Глава II. Политика преобразований

§ 1. Личности реформаторов: с.Ю.Витте

Конец XIX - начало ХХ столетия - это время, когда Россия балансировала на грани между реформой и революцией, когда сталкивались самые различные представления о политическом, социальном и экономическом развитии страны. Было бы чрезмерным упрощением описывать эти столкновения как противостояние либералов и консерваторов или как спор охранителей и ниспровергателей.

Либеральные и консервативные тенденции зачастую переплетались; из их сочетания вырастали политические и социальные концепции; из совмещения этих концепций с действительностью, из компромиссов, случайных предпочтений и необходимых шагов рождалась тактика и стратегия государственной власти. Конкретные политические шаги определялись, таким образом, и теоретическими построениями (более или менее убедительными),и практическими потребностями (более или менее осознанными). Однако на характер действий властей в чрезвычайно сложных обстоятельствах рубежа веков воздействовали убеждения, взгляды, индивидуальные свойства людей, причастных к принятию политических решений. Одним и таких людей был С.Ю.Витте (38, с.17).

Сергей Юльевич Витте родился в небогатой дворянской семье. Получив математическое образование в Новороссийском университете в Одессе, он сначала служит при канцелярии одесского губернатора, но вскоре переходит в акционерное Обществ юго-западных железных дорог (27, с.91). В России бурно развивалось железнодорожное строительство. Это была новая перспективная отрасль капиталистического хозяйства. Возникали различные частные общества, которые вкладывали в железнодорожное строительство суммы, превышавшие капиталовложения в крупную промышленность. Министр путей сообщения граф Бобринский, знавший его отца, уговорил Сергея Юльевича попытать счастья в качестве специалиста по эксплуатации железных дорог - в чисто коммерческой области железнодорожного дела (8, с.289). Здесь он довольно быстро становится начальником службы эксплуатации, а затем и управляющим этих дорог. В начале 1880-х гг. Витте приобретает признание как автор работ о железнодорожных тарифах по перевозке грузов, в которых он указывал на неэффективность существовавшей организации тарифного дела в стране и необходимость усиления правительственного влияния в этой области.

Тогда же Витте знакомится с И.А.Вышнеградским, оказавшим ему поддержку в дальнейшей политической карьере. Чтобы стать известным в дворцовых сферах, Витте вступает в монархическую организацию «Священная дружина», однако вскоре порывает с ней.

До середины 1880-х гг. Витте «смотрел на будущее русской экономики глазами убежденного славянофила» и выступал противником ломки «исконного строя» и «обращения хотя бы части русского народа в фабричных автоматов, несчастных рабов капитала и машин». Но во второй половине 1880-х гг. он познакомился с учением немецкого экономиста первой половины XIX века Ф.Листа, которое показалось ему приложимым к России, и издал брошюру «Национальная экономика и Фридрих Лист», излагающую основы этого учения. Лист полагал, что национальный прогресс всех стран связан с переходом от аграрной к индустриальной стадии их экономической эволюции. В странах, где такой переход начался позже, главным препятствием к развитию собственной промышленности является конкуренция индустриальных стран, для преодоления которой необходима последовательная протекционистская таможенная политика - до тех пор, пока национальная промышленность не окажется в состоянии выдержать конкуренцию извне. Приверженность основным идеям теории Листа Витте сохранил до конца жизни, причем был убежден, что самодержавная монархия могла наиболее твердо проводить протекционистский курс (27, с.92).

В 1988 году Вышнеградский, уже будучи министром финансов, приглашает Витте принять участие в реорганизации системы железнодорожных тарифов в стране. В марте следующего года в составе Министерства финансов был образован Департамент железнодорожных дел, директором которого становится Витте. Для того, чтобы назначение стало возможно, он, в порядке исключения, был сразу произведен из титулярных советников (IX класс) в действительные статские советники (IV класс). Поскольку оклад Витте на частной службе в несколько раз превышал обычный оклад директора департамента, Александр III удвоил его жалование по новой должности за счет своих средств. Уже тогда Вышнеградский рекомендовал Витте царю в качестве своего преемника на посту министра финансов. Однако в высших кругах к назначению Витте отнеслись недоброжелательно (27, с.92).

