§ 4.10. Ценностно–идеологическое оформление современного человечества в контексте традиционных идеологий (экономико–культурные предпосылки и социо– политические следствия)

Традиция как ценность

Длительное время, на протяжении более чем двух десятков последних лет в общественное сознание настойчиво внедрялась мысль о безальтернативности западного пути развития, о всеобщности и универсальности либеральных ценностей и сформированной ими модели человека. Но, несмотря на все достаточно агрессивные попытки навязывания скроенного по западному шаблону образа единой мировой цивилизации, западный путь развития не является единственным и наиболее эффективным. Наиболее весомую альтернативу к нему представляет традиционализм. Рассмотрим его принципы.

Либеральный путь развития в основе своей имеет принцип противопоставления человека вечному порядку всех всеобщих ценностей. Уже античная цивилизация в период своего полисного расцвета знает модель человека, не зависящего в собственных действиях от матрицы Олимпийских богов. Культура модерна и либерализма создает и практически реализует понимание цивилизации как искусственного социального порядка, в котором на место естественного природного, родового, семейного принципа социальной организации, включенного в природные геобиоценозы, встает власть искусственно созданного государства, насильственно трансформирующего и интенсифицирующего природные циклы развития. Государство предстает как выразитель совокупности интенций атомарных индивидов, организованных в общество под давлением общих воплотивших в себе индивидуальные волевые инициативы интересов. Таким образом, ядром либерального мироотношения выступает самовыражение и развитие отдельного индивида.

Принципиально на иных принципах основывается традиционная культура. Традиция (от лат. traditio – передача) – это содержание социального и культурного наследия, передающегося от поколения к поколению и сохраняющегося в определенных обществах, классах и социальных группах в течение длительного времени. Традиция включает в себя объекты наследия (материальные и духовные ценности), процесс и механизмы социального наследования, определяющие содержание наследования (идеи, вкусы, взгляды и т.д.) как «по вертикали» – от поколения к поколению, так и «по горизонтали» – от человека к человеку, от группы к группе. Жизнеспособность традиции коренится в ее дальнейшем развитии последующими поколениями в новых исторических условиях, которые самостоятельным образом оценивают ее значимость и изменяют ее содержание. Слепое преклонение перед традицией приводит к застою общественной жизни, тогда как пренебрежение к ней, разрушая социокультурную преемственность, вызывает утрату достижений общества.

Поскольку традиция связана с приемлемой и разделяемой всеми членами определенного общества системой ценностей, то во многом именно она выступает своего рода скрепой, формирующей и определяющей уникальные сообшества людей – семьи, этносы, народы. Все многообразие традиционных культур имеет некоторые общие черты и принципы, находящие многообразные формы реализации в зависимости от конкретной культуры. Рассмотрим наиболее важные из них.

Принцип невмешательства

Традиционный путь развития, выраженный, например, в мировоззрении даосизма, гласит о господстве космических природных принципов над искусственными создаваемые человеком установлениями. В этом отношении даосизм не единственное, но показательное проявление традиционализма. В его раскрытии человек выступает как элемент мира, органично в него включенный. Постольку ключевым принципом даосизма выступает принцип «недеяния», означающий невмешательство в естественно протекающие процессы.

Правитель выступает в качестве «отца» по отношению к народу. В социполитической структуре этот принцип предстает как принцип человеколюбия, провозглашающий принципиальный отказ от технологий насилия, как жестких, так и мягких. В европейской исторической и политической идеологии принято говорить о восточных деспотиях, но в пределах распространения даосизма был невозможен эндогенный (внутренний, внутренне обусловленный, в противоположность экзогенному – внешне обусловленному) геноцид. Правитель мог быть суровым и даже жестоким. Но при этом не мог и никогда в действительности не рассматривал народ технологично, как материал, сырье для переделки, «трудовые ресурсы». В рамках традиционного мировоззрения был невозможен тоталитаризм, как вмешательство государства в самые интимные процессы межчеловеческих взаимодействий. Примечательно, что только в европейском обществе был возможен институализированный нескрываемый геноцид, в форме, например, инквизиции, практикующей организованное вмешательство в интеллектуальную сферу жизни каждого отдельного индивида, подкрепленное ничем не прикрытым меркантилизмом церкви и отдельных лиц. Ничего подобного, при всей жестокости государственных институтов ни одно традиционное общество не знало. Тоталитаризм оказался возможен в традиционном обществе только в периоды модернизаций, все из которых проходили на фоне идеологического рассмотрения общественного организма как механизма, который можно переделать по неким чертежам. Россия, например, подвергалась модернизационным перестройкам и перековкам, начиная с Петра I уже несколько раз, и каждый раз эти процессы сопровождались всеохватным разрушением физического и нравственно-идеологического потенциала народа, явлениями геноцида. Последний такой этап модернизации мы проходим в настоящее время.

