2 Вопрос. Образы Богородицы в искусстве. Музыка Каччини, Шуберта, Бах-Гуно. Мадонны Рафаэля, Леонардо да Винчи.

Образ Богородицы: теплый, светлый, глубокий, поэтичный, трогательный, проникновенный, красивый, святой, образ материнства, любви, сострадания, участия и т.д.

Согласно Преданию, первым иконописцем образа Божией Матери является евангелист Лука. Предание утверждает, что он писал образ Богородицы с Самой Пречистой Девы Марии.

Это предание подтверждается разными историческими документами и в равной мере признает­ся как Православной Церковью, так и католической. В отличии от Византийских храмов русские храмы украшались фресками и иконами. Русская иконопись – это особый, совершенно уникальный вид религиозного искусства. Русские иконописцы написали огромное количество икон, на которых запечатлен лик Богородицы, события ее земной жизни, потому что на Руси Богородица почиталась особо. Она всегда воспринималась как покровительница и защитница родной земли, заступница людей перед Богом. Каждая Богородичная икона уникальна, имеет свою удивительную историю написания и обретения. У каждой иконы своя судьба. Одним из лучших ранних образцов византийской живописи явилась икона «Владимирская икона Божией Матери». Глаза Богоматери полны чувства, которое в средние века определяли как «радость святой печали». Младенец нежно прижимается личиком к материнской щеке и обвивает рукой её шею. Детские глаза устремлены к Марии, они словно ищут у неё защиты. Левой рукой Мария придерживает ребёнка, пытаясь робко защитить его от уготованной судьбы. На её строгом лице, полном душевного благородства и немой укоризны, затаились тревога и печаль. При всей материнской нежности в её облике чувствуется сознание неизбежной жертвенности. «Владимирская Богоматерь» - одно из лучших произведений средневекового искусства, которое художник И.Э. Грабарь справедливо назвал «несравненной, чудесной, извечной песнью материнства».

В сознании русского человека образ Богоматери всегда был окружён ореолом чистоты, святости и жертвенной любви. Образ Богородицы изображали в искусстве всех времен и народов, начиная с 1 века н.э., но в каждой культуре Богородицу изображали по-разному: в Римских катакомбах это были фрески, в Византии – мозаики, в Древней Руси – фрески и иконы, в Европе – иконы и картины. Главное отличие русской и западной иконописи: 1) на Западе – Мадонны, на Руси – Богородица; 2) на Западе – индивидуализация изображения, приближение к земной женской красоте, идеализация женского образа, на Руси – обобщенный образ материнства и заступничества, более жертвенный, разнообразие иконографических образов, связь с историей.

В наше время иконописцы, художники, поэты, композиторы продолжают воплощать в искусстве светлый образ Богородицы. Но о том, какие черты присущи Ее современным изображениям, наверно, будут говорить наши потомки.

К образу Девы Марии обращались многие западноевропейские композиторы. Есть музыкальная молитва « Аве Мария» и у композитора Ф. Шуберта. Она написана на текст Вальтера Скотта. Ф.Шуберт сочинил свою песню Аве Мария в 1825 году. Нужно отметить, что песня Аве Мария Шуберта во время жизни композитора не пользовалась большой популярностью. Известность пришла намного позже, когда стали использовать латинский текст молитвы Аве Мария. В этой молитве Дева Мария предстает нам в образе заступницы святой, к которой обращаются страждущие люди.  Эта музыка – особая: светлая, тихая и очень возвышенная. Мы говорим, святая музыка потому, что она будит в нас самые высокие чувства. Ведь образ Божьей Матери – это пример великой любви ко всему человечеству.

Джулио Каччини сочинил песню Аве Мария в конце 16 столетия. Это одна из самых прекрасных версий музыки для Аве Марии.

Песня Аве Мария музыка Бах-Гуно . В 1853 году Ч. Гуно сделал вариацию для скрипки о рояля на тему 1-го прелюда "Хорошо темперированного клавира" И.С.Баха, Шесть лет спустя к вариации Гуно были добавлены слова, что и сделало эту песню такой популярной. Как и в случае песни Аве Мария Шуберта, не известно кто стал использовать латинские слова для вариации Гуно. 