Вверенный Витте департамент сразу становится образцовым. Новому директору удается на практике доказать конструктивность свои идей о государственном регулировании железнодорожных тарифов, проявить широту интересов, недюжинный талант администратора, силу ума и характера (8, с.293).

На посту директора департамента, заведовавшего «главным экономическим нервом» всего железнодорожного дела в стране, Витте оставался три года. В это время помимо преобразования системы тарифов он принимал деятельное участие в организации строительства Транссибирской магистрали в связи с чем сблизился с наследником престола (будущим императором Николаем II). В январе 1892 года, вследствие неудовлетворительной работы железных дорог, министр путей сообщения А.Я.Гюббенет подал в отставку, и на его место пришел (в середине февраля) Витте. Александр III считал необходимым заменить Гюббенета энергичным человеком, который привел бы железнодорожное дело в порядок. Однако в августе того же 1892 года Витте получил новое назначение: он сменил заболевшего Вышнеградского на посту министра финансов.

По свидетельству многих современников, личность Витте весьма импонировала натуре Александра III. Грубоватая прямота, несомненное знание дела, доходчивость рассуждений, напористость, отсутствие чиновничьего лоска и налаженных связей в бюрократической среде. Он эффективно демонстрировал патриотизм и монархизм, и, даже поражавшая современников внешность Витте: «высокая статура, грубая поступь, развалистая походка, неуклюжесть, сипловатый голос, неправильное произношение», - все эти качества нового министра вызывали доверие царя. Но те же самые свойства личности Витте оказались трудно совместимыми с характером Николая II, чем сам Витте объяснял сложность своих отношений с новым императором.

Появление Витте в Петербурге на государственной арене было целым событием, историческим явлением… На глазах у всех со сказочной быстротой проявлялась могучая натура, которая постепенно всем овладевала и всех вольно или невольно подчиняла себе. Ум и воля Витте импонировали, резкость и иногда даже грубость его выступлений обезоруживали противников, резко идейных, но большей частью сводивших личные с ним счеты. К ближайшим сотрудникам он относился с большим доверием и предоставлял им широкую самостоятельность и большой почин… К возражениям Витте, вообще говоря относился терпимо: основательные доводы и твердая, по убеждению, защита на него действовали.

Оставаясь монархистом, Витте свято верил «в исключительную силу неограниченной бюрократии», то есть бюрократии, опирающейся на неограниченную власть царя (27, с.93).

Витте представлял собой деятеля с «совершенно особым нравственным укладом» и «в моральном отношении не отличался ни твердостью, ни устойчивостью». Так, коллеги по правительству не без оснований обвиняли его в игнорировании сложившегося бюрократического этикета. В особенности в том, что он «не стеснялся испрашивать высочайшие повеления, предрешавшие направление законодательных дел и ограничивающие свободу суждений Государственного совета», и «не считался с пределами своей власти, допуская давление на других министров по делам их компетенции». Витте и сам признавался в том, что в некоторых случаях отказывался отпускать средства другим ведомствам, если не одобрял их политику (27, с.93).

Особенно расширилось влияние Министерства финансов на внешнюю политику, заведование государственными имуществами, железнодорожное строительство. Деятельность финансового ведомства при Витте вообще значительно активизировалась, его аппарат расширился, а дисциплинированность и спаянность личного состава еще более возросли.