В традиционном обществе государство выступает в качестве социального государства, оказывающего заботу о всех своих гражданах и регулирующего отношения между ними, тогда как в либеральном западном обществе государство исповедует принцип невмешательства в отношения граждан и фактически выступает только и исключительно в роли «аппарата принуждения» в моменты возникновения прямых столкновений между отдельными людьми, группами и классами.

Традиционное общество опирается на силу традиции, исторический опыт, идею сохранения, современное либеральное – на идею прогресса, развития, трансформации, переделки. В силу этого в традиционном обществе особое место занимают носители опыта – старики и пожилые люди. Соответственно западное общество делит людей на тех, кто принадлежит будущему, и тех, кто уже оказался в прошлом. Отсюда культ молодости и здоровья. Отсюда же разделение всех людей на «современных» и «отсталых». Это тоже предполагает возможность геноцида – отбраковывания людей и даже целых народов, которые с точки зрения идеи прогресса являются «отсталыми».

Технологический подход предполагает распространение принципов машинного производства на процессы социального развития и процессы человеческого, личностного формирования и развития. Власть на Западе выступает как нечто, не данное естественным образом, как то, что необходимо произвести, выработать в результате определенных технологических операций. Эти подходы предельно ясно сформулированы уже в одной из первых специально политологической работ «Государь», написанной ренессансным мыслителем Н. Маккиавели, и коренятся еще в античности – упражнениях и технологиях софистов. Соответственно, человек предстает только и исключительно как объект управления, манипулирования, формирования по заранее заданным лекалам и моделям. Это относится и к человеческим потребностями.

Верховенство традиционного природного принципа естественности накладывает свой отпечаток на формирование ценностей и потребностей человека, выросшего в традиционном обществе. Прежде всего, системы ценностей и потребностей не могут носить характер бесконечно растущих. Они жестко ограничены условиями экосистемы, в которой формируется данное общество, то есть носят экологичный характер.

Далее, ценности и потребности человека находятся под контролем общественно необходимых, социально обусловленных принципов и не могут им противоречить, то есть необходимо носят и социальный характер. Интересы социума как целого не могут приноситься в жертву индивидуальному. Индивидуалистический принцип не может получить развитие, выходящее за пределы социально необходимого. Поведение и потребности индивида или даже группы, которые ставят под угрозу стабильность общественной организации и противоречат интересам рода или общества, жестко пресекаются.

Традиционный подход основан на более жестком разделении ценностей по принципу «свое» и «чужое». С одной стороны, это ведет к консерватизму и изоляционизму, с другой, заставляет очень строго отбирать нововведения, соотнося их с возможными угрозами для личной и общественной идентичности.

На гипертрофии принципа насильственного отстаивания собственной идентичности перед лицом чужеродных ценностей были выстроены консервативные политические режимы первой трети ХХ века, напрямую противопоставившие себя либерализму. В СССР большевики приступили к ликвидации остатков капитализма и личной свободы граждан, в то время как в Италии появился фашизм, который, по словам лидера этого движения Б. Муссолини, являл собой «третий путь», отрицающий как либерализм, так и коммунизм. В СССР частная собственность на средства производства была запрещена ради достижения социальной и экономической справедливости. Правительства в Италии и особенно в Германии отрицали равенство людей в правах. В Германии это выражалось в пропаганде расового превосходства так называемой «арийской расы», под которой понимались немцы и некоторые другие германские народы, над другими народами и расами. В Италии Муссолини была сделана ставка на представление об итальянском народе, как о «государстве-корпорации». И коммунизм, и фашизм стремились к государственному контролю над экономикой и централизованному регулированию всех аспектов жизни общества. Оба режима также утверждали приоритет общественных интересов над частными и подавляли личную свободу. С точки зрения либерализма, эти общие черты объединяли коммунизм, фашизм и нацизм в единую категорию – тоталитаризм. В свою очередь, либерализм начал определять себя как противника тоталитаризма и рассматривать последний как наиболее серьёзную угрозу для либеральной демократии.

