30.5. Церковный суд в новейший период истории Русской Православной Церкви.

В наше время, после издания Декрета об отделении Церкви от государства, духовенство, естественно, подле­жит общей со всеми гражданами подсудности по уголовным и гражданским делам судам светским. Не входит в компетенцию ду­ховного суда ныне и рассмотрение каких бы то ни было граждан­ских дел мирян, тем более не обременены они делами уголовными. Лишь преступления клириков против их служебных обязанностей по самому их характеру остаются в юрисдикции церковной судеб­ной власти, хотя, разумеется, такие преступления сами по себе не считаются преступлениями с точки зрения гражданского законо­дательства. Но уголовные преступления клириков, подсудные су­дам светским, могут, конечно, быть поводом и для привлечения ви­новных к ответственности перед церковной властью.

В компетенцию церковной власти входит также разбирательст­во духовной стороны тех гражданских дел, которые, хотя в граж­данско-правовом отношении и получают разрешение в судах свет­ских, тем не менее для сознательного члена Церкви не могут быть разрешены без санкции церковной власти, например, дела брако­разводные. Хотя, естественно, решения по таким делам церковной власти не имеют гражданско-правовых последствий.

И наконец, вся область церковной покаянной дисциплины, свя­занная с тайной исповедью и тайно назначаемой епитимией, по са­мой природе своей всегда была исключительно и преимущественно предметом компетенции духовной власти: епископов и уполномо­ченных ими на духовничество пресвитеров.

27.6. Церковно-судебные инстанции.

В отличие от светских судов, которые в современных государствах всюду отделены от адми­нистративной и законодательной власти, каноническому праву этот принцип чужд. Вся полнота судебной власти в епархии, по канонам, сосредоточивается в лице ее верховного пастыреначальника и прави­теля — епархиального архиерея. По 32-му Апостольскому правилу:

«Аще который пресвитер, или диакон от епископа во отлучении бу­дет, не подобает ему в общение прияту быти иным, но точию отлучив­шим его, разве когда случится умрети епископу, отлучившему его». Но епископ, имея полноту судебной власти над клириками и миря­нами, вверенными Богом его попечению, ведет расследование не еди­нолично, а опираясь на помощь и советы своих пресвитеров.

В синодальную эпоху в России все судебные дела разбирались Консисториями, однако решения Консистории подлежали утвер­ждению со стороны архиерея, который мог и не согласиться с суж­дением Консистории и вынести самостоятельное решение по любому делу.

На постановления епископскою суда Каноны допускают апел­ляции к областному Собору, т.е. Собору митрополичьего округа (14 прав. Сард. Соб.; 9 прав. Халкид. Соб.). Собор митрополичьего округа — не только апелляционная инстанция, он еще является и первой инстанцией для суда по жалобам клириков и мирян на сво­его епископа или по жалобе одного епископа на другого. Начало 74-го Апостольского правила гласит: «Епископ, от людей вероятия достойных обвиняемый в чем-либо, необходимо сам должен быть призван епископами: и аще предстанет и признается, или обличен будет, да определится епитимия...» А в 5-м каноне I Никейского Собора после ссылки на 32-е Апостольское правило, говорящее о том, что отлученные одним епископом не должны приниматься другими, сказано далее: «Впрочем да будет изследываемо, не по ма­лодушию ли, или распре, или по какому-либо подобному неудо­вольствию епископа, подпали они отлучению. И так, дабы о сем происходити могло приличное изследование, за благо признано, чтобы в каждой области дважды в год были соборы».

На решения митрополичьего собора апелляции могут подавать­ся собору всей поместной Церкви, на суд Поместного Собора идут и жалобы на митрополита. Отцы Халкидонского Собора в заклю­чении 9-го правила изрекли: «Аще же на митрополита области епи­скоп, или клирик, имеет неудовольствие, да обращается или к екзарху великия области, или к престолу царствующаго Константи­нополя, и пред ним да судится».

Русская Церковь с самого начала своего бытия и поныне имеет только две инстанции административной и судебной власти: епар­хиального архиерея и высшую церковную власть (митрополита, Патриарха с Собором, затем Святейший Синод, а ныне (после 1917 г.) — Поместный и Архиерейский Соборы, а также Священ­ный Синод во главе с Патриархом).

В синодальную эпоху почти все дела, рассматриваемые епархи­альным судом, даже без подачи апелляций,, подлежали ревизии и утверждению Святейшим Синодом. Исключение составляли лишь дела по обвинениям духовных лиц в таких проступках, за которые полагалось лишь дисциплинарное наказание, бракоразводные дела по осуждении одного из супругов к наказанию, связанному с ли­шением всех прав состояния, а также разводы из-за безвестного отсутствия крестьян и мещан, и дела по расторжению браков жен без вести пропавших или взятых в плен военнослужащих низших чинов. Такая сверхцентрализация, сужая власть епархиального архиерея, противоречила канонам. Ныне епархиальные архиереи более самостоятельны, чем в синодальную эпоху, в осуществлении своей судебной власти.