В раннем произведении Рафаэля, названном «Мадонна Конестабиле», гармония, единство человека и природы воспеты с большим лиризмом и непосредственностью. Задумчивость, оттенок легкой грусти в лице юной Мадонны созвучны настроению, которое рождает прозрачный весенний пейзаж. Плавные линии фигур, соответствующие форме картины, мягкая живописная манера подчеркивают нежность и хрупкость облика женщины-матери, красоту мира ее окружающего. Когда Рафаэль писал "Мадонну Конестабиле", ему было около семнадцати лет. В «Мадонне Конестабиле» есть качества, которые делают ее не менее замечательной, чем другие творения того же мастера. Основная ее особенность - пронизывающее картину чувство лирики. Оно присутствует и в самом образе мадонны и в наивном пейзаже, мягко расстилающемся за ее спиной. Природа играет роль аккомпанемента образу мадонны, которая изображена совсем молоденькой девушкой. И в природе царит весна. Светлой зеленью покрыты невысокие холмы, на деревьях только начинают распускаться листья. Основная черта мадонны - задумчивая ясность, вокруг нее - то же настроение.

Первым произведением Рафаэля во Флоренции была «Мадонна дель Гандука». В ней Рафаэль с необыкновенной силой изобразил идеал прекрасной и застенчивой материнской любви. Особую прелесть придают лицу Марии опущенные, полузакрытые глаза, обращенные на божественного сына. Как растение, пересаженное из темного места на свет, сразу оживает, зеленеет и распускается полным светом, так видно в этой картине влияние перемены, которую испытал Рафаэль по приезду во Флоренцию.

Главная тема живописи флорентийского периода – Мадонна с младенцем, которой посвящено не менее 10 работ. Флорентийские мадонны Рафаэля — это бесконечно изящные, миловидные, трогательные и чарующие юные матери. Среди них выделяются три близких по композиционному решению картины: «Мадонна со щегленком» (ок. 1506-07), «Мадонна в зелени» (1506), «Прекрасная садовница» (1507). Варьируя в них один и тот же мотив, изображая на фоне идиллического пейзажа юную мать и играющих у ее ног маленьких детей — Христа и Иоанна Крестителя, он объединяет фигуры устойчивым, гармонически уравновешенным ритмом Композиционный пирамиды, излюбленной мастерами Возрождения.

Лучшая из них «Мадонна в зелени». На зеленом лугу белеют ромашки, краснеют маки, вдали - речка, за ней - окутанные синевой горы. Мария изображена босиком, в синем убранстве без каких-либо дорогих украшений, которые так любил Перуджино. Будущий Иоанн Креститель молится Иисусу, тот его благословляет. Мария с загадочной улыбкой одну руку положила на плечо мальчику Иоанну, другую простерла над сыном - то ли желая защитить его, то ли что-то поймать. Ангел, глядя на зрителя, показывает пальцем на женщину с детьми. Все это происходит в чудесной пещере, как бы и не на земле, а где-то в потустороннем мире. Вполне понятно, что ничего подобного в реальной жизни быть не могло.

В другой картине, художник представил «святое семейство». Это эрмитажная «Мадонна с безбородым Иосифом». Юную мать и младенца наделил он необыкновенно привлекательной внешностью. Иосиф, немолодой человек с очень характерными и далеко не привлекательными чертами лица, является разительным контрастом идеальной красоте Марии и Иисуса.

В римских мадоннах Рафаэля настроение идиллии уступает место более глубокому чувству материнства ("Мадонна Альба", около 1510-11, "Мадонна ди Фолиньо", около 1511-12, "Мадонна в кресле", около 1516,).

Пожалуй, "Мадонна в кресле" - самая необычная из мадонн Рафаэля. Художник находит здесь совершенно новое решение столь излюбленного им образа. Ни в одной другой его картине образ мадонны не наделен такой жизненной полнотой и конкретностью, такой земной пленительностью. Герои "Мадонны в кресле" принадлежат совершенно иному миру, чем кроткие светловолосые мадонны флорентийского периода, с их просветленной, молитвенной задумчивостью и тихим умилением. Это мир, наделенный более непосредственными и взволнованными чувствами, более светской, земной красотой, большим великолепием, праздничностью. Картина пронизана ощущением жизненной энергии; мягкую и несложную красочную гамму ранних полотен заменяют теперь насыщенные созвучия голубых и охристо-желтых, розово-красных и изумрудно-зеленых тонов.

