. Как правило, заявление рассматривается в состязательной процедуре с заслушиванием сторон.

Международными договорами Российской Федерации может быть установлен иной порядок для рассмотрения заявлений по вопросу о признании и приведении в исполнение иностранных судебных и арбитражных решений. Согласно такому порядку взыскатель имеет право, не испрашивая экзекватуры, направить иностранное решение в российский банк или судебному приставу.

При этом у должника появляется право ходатайствовать в арбитражный суд об отказе в исполнении иностранного решения на территории Российской Федерации. Иными словами, активной стороной в арбитражном процессе становится не взыскатель, а должник.

Так, Соглашение о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности (Киев, 20.03.92), регулирует вопросы юрисдикции и взаимного исполнения решений государственных и третейских судов государств - членов Содружества Независимых Государств (ст.3). Согласно этому международному региональному договору иностранным решениям предоставляется национальный режим исполнения. То есть в суд государства, в котором испрашивается исполнение, подается не заявление взыскателя о признании решения, но ходатайство (заявление) должника об отказе в исполнении такого решения (ст. 9), если к этому есть основания, предусмотренные ст. 8 Соглашения.

Имеется дискуссия по вопросу о том, можно ли рассматривать Киевское соглашение в качестве регионального договора, регламентирующего порядок взаимного признания и исполнения арбитражных решений между государствами СНГ, либо следует руководствоваться Конвенцией 1958.

Таким образом, арбитражный суд будет рассматривать заявление должника об отказе в исполнении решения иностранного суда или арбитража по правилам ст. 243 АПК РФ. Упрощенный порядок исполнения иностранных судебных решений может предусматриваться и двусторонними международными договорами о правовой помощи (например, договор Российской Федерации с Республикой Беларусь от 29.07.2002 «О порядке взаимного исполнения судебных актов...»).¹

Судья единолично рассматривает заявление с вызовом сторон. Однако их неявка не препятствует рассмотрению заявления.²

При рассмотрении дела арбитражный суд в судебном заседании устанавливает наличие или отсутствие оснований для признания и приведения в исполнение решения иностранного суда и иностранного арбитражного решения, предусмотренных АПК РФ, путем исследования представленных в арбитражный суд доказательств, обоснования заявленных требований и возражений.

Следует учитывать, что арбитражный суд при рассмотрении заявления о признании и приведении в исполнение решения иностранного суда не вправе пересматривать решение иностранного суда по существу, а лишь проверяет соблюдение условий предусмотренных Кодексом и международным договором.

Например, в арбитражный суд обратилось АОЗТ (Республика Казахстан) с заявлением о признании и приведении в исполнение решения суда г. Астаны (Республика Казахстан) об отказе в удовлетворении иска ОАО (РФ) к АОЗТ и удовлетворении встречного иска АОЗТ к ОАО о взыскании с последнего суммы основного долга, неустойки и пеней за ненадлежащее исполнение договора о поставке уборочной техники.

Должник в отзыве на заявление просил отказать в удовлетворении заявления, ссылаясь на нарушения процессуального и материального права, допущенные иностранным судом при рассмотрении спора.

Суд не нашел оснований для отказа в признании и приведении в исполнение решения иностранного суда, предусмотренных ст. 9 Киевского соглашения 1992 г. и ст. 244 АПК РФ.

Должник указывал, что судом г. Астаны допущены нарушения процессуального права Республики Казахстан, а именно: суд неправомерно принял встречный иск АОЗТ к должнику; решение суда основано на соглашении, которое является недействительным; суд не применил положения о сроке исковой давности; суд не исследовал обстоятельства дела полно и объективно; рассмотрел спор, который был предметом разбирательства в арбитражном суде РФ.

Статья 9 Соглашения 1992 г., ст. 244 АПК РФ содержат закрытый перечень оснований отказа в признании и приведении в исполнение решений иностранных судов, который не подлежит расширительному толкованию. Согласно ч. 4 ст. 243 АПК РФ при рассмотрении заявлений о признании и приведении в исполнение иностранных решений арбитражный суд не вправе пересматривать решение иностранного суда по существу.

