Ответы на вопросы к зачету:

1. Понятие «риторика» и его развитие в произведениях известных специалистов по теории риторики. Риторика – наука об убеждении.

Ответ:

Риторика (греч. rhetorike – «ораторское искусство») – научная дисциплина, изучающая закономерности порождения, передачи и восприятия хорошей речи и качественного текста.

Риторика как искусство предполагает мастерство публичного выступления, совершенствование речевых способностей, а как учебная дисциплина она помогает научиться разумно и эффективно выражать свои мысли и таким образом воздействовать на аудиторию.

В момент своего возникновения в древности риторика понималась только в прямом значении термина – как искусство оратора, искусство устного публичного выступления. Широкое осмысление предмета риторики является достоянием более позднего времени. Ныне при необходимости отличить технику устного публичного выступления от риторики в широком смысле, для обозначения первой используется термин оратория.

На всем протяжении развития определение риторики сводились, по сути, к различиям в понимании того, какую именно речь следует считать хорошей и качественной. Здесь сложилось два основных направления. Первое направление, идущее от Аристотеля, связывало риторику с логикой и предлагало считать хорошей убедительную, эффективную речь. Аристотель определял риторику как «способность находить возможные способы убеждения относительно каждого данного предмета». При этом эффективность сводилась к убедительности, к способности речи завоевать признание слушателей, заставить их действовать определенным образом.

Второе направление также возникло в Древней Греции. Представители этого направления (Исократ и некоторые другие риторы) были склонны считать хорошей богато украшенную, пышную, построенную по канонам эстетики речь. Следуя Ф. ван Эемерену, направление в риторике, берущее начало от Аристотеля, называют логическим, а от Исократа – литературным.

В V веке до н.э. появились софисты (в переводе – мудрецы) – философы-просветители и платные учителя риторики. Обладая даром слова, развитой культурой мышления, практическим опытом подготовки и произнесения речей, софисты обучали своих подопечных умению мыслить и говорить. Заслуга софистов в том, что они проводили практические занятия по подготовке молодежи к жизни и деятельности в качестве профессиональных риторов, а также в том, что они разработали основы теории красноречия, определили содержание обучения риторике. При обучении основное внимание уделяли составлению речей, искусству спора, упражняли память, а также изучали литературу, историю для того, чтобы иметь материал к победе в споре. Речи учителей-софистов Горгия, автора одного из первых учебников красноречия, Продика, Протагора и других являются образцовыми и в наше время.

 За пренебрежение к истине школу софистов подверг критике Сократ, считавший истину божественной, мерой всех вещей. Сократ строил свою преподавательскую деятельность (он учил мыслить, доказывать, говорить) на устном слове. В историю эта форма вошла под названием «сократовой беседы» («сократической беседы»). Искусство Сократа состояло в умении так организовать беседу, чтобы она в конечном итоге привела учеников к нахождению истины. Системой вопросов и ответов Сократ заставлял их убедиться в том, что даже непреложная на первый взгляд истина требует глубокого осмысления.

Мысли Сократа записал его ученик Платон (~427~347 гг. до н.э.). По мнению Платона, подлинное красноречие основано на знании истины, которую надо постичь и составить о ней мнение. А внушить это мнение другим людям можно только тогда, когда узнаешь душу человека. Платон основал Академию, в которой риторике отводилось особое место. Она считалась царицей всех наук, а овладение ею – высшей степенью образованности. Особое значение в развитии риторики принадлежит Аристотелю (384–322 гг. до н.э.), основавшему Ликей, где ведущими предметами были философия и риторика. Свои взгляды по теории красноречия Аристотель изложил в книге «Риторика». В ней он дает определение риторики как способности «находить возможные способы убеждения относительно каждого данного предмета...». Определив цель, автор переходит к способам постижения науки. Он показывает, что для успеха речи важны следующие компоненты: характер самого говорящего, особенности слушателей и качества речи. Таким образом, Аристотель выводит триаду: отправитель речи – сама речь – получатель речи. Идею о том, что ораторскому мастерству можно научиться, доказал примером своей жизни Демосфен (384–322 гг. до н.э.). Ценой неустанного труда и собственных усилий он преодолел свои физические недостатки. С помощью наблюдений за выступлениями опытных ораторов, анализа речей и бесед ему удалось исправить ошибки своих первых выступлений. Историки пишут о приемах работы над техникой речи, изобретенных Демосфеном: о подражании при постановке звуков (например, звук [р] отрабатывается при подражании рычащему щенку), о декламации перед зеркалом, о развитии «долгого» дыхания путем физических упражнений (например, бега, подъема на гору), об укреплении мышц речевого аппарата (известна история о тренировке Демосфеном губ и языка с помощью морских камешков) и др.

