4. Монгольская система управления

И в Китае, и в Персии монголы ниспровергли правящие династии и установили свой прямой контроль. В отличие от этого в большей части Руси они оставили князей дома Рюрика у власти в качестве своих вассалов. Эта разница в политике может быть объяснена тем, что на Руси не существовало цен­трализованного государства, а никто из локальных русских князей не представлялся хану опасным, особенно с тех пор, как большинство из них признало его власть. Кроме того, как только монголы обнаружили, что южнорусские степи соот­ветствуют их образу жизни и привычкам, они не пожелали се­литься в лесной области на севере; они были заинтересованы только в эксплуатации ее людских и финансовых ресурсов. Эксплуатация ближайших к степи русских регионов (таких, как земли Переяслава, Киева и Подолии) не представляла трудностей. Монголы убрали князей из этих регионов и поста­вили их под свое управление. В других частях Руси князья продолжали править под сюзеренитетом хана, но их власть была решительно обуздана.

«Царь» — так русские называли хана — был не только политическим сюзереном. Он обладал также высшей властью по юридическим, военным и финансовым делам. Все русские

74

75

князья были подвластны высшему суду Золотой Орды, и не­которые из них были осуждены и казнены за действительные или мнимые преступления. Все судебные дела между русски­ми и монголами разбирались монгольскими судами. Все рус­ские, зачисленные в монгольские войска, были обязаны под­чиняться монгольским военным порядкам. Однако хан отнес судебные тяжбы между самими русскими в ведение их собст­венных князей. В первый период монгольского правления это фактически было чуть ли не единственным общественным де­лом, в котором русские князья могли проявить свои прерога­тивы.

В целях сбора пополнений в свою армию и налогов мон­голы провели три переписи населения Руси (в 1245,1257 и 1274 годах). Монгольская административная система была тесно связана с военным делом и, подобно ему, основыва­лась на десятичном принципе. Квота воинов, которую вы­ставляла каждая местность, зависела от ее размеров. Каж­дый район, способный выставить десять человек, считался объединением десятки и так далее до единицы измерения в десять тысяч (тьма). Соответственно Русь делилась на «де­сятки», «сотни», «тысячи» и «тьмы». Монголы забирали у русских одного рекрута с каждых десяти мужчин. Это оз­начает в среднем 10% всего мужского населения, или 5% от общего населения страны. Вот почему сотня соответство­вала 2 000, а тьма — 200 000 мужчин.

Точно так же обстояло дело и со сбором налогов — каж­дый район был единицей измерения. Общая дань, собираемая в сельской местности, приравнивалась к тьме. Так, в великом княжестве Владимирском она соответствовала 15 тьмам, а в великом княжестве Нижегородском — 5 тьмам. Вся восточ­ная и западная Русь была разбита на 43 тьмы. Поэтому можно вычислить, что население всех районов, разделенных на тьму, было около 8 600 000 человек. Добавив сюда большие города и несколько районов, не включенных в систему тьмы, для всего населения России этого периода мы можем принять цифру приблизительно в 10 000 000 человек.

Большинство русских занималось земледелием, и дань в этом случае имела форму земельного налога, выплачиваемого с каждой сельскохозяйственной единицы («плужная»). Куп­цы в городах в первое время платили сбор с капитала, позже он был заменен налогом с оборота и собирался как обычная пошлина. Чтобы лучше обеспечить действие их системы, в стратегических пунктах были расположены монгольские гар-

низоны. В случае какого-либо серьезного возмущения хан, чтобы сломить сопротивление, направлял карательные экспе­диции. Таким образом, русских налогоплательщиков на­столько выучили безусловному повиновению закону, что, когда монгольские чиновники и войска были выведены и хан поручил собирать налоги русским князьям, они не встретили трудностей. В то же время они нашли эту систему очень целе­сообразной и прибыльной: в ряде областей собиралось денег больше, чем отдавалось хану, и князья имели возможность положить этот остаток в свой карман.