На посту министра финансов Витте оставался одиннадцать лет, до августа 1903 года. В его деятельности этого промежутка времени Ковалевский (ближайший сотрудник Витте по Министерству финансов) выделяет два периода: первый - с 1892 по 1900 год «период смелой, неустанной борьбы, обширных замыслов и больших реформ», второй - с 1900 по 1904 год - «ослабление творческой энергии, искание фарватера для безопасного прохода между подводными камнями, опасение за свое положение искание примирительных выходов среди направленных на него враждебных сил». 16 августа 1903 года Витте был уволен с поста министра финансов. Одновременно, с соблюдением традиции, он был назначен председателем Комитета министров. Должность эта была, по выражению Витте, «совершенно бездеятельной» и маловлиятельной, поскольку не давала права систематических личных докладов царю.

сентября 1905 года в связи с завершением переговоров с Японией в Портсмуте, которые он возглавлял, Витте получил титул графа. Затем он принял активное участие в подготовке известного Манифеста 17 октября 1905 года, положившего начало демократическим преобразованиям в России, а 24 октября был назначен председателем Совета министров. На этом посту Витте оставался всего полгода: 26 апреля 1906 года он был уволен по прошению, с благодарственным рескриптом императора и награждением орденом Св. Александра Невского с бриллиантами. Причиной отставки сам Витте назвал невозможность осуществлять политику, которую он считал правильной и необходимой. Вместе с Витте отставку получили большинство министров его кабинета. Последние годы жизни Витте оставался членом Государственного совета (из числа назначаемых императором), а также членом и председателем Комитета финансов. Лично и через подставных лиц занимался публицистической деятельностью (27, с.94).

В отечественной и зарубежной историко-экономической литературе С.Ю.Витте предстает, главным образом, лишь как ярый поборник ускоренной индустриализации страны, экономическая программа которого целиком и полностью была подчинена задачам развития промышленности. Между тем, деятельность его как министра финансов, а затем и председателя Совета министров не могла не касаться проблем развития российской деревни, аграрного вопроса. Он вполне сознавал значение и роль сельского хозяйства в такой земледельческой стране, какой была Россия на рубеже XIX-ХХ вв., исходя хотя бы из того, что крестьянство, составлявшее 80% населения, было и основным производителем сельскохозяйственной продукции, и главным налогоплательщиком, и потребителем. Но перспективы аграрного сектора экономики и пути его развития он, действительно, представлял достаточно своеобразно.

Проделав заметную эволюцию в своих взглядах на эту проблему, Витте в принципиальных, исходных положениях оставался верен концепции, сформулированной им еще в 80-х гг., еде в бытность на службе в частной железнодорожной компании. Признавая важность аграрного сектора народного хозяйств, он тем не менее выступал против государственного вмешательства в эту отрасль. Государство, считал он, должно содействовать сельскому хозяйству не прямыми капиталовложениями, а прежде всего созданием благоприятных условий для его развития: строительством железных дорог, системой транспортных тарифов, организацией кредита, упорядочением внешней и внутренней торговли, но прежде всего интенсивным развитием промышленности. Именно промышленность обеспечит расширение внутреннего рынка, повышении культуры земледелия как своими требованиями к ассортименту и качеству продукции, так и снабжением его необходимыми машинами, орудиями и удобрениями, приведет к оттоку излишнего населения из деревни и обеспечит его заработками (30, с.524).

Витте следующим образом объяснял понимание им общей задачи финансового управления: «Сделавшись механиком сложной машины, именуемой финансами империи, нужно было быть дураком, чтобы не понять, что машина без топлива не пойдет… Топливо это - экономическое состояние России, а так как главная часть населения - это крестьянство, то нужно было вникнуть в эту область. Тут мне помог многими беседами бывший министр финансов Буше… Он обратил мое внимание на то, что главный тормоз экономического развития крестьянства - это средневековая община, не допускающая совершенствования» (27, с.94). Однако Витте не связывал напрямую вопрос о ликвидации крепостнических пережитков в деревне с вопросом о развитии промышленности, в частности с вопросом о внутреннем рынке для промышленной продукции. Он не считал модернизацию аграрных отношений необходимым условием для развития промышленности, полгая, что она сама в ходе своего развития создаст такой спрос (27, с.94). Как было сказано выше, само развитие промышленности дает толчок развитию деревни. Им были проведены две меры (хотя, вследствие сопротивления Министерства внутренних дел, со многими ограничениями): отменена круговая порука в общине (закон от 12 марта 1903 г.) и облегчен паспортный режим, затруднявший перемещение крестьян. Как можно понять, Витте имел в виду такую линию зависимостей: модернизации аграрных отношений - роста благосостояния крестьянства - увеличение денежных ресурсов государства - расширение его возможностей в области торгово-промышленной политики. Не без гордости он отмечал, что развитием промышленности и сооружением железных дорог «отвлек от земли 4-5 млн. людей, а значит, семействами миллионов 20-25», и «этим самым… как бы увеличил земельный фонд на 20-25 млн. десятин» (27, с.95).