Вершиной развития ораторского искусства Древнего Рима считается творчество ^ Марка Туллия Цицерона (106–43 гг. до н.э.). Взгляды на риторическую науку Цицерон изложил в книгах «Об ораторе», где представлен образ идеального оратора-философа, «Брут, или О знаменитых ораторах» – история красноречия, «Оратор», в которой рассматриваются вопросы стиля речи и пути достижения успеха выступления. В трактатах разработана программа подготовки настоящего оратора, обладающего глубоким знанием предмета и усвоившего теорию красноречия. По Цицерону, начинать обучение надо с усвоения «общеизвестных и избитых правил», к которым относятся знания о цели выступления и задачах оратора, общих местах, родах красноречия, композиции речи, средствах ее украшения и т.д. Не отрицая пользы упражнений в произнесении речей экспромтом, Цицерон подчеркивал важность заранее подготовленных речей. По мнению Квинтилиана, хорошего оратора отличает как умение четко и ясно говорить, так и красота и изящество речи. Значительно подробнее, чем предыдущие теоретики, Квинтилиан разрабатывает вопрос о логике выступления и путях украшения речи, дает советы по улучшению техники речи (например, о постановке голоса), развивает мысли о значении жестов, мимики, телодвижений в ораторской практике.

2. Судебное и политическое красноречие Античного мира.

В Греции классической эпохи, для социального строя которой типична форма города-государства, полиса, в его самом развитом виде — рабовладельческой демократии, создались особо благоприятные условия для расцвета ораторского искусства. Верховным органом в государстве, — по крайней мере номинально — было Народное собрание, к которому политический деятель обращался непосредственно. Чтобы привлечь внимание народных масс (демоса), оратор должен был представить свои идеи наиболее привлекательным образом, убедительно опровергая при этом доводы своих противников. В такой ситуации форма речи и искусство выступающего играли, пожалуй, не меньшую роль, чем содержание самой речи. «Тем могуществом, которым обладает на войне железо, в политической жизни обладает слово», — утверждал Деметрий Фалерский.Горгий был одним из первых ораторов нового типа — не только практиком, но и теоретиком красноречия, за плату обучавшим юношей из богатых семей говорить и логически мыслить. Такие учителя назывались софистами, «специалистами по мудрости». Самым выдающимся афинским оратором классической эпохи в области судебного красноречия был, несомненно, Лисий (ок. 415—380 гг. до н. э.).Изложение его просто, логично и выразительно, фразы кратки и построены симметрично, ораторские приемы изысканны и изящны. Лисий заложил основу жанра судебной речи, создав своеобразный эталон стиля, композиции и самой аргументации — последующие поколения ораторов во многом ему следовали.Что в жанре судебного красноречия сделал Лисий, то в жанре торжественного красноречия сделал Исократ.Приемы ораторского искусства Исократа развивают принципы, выдвинутые Горгием. Особенностью стиля Исократа являются сложные периоды, обладающие, однако, ясной и четкой конструкцией и поэтому легкодоступные для понимания. Для его стиля характерно также ритмическое членение речи, плавность которой достигалась тщательным избеганием так называемого зияния — стыка гласных в конце слова и в начале другого.В школе Исократа были выработаны основные принципы композиции ораторского произведения, которое должно было содержать следующие части: 1) введение, целью которого было привлечь внимание и благожелательность слушателей; 2) изложение предмета выступления, сделанное с возможной убедительностью; 3) опровержение доводов противника с аргументацией в пользу собственных; 4) заключение, подводящее итог всему сказанному.Величайшим мастером устной, по преимуществу политической, речи стал великий афинский оратор Демосфен (385—322 гг.).Интонационной окраске голоса оратор придавал особое значение.Демосфен широко применял тропы, в частности метафору. Источником метафоры нередко оказывается язык палестры, гимнастического стадиона. Очень изящно используется противопоставление, антитеза.Эффектным приемом, встречающимся у Демосфена, является «фигура умолчания»: оратор сознательно умалчивает о том, что он непременно должен был бы сказать по ходу изложения, и слушатели неизбежно дополняют его сами. Благодаря такому приему нужный оратору вывод сделают сами слушатели, и он тем самым значительно выиграет в убедительности.Время, наступившее после падения свободной полисной Греции, принято называть эпохой эллинизма. Политическому красноречию оставалось все меньше места в общественной жизни, интерес к содержанию речей уступал место интересу к форме. В риторских школах изучали речи прежних мастеров и старались рабски подражать их стилю. Распространение получают подделки речей Демосфена, Лисия и других великих ораторов прошлого (такие подделки дошли до нас, например, в составе сборника речей Демосфена). Известны имена афинских ораторов, живших в период раннего эллинизма и сознательно сочинявших речи в духе старых образцов.акая традиция подражания получила потом название «аттицизма».Развитию красноречия в Риме во многом способствовали блестящие образцы греческого ораторского искусства, которое со II в. до н. э. становится предметом тщательного изучения в специальных школах.

