Глава 2. Борьба за «новый порядок» в Восточной Азии 278

Все это, наряду со все более укреплявшимися прямыми связя­ми дзайбацу с военными через производство современного во­оружения, уменьшило интерес концернов к политическим парти­ям. Поэтому когда после разгрома февральского путча военные, отодвинув внутренние противоречия, встали на путь полного уст­ранения политических партий с политической сцены, этот про­цесс прошел относительно безболезненно и завершился дисцип­линированным самороспуском партий.

Вплоть до настоящего времени в научной литературе обсуж­дается вопрос: можно ли охарактеризовать политический режим, сложившийся в Японии к началу 40-х годов, как фашистский? В целом, различные точки зрения по этой проблеме можно свести к двум концепциям.

Согласно первой из них, после целого ряда попыток фашист­ского переворота «снизу», со стороны фашистского движения, в Японии был сформирован фашистский режим «сверху». Другими словами, правящие круги Японии вкупе с военными создали ре­жим фашистской диктатуры. Эта позиция широко представлена в советской, а также в японской историографии, где она домини­рует и по сей день.

Согласно другой точке зрения, сложившийся в предвоенной Японии политический режим нельзя считать фашистским, по­скольку в нем отсутствовали едва ли не все основные признаки, присущие фашистскому режиму (внедрение новой идеологии, соз­дание массовой партии и т.п.). Такая точка зрения наиболее ши­роко представлена в западной историографии.

По-видимому, вторая точка зрения находится ближе к истине. В 30-е годы в Японии под влиянием изменений во внешнеполити­ческой и внешнеэкономической ситуации произошла реставрация системы военно-бюрократического управления, находившейся в целом в рамках мэйдзийской традиции. К ней добавились элемен­ты государственно-экономического регулирования, характерные для любой воюющей страны.

В сочетании с многочисленными реверансами в сторону наци­стской Германии и фашистской Италии это действительно созда­вало впечатление фашизации Японии. Однако смысл событий был несколько иным. Если раньше японская правящая элита искала эффективную модель управления современным государством в странах Запада с сильными либеральными традициями, то теперь она увидела перед собой новую, тоталитарную модель, добившу­юся в Европе больших успехов. Поскольку германский или италь­янский опыт гораздо лучше соответствовал реалиям японской по­

278

Часть 3. Япония на пути военных авантюр

литической жизни того времени, чем либеральные институты и процедуры, попытки его заимствования были для Японии совер­шенно естественными. Однако при этом правящая элита продол­жала сохранять свою преемственность, и традиционалистское яд­ро правящего режима осталось незатронутым.

„В начале 1938 г. Япония, Германия и

заключение «трои- Италия начали переговоры о заключе-

ственного пакта»

нии нового договора, в развитие «анти-коминтерновского пакта». Ставилась задача конкретизировать со­юзные отношения между тремя государствами.

Уже в марте 1939 г. правительство Хиранума предложило гер­манскому правительству заключить военный союз, направленный против СССР. В ходе переговоров выяснилось, что Германия представляет себе такой союз несколько иначе, — не только про­тив Советского Союза, но и против Великобритании, Франции и США. Переговоры были прерваны, поскольку партнеры не смогли прийти к общему мнению.

К лету 1940 г. ситуация в мире сильно изменилась. Уже шла война в Европе, уже капитулировали Франция и Голландия, и ак­центы политических интересов как Японии, так и Германии, ста­ли другими. Предыдущие японские правительства балансировали между желанием заключить военный союз с Германией и попыт­ками избежать столкновения с Великобританией и США. Теперь позиции Японии в глобальном соперничестве держав определи­лись гораздо яснее. В русле реализации правительственной про­граммы второго кабинета Коноэ переговоры о заключении воен­ного союза с Германией были возобновлены. Если «антикомин-терновский пакт» был в первую очередь антисоветским, то буду­щий договор должен был быть направлен прежде всего против Великобритании и США как реальных противников в настоящий момент.

Наиболее активными сторонниками японо-германского дого­вора были творцы «антикоминтерновского пакта» — бывший япон­ский посол в Берлине Осима Хироси и советник японского мини­стерства иностранных дел Сиратори Тосио, а также министр ино­странных дел Мацуока Ёсукэ. Сразу же после своего назначения на пост министра иностранных дел он предложил германскому министру иностранных дел Риббентропу продолжить прерванные переговоры.

В то же время определенные сомнения в целесообразности подписания пакта с Германией продолжали существовать. На им­ператорском совещании 14 сентября 1940 г., посвященному во­