27.2. Заключение брака в Византии.

В 428 году императоры Феодосии II (408—450 гг.) и Валентиниан (425—455 гг.) указыва­ли, что между свободными гражданами брак заключается путем выражения согласия жениха и невесты, которое удостоверяется свидетелями. Император Юстиниан в своих новеллах определил: браки, не сопровождаемые никакими формальностями, дозволи­тельны только низшим классам; лицам из средних классов пред­писывалось являться к церковному нотариусу (экдику) и заявить пред ним о желании вступить в брак; лицам из сословия сенаторов указано было обставлять вступление в брак заключением письмен­ного договора о приданом и предбрачном даре.

В эклоге Льва Исаврянина (717—741 гг.) и Константина Копронима (741—775 гг.), изданной в 740 году, были повторены зако­ны Юстиниана о браке, с той лишь разницей, что лица среднего класса могли заключать браки или в присутствии друзей, или же по получении церковного благословения. Со своей стороны Церковь настаивала на необходимости освящать браки своим благословени­ем, но она признавала и действительность таких браков между христианами, которые, были заключены без ее благословения в гражданском порядке. Это видно из того, что Церковь, хотя и не благословляла повторные браки, но считала их действительными.

Приблизительно в 895 году Лев Мудрый (886—912 гг.) в своей 89-й новелле предписал заключать брак не иначе как с церковного благословения. Но этот закон не распространялся на рабов, он ка­сался только свободных лиц. В 1095 году император Алексий Комнин (1081—1118 гг.) распространил обязательность церковного благословения браков и на рабов. Император Андроник Палеолог (1282—1328 гг.) и Константинопольский Патриарх Афанасий (1303—1309 гг.) окончательно запретили заключение брака без ве­дома и благословения приходского священника. Совершение хри­стианского брака перешло в исключительное ведение Церкви.

На основании законов Льва Мудрого, Алексея Комнина и Ан­дроника Палеолога заключение браков в Византии начиналось с заявления жениха и невесты или их родителей, которое они изла­гали своему епископу или его хартофилаксу (делопроизводителю). В случае имеющихся препятствий к браку у архиерея испрашива­лось особое разрешение на венчание. Просителям выдавалось пред­писание на имя приходского священника совершить браковенчание при достоверном свидетельстве отсутствия препятствий к нему.

Церковь издавна участвовала и в обручении, придавая ему нравственно-обязательную силу. До тех пор, пока венчание не ста­ло обязательным для всех христиан, церковное обручение, за кото­рым следовало реальное начало брачных отношений, рассматрива­лось как действительное заключение брака.

Согласно 98-му правилу Трулльского Собора, «да подлежит ви­не прелюбодеяния» тот, кто берет в брачное сожитие «жену, иному обрученную, при жизни ее обручника». Из факта обручения Цер­ковь выводила такие же отношения свойства, как и из венчания. И это свойство могло послужить препятствием для заключения но­вых браков. Например, в случае смерти жениха или невесты остав­шийся в живых из обрученных не мог вступать в брак с родствен­никами умершего обрученного до четвертой степени родства вклю­чительно. Однако в гражданском законодательстве юридическое значение церковного благословения обручения было признано лишь при императоре Льве Мудром, который в своих 74-й и 109-й новел­лах постановил, что обручение, благословленное Церковью, не мо­жет быть нарушено произвольно, а чтобы меньше оставалось пово­дов к нарушению брачного сговора, устанавливался тот же возра­стной предел для вступающих в него, что и для венчающихся: 12 лет для невесты и 14 — для жениха. Новеллами Алексия Комнина, относящимися к 1084 и 1092 гг., подтверждалась нерасторжимость церковного обручения.

Итак, обручение, благословляемое Церковью, приравнивалось по своему значению к самому браку. Но гражданская форма за­ключения брачного сговора не отменялась указанными новеллами. Гражданское обручение было поставлено по значению и юридиче­ской силе на второе место и названо «несовершенным обручением». Алексий Комнин объявил неуместным выплату неустоек при раз­рыве обручения, заключенного церковным благословением, но допу­стил ее в случае разрыва гражданского сговора.

Канонические последствия церковного обручения были те же, что и церковного венчания. Обрученный, лишившийся невесты и вступавший в брак с другой особой, считался второбрачным. Что же касается гражданского обручения, то Церковь не принимала его, если оно было заключено родителями жениха и невесты до до­стижения детьми семилетнего возраста. Если же оно заключалось в более совершенном возрасте, то в некоторых отношениях уравни­валось с церковным обручением. Например, лицо, обручившееся посредством гражданского обряда в возрасте старше семи лет, а по­том женившееся на другом лице, не могло быть рукоположено в священный сан по причине второбрачия.