Со страстными речами выступали политические деятели, как, например, реформаторы братья Гракхи, особенно Гай Гракх, который был оратором исключительной силы. Увлекая народные массы даром слова, он в своих выступлениях пользовался и некоторыми театральными приемами. Среди римских ораторов широко, например, был распространен такой прием, как показ рубцов от ран, полученных в борьбе за свободу.

Как и Греки, Римляне выделяли два направления в красноречии: азианское и аттическое. Азианский стиль, как известно, характеризовался пафосностью и обилием изысканных речевых оборотов. Для аттицизма же был характерен сжатый, простой язык, каким писали греческий оратор Лисий и историк Фукидид. Аттическому направлению в Риме следовали Юлий Цезарь, поэт Липиний Кальв, республиканец Марк Юлий Брут, которому Цицерон посвятил свой трактат «Брут».

Но, к примеру, такой оратор как Цицерон выработал свой, средний стиль, в котором сочетались особенности азианского и аттического направления.

3. Диалектика Сократа и ее значение для развития риторики как науки.

    ДИАЛЕКТИКА (ἡ διαλεκτικὴ sc. τέχνη, от глаг. διαλέγομαι -разговаривать, беседовать, рассуждать), искусство вести беседу, спор; в различных контекстах термин диалектика использовался как синоним 1) риторики, 2) логики, 3) философии. Диалектика (греч. - искусство вести беседу)- теория и метод познания действительности, наука о наиболее общих законах развития природы, общества и мышления. Термин диалектика в истории философии употребляется в различных значениях. Сократ рассматривал диалектика как искусство обнаружения истины путем столкновения противоположных мнений, способ ведения ученой беседы, ведущий к истинным определениям понятий.

