Прихоти русского модерна

С то лет назад в Россию с Запада начал проникать новый архитектурный стиль. Поэт Валерий Брюсов так отозвался о нем: «На месте флигельков восстали небоскребы. И воссиял бесстыдный стиль модерн».

До начала прошлого столетия патриархальная Москва с многочисленными узорными церквами, их золотыми главами, грозными стенами Кремля, монастырями, с низенькими тихими деревянными домишками, кривыми узкими улочками не на шутку выделялась среди прочих крупных городов мира. Даже многочисленные здания, выполненные в традиционной классической манере, существенно не меняли ее облика.

Свыше 90% московских домиков щеголяли одним или двумя этажами. Половина из них была деревянной. Однако время неумолимо. Рост промышленных предприятий, активная деятельность купечества, свободная продажа земли стремительно способствовали урбанизации древнерусского града.

Председатель Комиссии по благоустройству Москвы в 1913 г., характеризуя успехи тогдашнего градостроительства, заявил: «Москва должна принять европейский вид. Исторические памятные здания, конечно, останутся, но теперешний азиатский характер города - все эти кривые улочки, неправильную планировку построек и окраску домов необходимо уничтожить».

В русле этих веяний на рубеже двух столетий с Запада к нам стал проникать новаторский, шокирующий модерн. Его аналоги во Франции и Бельгии получили название «ар нуво», в Австрии - «сецессион», в Германии - «югендстиль», в Италии - «либерти»...

Теоретики и практики модерна объявили: его творческая основа - формалистические, нарочито манерные, вычурные художественные приемы, свободные от любой идейной «начинки». Архитектура начала удивлять деформацией привычных очертаний, изогнутыми карнизами, причудливыми оконными проемами, асимметрией декоративных элементов и пр. Во внутренних интерьерах красовались экзотические орнаменты, обнаженные тела, болотные растения, деревянная резьба, витражи...

Несмотря на краткость существования модерна в России, он успел привлечь внимание известнейших зодчих. Для некоторых из них работа в этом стиле стала «звездным часом». Здесь достаточно назвать имена Ф.О. Шехтеля, А.Ф. Мейснера, А.Э. Эрихсона, Ф.И. Лидваля, И.А. Иванова-Шиц, Л.Н. Кекушева, Б.М. Нилуса, А.У. Зеленко, М.А. Дурнова...

Основными «поставщиками» мастеров модерна стали Московское училище живописи, ваяния и зодчества (МУЖВЗ) и Московское архитектурное общество (МАО). Возраст большинства архитекторов, увлекшихся новым стилем, колебался между 30-35 и 40-45 годами - пора зрелости, творческого расцвета, пора дерзаний.

Между тем деятельность энергично принявшихся за работу зодчих довольно скоро стала подвергаться жесткой критике. Авторитетный журнал «Архитектурно-художественный еженедельник», размышляя об эволюции нового стиля от начала XX века до разразившейся в 1914 г. Первой мировой войны, писал: «Печальной памяти стиль модерн, опутавший серой паутиной улицы наших городов, появился из соседних нам стран... Но подуло свежим ветром. Страшный сон рассеялся. Русское творчество потекло по здоровому пути. И это «здоровье» было обретено в неорусских и неоклассических направлениях». Ярким примером последних может служить история появления в Москве одного из самых необычных ее зданий - «Ссудной казны».

Его построили в Настасьинском переулке, вблизи Тверской площади, за три года (с 1914 по 1916-й) по проекту архитекторов Б. Нилуса и В. Покровского. В сущности, Нилус был инженером, а не профессиональным архитектором. В 1894 г. он окончил в Санкт-Петербурге Институт гражданских инженеров, но, сделавшись со временем «архитектором московской конторы Госбанка», снискал благосклонно-уважительное отношение и в банковских кругах, и в архитектурной среде.

В напарники Нилус пригласил одареннейшего Владимира Покровского, в т ворчестве которого, как отмечали искусствоведы, сочетались древние традиции отечественного зодчества с достижениями русского «модерна».