П.Б.Струве: «…В истории русского управления мало фигур можно поставить рядом с Витте, и одного только человека можно поставить выше его: Сперанского…

Витте был, несомненно, гениальным государственным деятелем, как бы ни оценивать его нравственную личность, его образованность и даже результаты его деятельности. Более того: все личные недостатки Витте лишь подчеркивают его политическую гениальность… Следует отметить, что нравственная личность Витте не стояла на уровне его исключительной государственной одаренности… Он был по своей натуре беспринципен и безыдеен.. Витте не изменял взглядов и принципов, ибо их у него вовсе не было.. Отсутствие морально-идейного стержня у Витте было особенно поразительно именно в связи с его политической гениальностью. Это налагало на всю его фигуру почти зловещий отпечаток» (8, с.305-206).

А.А.Лопухин (директор департамента полиции): «Бюрократический Петербург хорошо знал С.Ю.Витте и характеризовал его всегда так: большой ум, крайнее невежество, беспринципность и карьеризм.. Отсутствие элементарной научной подготовки и нравственных устоев было причиной того, что, будучи государственным деятелем, он не был человеком государственным».

А.Ф.Кони (известный русский юрист и общественный деятель): «…Душевная драма (Витте) состоит в том, что, имея громадное влияние на ход внутренней жизни России, вызвав в ней сильное развитие промышленности, введя и упрочив переход железнодорожного дела в руки государства, учредив ряд высших технических училищ, - коренным образом повлияв на экономический строй страны и поставив на твердую почву наш бюджет и денежное обращение, он не нашел в себе решимости воспользоваться случаем остаться в истории личностью с определенными и вызывающими уважение - даже со стороны противников - очертаниями. Будучи в то время, по приемам и горизонтам, единственным действительно государственным человеком, в бесцветное и роковое царствование, он дал возможность многим недругам указывать на него, как на простого чиновника-карьериста, готового на уступки для сохранения сомнительного блеска фиктивной власти» (8, с.306).

П.Н.Милюков: «…Это был редкий русский самородок - со всеми достоинствами этого типа и с большими его недостатками. Конечно, он стоял головой выше всей той правящей верхушки, сквозь которую ему приходилось пробивать свой собственный путь к действию. Как всякий самородок Витте был энциклопедистом. Он мог браться за все, учась попутно на деле и презирая книжную выправку. Со своим большим здравым смыслов он сразу отделял главное от второстепенного шел прямо к цели, которую поставил. Он умел брать с собой все нужное, что показалось ему по дороге, и отбрасывать все ему ненужное: людей, знания, завистников и противников… По мере удачи росла и его самоуверенность, поднимался командующий тон, крепла сопротивляемость всему постороннему и враждебному. При неудаче он становился страстен и несправедлив, никогда не винил себя, чернил людей, ненавидел противников. Наткнувшись на препятствие, которого одолеть не мог, он сразу падал духом, терял под ногами почву, бросался на околыш пути, готов был на недостойные поступки… Это все же был самый крупный из русских государственных деятелей».