Арбитражный суд правомерно указал, что доводы должника в отношении нарушений, допущенных иностранным судом вследствие неправильного применения норм процессуального права, в перечне оснований, предусмотренных ст. 9 Соглашения 1992 г. и ст. 244 АПК РФ, не содержатся. Приведенные доводы могут служить основаниями для обжалования судебного акта в стране его вынесения, но не могут являться предметом рассмотрения на стадии признания и исполнения иностранного решения в арбитражном суде РФ.¹

В соответствии с ГПК РФ ходатайство о принудительном исполнении решения иностранного суда рассматривается в открытом судебном заседании с извещением должника о времени и месте рассмотрения ходатайства. Неявка без уважительной причины должника, относительно которого суду известно, что повестка ему была вручена, не является препятствием к рассмотрению ходатайства. В случае если должник обратился в суд с просьбой о переносе времени рассмотрения ходатайства и эта просьба признана судом уважительной, суд переносит время рассмотрения и извещает об этом должника.

Выслушав объяснения должника и рассмотрев представленные доказательства, суд выносит определение о принудительном исполнении решения иностранного суда или об отказе в этом.

Так же как и арбитражный суд, суд общей юрисдикции не вправе пересматривать решение иностранного суда по существу, а лишь устанавливает соблюдение условий, предусмотренных ГПК и международным договором.

При рассмотрении заявления о признании и приведении в исполнение решений иностранных судов и арбитражей может возникнуть несколько вопросов.²

Во-первых, может ли быть исполнено на территории РФ решение иностранного суда или арбитража, если в другом государстве в этом было отказано. При ответе на данный вопрос можно отметить, что отказ в признании и исполнении решения иностранного суда или арбитража на территории одного государства не должен рассматриваться как препятствие к возбуждению такого же производства о признании в другом государстве, если должник имеет имущество на территориях нескольких государств. К примеру, в отношении имущества России компания «Нога» возбуждала производство об исполнении в самых разных странах. Причины к отказу могут быть самыми разными, и национальные законодательства и международные договоры разных стран могут предусматривать самые разные основания к отказу в признании и исполнении. Кроме того, судебная власть одного государства ограничивается его территориальными границами. Поэтому законная сила судебного акта об отказе в исполнении решения суда государства А. на территории государства Б. не распространяется на другие государства, в частности, Россию. Соответственно взыскатель может при наличии имущества должника на территориях других государств, попытать счастье и заявить ходатайство о признании и исполнении решения суда государства А. в этих странах, естественно, с соблюдением всех законных на то предпосылок.

Во-вторых, вопрос о возможности признания и исполнения на территории РФ решения суда государства А., в то время как на территории России ранее было признано решение суда государства В. по тождественному спору между теми же сторонами. Ряд конвенций и договоров освещают в определенной степени данный вопрос.

Например, согласно ст. 55 (подпункт «в») Минской конвенции одним из оснований к отказу в признании и исполнении решений является наличие признанного решения суда третьего государства по тому вопросу (традиционные условия тождества исков и решений) на территории государства, где испрашивается исполнение. Такое же основание имеется в ст. 53 (подпункт 5) Договора между Россией и Польшей о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским и уголовным делам: решение суда третьего государства по тому же делу между теми же сторонами не было признано и исполнено на территории Польши или России. В данном случае речь идет о судебных актах третьих государств по тождественному спору между теми сторонами, что является основанием для отказа в признании и исполнении.

В-третьих, вопрос о возможности подать ходатайство о признании и исполнении решения суда в одном государстве, в то время как на территории другого государства уже получено разрешение на принудительное исполнение. Например, имеется решение украинского суда в отношении ответчика, находящегося в Беларуси. Однако там решение было исполнено только частично в связи с недостатком имущества должника. Можно ли испрашивать исполнение при наличии имущества должника на территории России? Ответ, на наш взгляд, должен быть положительным, поскольку решение суда не было исполнено полностью на территории одного государства. Взыскатель в этом случае должен, на наш взгляд, представить документы, подтверждающие факт частичного взыскания, что, кстати, предусмотрено в подпункте «в» пункта 2 ст. 53 Минской конвенции. Кроме того, должны быть представлены документы, свидетельствующие об окончании исполнительного производства (ст. 27 ФЗ «Об исполнительном производстве» либо аналогичные правовые нормы других государств»).