Архитекторы задумали построить «Ссудную казну» в национальном духе, используя элементы «нарышкинского стиля». Зданию придали необыкновенный, парадный вид, в отделке, кажется, не забыли ничего: наличники с висячими гирьками, восьмиугольные окна, гладкий и алмазный русты, орнаментированная декоративная резьба...

Центр главного фасада был подчеркнут крытым крыльцом, украшен богатым декором и башенкой с высоким шпилем.

Роскошными были и внутренние интерьеры «Ссудной казны». В двухсветном зале, например, потолок расписали по мотивам древнерусских былин.

Строительство «Ссудной казны» с одобрением было встречено многими архитекторами, живописцами, искусствоведами, дорожившими национальными традициями. Они опасались, что распространение всевозможных «декадентских изысков», которые с невероятной скоростью размножались в Москве, «нанесет ущерб развитию исконно русского зодчества».

Кстати, рождение неорусского стиля приписывают Абрамцевскому кружку. В местечке Абрамцево по Ярославской железной дороге находилась когда-то усадьба, принадлежавшая писателю С.Т. Аксакову, позднее она перешла к миллионеру-меценату С.И. Мамонтову. Вокруг него сгруппировался коллектив талантливых художников, скульпторов, живописцев, среди которых были М.А. Врубель, В.А. Серов, К.А. Коровин, М.В. Нестеров, В.М. Васнецов и др.

Неорусский стиль как художественное явление был созвучен идеям философов начала XX столетия - Н.Ф. Федорова и В.С. Соловьева, ставивших во главу угла русскую идею с тезисом духовного обновления на основе Православия, идею исторической миссии России, восходящей к девизу: «Москва - Третий Рим».

Однако немало сторонников и поклонников модерна и в новых вычурных зданиях усматривали все же русскую «закваску», серьезно отличавшую наши особнячки от западных аналогов.

Так, один из шедевров русского модерна появился совсем рядом со «Ссудной казной». Архитектор А.Э. Эрихсон по заказу крупного издателя И.Д. Сытина построил для его типографии здание, расположившееся на углу Тверской улицы и Настасьинского переулка. Оно отличалось изяществом архитектурных форм, большими оконными проемами, удачной компоновкой балконов, выразительными украшениями строгого фасада. При советской власти здесь размещались различные редакции, в том числе - газета «Труд». Кстати, это необычное здание в период реконструкции Пушкинской (ныне Тверской) площади было передвинуто на несколько метров.

Но русский стиль - русским стилем, а модерн продолжал жить собственной жизнью. Между Арбатом и Остоженкой, Арбатом и Молчановкой, Молчановкой и Поварской, между Поварской и Большой Никитской было выстроено немало оригинальнейших особняков. Вскоре после революции эти уютные, удобные, роскошно декорированные изнутри обиталища отобрали у владельцев, а «красные» искусствоведы начали подвергать их архитектуру сокрушительной критике. Модерн был объявлен не только упадническим. К нему прочно приклеили ярлык - «буржуазный».

Открещиваться от модерна начали и сами его лидеры. Так, Ф.О. Шехтель после первых удачных работ в этом стиле стал отходить от его «капризных форм». Видный с оветский архитектор И.В. Жолтовский, который некогда декорировал в стиле модерн интерьеры «Метрополя», назвал эту работу «неудачной пробой пера» и старался не вспоминать о ней. И.А. Фомин - один из новаторов московского модерна - в своих публикациях оценивал ранний «модерновый» опыт исключительно негативно.

И только в 1960-1970 гг. прошлого века в архитектурных изданиях стали появляться серьезные исследования, обосновывавшие закономерность возникновения модерна в русской культуре. Капризную, причудливую «безыдейность» наконец-то оценили по достоинству. «Прихоти русского модерна» нашли-таки свое законное оправдание.

26 Стилистический анализ особняка Рябушинского в Москве.

Дата: 1900-1903

Место: Москва, М. Никитская ул., 6

Архитектор: Шехтель Ф.О.

Заказчик: С.П. Рябушинский

Стиль: модерн