    Софисты. Утверждение диалектики как искусства ведения беседы связано с деятельностью софистов (сер. 5 в. до н. э.), впервые сделавших само «слово», λόγος, предметом осмысления. Софисты не только публично демонстрировали свое умение говорить, убеждать и спорить, но как учителя-профессионалы должны были знать, как обучить этому других. В ходе решения практических задач словесное искусство (ἡ περὶ τοὺς λόγους τέχνη, или τέχνη τῶν λόγων) начинает специализироваться и дифференцироваться: постепенно оформляются риторика как искусство говорить (красноречие), эристика как искусство спорить, диалектика как искусство беседовать (аргументировать). Однако поначалу между ними не было четких границ, и диалектикой могли называть общую софистическую технику аргументации (и владеющих ею - диалектиками), получившую название «искусство противоречия» (ἀντιλογικὴ τέχνη), или искусство «отыскивать доводы и за и против чего бы то ни было» (Plat. Phaedr. 261d-e, ср.: Soph. 225a). Основой данного искусства, разработанного Протагором (D. L. IX 52-53) в соч. «Эристика» (Τέχνη ἐριστικῶν) и «Антилогии», стал разработанный Зеноном Элейским и широко использованный софистами метод опровержения через выявление противоречий, следующих из принятого тезиса. Отождествление диалектики с софистическим «искусством противоречия» демонстрирует один из ранних контекстов употребления термина: Аристотель в диалоге «Софист» назвал «изобретателем диалектики» Зенона (Arist. fr. 65 Ross; D. L. VIII 57; IX 25; ср.: Plat. Phaedr. 261e).

    Сократ придает новое содержание диалектике, понимая ее не только как особую разговорную практику, но и как особый метод постижения истины и условие нравственного совершенства (ибо знание добродетели и бытие добродетельным тождественны). Такое понимание цели диалектики определило как характер, так и технику ведения его бесед в отличие от софистической агонистики. По Сократу, беседа должна быть дружеской, располагающей собеседника к откровенности (Plat. Men. 75d), а не похожей на схватку с противником (ср.: Theaet. 165d-e). Для Сократа важно, чтобы собеседник высказывал собственное мнение и не выдумывал возможные ответы. Как и у софистов, обычным приемом диалога у Сократа было опровержение через приведение к противоречию (ἔλεγξις), достигаемое искусно поставленными вопросами. Поэтому Сократова диалектика понимается прежде всего как искусство задавать вопросы и давать ответы (Plat. Crat. 390c; Apol. 33b; Theaet. 150c; ср.: Arist. Top. 155b5-10; Soph. El. 172al5-20; Anonym. Proleg. 2, 11), которое являлось своего рода «испытанием» собеседника и его утверждений, становясь стимулом для дальнейшей беседы. По мнению Сократа, «надо усердно заняться этим: таким путем люди становятся в высшей степени нравственными, способными к власти и искусными в диалектике» (Xen. Mem. IV 5, 12). Т. обр., задачу диалектики Сократ видел в том, чтобы помочь собеседнику раскрыть содержание значимых для каждого человека понятий (справедливость, мужество, благочестие и т. д.), открыть за многозначностью слов постоянный смысл, усматривая общее в различающемся, сходное в несходном. В этом смысле диалектика близка майевтике - повивальному искусству, способствующему рождению знания: «Как задача повитухи состоит в том, чтобы вывести на свет находящееся во чреве дитя, так задача мудреца - в том, чтобы вывести на свет все скрытое в глубине души и помочь ей во время этих родовых мук» (Anonym. Prol. 2, 11; ср.: Theaet. 150а—151с; Symp. 206с) Майевтика (греч. maieutike — повивальное искусство) – метафора, с помощью которой Сократ прояснял сущность своего метода философствования, специфицирующего сократический диалог, прежде всего по отношению к софистическому.

Такое понимание диалектики дало Аристотелю основание для критики Сократа, который ограничивался лишь тем, что «ставил вопросы, но не давал ответов» (Arist. Soph. El. 183b7-8).

4. Риторические приемы Аристотеля и Демосфена.

Аристотель.

Проблемы риторики с логической точки зрения особенно тщательно исследовал ученик Платона Аристотель, посвятивший им ряд сочинений, среди которых следует выделить его знаменитую "Риторику". В ней риторика определяется как учение, способствующее находить возможные способы убеждения относительно каждого данного предмета. Это, по мнению Аристотеля, не составляет задачи какого-нибудь другого искусства, потому что каждая другая наука может поучать и убеждать только относительно того, что принадлежит к ее области. Всеобщий характер риторики, как искусства убеждения, по своей природе сходен с диалектикой. Ни одно античное сочинение по риторике, сколь бы много и систематизировано, оно не обсуждало детали выбора слов и виды речевых фигур, не содержало попытки истолкования сущности риторического искусства и впечатления, которое оно производило на слушателя.

