15 Мая оба отряда выступили под общей командой генерала Веревкина из Карабойли в Ходжейтли.

Войска хивинцев пытались преградить наступление русских в начале перед Ходжейтли, а затем 20 мая перед городом Мангытом. Огромные массы туркмен у Мангыта двинулись против русского отряда, стойко выдержавшего натиск многочисленного врага, встретив его артиллерийским и ружейным огнем. Стремительные атаки нашей конницы заставили туркмен отступить, оставив город, в который вошли русская войска, встреченные совершенно неожиданно выстрелами из домов.

В наказание Мангыт был сожжен до тла.

Общая потеря хивинцев в боях последних двух дней достигала до 3.000 чел. убитыми, но, несмотря на это, ханские войска, в числе до- 10.000 чел., вновь собрались и 22 мая при выходе отряда из Кята снова напали на русских с большим ожесточением, бросаясь в атаку.

Сильный огонь головных частей отряда рассеял эти скопища, и хивинцы, устилая своими трупами всю местность, быстро отступили, а затем выслали послов от имени хана с мирными предложениями. Генерал Веревкин, не доверявший Хивинскому хану и не получивший инструкций о мирных переговорах, послов не принял.

26 Мая отряд подошел к столице Хивинского ханства - Хиве, под стенами которой до 28 мая стал выжидать известий от туркестанского отряда.

Но туркмены перехватили русские бумаги, посылавшиеся с джигитами, в силу чего, не получая никаких приказаний, генерал Веревкин утром 28 мая двинулся к городу, за стенами которого хивинцы приготовились к отчаянной защите, открыв сильный огонь из ружей и пушек.

Несколько хивинских орудий было вывезено из-за стен, и хивинцы, стреляя из них, мешали отряду подойти к воротам.

Тогда роты Ширванского и Апшеронского полков бросились в атаку и отбили два орудия, а часть Ширванцев под командою капитана Алиханова, кроме того, взяла еще одно орудие, стоявшее в стороне и обстреливавшее наш фланг.

В это время был ранен генерал Веревкин.

Огонь русских орудий и рвавшиеся за стенами гранаты наконец заставили хивинцев очистить стены. Немного спустя прибыла из Хивы депутация с предложением сдать город, сообщившая, что сам хан, испугавшись русских, бежал, а жители желают окончания кровопролития и лишь одни туркмены - юмуды хотят еще продолжать защиту столицы.

Депутация была отправлена к генералу Кауфману, который 28 мая вечером с туркестанским отрядом приблизился к Хиве.

На другой день 29 мая полковник Скобелев, взяв приступом ворота и стены, очистил Хиву от непокорных туркмен.

Произведя затем смотр всем отрядам и поблагодарив людей за службу, главнокомандующий, во главе русских войск, вступил в древнюю хивинскую столицу.

Явившийся по требованию русских хан был снова возведен в прежнее достоинство, при чем немедленно же были освобождены все рабы, томившиеся в неволе в числе более 10.000 чел., через объявление от имени хана следующего приказа:

«Я Сеид-Мухамет-Рахим-Богодур-Хан во имя глубокого уважения к Русскому Императору повелеваю всем моим подданным предоставить немедленно всем рабам свободу. Отныне рабство в моем ханстве уничтожается на вечные времена. Пусть это человеколюбивое дело послужить залогом вечной дружбы и уважения всего моего народа к великому народу русскому».

Одновременно с тем все хивинские земли на правой стороне Амударьи отошли к России, образовав Амударьинский отдел, а на Хивинского хана наложена была контрибуция в 2.200.000 рублей военных издержек России и русским подданным в Хивинском ханстве предоставлено было право беспошлинной торговли. Но с занятием Хивы, военные действия на хивинской земле не окончились; туркмены, владевшие преимущественно рабами, трудами которых они пользовались для полевых работ, не захотели подчиниться приказу хана об освобождении рабов и, собравшись огромными массами, намеревались откочевать, отказавшись также от уплаты наложенной на них контрибуции.

Находя необходимым заставить туркмен признать силу России и подвергнуть их наказанию за неисполнение требований, генерал Кауфман выслал против непокорных туркмен два отряда, которые, настигнув их скопища 14 июня у аула Чандыр, вступили с ними в бой. Туркмены защищались отчаянно: сидя по двое на конях с шашками и топорами в руках, они подскакивали к русским частям и, спрыгнув с лошадей, закрыв глаза папахами, кидались в бой.

Но стремительные атаки конницы, а затем ракеты и ружейный огонь быстро охладили пыл диких наездников; обратившись скоро в беспорядочное бегство, они оставили до 8оо тел убитых и огромный арбяной обоз с женщинами, детьми и всем своим имуществом. На другой день 15 июня туркмены сделали новую попытку атаковать русских у Кокчука, но и здесь их постигла неудача и они стали спешно отступать. Во время переправы через глубокий проток их настиг русский отряд, открывший по ним огонь.

В этом деле погибло более 2.000 ч. туркмен и кроме того в наказание русским отрядом было сожжено 14 селений.

Получив такой страшный урок, туркмены запросили пощады.

Выслав депутацию, они просили разрешения вернуться на свои земли и начать уплату контрибуции, что и было им разрешено.

Замечательно, что русские войска, нанеся такое страшное поражение туркменам у Мангыта, Чандыря и Кокчука, совершенно не знали, к каким именно родам они принадлежали; но сама судьба в этом случае очевидно направляла оружие: потомки туркмен предательски истребивших отряд князя Бековича - Черкасского в Порсу, как оказалось впоследствии, были истреблены почти поголовно русскими войсками, вселив в туркменов непоколебимую уверенность, что русские знали, кто были их враги, и за предательское нападение предков отомстили 150 лет спустя потомкам.

Хивинское же ханство, хотя и было оставлено самостоятельным под управлением своих ханов, но, выполняя завет Петра, Россия приставила к нему особого часового, в виде выстроенного на правом берегу Амударьи укрепления Петро-Александровского с сильным гарнизоном для наблюдения за страною.

Блестящие же результаты хивинского похода заключались, помимо уничтожения рабства и возвращения русских пленных, в окончательном усмирении хивинских туркмен и в полном подчинении ханства России; Хивинское ханство постепенно превратилось в огромный рынок для сбыта русских товаров.