В части четвертой ст. 243 АПК содержится важное положение о том, что арбитражный суд не вправе пересматривать решение иностранного суда по существу. Основания к отказу в признании и приведению в исполнение, содержащиеся в АПК и международных договорах РФ, носят исчерпывающий характер. Кроме того, арбитражный суд в рамках процедуры экзекватуры только оценивает решение с точки зрения критериев, указанных в законе и договорах, и не вправе что-либо в нем изменить либо исправить в силу его окончательности, вытекающей из вступления его в законную силу.

Правила о невозможности пересмотра по существу по смыслу Конвенции 1958 г. должны распространяться и на иностранные арбитражные решения, поскольку они также носят окончательный характер.¹

Определенные проблемы связаны с условиями признания и исполнения иностранных судебных решений (иногда обозначаемыми как перечень возможных случаев отказа в исполнении). Эти условия, как правило, регулируются в международных договорах РФ, устанавливающих такое признание и исполнение. Отказать в признании и исполнении, согласно договорам, можно лишь в установленных в соответствующем договоре случаях (обычно перечень формулируется как исчерпывающий). При имеющихся различиях в договорном регулировании все же всем договорам свойственно выделять следующие условия признания и исполнения: вступление решения в законную силу, соблюдение прав не участвовавшей в процессе стороны, отсутствие решения по данному делу, вынесенного в запрашиваемом государстве. В договоры последнего времени часто включаются еще два условия: отсутствие исключительной компетенции судов запрашиваемого государства и непротиворечие исполнения публичному порядку этого государства.

В свою очередь, и российское законодательство устанавливает случаи, когда в исполнении иностранных судебных решений может быть отказано. И в ГПК РФ (ст. 412), и в АПК РФ (ст. 244) предусмотрен перечень таких случаев. Хотя по существу правила российского законодательства близки к договорным условиям исполнения, но есть и различия.

Возникает вопрос, возможен ли отказ в исполнении иностранного решения по основанию, предусмотренному в российском законодательстве, если такое основание отсутствует в перечне возможных случаев отказа, установленном в международном договоре с соответствующей страной?

Если исходить из общего правила о том, что при расхождении в регулировании приоритет принадлежит правилам международного договора (ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, ч. 2 ст. 1 ГПК РФ, ч. 3 ст. 3 АПК РФ), следует признать, что «внутренний» перечень случаев отказа в исполнении не может применяться «в дополнение» к перечню международного договора, если последний носит исчерпывающий характер.

Однако и в теории, и на практике безусловность такого подхода подвергают сомнению применительно к двум основаниям отказа: исключительной подсудности судов места исполнения и противоречию исполнения публичному порядку.

Исключительная подсудность устанавливается обычно государствами в связи со стремлением оставить в компетенции исключительно своих судов дела, так или иначе затрагивающие личный статус собственных граждан, публичные интересы, а также дела, касающиеся связанных с его территорией объектов, в контроле над которыми государство заинтересовано. Правила об исключительной подсудности, носящие характер специального регулирования по отношению к общим правилам подсудности, формулируются обычно (и в договорах, и во внутреннем законодательстве - ст. 403 ГПК РФ, ст. 248 АПК РФ) в виде законченного (исчерпывающего) перечня.

Отказ в исполнении решения, вынесенного с нарушением норм об исключительной подсудности, по сути дела, является способом обеспечения действия этих специальных, носящих императивный характер норм закона (или договора).¹

Сопоставление договоров о правовой помощи между собой выявляет определенные различия в регулировании. Отказ в исполнении может допускаться:

1) если согласно положениям этого договора, а в случаях, не предусмотренных договором, согласно законодательству страны места исполнения, дело относится к исключительной подсудности ее судов (п. «г» ст. 55 Минской конвенции 1993 г., ст. 18 Договора с Испанией 1990 г., ст. 53 Договора с Польшей о правовой помощи 1996 г., ст. 56 Договора с Эстонией 1993 г. и др.);