Аристотелевская же "Риторика", кстати, весьма много проигрывая в последовательности изложения, предлагает попытку такого рода понимания.Для правильного понимания взглядов Аристотеля необходимо учитывать то различие, которое он проводит между аналитикой и диалектикой. Аналитика для него тождественна формальной логике, точнее, теории силлогистических умозаключений. В ней анализируются способы построения правильных силлогизмов и раскрываются ошибки, которые встречаются в такого рода умозаключениях. В диалектике же рассматриваются общие вопросы, связанные с использованием несиллогистических умозаключений, а именно рассуждений по аналогии и индуктивные обобщения. Поскольку заключения таких рассуждений имеют лишь вероятностный, или правдоподобный, характер, то они представляют собой мнения, а не доказательства.

Риторика отличается от аналитики и диалектики прежде всего своим прикладным характером, так как она предназначена для того, чтобы убеждать людей в ходе полемики, в публичной речи или судебном споре. Но поскольку наилучшей силой убеждения обладает доказательство, которое изучается в аналитике, то Аристотель считает последнюю теоретической основой риторики.Что касается самого процесса убеждения, то автор "Риторики" различает, с одной стороны, способы или приемы убеждения, которые не нами изобретены и называет их нетехническими, а с другой технические методы, которые могут быть созданы нами с помощью метода и наших собственных средств.

К первому роду относятся всевозможные факты, данные, свидетельства и т. п. посылки, на которые опираются в доказательных и правдоподобных рассуждениях. Сам Аристотель причисляет к ним свидетельства очевидцев, письменные договоры, клятвы и даже показания, данные под пыткой. В современной логике они чаще всего называются посылками, основаниями доказательства, нередко также аргументами или доводами. Во избежание недоразумений заметим, что в дальнейшем под аргументацией мы будем понимать не только анализ доводов или аргументов, но весь процесс убеждения, включающий также обсуждение способов вывода заключений из этих аргументов.

Аристотель относит к техническим средствам убеждения как раз эти способы вывода, посредством которых аргументы, т. е. нетехнические способы убеждения по его терминологии, связываются с выводимыми из них заключениями. Наиболее распространенными формами логического вывода являются дедуктивные умозаключения, в которых заключение с логической необходимостью вытекает из посылок как аргументов.