Принцип идеократии

Принципы идеократии типичны для обществ, находящихся на доиндустриальном этапе развития. Под идеократией выступает такая форма организации власти и права, при которой политическая и правовая сферы всецело определяются конкретной идеологией, господствующей в обществе.

Европейский город со времен позднего Средневековья воплощает в себе идеалы меркантильного бюргерства, склонного к деидеологизации и дегероизации повседневной жизни, скепсису по отношению к жречеству и рыцарству. Частные интересы горожанина неизменно выше общественных интересов и идеалов, жители европейских и вообще западных городов являются автономными единицами, объединяющимися только в силу экономической необходимости. В данных условиях политика является частным делом и выступает как форма договоренности граждан с государством. Отношения города и деревни строятся исключительно вокруг процедуры обмена товарами, что ведет к заметному этнографическому различию горожанина и сельского жителя, их различной идентичности.

На Востоке же единство города и деревни обеспечивается сакрально-героической патетикой и общими общественными по своей природе ценностями. Город, власть и просвещение совпадают. Власть сосредотачивается в городе. Правители отправляют власть и живут не в частных замках, а в «государственных», которые выступают символами государственного могущества безотносительно к личности. (Императорский дворец, Кремль и т.д.) Идентичность народа выстраивается не вокруг этнографического, а вокруг религиозного принципа. Просвещение выступает не как светское образование, а как свет религиозного посвящения.

Само понятие народа принципиально различно в традиционных и модернистских обществах. Модернистский либеральный подход ведет к размыванию «народа», превращению его в принципиально космополитичное население, которое образуется благодаря замене скрепленной идеей общности общностью светского частного интереса, свободного от государства и от церкви. Интерес частных лиц состоит, главным образом, в максимальном сокращении всех препон, преград и регламентов, мешающих реализации частных интересов и потребностей, в том числе и государственного вмешательства в сферу частных интересов, а значит и в сферу экономики.

Народ в традиционном обществе выступает, прежде всего, как общность, скрепленная традицией и идеей. При этом выразителем общей идеи выступает государственная и/или религиозная власть. Зачастую власть в традиционных обществах представлена в форме теократии – способе правления, при которой глава духовенства, церкви одновременно является и фактическим правителем государства. В силу этого народ ожидает от власти не свертывания полномочий, как на Западе, а, напротив, мобилизационной готовности в отстаивании идеала и традиционной идентичности, «твердой руки».

Чтобы отличать принцип идеократии от теократии, надо учитывать, что он представляет собой не власть жречества, а светскую власть, цели и принципы деятельности которой регулируются ценностными, идеальными принципами духовно ориентированных субъектов и организации, прежде всего, церкви. Длительный период господства такой формы продемонстрировала Средневековая Европа, в которой римский Папа – глава католической церкви – осуществлял фактически надгосударственный контроль и управление политикой государств через разветвленную сеть клира.

В отечественной истории период господства этой формы был связан с утверждением идеи царя – Помазанника Божьего. И этот длительный период церковь была отделена от непосредственного вмешательства в дела государства, но тем не менее она продолжала влиять на общество через систему образования и церковные структуры. Самодержец всероссийский с необходимостью соотносил свою политику с общественными идеалами, носителем, хранителем, и выразителем которых в значительной степени являлась церковь. Таким образом, верхи церкви не всегда являлись непосредственными политическими деятелями, но политика в значительной степени соотносилась с высшими религиозными ценностями и идеалами.

Нужно отметить, что все периоды модернизаций сопровождались отказом от идеократического принципа. Попытками прагматического рационального подхода отмечены и петровские попытки модернизации страны, и большевистские, и последние либеральные. Но период стабильного консервативного эволюционного развития, который с неизбежностью сменял модернизационные этапы, всякий раз сопровождался в нашей истории восстановлением идеократии.

Советский период развития сохранил эту идеократическую структуру, пытаясь наполнить ее обновленным содержанием. Фактически коммунистическая партия заняла место церкви: идеалы марксизма-ленинизма сменили религиозные идеалы, глава партии занял место главы церкви с отчетливой тенденцией к идеализации и выходу из под критической оценки со стороны партии и общества.

Итак, принцип идеократии предполагает ценностно-идеальный подход к организации жизнеустройства общества в отличие от прагматически-меркантильного, культивируемого либеральным порядком. Идеократический принцип приводит к снижению значения свободного интеллектуального творчества, прежде всего в духовно-нравственной сфере, и это понятно, поскольку идеал в такой системе является уже сформированным и нуждается лишь в охранении и очищении от возможных искажений и дополнений.