2) если нарушены нормы об исключительной подсудности, содержащиеся в самом договоре (ст. 9 Киевского соглашения 1992 г., ст. 52 Договора с Болгарией 1975 г., ст. 24 Договора с Грецией 1981 г. и др.);

3) если суд, вынесший решение, некомпетентен в соответствии с законодательством страны места исполнения (ст. 15 Договора с Алжиром 1982 г., ст. 20 Договора с Китаем 1992 г.) или без указания на то, в соответствии с законодательством какой именно страны он некомпетентен (ст. 20 Договора с Аргентиной 2000 г.).

В некоторых договорах такое основание отказа в исполнении вообще отсутствует (например, в Договорах с Венгрией, КНДР, Румынией).

Правила ГПК РФ и АПК РФ об отказе по мотивам исключительной подсудности российского суда, очевидно, применимы в случае прямой отсылки договора к внутреннему законодательству страны места исполнения или при общем указании на вынесение решения «компетентным судом» (п. 1 и 3). Сложнее решить вопрос в отношении тех договоров, где предусмотрен отказ только при нарушении правил об исключительной подсудности, содержащихся в самом договоре (п. 2), и тех договоров, в которых это основание вообще отсутствует.

С одной стороны, нельзя выходить за рамки правил, предусмотренных в международном договоре, и, следовательно, применять «внутренние» правила об исключительной подсудности, если договор к ним не отсылает.

С другой стороны, особый характер "внутренних" норм об исключительной подсудности приводит к выводу, что договор не может служить препятствием для их применения и при отсутствии в нем конкретных указаний на применение «внутренних» норм об исключительной подсудности.

Вопрос небесспорен, но, на мой взгляд, ссылка на «внутренние» нормы об исключительной подсудности как на основание отказа в исполнении иностранного судебного решения в случае, когда договор к таким «внутренним» нормам не отсылает, едва ли правомерна. Во всех случаях наилучший путь - конкретное и недвусмысленное регулирование в международном договоре (как, например, в Минской конвенции 1993 г.).

Отказ в исполнении по мотивам противоречия публичному порядку прямо предусмотрен в ряде договоров России, в частности в двусторонних Договорах о правовой помощи с Алжиром, Аргентиной, Испанией, Китаем и некоторыми другими государствами. В некоторых договорах о правовой помощи (например, с Грецией, Италией, Эстонией), а также в Минской конвенции 1993 г. прямого указания на такое основание отказа в исполнении нет, но возможность отказа вытекает из содержащейся в этих договорах общей статьи об отказе в правовой помощи по мотивам противоречия публичному порядку (правовая помощь по этим договорам включает в себя, в частности, признание и исполнение решений, например, ст. 6 и 19 Минской конвенции).

Есть и третья группа договоров - это Договоры о правовой помощи, в основном заключенные давно (с Албанией, Венгрией, Вьетнамом, КНДР, Монголией, Румынией, Чехией и Словакией), в которых публичный порядок ни как основание для отказа в исполнении, ни как общее правило не упоминается. Не говорится о публичном порядке и в Киевском соглашении 1992 г. ¹

Именно для последней группы Договоров существен вопрос о их соотношении с российским законодательством, а именно с п. 5 ч. 1 ст. 412 ГПК РФ и п. 7 ч. 1 ст. 244 АПК РФ, предусматривающими противоречие публичному порядку как основание для отказа в исполнении. Подлежат ли применению эти нормы Кодексов? Что имели в виду договаривающиеся государства, не включая в договоры оговорку о публичном порядке? Скорее всего - так считалось и в доктрине - исходили из того, что в отношениях с социалистическими странами, а позднее (применительно к Киевскому соглашению) - со странами СНГ проблема публичного порядка не могла возникнуть. Однако едва ли эта идея - с учетом происшедших в мире изменений - сохранила свое значение сейчас.

Исходя из общепринятой концепции публичного порядка как общего защитного механизма национальной правовой системы, который может быть использован в чрезвычайных ситуациях, высказывается точка зрения о том, что «исключение возможности применения публичного порядка должно быть обусловлено достаточно серьезными основаниями и выражено прямо», а поскольку в договорах нет прямого указания на категорию публичного порядка, применение оговорки возможно и в режиме названных договоров .