Сам Аристотель исследовал чаще всего встречающиеся силлогистические умозаключения или короче, силлогизмы. Они подробно исследуются в "Аналитиках". Но кроме них он обращается также к правдоподобным, или вероятностным, рассуждениям, которые он называет диалектическими, и противопоставляет их доказательным.Таким образом, убедительность любой речи, позиции в споре, публичном выступлении основывается, согласно Аристотелю, во-первых, на истинности или по крайней мере правдоподобности приводимых аргументов, доводов, посылок, которые он называет нетехническими, не нами созданными средствами убеждения. Во-вторых, она зависит также от тех методов или логических правил, с помощью которых из имеющихся аргументов выводятся или, точнее, получаются заключения. О выводе говорят лишь в дедуктивных, доказательных умозаключениях. В недедуктивных рассуждениях, в частности индуктивных, приходится ограничиваться термином "наведение". Поскольку, однако, явное и развернутое использование дедуктивных и индуктивных умозаключений крайне усложнило бы речь, то в риторике Аристотель рекомендует использовать более гибкие и ослабленные их варианты, а именно вместо силлогизмов - энтимемы, а индукции - примеры. Под энтимемой, как уже отмечалось выше, подразумевают сокращенный силлогизм, в котором пропущена та или иная посылка, хотя она легко подразумевается, а в случае необходимости ее нетрудно восстановить. В реальном рассуждении люди практически так всегда и поступают и именно поэтому Аристотель рекомендует также подходить к риторике. Точно так же в обычной речи достаточно сослаться на типичный пример, который может навести на индуктивное обобщение. Не случайно поэтому индукцию называют наведением.С эмоциональной стороной речей тесно связан их стиль. Чтобы речь произвела должное впечатление, стиль должен быть полон чувства, отражать характер и соответствовать истинному положению вещей. Поэтому о вещах, вызывающих презрение и негодование, советует великий грек, необходимо "говорить языком гневающимся, о вещах похвальных с восхищением, а о вещах, возбуждающих смирение и сострадание, - языком смиренным". Другими словами, истинное положение вещей диктует соответствующий стиль речи.В аристотелевских сочинениях нашли отражение все важнейшие принципы, на которых основывается доказательность, эмоционально-психологическая и стилистическая адекватность публичной речи. Можно с полной уверенностью сказать, что "Риторика" Аристотеля представляет собой наиболее глубокое и систематическое исследование важнейших проблем ораторского искусства, в особенности тех, которые связаны с аргументацией. Аристотель заложил фундамент риторической системы, которая получила название классической, и которая на протяжении свыше двух с половиной тысячелетий принималась в качестве образца для обучения искусству публичной речи.

Демосфен. Показательно, что Демосфен свои речи обычно начинал словами: «Граждане афиняне!». Прямым обращением к гражданам афинский трибун пользовался умело. Частое обращение античного автора к «гражданам афинянам», мгновенная реакция темпераментной, если не сказать экзальтированной, массы людей являлись испытанными приемами психологического красноречия держали слушателей в напряжении, в состоянии сотворчества, а порою единомыслия, активизировали мышление собравшихся. Он не оставлял без ответов никаких реплик в свой адрес, не терялся, когда политические страсти разгорались и атмосфера накалялась. Быстро и эффектно он парировал крики и пререкания.

Для усиления общественного внимания к произносимой речи и вовлечения слушателей в творческую, размышляющую и переживающую атмосферу Демосфен охотно использовал прием риторического вопроса. В некоторых случаях оратор как бы забрасывал своих слушателей вопросами , оставляя их безответными, на размышление аудитории. Пользуясь вопросно-ответным приемом, то есть фактически диалогической формой, Демосфен драматизировал собственную речь, как бы воссоздавал живую картину характеризуемых им событий, и тем самым воздействовал на собрание в образной форме. Диалогический прием оратор временами дополнял рассказами.

Излюбленным ораторским приемом Демосфена было восклицание. Оратор применял также восклицание-вопрос. Большое впечатление на слушателей производили клятвы Демосфена или его призывы к богу (богам). Взывание к ним было приемом, как можно судить по текстам его речей, психологического воздействия на собравшихся, почитавших своих богов. Он, очевидно, был рассчитан и на внешний эффект, которому античная риторика придавала немаловажное значение.

Речи Демосфена аргументированы, ясны по изложению; фразы в них, как правило, краткие, исполненные патетики и страсти. Сравнения, метафоры и другие речевые элементы, о которых говорилось выше, усиливали впечатляемость демосфеновских впечатлений. Сильная выразительность его речей, исполненная глубокой и всегда общественно важной и нередко злободневной мысли, не могла не возбуждать людей. Успех речей Демосфена, уверенного, неподкупного и смелого, определялся также их интонационной гибкостью, хорошо отработанной жестикуляцией и продуманным во всех отношениях артистическим поведением на трибуне. Эти характеристики базируются не только на анализе его речей, но и на свидетельствах античных авторов и позднейших исследователей его ораторского искусства.