Принцип уравнительной справедливости

В традиционном обществе данный принцип диктуется единством общественной жизни и идеалов, не допускающем размывания общих целей под давлением частных интересов и потребностей. Общая для всех всепроникающая идея предполагает следование определенным, для всех членов общества очевидным приоритетам и избегание конъюнктурных соображений.

Само существование сильного государства с необходимостью предполагает союз верховной власти с простым людом, основной массой населения, выступающий против «сильных» людей, которые склонны приватизировать государство для решения своих частных интересов и удовлетворения своих индивидуальных потребностей в ущерб интересам и потребностям основной массы населения. Это и происходило в недавний исторический период в нашей стране: ослабление государства привело к тому, что власть была фактически приватизирована ограниченной группой лиц, организовавших проведение законодательной и исполнительной политики в соответствии со своими частными интересами; данное обстоятельство по настоящее время не преодолено до конца.

Реализация принципа уравнительной справедливости требует однонаправленности любых реформ, проводимых в обществе. Положение и образ жизни различных групп и сословий в обществе должно меняться в одном направлении. Все подданные в таком государстве должны быть одинаково равны перед требованиями государственных общих интересов. Если мы наблюдаем, как, например, в современной России, стремительное расслоение общества, при котором процессы изменения для различных групп идут в различных направлениях (одни богатеют, другие нищают), то можно с уверенностью говорить, что общество стремительно утрачивает стабильность и оказывается на грани распада и дезинтеграции.

Особенностью России являются крайне непростые геоклиматические условия. Если посмотреть на карту, то легко убедиться, что основная часть территории страны (почти 70%) расположена в приполярных широтах, зоне вечной мерзлоты. Огромность территории и расстояний между населенными пунктами предполагает необходимость колоссальных вложений в создание и поддержание инфраструктуры как отдельных населенных пунктов, так и транспортных коридоров между ними. Причем под транспортом понимаются не только дороги, но энергопроводы – водо, электро, нефте и газопроводы. Огромное количество северных труднодоступных территорий предполагают всеобщий вклад в их освоение и развитие. Глупо ждать, что рынок обеспечит создание больших систем жизнеобеспечения в условиях Заполярья и вообще сложных геоклиматических зонах. В этих условиях необходимо жесткое, централизованное регулирование потребностей и потребления с тем, чтобы обеспечить само существование людей на приемлемом уровне. Уже эти обстоятельства накладывают отпечаток и на политические и экономические особенности нашей страны. «Долговременный исторический опыт показывает, что наше пространство отличается особой экономической и геополитической жесткостью: чтобы выжить в нем, нужна государственность, существенно отличающаяся от того «государства-минимума», которое стало эталоном западного либерализма. …Поэтому, внимая сарказмам наших западников в адрес «восточной антиэкономики», следует четко различать то, что в самом деле достойно осуждения в качестве отжившей архаики, от того, что принадлежит к устойчивым особенностям нашего общественного бытия»¹³⁸.

Надо признать, что, несмотря на все органицистские трактовки, начатые еще славянофилами, наше государство по настоящее время является искусственным образованием, постоянно применяющее насилие для реализации общих целей. При этом сама общественная жизнь, подвергаясь регулированию со стороны государства, существенно упрощается. Индивидуальные достижения приносятся в жертву коллективной целесообразности, реализующейся в функционально-авторитарной форме всеобщей государственной дисциплины. Здесь коренится еще одно слабое место такого мироустройства: зависимость эффективности государственного регулирования от исполнительной дисциплины, реализуемой, прежде всего, чиновниками. Именно с этим связаны периодические чистки аппарата, практикующиеся, например, в современном Китае, или имеющие место в сталинский период развития нашего государства. Верховная власть стоит над всеми сословиями и следит, чтобы ни одно из них не уклонялось от труда на общее благо. В России этот принцип установился при первых Иоаннах (от Калиты до Грозного), закрепился при Петре I и был воспроизведен заново при Сталине.

Принцип уравнительной справедливости связан, прежде всего, с возможностями общества обеспечить необходимый уровень экономического производства, распределения и потребления для своих членов и не зависит от идеологических установок. Скорее, идеологические установки оформляют достигнутый уровень производства и потребления. Коммунистические лидеры проводили этот принцип в жизнь с не меньшей, но и не большей жесткостью, чем это делал в свое время Иван Грозный. Когда страна сталкивалась с глобальными геополитическими вызовами, этот принцип неукоснительно возрождался каждый раз под новыми одеждами.