«Сикстинская мадонна» - самая знаменитая картина Рафаэля. Мария идет по облакам, неся своего ребенка. Слава ее ничем не подчеркнута. Ноги босы. Но как повелительницу встречает ее, преклонив колени, папа Сикст, облаченный в парчу; святая Варвара опускает глаза с благоговением, а два ангелочка устремляют вверх мечтательно - задумчивые взоры. Она идет к людям, юная и величавая, что-то тревожное затаив в своей душе; ветер колышет волосы ребенка, и глаза его глядят на нас, на мир с такой великой силой и с таким озарением, словно видит он и свою судьбу, и судьбу всего человеческого рода. Это не реальность, а зрелище. Недаром же сам художник раздвинул перед зрителями на картине тяжелый занавес.

Мадонны Леонардо. «Мадонна с цветком» («Мадонна Бенуа») – это хронологически первая мадонна, образ которой внутренне лишён какой бы то ни было святости. Мадонне придан вид несколько болезненной девушки, играющей со слишком крупным младенцем, сидящим у неё на коленях. Своеобразный мертвенно-зелёный колорит, подчёркнуто реалистическая трактовка человеческого тела, усиленное внимание к изображению игры света и тени на отдельных частях тела, сложное положение обеих фигур, - всё в этой картине показывает нам молодого Леонардо хотя и ищущим ещё широкого свободного стиля, но уже твёрдо ставшим на тот путь, по которому он пойдёт в течение своей дальнейшей деятельности.

Композиционным и идейным центром картины является переплетение трёх рук: двух пухлых ручонок мальчика и нежной, девической руки матери, держащей за стебель цветок, к которому направлены внимательный и ласковый взгляд мадонны и пытливый, серьёзный взгляд младенца, пытающегося неловко схватить цветок. Жажда познания, по-детски неосознанного, но не по-детски страстного, того познания, которое томило и гнало вперёд Леонардо, выражено во всём облике младенца. Взгляд зрителя невольно приковывается к смысловому центру картины – переплетению трёх рук, изображённая в ней простая и скромная сцена приобретает значительность и идейную глубину.

«Мадонна Литта». Над этой композицией художник работал долго и упорно. Сама картина, написанная составом красок, близким к традиционной темпере. На фоне стены, прорезанной двумя окнами, сидит молодая женщина, держащая на коленях младенца, которого она кормит грудью. Лицо её, нежное и несколько смугловатое, пленяющее своей удивительной, тонкой красотой, моделировано с той любовью к лёгкой, почти неуловимой светотени, поклонником и знатоком которой был Леонардо. На губах матери играет ласковая и несколько таинственная полуусмешка, которая становится с этого времени обязательной для большинства образов художника, постепенно становясь всё более подчёркнутой и горькой. Композиция картины ясна и гармонична – треугольное построение. Диагональные линии тела младенца и слегка склоненной головы мадонны уравновешиваются противоположно направленными линиями края одежды и правого плеча матери. Окна со своими спокойными очертаниями ещё более укрепляют это равновесие. Слабый свет, падающий из окон, почти не освещает фигуры, но зато делает более тёмной стену. На её фоне особенно чётко моделирует эти фигуры свет, идущий откуда-то спереди.

«Мадонна в гроте» – первое вполне зрелое произведение Леонардо. Совершенная согласованность всех частей, создающая крепко спаянное единое целое. Это целое, т. е. совокупность четырёх изображённых фигур, очертания которых чудесно смягчены светотенью, образует стройную пирамиду, плавно и мягко, в полной свободе вырастающую перед нами. Взглядами и расположением все фигуры объединены неразрывно, и это объединение исполнено чарующей гармонии, ибо даже взгляд ангела, обращённый не к другим фигурам, а к зрителю, как бы усиливает единый музыкальный аккорд композиции. Взгляд этот и улыбка, чуть озаряющая лицо ангела, исполнены глубокого и загадочного смысла. Свет и тени создают в картине некое неповторимое настроение. Наш взгляд уносится в её глубины, в манящие просветы среди тёмных скал, под сенью которых нашли приют фигуры, созданные Леонардо. Все различные элементы картины, казалось бы, противоречивые, сливаются воедино, создают впечатление целостное и сильное. «Мадонна в гроте» показывает овладение художником тем реалистическим мастерством, которое так поражало его современников.

1 вопрос. Искусство Северного возрождения. Творчество П. Брейгеля-старшего («Слепые», «Охотники на снегу», « Падение Икара»), А. Дюрера («Меланхолия», «Автопортрет), И. Босха («Воз сена», «Корабль дураков», «Сад наслаждений»), Ян Ван Эйка («Семейство Арнольфини», «Мадонна канцлера Роллена»).