В.В.Водовозов (известный русский публицист, юрист, экономист): «Совершенно несомненно, что моральных дефектов у Витте было очень много. Лукавый «царедворец», уклончивый, но смелый и лукавый», он создал себе не особенно лестную репутацию человека, на слово которого нельзя положиться.. Витте был человек громадного честолюбия, самолюбия и славолюбия, - и этого он не скрывает. Витте был крупный государственный деятель - в последнее полстолетие самый крупный государственный деятель старого режима» (8, с.307).

Матильда Витте: «Граф Витте не был ни царедворцем, льстящим трону, и демагогом, льстящим толпе. Принадлежа к дворянству, он не защищал, однако, дворянских привилегий ставя себе главной государственной задачей справедливое устроение крестьянского быта, он, однако, оставался… чуждым теоретического народничества, которым увлекалась значительная часть русской интеллигенции. Он не был либералом, ибо не сочувствовал нетерпеливому стремлению либералов переустроить сразу, одним мгновением руки весь государственный уклад; он не был и консерватором, ибо презирал грубые приемы и отсталость политической мысли, характеризовавшие правящую бюрократию России. Мой муж неоднократно говорил своим близким: «Я не либерал и не консерватор, я просто культурный человек...» Он искал блага своей родине, идя своими собственными путями, и поэтому имел только постоянных попутчиков» (8, с.308).

«Сергей Витте, давший России первую конституцию и первый парламент, - пишет американский историк Робер Мэссе, - не верил ни в конституцию, ни в парламент». Р.Мэссе называет Витте «самым талантливым административным мозгом России», самым влиятельным министром при двух российских императорах.

Морис. Палеолог, посол Франции в России. Он часто размышляет в своих воспоминаниях о характере этого «старого государственного деятеля», проявившего себя как самого «загадочного, решительного, умного, деспотичного, презрительного, самоуверенного, честолюбивого, завистливого и гордого».

П.А.Столыпин

Петр Аркадьевич Столыпин (1862-1911) принадлежал к старинному дворянскому роду. Окончил физико-математическое отделение Петербургского университета. Одно из имений Столыпина находилось в Ковенской губернии, близ Пруссии. Часто бывая там, он познакомился с практикой хуторского хозяйства. В 1902 году Столыпин был выдвинут на должность ковенского губернатора, но уже в следующем году назначен губернатором Саратовской губернии, где у Столыпиных также было родовое имение. Его энергичные действия по подавлению беспорядков 1905 года были замечены властями. Он получил придворное звание камергера, а в апреле 1906 года в чине тайного советника был назначен на должность министра внутренних дел, которая сохранилась за ним и после назначения главой правительства. Такое совмещение должностей ранее никогда не практиковалось. В августе 1906 года на Столыпина (на министерской даче на Аптекарском острове) эсерами было совершено покушение. Сам он не пострадал, но от взрыва погибли двадцать семь человек, в том числе его 14-летняя дочь, был серьезно ранен 3-летний сын. С большим мужеством Столыпин перенес это несчастье, но пришел к убеждению, что в борьбе с терроризмом необходимы адекватные жесткие меры. «Теперь я стал другим человеком», - говорил он (27, с.96).

Действительно, в августе 1906 года, вскоре после покушения на свою жизнь, Столыпин добился в чрезвычайном порядке по 87 статье Основных государственных законов введения указа о создании военно-полевых судов, в соответствии с которым судопроизводство завершалось в течение 48 часов а приговор, санкционируемый командующим военным округом, исполнился в течение 24 часов. Столыпин считал эти меры оправданными для сохранения общественной безопасности, полагая что на насилие необходимо отвечать силой. Он утверждал, что надо уметь отличать кровь на руках врага от крови на руках палача, подчеркивал, что смертную казнь можно применять только к убийцам, категорически возражал протии введения системы заложничества (14, с.346).