В настоящее время социологи и экономисты, анализируя процессы, происходящие в нашем обществе в связи с мировым экономическим кризисом, отмечают, что россияне в массовом порядке сокращают потребление даже необходимых продуктов питания и их поведение начинает носить все более унифицированный, общий для всего населения характер. Кризис привел к резкому снижению внутренней дифференциации основной массы населения страны, прежде всего, по самому значимому показателю – уровню потребления. Это, в свой черед, ведет к восстановлению социального единства населения и реставрации его народного единства.

Традиционная культура как фактор стабильности

История показывает, что народ может восстановиться после любых разрушений и почти тотального истребления в том случае, если сохраняется его идентичность как уникального, самостоятельного, имеющего определенную мировую миссию единства людей. Если же в общественное сознание внедряется мысль о некоторой «цивилизационной» обреченности, происходит подмена уникальной традиционной системы ценностей инокультурными конструктами, то такой народ обречен, как бы внешне благополучно не выглядело его материальное существование.

Если понимать культуру не социоцентрично, не как механизм организации и поддержания социума, а как необходимый элемент более высокой системы – Космоса, то становится очевидна та роль, которую культура играет в деле сохранения человека как вида. Традиционная культура не только сохраняет уникальный геобиоценоз, в рамках которого она сформировалась, но и рассматривает его как часть целостного космоса. Традиционная культура всегда ограничивает потребности и уровень потребления индивида и всего рода в той части, где они начинают угрожать целостности и неизменности, стабильности среды обитания.

Модернизационный либеральный подход, напротив, предполагает безграничное развитие и удовлетворение потребностей, пусть даже за счет истощения и разрушения естественной среды обитания. Разумеется, сегодняшняя организация мирового рынка позволяет выносить разрушающие среду и энергоемкие производства в страшны «третьего мира», поскольку наш мир планета Земля един, это не решает проблему. Деструктивные процессы в одном локальном регионе запускают разрушительные процессы по всему миру. Сегодня экологи спорят не о том, разразится ли всеобщая экологическая катастрофа или нет: она уже разразилась, процесс деструкции идет, все набирая скорость, и выходя уже на планетарный геоклиматический уровень, а о том, до какой степени возможно хотя бы чуть-чуть затормозить уже наличествующие необратимые процессы разрушения среды обитания человека. Вопрос о точке невозврата, после которой планета может трансформироваться уже вне допуска на ней места для человека, открыт. Ограничение безгранично растущих потребностей требует от человека готовности выносить неизбежные тяготы жизни, в том числе и бытовые, и предполагает высокий уровень ответственности перед другими людьми и космосом в целом. До сегодняшнего дня этого ни одной части человечества не удавалось достичь без выработки единой жестко отстаиваемой идеологии как системы ценностей, зафиксированной и реализуемой определенными общественными институтами и традициями.

В традиционных культурах и обществах Космос или природа зачастую предстают в виде понятия Бога, но суть от этого не меняется. Речь идет об ответственности перед силами и структурами, в которые человек и человечество включены как элементы.

Модернистская либеральная модель среди прочих свобод требует свободы человека от идеологии, что вызывает у либерализованного человека ослабление мотивации к коллективному действию, его фундаментальные жизненные потребности все чаще стимулируются и симулируются потребностями, искусственно созданными и имплантированными в него с помощью СМИ. Возникает девитализация и десоциализация человека, который во все большей степени становится объектом манипуляции. Информационно доминирующие общества с либеральной, как правило, организацией общественной жизни, зачастую вообще подменяют подлинные, фундаментальные ценности искусственными. Это в свой черед ведет к развитию угроз существованию человечества. Примером тому может служить демографический кризис.

Основная масса экспертов, представленных в СМИ, выступает за необходимость ограничить рост народонаселения, прежде всего, в традиционных обществах, где сохраняется высокий уровень рождаемости, поскольку это якобы ведет к нехватке ресурсов на планете. Но если средний американец потребляет в несколько сот раз больше ресурсов, чем средний житель «третьего мира», то может быть угроза истощения ресурсов исходит как раз от развитых стран?

То же самое можно сказать об экологическом кризисе. Развитые страны с их «высокими технологиями» создают абсолютно больший прирост загрязнений окружающей среды, даже не в разы, а в порядки, чем общества с традиционной моделью производства и потребления.