В отличие от Италии, Возрождение пришло во Францию, Германию и Нидерланды позднее. Средневековые традиции неохотно уступали место новому, поэтому в искусстве Северного Возрождения, ограниченного рамками первой трети XV–XVI в., мистическое мироощущение и готический стиль соединились с классицистическими тенденциями нового времени.

В произведениях художников Северного Возрождения более остро, чем в живописи итальянцев, проявился интерес к человеческой личности и к ее окружению. Очень ярко в них выразилась и идея Божественной гармонии; религиозность заметна даже в самых мелких деталях полотен французских, немецких и голландских мастеров: кажется, что они обожествляют каждый листочек на дереве и каждую травинку на земле.

Одна из характерных черт живописи Северного Возрождения — натурализм. Подчеркивая индивидуальные черты, художники придают библейским персонажам сходство с натурщиками. Это свойственно произведениям Ян Ван Эйка, А. Дюрера, стремившегося соединить готические натурализм и экспрессивность с идеализацией классицизма. В произведениях многих художников натурализм порой приобретал грубые и даже отталкивающие формы. Другая особенность искусства этого периода — экспрессивность. Человеческие фигуры на картинах очень динамичны, нередко их пропорции деформированны. Экспрессия и напряженность свойственны и окружающему героев пейзажу, драпировкам, одеждам. Мистицизм и отстраненность, присущие живописи мастеров Северной Европы, сочетаются с элементами конкретики: художники облачают персонажей в современную одежду, тщательно выписывая ее детали.

По своей стилистике живопись Северного Возрождения неоднородна: в Нидерландах она отличалась чертами пантеизма и натурализма, в Германии ей был свойствен мистический спиритуализм (что особенно заметно в творчестве М. Грюневальда), а во Франции — сенсуализм.

Еще 1560-х годах создается картина «Слепые», в которой отчаяние Брейгеля-человека и величие Брейгеля-художника достигли своего наивысшего предела. Картина посвящена словам Христа в библейской притче о неразумном слепце, который взялся быть поводырем у своих собратьев по несчастью: «Может ли слепой водить слепого? Не оба ли упадут в яму?». Конечно же, при этом Иисус имел в виду слепоту духовную. Как напоминание об этом Брейгель изображает в глубине картины церковь - единственное место, где слепые могут получить исцеление. Но чтобы переступить церковный порог, нужно быть зрячим или воспользоваться помощью зрячего; ни то ни другое не доступно персонажам Брейгеля. Пережитые события, происходящие с его страной, словно заставили Брейгеля вспомнить кальвинистское учение о трагической слепоте всего человечества, не ведающего своей судьбы и покорного воле предначертанного зрелища. Жуткая вереница бесприютных калек, лишенных не только зрения, но и поводыря, бредет из глубины картины на зрителя медленно и осторожно они идут друг за другом, не подозревая, что их путь ведет в заполненный водой овраг.

Внезапно вожак оступается и падает, и вслед за ним падет идущий следом.

Следующий судорожно ищет внезапно исчезнувшую опору, уже качаясь и теряя равновесие. Последние пока идут спокойно, ибо еще не ведают о грозящей беде. Их лица полны смирения, едва прикрывающего тупость и затаенную злобу.

Но чем дальше тем неувереннее становятся их судорожные жесты и быстрые движения, а земля уже уходит из-под ног. Их лица, выражающие ужас и недоумение, уродливы и страшны. На них отражены все пороки человеческого общества: злоба, жадность, хитрость, лживость, лицемерие.

Брейгель старается избежать нарочитого драматизма: его персонажам, скорее всего, не угрожает гибель — овраг неглубок. Весь ужас происходящего сконцентрирован не в сюжете, а именно в образах: в неторопливом, след в след, движении к краю ямы, в череде ужасных лиц, подвижных и разнохарактерных, но лишенных какой-либо тени мысли и жизни.

Осуждая человечество за суету и порочность, художник противопоставляет ему чистоту и гармонию природы.

Все также светит солнце, зеленеют деревья и даже трава под ногами слепцов мягка и шелковиста. Уютные домики стоят вдоль тихой деревенской улицы, в конце которой видна островерхая церквушка. Светлый и лучезарный мир природы остается как бы вне человеческого недоразумения. Мир природы вечен, в нем все справедливо и закономерно. Его безмятежная красота позволяет забыть о человеческих пороках и несчастьях, однако фигуры самих слепцов в этой среде кажутся еще более отталкивающими и страшными.