Вопрос о возможности отказа в исполнении по мотивам публичного порядка при отсутствии в договоре такого основания отказа представляется небесспорным с учетом публично-правовой специфики данного основания отказа в исполнении. Во всяком случае, заключенные давно, по сути дела, для нашей страны в другую эпоху, упомянутые договоры о правовой помощи нуждаются в обновлении. Для снятия проблемы в каждом международном договоре, регулирующем признание и исполнение иностранных судебных решений, по нашему мнению, желательно предусматривать возможность отказа в исполнении иностранного судебного решения по мотивам противоречия исполнения публичному порядку государства места исполнения. Это никак не означает расширения применения такого основания отказа. Но оно должно присутствовать в договоре в качестве определенного «фильтра», «защитного механизма», применяемого в исключительных случаях.

Вообще проблемы публичного порядка в последнее время стали весьма актуальными применительно к признанию и исполнению иностранных судебных решений. Суды стали чаще ссылаться на нарушение публичного порядка как основание отказа в исполнении. Если до недавнего времени оговорка о публичном порядке, хотя и всегда существовавшая в праве нашей страны (как и в других странах), не имела серьезного практического значения из-за крайней редкости обращения к ней судов, то сейчас можно, пожалуй, говорить о другой крайности - ссылка на публичный порядок нередко используется как «универсальное» средство, позволяющее отказать в исполнении, если другие основания для отказа отсутствуют. Суды высших инстанций нередко отменяют решения нижестоящих судов, указывая на слишком широкое толкование понятия «публичный порядок».

Соответственно повысился интерес к данной проблеме в российской доктрине. Различные аспекты публичного порядка затрагиваются в учебниках и курсах, в специально посвященных этой теме работах (статьи Б.Р. Карабельникова, С.В. Крохалева, А.Н. Лаптева, А.И. Муранова, В.А. Мусина и др.). Большая глава посвящена вопросам публичного порядка в вышедшей в 2005 г. в Петербурге работе Д.В. Литвинского «Признание иностранных судебных решений по гражданским делам», где проводится сравнительно-правовой анализ российского и французского законодательства, практики и доктрины.

Тема публичного порядка обсуждается при этом применительно и к государственным, и к арбитражным судам. И она далеко не исчерпана. Разные мнения высказываются, например, по вопросам:

- о возможности применения оговорки о публичном порядке в случае, когда иностранное решение, об исполнении которого идет речь, вынесено с применением норм российского права;

- о значении содержащейся в российском законодательстве нормы о недопустимости пересмотра иностранного судебного решения по существу (ч. 4 ст. 243 АПК) при выяснении судом обстоятельств, связанных с установлением противоречия исполнения решения публичному порядку (иногда трудно отделить суть решения от правовых последствий его исполнения в России);

- о существующей (или не существующей) обязанности суда проверять противоречие исполнения решения публичному порядку по своей инициативе;

- о содержании понятия «основы правопорядка» и других понятий, употребляемых в законе применительно к публичному порядку (включаются ли сюда принципы отечественного правосознания, нравственные критерии, нормы морали) .

При рассмотрении вопроса о соотношении правил международного договора и внутреннего российского законодательства относительно условий исполнения решений надо иметь в виду, что есть договоры с участием России, которые, предусматривая взаимное признание и исполнение решений по определенной категории дел, не определяют, в каких случаях допускается отказ в исполнении. Таковы, например, Международная конвенция о гражданской ответственности за ущерб от загрязнения нефтью 1992 г., Конвенция об ущербе, причиненном иностранными воздушными судами третьим лицам на поверхности (1952 г.). В этих случаях, скорее всего, нельзя считать, что исполнение ничем не обусловлено. Договоры, по-видимому, предполагают, что будут применяться правила об условиях исполнения, содержащиеся в законодательстве страны места исполнения.

По результатам рассмотрения ходатайства о признании и приведении в исполнение решения иностранного суда компетентный суд РФ выносит определение об удовлетворении ходатайства и разрешении принудительного исполнения либо об отказе в удовлетворении ходатайства. Определение может быть обжаловано в кассационном порядке.