Демосфен постоянно говорил о принципах и правилах своего красноречия. В речи «О делах Херсонеса» он утверждал, что оратор не может руководствоваться враждой к кому-либо или желанием мстить кому бы то ни было, что всякий оратор должен высказывать то, что считает наилучшим. Он осуждал демагогические речи, а также выступления, обнаруживавшие угодничество, отмечал, что не должно быть разрыва между речью оратора и его практической деятельностью. Таким образом, Демосфен подчеркивал взаимосвязь (единство) красноречия и политической деятельности, а значит социальную направленность красноречия. Он вместе с тем обосновывал определенные морально-этические принципы и нормы, которыми должны руководствоваться те, кто пользуется публичной речью.

5. Красноречие в республиканском Риме и Римской империи.

Республика.

В III в. до н.э. центром развития теории и практики ораторского искусства становится Рим. Особенности ментальности римлян: практицизм, рассудочность, культ индивидуализма – обусловили их более прагматичное отношение к красноречию, которое было призвано обслуживать прежде всего политическую деятельность, и поэтому характерный для греческой цивилизации культ слова не свойствен цивилизации римской.

Взлет красноречия связан с историей республиканского Рима, когда бурная политическая жизнь, включавшая в себя всенародное обсуждение государственных законов, прения в сенате, выдвинула таких известных ораторов, как Гай Гракх, Луций Лициний Красс, Марк Антоний, Марк Порций Катон. Именно политическое красноречие наиболее интенсивно развивается в Риме, причем установка на политическую действенность определила характерные особенности раннего римского ораторского искусства – лаконичность (ср. афоризм Катона Старшего «Придерживайся сути дела – слова найдутся»), пристрастие к инвективам, афористичность и остроумие.

Однако достаточно быстро в римском красноречии возникает тенденция к пышному азианскому стилю. Как результат – появляются первые риторические школы, которые поначалу осваивают уроки греческого красноречия и пытаются создать собственные учебники риторики на латинском языке. Как и в Греции, в Риме обозначилось противостояние между азианством и аттицизмом. В борьбе этих тенденций развивается история собственно римского красноречия и риторики.

Специфика римской ментальности и особенности римской истории объясняют характер искусства и науки красноречия у римлян – стремление к пышности, подражательность и отсутствие новых идей. «Их можно считать скорее эрудитами, нежели творцами. Они стремились больше к передаче взглядов греческих теоретиков, чем к их развитию»

Однако наиболее важным является вклад Цицерона в разработку и совершенствование приемов риторической обработки текста. Из древности дошла до нас пословица: «Трудно сказать короче, чем Цезарь, и пространнее, чем Цицерон». Совершенство ораторского искусства Цицерона таково, что его имя стало нарицательным, означая высшую ступень красноречиядо н.э.), политика, философа, оратора, автора семи трактатов об ораторском искусстве. Известно, что Цицерон редактировал свои речи после их произнесения, привнося дополнительную аргументацию и уделяя много внимания их стилистической обработке.

Арсенал риторических приемов Цицерона многообразен. Используя риторические вопросы и восклицания, различные виды повторов, перечисления, иронию и персонификацию, Цицерон добивается максимального воздействия на слушателей, воздействия прежде всего эмоционального. Логическая стройность композиции не является сильной стороной речей Цицерона, поскольку оратор часто отклоняется в сторону от намеченного плана, иногда он впадает в многословие и патетику. Однако эти недостатки искупаются блестящими рассказами в повествовательной части, в которой оратор проявляет себя как мастер художественной прозы, оживляя изложение события анекдотами, воображаемыми диалогами между действующими лицами, портретными характеристиками исторических деятелей, а также цитатами, сентенциями, поговорками и словесной игрой. Общее впечатление закрепляется эффектом периодической речи, мастером которой был Цицерон. «Об ораторе», «Брут», «Оратор». Риторическая трилогия Цицерона носит полемический характер: она направлена против характерной для эпохи эллинизма школьной риторики; критика беспредметного  красноречия, оторванного от политической борьбы и сосредоточенного на эстетическом наслаждении, ведется автором сразу с двух сторон – с позиций греческой философии и римской политики В первом трактате, написанном в форме беседы между крупными ораторами, предшественниками Цицерона, обсуждается проблема связи красноречия с политикой и философией. Формулируя идеал политического оратора, Цицерон настаивает на необходимости разностороннего образования, опыта и политической благонадежности как нравственного основания ораторского мастерства. Оратор, объединяя в себе философа и политика, своим искусством должен служить благим целям и потому должен обладать разносторонними знаниями. Красноречие, согласно Цицерону, – вершина словесного искусства, оно выше поэзии, поскольку красноречие служит истине, а поэзия – наслаждению. Идеальный образ политического оратора подкрепляется в трактате сведениями о технологии ораторского мастерства, содержащимися в основных разделах риторики – нахождении, расположении, словесном оформлении, памяти и произнесении. Поэтому образование оратора должно включать как позитивное (сведения разных наук), так и собственно риторическое знание. Проблемы стиля и ритма Цицерон рассматривает в трактате «Оратор».

