25. Антивоенная тема в рассказах в.М.Гаршина. «Леди Малбет», «Трус», «Четыре дня».

Главн. особенность Гаршина в изобр-ии армии и войны – правдивое, насыщенное точными подробностями – батальными, бытовыми, психо-логическими – воспр-ие действит-ти. В основу военных рассказов Гар-шина легли собственные жизн впечатления автора. Гаршин был рядовым в армии, испытал на себе все тяготы солдатской жизни, участвовал в бо-ях, был ранен. Вот что рождало достоверность изобр-ия им армейской жизни. Столь правдивое – свободное от штампов, от риторики – описа-ние армии и войны требует худ. смелости, изощрённого мастерства. Пи-сать правду о войне – это не только нравственное требо-вание, но и труд-ная худ. задача. В решении её Гаршин опирался на новаторские заво-евания Л.Толстого, реализованные в «Севастопольск. рассказах».

Изобр-ие тяжёлых будней военной жизни, скудного армейского быта, грязи и крови в пр-ях Гаршина тоже ориентировано на традиции Толсто-го, показывавшего войну“не в правильном, красивом и блестящем строе, с музыкой и барабанным боем, с развевающимися знамёнами, а... в настоящем её выражении: – в крови, в страданиях, в смерти” («Севастополь в декабре месяце»).

В рассказе «Трус» есть сцена: “...грязь такая, что орудия и повозки уходили в неё по оси... до того дошло, что лошади не берут: прицепили канаты, поехали на людях”.

Толстовск. традиция сказывается у Гаршина и в описаниях гибели чел-ка на войне. Смерть, кровавая и страшн., становится будничной, как бы ча-стью быта. Так она изображена у Толстого в «Севастопольских расска-зах». Подобным же образом описаны у Гаршина убийство турецкого солдата в рассказе «Четыре дня», смерть героя-рассказчика в «Трусе».

Передавая душевное состояние человека во время боя, раскрывая мысли и чувства раненого, умирающего (с большой художественной силой это сделано им в рассказе «Четыре дня»),

Рисуя русск. солдата, Гаршин раскрывает прекрасн. черты чел-ка из на-рода, которые проявляются и в буднях армейской жизни, и на поле боя.

В рассказах Гаршина звучит не только осуждение бесчеловечной, кровавой природы войны, он сосредоточен на изображении самого процесса осознания героем жестокой бессмысленности смертоубийства и взаимного истребления. В рассказе «Четыре дня» Гаршин показывает, как человек, движимый благородным порывом, добровольно отправившийся в действующую армию, начинает понимать весь ужас происходящего. “Неужели я бросил всё милое, дорогое, шёл сюда тысячевёрстным походом, голодал... мучился от зноя; неужели, наконец, я лежу теперь в этих муках – только ради того, чтобы этот несчастный перестал жить”, – думает герой рассказа, глядя на убитого им турецкого солдата.

Ужасаясь кровавому зверству войны, герой Гаршина приходит к осознанию своей ответственности как участника злодейства. “Это сделал я. Я не хотел этого. Я не хотел зла никому, когда шёл драться. Мысль о том, что и мне придётся убивать людей, как-то уходила от меня. Я представлял себе только, как я буду подставлять свою грудь под пули. Чем я виноват?.. Убийство, убийца... И кто же? Я!” – думает герой Гаршина.

В  военных рассказах Гаршина крупным планом – так что читатель может себя представить на месте героя – изображён один конкретный человек перед лицом смерти. Протест Гаршина против войны носит не абстрактный, общий характер, писатель утверждает непреходящую ценность каждой человеческой жизни.

Рассказ «Четыре дня» представляет собой внутренний монолог героя, фиксирующего всё, что с ним происходит. Но тяжело раненный, то и дело впадающий в забытьё человек вряд ли способен воспринимать и точно передавать все свои лихорадочно сменяющиеся ощущения и мысли. С точки зрения канонов классического реалистического повествования это выглядит немотивированным. Гаршин, прибегая к условности, опережал искусство своего времени. Подобного рода условность станет привычной позднее, в литературе XX века. Гаршин же увидел в ней возможность выразить ту высшую правду, которая ошеломила его первых читателей.

Герой рассказа «Четыре дня» – раненый солдат, оставленный на поле боя; он страдает от боли, изнывает от мучительной жажды, теряет на-дежду на спасение, впадает в забытьё. То, что происходит с ним, мы ви-дим во всех подробностях, знаем всё, что он чувствует. “...Скоро конец. Только в газетах останется неск. строк, что, мол, потери наши незначи-тельны: ранено столько-то; убит рядовой... Иванов, нет, и фамилии не напишут; просто скажут убит один”, – думает умирающ. На этом кон-трасте бездушной цифры официальн. сообщ-я и страданий реальн. чел-ка, свидетелями кот. оказываются читатели, построен рассказ «Трус».