В своих воспоминаниях С.И.Тимашов, занимавший в кабинете Столыпина с 1909 года пост министра торговли и промышленности, пишет: «Главная двигательная сила внутренней жизни и деятельности Петра Аркадьевича была горячая, страстная любовь к России, вера в ее мощь и великое призвание. Ничто так не возмущало и не раздражало его, как сомнение в наших силах, в способности сыграть выдающуюся роль во всемирной истории. Таков был «национализм» Петра Аркадьевича, о котором не без иронии говорили его политические противники. Затем, особенность его характера составляла соединение двух обыкновенно взаимоисключающих качеств - чарующей мягкости в отношении к людям (кроме тех, кто становился ему поперек пути), с необычайно твердой, железной волей и редкой целеустремленности. Этот человек действительно не боялся ничего, не боялся ни за свое положение, ни даже за свою жизнь. Он делал то, что находил полезным, совершенно не считаясь с тем, как отнесутся к его действиям люди, имевшие большое влияние в высших сферах. В случае давления свыше у него была простая дилемма: или переубедить, или оставить свой пост, но никогда никаких компромиссов. Быть может, в своей настойчивости он шел даже несколько далеко. Прежде чем принять решение, он охотно советовался и выслушивал чужие мнения. Но раз решение было принято, он не отступал тот него, хотя бы явились новые аргументы или возникли непредусмотренные ранее обстоятельства. Гибкость, не в талебрановском смысле, а как некая приспособляемость к обстоятельствам, умении уступать в мелочах, чтобы спасти целое и главное, является качеством, к сожалению, необходимым на всяких государственных постах для успешного проведения крупных дел. Этим качеством Петр Аркадьевич не обладал. Что едва ли следует поставить ему в упрек, так как отмеченный «недостаток» был следствием цельности и благородства его натуры. И сколько контрастов можно было подметить в его настроениях и действиях в зависимости от обстановки данной минуты! Нежный отец и любящий семьянин, он мог в свободное время целые часы проводить с малолетним сыном, Жестоко пострадавшем при взрыве 1906 года, катался с им на лодке, рассказывал сказки. Приветливым и внимательным он был в отношениях со своими сотрудниками, как в деловых совещаниях, так и в частных беседах, ив то же время являлся беспощадным к своим политическим противникам, которых он без колебаний выбрасывал за борт, не стесняясь их связями и высоким положением. А сколько неустрашимости выказывал он, выступая в большие парламентские дни перед бурным собранием и покоряя его своим красноречием, нередко полным вдохновения, или выходя один на встречу бушующей толпе, которая быстро успокаивалась, подчиняясь его воле (27, с.96).

Кабинет П.А.Столыпина был действительно объединенным правительством, чего так не доставало как до, так и после него. Несогласные с ним министры уходили в отставку, а если они задерживались и начинали подпольную интригу, о в один прекрасный день находили у себя на столе указ об увольнении, как было с государственным контролером Швалебаком. Для проведения в совете министров задуманной меры нужно было вперед заручиться поддержкой Петра Аркадьевича, и тогда успех был обеспечен. При самом моем назначении Столыпин особенно подчеркивал государственное значение экономических вопросов, которые после наступившего успокоения выдвигались на первую очередь, и просил во всех сомнительных случаях обращаться непосредственно к нему. Вопреки нашим русским правам Петр Аркадьевич очень ценил время, не только свое, но и чужое - он никогда не заставлял ждать».

Главная заслуга Столыпина состояла в том, что он сумел твердыми и даже жесткими мерами остановить развитие революции 1905-1907 гг., наладить работу российского парламента и создать благоприятные условия для развития экономики страны. В особенности он стал известен реализацией уже давно намечавшихся мер по освобождению крестьян от власти сельской общины. Зависимость крестьян от общины иногда приравнивалась современниками к крепостной зависимости.

В 1911 году Столыпин был убит в Киеве террористом Д.Г.Багровым. Кто был инициатором этого убийства, до сих пор остается неясным (27, с.97).

В последние годы он сталкивался с растущим непониманием и слева, и справа, а в последние месяцы чувствовалась явная неприязнь со стороны окружения императора, а порой и его самого. Не забывались и террористические акты, которые были направлены против него. Только по счастливой случайности он остался жив. Но предчувствие подсказывало ему, что его ждет трагическая гибель и завещал близким похоронить его там, где застанет смерть. Он говорил, что убьют его чины охраны (24, с.3).