В трактате «Брут» Цицерон обобщает историю римского красноречия, краткий обзор которого включает имена более 200 ораторов, и излагает свою биографию.

6. Судебные выступления Лисия и Цицерона.

Как судебный оратор и составитель судебных речей ранее прославился Лисий из Сиракуз (459 -380 гг. до н.э.). Лисий был одним из популярнейших логографов о времени. Он написал громадное количество речей, ведь ему охотнее, чем кому-либо другому, покали их. Лисию приписывают 425 речей, тогда как у одного из остальных известных логографов число речей не превышало 100.

Особенности речей Лисия - ясный, простой и четкий стиль без лишних украшений, который и требуется в судебной ораторике, а также ясная композиция, которая является особой его заслугой: вступление, изложение, доказательство, заключение как четко выраженные последовательные формы, заложили основу техники аргументации в условиях состязательности. Главная особенность написанных Лисием речей - удачное создание образа клиента. Для каждого клиента логограф находит свой стиль речи, который отвечает интеллектуальному развитию заказчика.

Речи Лисия отличают убежденность, последовательность, логика. Они просты, поскольку предназначены для произнесения людьми, не искушенными в красноречии. Они чужды аффектации, в них нет фальшивого пафоса. Надо отметить мягкий тон речей Лисия. Многих других логографов характеризует обилие злобных выпадов: они разбирают все слабости оппонента, Не гнушаясь смакованием интимных подробностей, и подвергают их осмеянию. Наоборот, Лисий чурается «копания в грязном белье», а в вопросах деликатных проявлял такт. Современники Лисия высоко ценили присущее ему чувство меры. Речи Лисия рисуют жизнь обыкновенного человека без прикрас, с ее мелочными интересами; это жанровые картинки, набросанные искусной и верной рукой мастера. В преподавании риторики Лисий считал главных заучивание лучших речей судебных ораторов.

Яркую страницу в историю и теорию судебного красноречия вписал известный политический деятель Древнего Рима Марк Туллий Цицерон. Одним из важнейших слагаемых успеха оратора Цицерон считал его убежденность в том, о чем он говорит. Подобную убежденность рождает полнота доказательств. Большое значение он придавал композиции речи. Цицерон подчеркивал, что красноречив тот, кто на форуме и в гражданских процессах может убедить, доставить наслаждение, подчинить себе слушателя. Красноречие, по его мнению, проявляется и в том, что об обычных предметах оратор говорит просто, о великих - возвышенно, о средних умеренно. В основополагающих трудах Цицерона по теории и истории ораторского искусства «Об ораторе», «Оратор», «Брут» мы находим множество мыслей о судопроизводстве: Честный человек, садясь в судейское кресло, забывает о личных симпатиях. Судья - это говорящий закон, а закон - это немой судья. Законы должны искоренять пороки и насаждать добродетели. Чтобы стать свободными, мы должны стать рабами законов. Нельзя полагаться на показания озлобленного свидетеля. Когда выступают с обвинениями против кого-либо, то нет ничего несправедливее останавливаться на длинном перечне фактов, говорящих против обвиняемого и умалчивать о фактах, говорящих в его пользу.