«Охотники на снегу»— картина Питера Брейгеля Старшего. Написана маслом по дереву в 1565 году. Картина является частью цикла из шести картин, изображавших времена года (пять из них, включая, «Охотников на снегу», сохранились).

«Падение Икара» единственная композиция этого художника на античный сюжет Известны две реплики, созданные между 1555 и 1558 гг. На одной из них изображены летящие Дедал и Икар, на другой — упавший в воду Икар. Специалисты спорят, какую из двух картин считать подлинной, либо обе они являются копиями, созданными учениками с оригинала мастера, либо написаны самим Брейгелем. Однако главное заключается в том, что в обеих композициях мифологический сюжет необычно оттеснен на дальний план, и зрителю неясно — где же искать Дедала и Икара, их фигуры еле заметны. Этот прием характерен для искусства Северного Возрождения и, в частности, для живописи Брейгеля, но в данном случае, вероятно, он имеет особый смысл. Может быть, художник хотел подчеркнуть, что вечным является природа, пейзаж, а все прочие события преходящи и незначительны.

«Меланхолия» - одна из наиболее таинственных работ Дюрера, и выделяется сложностью и неочевидностью идеи, яркостью символов и аллегорий. Размеры оригинала гравюры 23,9 × 18,8 см. Это один из трёх графических листов Альбрехта Дюрера, вошедших в историю искусства под названием «Мастерские гравюры»: «Рыцарь, смерть и дьявол», «Святой Иероним в келье» и «Меланхолия I».

«Автопортрет» Дюрера - яркое свидетельство его заботы об утверждении социального статуса художника. Тщательно выписанные детали костюма показывают нам несравненное умение автора передавать мельчайшие подробности окружающего мира. Руки Дюрера сложены так, словно они лежат на столе. При этом они обтянуты перчатками - очевидно, для того, чтобы подчеркнуть, что это не руки простого ремесленника. Открывающийся в окне альпийский пейзаж напоминает о поездке в Италию, состоявшейся несколькими годами раньше. Все здесь работает на усиление вполне определенного пафоса; картина провозглашает социальную значимость живописца, его право на внутреннюю свободу и собственный взгляд на мир. Во времена Дюрера такой подход был новаторским.

«Корабль дураков» одна из наиболее известны картин нидерландского художника Иеронима Босха. Картина была верхней частью створки несохранившегося триптиха, нижним фрагментом которой ныне считается «Аллегория обжорства и сладострастия». Корабль традиционно символизировал Церковь, ведущую души верующих к небесной пристани. У Босха на корабле вместе с крестьянами беспутствуют монах и две монахини — явный намёк на упадок нравов как в Церкви, так и среди мирян. На развевающемся розовом флаге изображен не христианский крест, а мусульманский полумесяц, а из гущи листвы выглядывает сова. Монахиня играет на лютне и оба поют, а может быть пытаются схватить ртом блин висящий на шнуре, который приводит в движение человек с поднятой вверх рукой. Лютня, изображенная на полотне в виде белого инструмента с круглым отверстием посередине, символизирует вагину, а игра на ней обозначает разврат (на языке символов мужским эквивалентом лютне считалась волынка). Грех любострастия также символизируют традиционные атрибуты — блюдо с вишнями и висящий за бортом металлический кувшин с вином. Грех чревоугодия недвусмысленно представлен персонажами весёлой пирушки, один из которых тянется с ножом к жареному гусю, привязанному к мачте; другой в приступе рвоты перевесился за борт, а третий гребёт гигантским черпаком как веслом. Монах и монахиня с упоением распевают песни, не ведая, что Корабль Церкви превратился в свой антипод — Корабль Зла, без руля и ветрил влекущий души в Ад. Корабль представляет собой диковинное сооружение: мачтой ему служит живое, покрытое листьями дерево, сломанная ветка — рулём

«Воз сена» - одна из самых запоминающихся композиций Босха. Это полотно представляет собой аллегорию человеческой жизни - и в первую очередь, аллегорию человеческой глупости, заставляющей людей гнаться за земными сокровищами, пренебрегая спасением своей бессмертной души. Воз сена символизирует земные блага. Этот образ часто встречается в голландских пословицах и народных песнях. Считается, что картина Босха «иллюстрирует» одну из них, звучащую как: «Наш мир - стог сена, и каждый хватает сколько может». Вот почему мужчины и женщины, словно безумные, рвутся к возу, не замечая спускающегося с небес Христа (символ, обозначающий приближение Страшного суда). А тем временем впряженные в воз демоны быстро катят его вправо, к панели, на которой изображен Ад. На левой панели Босх написал райский сад, сотворение Адама и Евы, сатану-искусителя и изгнание первых людей из Эдема.