П.А.Столыпин является ныне одной из центральных фигур в отечественной исторической литературе. В 2001 году создана специализированная спонсорская организация - Фонд изучения наследия П.А.Столыпина, которая содействует координации усилий научных коллективов и специалистов, проведению научно-практических конференций и других мероприятий, научным исследованиям, посвященным жизни и деятельности Столыпина, созданию библиотеки и фонда кинофотоматериалов, относящихся к его личности и деятельности, популяризации Столыпина в средствах массовой информации, программах высшей и средней школы и т.д. (50, с.158).

Личность Столыпина оценивают весьма противоречиво: С.Ю.Витте, который придирчиво следил за политической карьерой своего преемника, отмечал, что Петр Аркадьевич «был человек с большим темпераментом, человеком храбрым», но обвинял его в отсутствии государственной культуры, неуравновешенности, изменением влияния на его политическую деятельность жены Ольги Борисовны, использовании служебного положения для протекции родственников (8, с.359).

Витте обвинял Столыпина в заимствовании у него, Сергея Юльевича, идеи о выходе крестьян из общин, но подчеркивал разницу в методах осуществления этой идеи. Наиболее неприемлемое от видел в том, что «Столыпин последние два-три года своего правления водворил в России положительный террор, но самое главное, внес во все отправления государственной жизни полицейский произвол и полицейское усмотрение». В своих мемуарах Витте отмечал эволюцию Столыпина от либерального премьера до «такого реакционера, который бы не брезговал никакими средствами для того, чтобы сохранить власти, и произвольно, с нарушением всяких законов, правил Россией».

П.Н.Миллюков «Столыпин выступал в двойном обличье - либерала и крайнего националиста». Милюков весьма скептически относился к эффективности реформаторской деятельности Столыпина, но отдавал должное его неординарности. «П.А.Столыпин, - писал Милюков, - принадлежал к числу лиц, которые мнили себя спасителями России от ее «великих потрясений». В эту свою задачу он внес свой большой темперамент и свою упрямую волю. Он верил в себя свое назначение. Он был, конечно, крупнее многих сановников, сидевших на его месте до и после Витте (8, с.360).

П.Б.Струве дал следующую характеристику деятельности Столыпина: «Как бы ни относиться к аграрной политике Столыпина - можно ее принимать как величайшее зло, можно ее благословлять как благодетельную хирургическую операцию, - этой политикой он совершил огромный сдвиг в русской жизни. И - сдвиг поистине революционный и по существу, и формально. Ибо не может быть никакого сомнения, что с аграрной реформой, ликвидировавшей общину, по значению в экономическом развитии России в один ряд могут быть поставлены лишь освобождение крестьян и проведение железных дорог».

Л.Н.Толстой видел в деятельности Столыпина две ошибки - «начал насилием бороться с насилием, что привело только к разрастанию его масштабов, и приступил к проведению такой земельной политики, которая имеет в виду не умиротворение, а утверждение земельного насилия».

В то же время другой гуманист ХХ века - В.В.Розанов - дал очень высокую оценку Столыпину, на котором по мнению философа, «не лежало ни одного грязного пятна: вещь странно резкая и трудная для политического деятеля», его «смогли убить, но никто не мог сказать: он был лживый, кривой или своекорыстный человек» (8, с.361).

В.И.Ленин, оценивая Столыпина как политического деятеля, писал, что тот умел прикрывать свою деятельность «лоском и фразой, позой и жестами, подделанными под «европейские». Характеризуя же государственную деятельность Столыпина, Владимир Ильич отмечал, что он «пытался в старые мехи влить новое вино, старое самодержавное переделать в буржуазную монархию, и крах столыпинской политики есть крах царизма на этом полезном, последнем мыслимом для царизма пути» (8, с.362).