Место дисциплины «Политические отношения и политический процесс в современной России» в системе политологических дисциплин

В современной научной литературе встречается несколько под­ходов к определению структуры политической науки, в которых так или иначе обозначается предметное поле дисциплины «Политиче­ские отношения и политический процесс в современной России».

Если следовать классификации политических наук, предложен­ной на Международной конференции по вопросам политической

Глава 1. Политическиеотношенияиполитическийпроцесс... 11

науки, организованной в 1948 г. в Париже по инициативе ЮНЕСКО, то рассматриваемое нами научное направление и учебная дисципли­на охватывают два из четырех блоков:

«2. Политические институты: а) конституция; б) центральное управление; в) региональное и местное управление; г) публичная администрация; д) экономические и социальные функции управле­ния; е) сравнительный анализ политических институтов.

3. Партии, группы и общественное мнение: а) политические пар­тии; б) группы и ассоциации; в) участие граждан в управлении и ад­министрации; г) общественное мнение»¹.

Представители политологической школы Московского универ­ситета В.П. Пугачев и А.И. Соловьев в структуре политологического знания выделяют науки, изучающие собственно политику, и науки, исследующие взаимосвязь политики с остальным миром. К первой группе дисциплин они, помимо прочего, относят учение о политиче­ских институтах (о государстве и праве, о политической организа­ции общества, политических партий и других институтов)².

Политологи из МГИМО(У) предлагают свой подход, в соответ­ствии с которым «Политические отношения и политический процесс в современной России» есть не что иное, как отечественный вариант теории и практики национальной политической системы - субдис­циплины в рамках сравнительной политологии, присутствующей в политической науке каждой страны³.

При всем многообразии подходов следует отметить, что, вы­страивая различные направления и сегменты политической науки по хронологическому признаку, можно выделить три основных блока политических исследований - политическую историю, исследования текущей политики и политическую прогностику⁴. Граница их пред-

¹ Цит. по: Гаджиев КС Введение в политическую науку: Учебник для высших учебных заведений. М, 1997. С. 35.

² См.: Пугачев В.П., Соловьев А.И. Введение в политологию: Учебник для студентов высших учебных заведений. М, 1996. С. 30-33.

³ См.: Политология: Учебник/А.Ю. Мельвиль и др. М., 2004. С. 51-52.

⁴ Конечно, в эту схему не вписывается и потому существует отдельно огромный блок фундаментальных исследований мира политического, в ко­ тором изучаются основные феномены политики без их привязки к опреде­ ленному периоду развития и конкретной стране, совокупности стран или региону внутри страны. Материал, который фундаментальные исследования черпают из политической истории или исследований текущей политики, представляет примеры и эмпирические факты, подтверждающие либо опро­ вергающие выводы основной теории.

12 ПолитическиеотношенияиполитическийпроцессвсовременнойРоссии

метных полей обозначается там, где определенное политическое со­бытие ставит предел предыдущему историческому этапу и знамену­ет собой начало нового, современного. Все исследования, концен­трирующиеся на политических явлениях и процессах, предшество­вавших этому знаковому, пороговому для государства, группы госу­дарств или региона планеты событию, относятся к области полити­ческой истории. Исследования политических явлений и процессов, хронологически произошедших после, имеют, таким образом, своим предметом современность и должны быть отнесены к группе иссле­дований современной политики¹.

При таком разграничении предметных полей необходимо пом­нить как минимум о двух принципиальных моментах.

Во-первых, при изучении современной политики исторические исследования привлекаются достаточно широко. Они помогают по­нять истоки и логику политических процессов, протекающих в на­стоящее время, степень влияния на них национальной специфики и глубинных исторических традиций. В то же время не следует подме­нять привлечение эмпирического материала и теоретических нарабо­ток политической истории включением ее тем и направлений в об­ласть исследований текущей политики. Подобная экспансия неправо­мерна, так как размывает предметные области и границы дисциплин, изучающих современную политику государств, что может привести к формированию громоздкого научного здания, объединяющего под своей крышей совершенно различные исследовательские направле­ния. Жизнеспособность и эвристическая ценность дисциплин, пы­тающихся действовать по хорошо известному в предвыборной кампа­нии принципу «catchall» («охватить всех»), весьма низки .

¹ Для исследований российской проблематики это, например, 1991 год, с которым связаны распад СССР и начало постсоветского этапа российской истории - события, как бы прерывающие собой связь последующих собы­ тий с предыдущими, делающие ее либо не видной вовсе, либо достаточно опосредованной и неочевидной (см.: RuggieJ.G. TerritorialityatMillenium's End// ConstructingtheWorldPolity: EssaysonInternationalInstitutionalization. L., 1998. P. 178). И хотя мы усматриваем в позиции американского автора известную абсолютизацию значения данного события как только точки «разрыва», его (события) пороговое значение для нас также очевидно.

² Именно такие экспансионистские тенденции в современной американ­ ской советологии являются одной из причин кризиса этой дисциплины, о чем будет сказано далее (в качестве примера советологических исследований, вы­ двигающих идею исторической экспансии дисциплины, см.: LaqueurW. The DreamthatFailed: ReflectionsontheSovietUnion. N.Y., 1994).