На основании решения иностранного суда и вступившего в законную силу определения суда о принудительном исполнении этого решения выдается исполнительный лист, который направляется в суд по месту исполнения решения иностранного суда.

Исполнительный лист, выданный судом Российской Федерации на основании решения иностранного суда, может быть предъявлен к исполнению в течение трех лет с момента вступления решения в законную силу. Исполнительные документы, выданные судами иностранных государств и поступившие в Федеральную службу судебных приставов без разрешения о принудительном исполнении судебного или арбитражного решения на территории Российской Федерации, выданного соответствующим российским судом, подлежат возврату взыскателю, в суд или другой орган иностранного государства, направивший исполнительный документ с соответствующими разъяснениями по оформлению согласно требованиям международных договоров.

Существует категория дел, решения по которым по своему характеру не требуют исполнения (так называемое «простое» признание): по делам о расторжении брака, о признании отцовства, установлении фактов и т.п.

Ранее в Указе Президиума Верховного Совета СССР от 21 июня 1988 г. устанавливалось признание таких решений, если это было «предусмотрено международным договором СССР или советским законодательством». Хотя это положение Указа в новом законодательстве не воспроизведено, по существу в ГПК РФ подход остался прежним: «простое» признание иностранных судебных решений допускается при наличии соответствующего международного договора, как это предусмотрено и в отношении решений, подлежащих исполнению, но возможно и в других случаях, упомянутых в федеральном законе. Так, в ст. 415 ГПК перечислены решения, которые признаются и при отсутствии договора. Это решения: относительно личного статуса гражданина государства, суд которого принял решение; о расторжении брака и некоторые другие. Указание на признание решений по отдельным видам дел могут, согласно указанной статье, содержать и иные, кроме ГПК, федеральные законы (например, Семейный кодекс РФ - ч. 3 и 4 ст. 160).

Порядок «простого» признания, действовавший до принятия нового ГПК (ст. 10 названного Указа), полностью сохранен в ст. 413 ГПК: решения признаются без какого-либо дальнейшего производства, если со стороны заинтересованного лица (например, проживающего в России второго супруга) не поступят возражения относительно этого. При наличии возражений, которые могут быть заявлены в месячный срок, заявление заинтересованного лица рассматривается (как и при получении экзекватуры, но без выдачи исполнительного листа) в установленном порядке судом.

Однако в литературе иногда дается иное толкование статьям 413 и 415 ГПК. Правила ст. 415 понимаются не как нормы, определяющие круг подлежащих «простому» признанию решений, а как правила, создающие для упомянутых там решений особый порядок (режим) признания - без дальнейшего производства, то есть «автоматический», не допускающий обсуждения судом возражений заинтересованной стороны, как это установлено в ст. 413. Вслед за Н.Г. Елисеевым и В.В. Ярковым такую позицию заняли М.М. Богуславский и Д.В. Литвинский . С этой позицией сложно согласиться. Неудачное расположение в ГПК рассматриваемых двух статей (сначала в ст. 413 Кодекса говорится о порядке (процедуре) признания, а лишь потом - в ст. 415 - о круге решений, признаваемых на основании федерального закона) и упоминание в названии ст. 415 слов «не требующих дальнейшего производства» - еще не повод для вывода о наличии двух самостоятельных режимов признания. Трудно предположить, что законодатель не имел в виду возможность рассмотрения судом возражений заинтересованного лица против признания вынесенного в отношении него иностранным судом решения о расторжении брака или других упомянутых в этой статье или иных федеральных законах решений.

Таким образом, процедура признания и приведения в исполнение регулируется международными договорами РФ и нормами национального законодательства, при приоритете норм международных договоров. Процедура признания и приведения в исполнение решений иностранных судов и иностранных третейских судов (арбитражей) арбитражными судами и судами общей юрисдикции имеет много общего. Хотя определенные отличия существуют и в большей степени они имеют место в силу международных договоров, в которых зачастую по-разному формулируются в частности основания для отказа в признании и приведении в исполнение решений иностранных судов.