Триптих «Сад земных наслаждений - самое известное и загадочное из произведений Босха. Центральная часть триптиха представляет собой панораму фантастического «сада любви», населенного множеством обнаженных фигур мужчин и женщин, невиданными животными, птицами и растениями. Влюбленные беззастенчиво предаются любовным утехам в водоемах, в невероятных хрустальных сооружениях, скрываются под кожурой огромных плодов или в створках раковины. С человеческими фигурами смешались звери неестественных пропорций, птицы, рыбы, бабочки, водоросли, огромные цветы и фрукты.

В композиции «Сада радостей земных» выделяются три плана: на первом плане показаны «различные радости». Здесь есть пруд роскоши и фонтан, цветы абсурда и замки тщеславия. Bторой план занят пёстрой кавалькадой многочисленных обнаженных всадников, которые едут на оленях, грифонах, пантерах и кабанах — не что иное, как круговорот страстей, проходящих через лабиринт наслаждений.

Третий (самый дальний) — венчается голубым небом, где люди летают на крылатых рыбах и с помощью собственных крыльев.

Все эти персонажи и сцены, происходящие среди замысловатых комбинаций растений, скал, фруктов, стеклянных сфер и кристаллов, объединены между собой не столько внутренней логикой повествования, сколько символическими связями, смысл которых каждое новое поколение понимало по-разному. По формату триптих традиционен для нидерландских алтарей, но содержание показывает, что Босх не предназначал его для церкви.

"Портрет четы Арнольфини" - уникальное явление во всей европейской живописи того времени. Ян ван Эйк впервые изобразил людей в окружающей их повседневной обстановке, без всякой связи с религиозным сюжетом или образами из Священного писания.

На картине художника Яна ван Эйка «Семейство Арнольфини» изображены купец Джованни Арнольфини из итальянского города Лукки, который в Брюгге представлял фирму Портинари, и его молодая жена. Оба одеты в нарядные праздничные костюмы, отвечающие сложной и причудливой моде того времени. Позы их торжественно неподвижны, лица полны самой глубокой серьезности. Сначала это может даже оттолкнуть зрителя, но стоит ему повнимательней приглядеться к внешним подробностям, и тогда его сильно поразят простая правда, с какой художник изобразил эти две личности, и та серьезность, с какой он отнесся к этим характерам. Картина написана с необыкновенной тщательностью, поражает зрителя тонкостью письма и любовным отношением к каждой детали. Почти все изображенные на полотне предметы имеют символические значения: собака обозначает верность, пара башмаков на полу говорит о единстве брачующейся пары, щетка - знак чистоты, четки - символ благочестия, выпуклое зеркало - глаз мира, апельсины - плоды райского сада, а яблоко намекает на грехопадение. Скромность бюргерской обстановки и обыкновенные люди, изображенные Ван Эйком, становятся источником особой поэтичности, предвещая будущие пути развития нидерландского и голландского искусства.

«Мадонна канцлера Ролена» —Яна ван Эйка. Николас Ролен, канцлер герцогства Бургундия при Филиппе Добром, чей портрет изображен в левой части полотна, заказал эту картину для свой приходской церкви Нотр-Дам-дю-Шатель.  На картине изображена Дева Мария с младенцем Иисусом на коленях, коронуемая ангелом и сидящая напротив канцлера Ролена. Действующие лица располагаются в итальянской лоджии, декорированной колоннами и барельефами. На заднем плане виднеется город, с пересекающей его рекой. Вероятно, это бургундский город Отён, родина Ролена. Некоторые из многочисленных земельных владений канцлера в окрестностях Отёна включены в пейзаж Маленький сад с цветами (розы, ирисы, ландыши, пионы), видимый за колоннами, символизирует непорочность Девы Марии. Позади сада просматриваются две мужские фигуры, стоящие спиной к зрителю. В человеке, облаченном в синие одежды с красным тюрбаном на голове и с посохом в левой руке многие видят самого художника.