Аналогичный генезис можно проследить и в отношении экономического кризиса. В его основе высочайший уровень потребления, не обеспеченный реальными ресурсами и продуктами и реальным уровнем экономического развития. Известно, что деньги, не обеспеченные товарами, неизбежно обесцениваются. То же относится ко всем финансовым и спекулятивным инструментам – акциям, векселям, долговым обязательствам и т.д. Доллар уже давно, с середины ХХ века не обеспечен ничем. Он просто инструмент взаиморасчетов между государствами. Поскольку это не международная валюта, дополнительная эмиссия которой контролировалась бы мировым сообществом, а валюта единственного государства – США, которое имеет право его печатать, то такое положение вещей ведет к перераспределению реальных ценностей, ресурсов и продуктов в пользу тех, кто обладает возможностью тиражировать доллар. Реальные ценности меняются на нарезанную бумагу. Именно этот механизм обеспечивал высочайший уровень потребления в США, не обеспеченный реальным состоянием их экономики. Бесконечно это продолжаться не могло. 5% населения земного шара, проживающие в США, в настоящее время потребляют почти 60% ресурсов Земли. Такой диспаритет и неравноправие неизбежно должны были закончиться и заканчиваются на наших глазах. Те страны, которые проводят модернизацию по североамериканским лекалам, в том числе и Россия, с неизбежностью сталкиваются или столкнутся с необходимостью вносить коррективы в модернизационную политику под давлением обстоятельств непреодолимой силы, каковыми являются экологические, экономические, ресурсные ограничители планеты Земля. В связи с этим в настоящее время становится все более востребованным традиционный подход к организации жизнеустройства.

Резюме

Консервативный сценарий общественного устройства является основной альтернативой либеральному и строится на основании утверждения приоритета традиции над всеми частными сферами жизни человека. Традиция представляет собой объекты наследия (материальные и духовные ценности), процесс и способы социального наследования идей, вкусов, взглядов и т.д. как «по вертикали» – от одного поколения к другому, так и «по горизонтали» – от одного индивида или группы индивидов к другому или другой. Все многообразие традиционных культур имеет некоторые общие черты или принципы, находящие многообразные формы реализации в зависимости от конкретной культуры.

Прежде всего, это принцип верховенства природного принципа естественности, существенно влияющий на формирование ценностей и потребностей человека, выросшего в традиционном обществе. Вследствие его воздействия системы ценностей и потребностей ограничиваются в масштабах собственного роста: они жестко соотносятся с условиями экосистемы, в которой формируется данное общество, то есть носят экологичный характер.

Принцип идеократии предопределяет установление и функционирование всей иерархии власти как выражения общей воли и духа народа. Народ в данном общественном устройстве выступает, прежде всего, как общность, скрепленная традицией и идеей. При этом выразителем общей идеи выступает государственная и/или религиозная власть. Господство идеократического принципа приводит к снижению значения свободного интеллектуального творчества, прежде всего, в духовно-нравственной сфере. Это обусловлено тем, что идеал в такой системе является уже сформированным и нуждается лишь в охранении и очищении от возможных искажений и дополнений.

Принцип уравнительной справедливости служит, прежде всего, обеспечению обществом необходимого уровня экономического производства, распределения и потребления для своих членов и не зависит от идеологических установок. Скорее идеологические установки оформляют достигнутый уровень производства и потребления. Поскольку традиционная культура старается сохранить уникальный геобиоценоз, в рамках которого она сформировалась, и, более того, рассматривает его как часть целостного космоса, реализация этого принципа всегда ограничивает потребности и уровень потребления индивида и всей общности, как только они начинают угрожать целостности и неизменности, стабильности среды обитания.

Вопросы для закрепления и обсуждения материала:

1. Сформулируйте отличия либерального и традиционного путей общественного развития.

2. Что означает принцип невмешательства применительно к общественному развитию?

3. В чем отличия ценностно-идеального подхода к развитию общества от меркантильно-прагматического?

4. В чем состоят причины значимости принципа уравнительной справедливости для российского общества?

5. Каким образом влияют традиционные системы ценностей на структуру человеческих потребностей?

Список рекомендуемой литературы:

1. Дугин А.Г. Философия традиционализма. М.: Арктогея-Центр, 2002.

2. Кара-Мурза С.Г. Матрица «Россия». М.: Алгоритм, 2007.

3. Кара-Мурза С.Г. Советская цивилизация. М.: Эксмо, 2009.

4. Панарин А.С. Политология. О мире политики на Востоке и на Западе: Учебное пособие. М.: «Книжный дом «Университет», 1999.

5. Шацкий Е. Утопия и традиция. М.: Прогресс, 1990.