Различия в процедурах признания и приведения в исполнение, предусмотренных в АПК РФ, ГПК РФ, международных договорах, в определенных случаях приводит к различному пониманию и толкованию определенных норм. Для исключения двусмысленности необходима, по моему мнению, унификация норм, касающихся признания и приведения в исполнение решений иностранных судов и иностранных третейских судов (арбитражей).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Рассмотрение вопросов признания и приведения в исполнение исполнения решений иностранных судов и иностранных арбитражных решений показало наличие теоретических и практических проблем, связанных с применением судами законодательства и международных договоров. В этой области действуют Нью-Йоркская конвенция о признании и исполнении иностранных арбитражных решений от 10 июня 1958 г. и Европейская конвенция о внешнеторговом арбитраже от 21 апреля 1961 г.

Так, было выявлено, что суды общей юрисдикции и государственные арбитражные суды неодинаково толкуют положения действующего законодательства, в частности нормы, предусматривающие признание и исполнение иностранных судебных решений лишь при наличии соответствующего международного договора (ч. 3 ст. 6 Федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации», ст. 409 ГПК РФ и ст. 241 АПК РФ). Отдельные арбитражные суды допускают исполнение иностранных судебных решений и при отсутствии с государством, суд которого вынес решение, международного договора, предусматривающего признание и исполнение иностранных судебных решений. Высший Арбитражный Суд РФ свою позицию официально не определил, что вытекает из анализа информационного письма от 22 декабря 2005 г. № 96.

Рядом ученых приводятся аргументы в пользу возможности допущения исполнения иностранных судебных решений (в рамках действующего законодательства) и при отсутствии с государством, суд которого вынес решение, договора, предусматривающего такое признание и исполнение, если решения российских судов в этом государстве исполняются, то есть при наличии взаимности. Однако другие отмечают, что эта позиция противоречит действующему законодательству. Вместе с тем признается, что приведенные оппонентами аргументы в пользу расширения круга исполняемых решений могут быть использованы в процессе совершенствования законодательных норм.

Проведенный анализ нормативных актов и международных соглашений Российской федерации в данной области, а также теоретических наработок отечествен и зарубежных ученых, можно сделать следующие выводы:

- развитие международного экономического и правового сотрудничества, стремление России укрепиться на международной арене требуют совершенствования законодательства и деятельности правоприменительных органов в данной области;

- необходимо четкое определение позиции Высшего Арбитражного Суда РФ по вопросу о возможности в рамках действующего законодательства исполнения иностранных судебных решений при отсутствии с государством, суд которого вынес решение, международного договора, прямо предусматривающего такое признание и исполнение, например на условиях взаимности;

- необходимо унифицировать подход арбитражных судов и судов общей юрисдикции к имеющему общее значение принципиальному вопросу об определении круга подлежащих признанию и исполнению иностранных судебных решений;

- участие в международных договорах, предусматривающих взаимное признание и приведение в исполнение иностранных судебных решений и арбитражных решений – приоритетная цель правового сотрудничества с иностранными государствами.

В результате проведенного исследования, приходим к выводу, что введение упрощенного порядка реализации правоприменительных актов, вынесенных судами государств-участников СНГ, должно проводиться при условии сохранения правовых механизмов, которые позволяют, во-первых, обеспечить надлежащую защиту публичных интересов признающего государства, и, во-вторых, установить баланс в защите прав должника и взыскателя.

Для успешной реализации поставленных задач взаимное признание и приведение в исполнение судебных решений в рамках СНГ следует осуществлять по принципу выдачи экзекватуры. При этом полномочия суда, принимающего решение о признании и приведении в исполнение правоприменительного акта зарубежного органа правосудия, целесообразно ограничить проверкой выполнения заинтересованным лицом требований к комплекту документов, прилагаемых к заявлению. Процедура обжалования такого решения должна носить состязательный характер и сопровождаться оценкой решения иностранного суда с точки зрения его соответствия всем условиям признания и приведения в исполнение, направленным на защиту как частноправовых интересов граждан и юридических лиц, так и публичных интересов признающего государства.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК