1. Общая характеристика литературного процесса второй половины XIX в.: проблематика, жанрово-стилевые поиски.

Вторая половина XIX в. – эпоха высшего, классического подъема русской национальной культуры. В эти десятилетия в литературе творят Тургенев, Гончаров, Островский, Лесков, Салтыков-Щедрин, Достоевский, Лев Толстой, Чехов.

Влияние на развитие всей к-ры России в это время имеют русск. освобо-дительная мысль и революционное движение. После смерти В. Г. Белин-ского (1848) и осуждения петрашевцев (1849) исключительное значение для формирования нац. самосознания мыслящей передовой России приобретает в 50-е годы революционная деятельность А. И. Герцена и Н. П. Огарева, а во второй половине 50-х – первой половине 60-х годов – Н. Г. Чернышевского и Н. А. Добролюбова. Их преемниками были представители русского революционного народничества 70–80-х годов, люди, беззаветно преданные делу освобождения народных масс и проявившие исключительный героизм в борьбе с самодержавием, который произвел громадное впечатление на весь мир.

В развитии рус. к-ры и лит-ры этой эпохи было несколько п-дов, особен-ности кажд. из кот. были обусловлены общ. чертами соответствующего п-да истории социально-экономическ. и полит. развития страны, тесно связаны со своеобразием современного им этапа русск. освободительно-го дв-ия. 1 из этих периодов, так наз. «мрачное семилетие» (1848–1855), – последние семь лет царствования Николая I, когда русск. самодержа-вие, напуганное событиями рев-ции 1848–1849 гг. и их отзвуками в Рос-сии, встало на путь ожесточенной общественно-политич. реакции. В го-ды эти не только демократическ. мысль, но и умеренно-либеральная лит-ра и журналистика испытывают сильное давление со стороны правитель-ства, цензуры и полицейск. властей. Тем не менее все усилия самодержа-вия, церкви и консервативн. ч-ти общ-ва, растерянность и трусость либеральн. слоев, готовых отказаться от освободительн. идей Белинск. и заменить их декларациями «чистого иск-ва», не могут задер-жать роста обществ. недовольства, подспудного стихийного брожения низов.

С 1856 г. Россия переживает новый период – период напряженной борьбы классов, подъема передовых общественных настроений, что в 1859–1861 гг. приводит к возникновению в стране революционной ситуации. Это время издания «Колокола» (1857–1867) Герцена, время апогея литературно-журнальной и революционной деятельности русских революционеров-демократов и материалистов-просветителей 60-х годов Чернышевского и Добролюбова, литературной трибуной которых становится журнал «Современник», издававшийся Некрасовым.

Опубликование манифеста о крестьянской реформе, по которому процесс освобождения крестьян растянулся на десятилетия, а условия освобождения оказались крайне невыгодными для народных масс, обманув ожидания даже многих либерально настроенных сторонников самодержавия, вызвало в стране крестьянские волнения, рост общественного недовольства. Через два года, в 1863 г., вспыхнуло польское восстание. В этой обстановке размежевание эстетических и общественных направлений в литературе и журналистике резко усилилось. С одной стороны, в стране растет протест против самодержавия и ширится освободительное движение, а с другой – напуганное этим правительство переходит к расправе с его участниками и усиливает цензурные стеснения.

Тем не менее, несмотря на обозначившийся резко с 1863 г. поворот самодержавия к реакции, правительство Александра II было все же вынуждено в 60-е – начале 70-х годов вслед за отменой крепостного права осуществить в России постепенно программу других либеральных реформ.

Проведенные Александром II в 1863–1874 гг. реформы – земская, городская, судебная, цензурная, военная, в области народного образования, финансов и т. д. – разрядили на некоторое время в глазах либеральной части публики общественную обстановку.

В 70-е годы русское освободительное движение переживает период бурного расцвета, действенного революционного народничества. На смену Герцену, Чернышевскому, Добролюбову, Писареву приходят новые «властители дум» передовой революционной молодежи – Бакунин, Лавров, Михайловский. Основной фигурой революционного движения становится теперь революционер-народник, переодевающийся в крестьянское платье и «идущий в народ», чтобы с помощью социальной пропаганды и агитации «разбудить» народные массы и поднять их на буржуазно-демократическую революцию. В ответ на поднимающуюся новую волну общественного движения самодержавие переходит к еще более резкому усилению реакции и политике «контрреформ». Крушение идеи «хождения в народ» приводит к возникновению в 1879 г. «Народной воли». Деятели ее встали на героический и в то же время глубоко трагический путь террористической политической борьбы горстки революционной интеллигенции против самодержавия. Это приводит в конце 70-х – начале 80-х годов к возникновению в России новой (второй после периода 1859–1861 гг.) революционной ситуации. Убийство Александра II народовольцами 1 марта 1881 г. и вступление на престол Александра III, арест и казнь наиболее решительных и самоотверженных героев «Народной воли» обнаруживают ошибочность и бесперспективность террористической тактики народовольцев, а рост капитализма в России 70-80-х годов создает общественную ситуацию, делающую исторически неизбежным кризис народнических идеалов. На смену по-своему цельной и последовательной, хотя и ошибочной исторически, народнической доктрине 60–70-х годов, основанной на вере в нерушимость основ общинного строя русской народной жизни, возможность непосредственного перехода в результате победы русских революционеров над самодержавием от крестьянской поземельной общины (с общим владением землей) к социализму, приходит эклектическое, либеральное народничество 80–90-х годов.

Одним из вопросов, который занял центральное место в литературно-эстетической борьбе в России 50-х годов, был вопрос о том, по какому пути следовало идти русской литературе после смерти Гоголя. Некрасов и Салтыков-Щедрин, революционно-демократическая критика (Чернышевский и Добролюбов) выдвигали в качестве основной, наиболее плодотворной линии дальнейшего развития русской литературы продолжение и развитие социально-критического, «гоголевского» направления. В противовес этому ряд влиятельных критиков, принадлежавших в прошлом к кругу Белинского, но эволюционировавших в 50-е годы в сторону либерально-идеалистических идей, – П. В. Анненков (1813–1887), В. П. Боткин (1811–1869), а также издатель журнала «Библиотека для чтения» А. В. Дружинин (1824–1864) – утверждали идею не революционной ломки существующего, а мирного культурно-исторического прогресса, важнейшим фактором которого они считали воздействие на человека идеальной, «чистой красоты» и «чистого искусства».

Выдающееся место в развитии революционно-демократической мысли, передовой русской эстетики и критики второй половины XIX в. сыграл трактат Чернышевского «Эстетические отношения искусства в действительности».

Напряженность социально-политической обстановки в России второй половины 50-х – начала 60-х годов приводит, как уже было указано выше, к усилению процесса размежевания литературно-общественных сил и группировок. Поддержка Некрасовым Чернышевского и Добролюбова, переход к критикам-демократам руководящей роли в определении социально-политической и литературно-идеологической позиции некрасовского журнала «Современник» приводят к тому, что журнал покидают критики

В связи с происходившими в стране общественными сдвигами в литературе 60-х годов важнейшее место приобретает вопрос о новом положительном деятеле русской жизни, который мог бы прийти на смену Бельтову, Рудину, Лаврецкому и другим героям из поколения «лишних людей» 40—50-х годов.

Шестидесятые годы были не только периодом смены в русском освободительном движении дворянских революционеров революционерами-разночинцами, но и соответственно периодом смены центральных героев дворянской литературы – «лишних людей» – новым героем из среды демократически настроенной разночинной молодежи. В 60–70-е годы русский роман достигает исключительной широты охвата жизни и универсальности. Философия, история, политика, текущие интересы дня свободно входят в роман, не растворяясь без остатка в его фабуле, но образуя часто (особенно у Толстого и Достоевского) особый план повествования, что не ослабляет русский роман, а придает ему небывалую художественную мощь.

В связи с изменением темпа общественной жизни, ее пестротой, постоянной сменой в ней новых социально-психологических явлений и тенденций в 60–70-е годы широкое развитие получают жанры очерка и рассказа. Вторая половина XIX в. была временем высокого расцвета не только русской реалистической прозы и драматургии, но и русской лирики интимно-психологической и гражданской. Шедевры философской и психологической лирики создают Ф. И. Тютчев и А. А. Фет. Темы красоты, любви и искусства, русской истории и природы получили широкое и многообразное отражение в поэзии А. Н. Майкова и А. К. Толстого. Драматическая сложность внутренней жизни человека переломной эпохи 50–70-х годов, различные психологические грани борьбы страстной личности с терзающими ее сомнениями и рефлексией отражены в поэзии Огарева, Григорьева, Некрасова, Полонского, Случевского. Выразитель идей и чувств русской революционной демократии, увековечивший в своих стихотворениях и поэмах тяжелый жребий, героизм и самоотверженность деятелей русского освободительного движения, Некрасов был также величайшим народным поэтом России. В поэмах («Коробейники», «Мороз, Красный нос», «Кому на Руси жить хорошо»), стихотворениях, посвященных крестьянству, он создал величественный памятник русскому мужику и простой русской деревенской женщине, показал величие и красоту суровой крестьянской жизни и крестьянского труда. Соратники и продолжатели Некрасова, поэты «некрасовской школы» обращались к изображению жизни трудового крестьянства (И. С. Никитин, 1824–1861, и др.). В поэзии 50–60-х годов развивается также стихотворный фельетон, пародия, различного рода обличительные и сатирические жанры. Творчество таких поэтов-демократов, как Добролюбов, Курочкин, Михайлов, Минаев, объединяет пафос патриотического служения народу, непреклонная верность гражданскому долгу. В 70–80-е годы в поэзию народнической интеллигенции приходит осознание трагической обреченности неравной борьбы революционеров-народников с самодержавием, несущее с собой мотивы одиночества, жертвенности, неизбежности страданий и гибели передовой личности, фатального противоречия между возвышенным, но отвлеченным идеалом и жизнью (С. Я. Надсон, Н. М. Минский и др.).

Передовые деятели русской культуры на протяжении всего XIX в. горячо пропагандировали в России науку, искусство и литературу других народов мира, уделяли пристальное внимание ознакомлению русского читателя с лучшими произведениями иностранных писателей и писателей братских народов России.

Русский реализм был подвижным, неоднородным течением, в процессе развития он осваивал не только достижения Пушкина, Лермонтова, Гоголя, но вбирал в себя и другие многообразные традиции – от романтизма до древней русской литературы (Достоевский, Лесков), фольклора (Некрасов), а также достижения литературы мировой. В меняющихся исторических условиях реализм постоянно обогащался, приобретал новые черты. В то же время при господстве реалистического направления в русском искусстве и литературе, а особенно в некоторых их течениях и жанрах возникали и во второй половине XIX в. романтические тенденции, часто несходные между собой. Они взаимодействовали с реализмом, порой сложным образом вливались в него, а иногда резко ему противостояли. Таковы различные по своему духу и характеру романтические тенденции славянофильской прозы, философской новеллы («Призраки» Тургенева), революционно-демократического социально-утопического романа («Что делать?»), поэзии Фета, А. К. Толстого, революционного народничества – явления неоднородные, которые не поддаются объединению.

Характерные черты русского реализма – постоянное сочетание стремления к освоению новых исторических явлений и пластов действительности с философской углубленностью, масштабностью обобщений, часто укрупненных и достигающих значения символа, соединение аналитического начала с поисками художественного синтеза. Реалистическая литература 70-х годов в России постоянно и в различных направлениях перешагивает свои традиционные «границы». Она берет на себя решение всей полноты вопросов жизни – вопросов социального идеала и революционной практики.

На грани 70–80-х годов для многих деятелей русской литературы (Достоевский, Толстой, Щедрин, Гаршин) особенно характерен поворот к философской насыщенности и усилению символической значимости образа, сложное сочетание образов и ситуаций реальной действительности с образами легенды и притчи и с глубинным философско-символическим ассоциативным подтекстом.

Гуманизм и демократизм русской литературы определили особый характер психологического мастерства русских писателей. Благодаря этим особенностям, русский роман, повесть, рассказ, очерк стали для русского общества XIX в. подлинными учебниками жизни. В них нашли отзвук все философские и моральные искания, думы и социальные чаяния русского общества. Страстный гуманизм, сочувствие «униженным и оскорбленным», исключительная глубина психологического анализа, умение проникать в сложные процессы народной жизни и в то же время в самые скрытые и тонкие движения человеческой души и сердца, защита идеи равенства и братства народов, утверждение образа человека – активного искателя и борца – сделали русскую классическую литературу драгоценнейшим достоянием передовой культуры человечества, важнейшим явлением истории мирового художественного слова.