8. Церковь и религия. Литература и искусство

Первый шок от монгольского вторжения для церкви был таким же мучительным, как и для всей русской жизни и культуры. Много выдающихся церковнослужителей погибло в разрушенных городах, много соборов, монастырей и церк­вей были разорены или сожжены, множество прихожан — убиты или обращены в рабство. Киев, место пребывания мит­рополита в старой русской церкви, был так разрушен, что на много лет стал непригоден как центр церковного управления. Однако после издания Менгу-Тимуром ярлыка о неприкосно­венности церкви русское духовенство поставило церковь на более твердую почву и получило возможность постепенно ее реорганизовать. Годы спустя она стала в чем-то даже сильнее, чем была раньше. В самом деле, управляемая утвержденны­ми в Константинополе греческими и русскими митрополита­ми и защищенная ханским ярлыком, церковь в России в этот период меньше зависела от княжеской власти.

Среди задач, стоявших перед церковью в монгольский период, первой была необходимость дать духовную помощь и моральную поддержку озлобленным и ограбленным лю­дям — от князя и до общины. С этим была связана еще бо­лее важная миссия — завершить распространение христи­анства в русском народе. Необходимо напомнить, что в ки­евский период христианство твердо обосновалось среди вы­сших классов и городского населения. Но в деревни и села оно еще глубоко не проникло. Сельское население также христианизировалось именно в монгольский период. Это было достигнуто как напряженной работой духовенства, так и усилением религиозных чувств самих людей. И в горо­дах, и вне их сильно выросло число церквей и монастырей. Характерной чертой нового монашества был приход в него личностей — молодых людей, настоящих подвижников. Они принимали монашество, чтобы идти «в дебри», глухие леса, где трудились в самых примитивных условиях, моли­лись и занимались религиозными размышлениями.

Ужасы монгольского вторжения, равно как и княжеских междоусобиц, так же как и тяжелые условия жизни вообще способствовали развитию такого умонастроения. Когда то, что начиналось как уединенное убежище, вырастало в боль­шой и богатый монастырь, окруженный процветающими кре­стьянскими деревнями, основатель всего этого (отшельник или монах) должен был искать новое место и покидать преж­ний монастырь, чтобы основать себе новый приют в глухих ле­сах или дальше на севере. В итоге такие монастыри способст­вовали появлению других. Руководителем и первооткрывате­лем этого движения был святой Сергий Радонежский, основа­тель Троицкого монастыря (около 40 миль к северо-востоку от Москвы). Святостью своей личности он вдохновил многих других, которые никогда не видели его.

Как ответвление византийской церкви, русская церковь была сильно затронута теми политическими и религиозными кризисами, которые происходили на Ближнем Востоке меж­ду 1350 и 1450 годами. В 1355 году оттоманские турки пере­правились через Дарданеллы и обосновались в Галлиполи. От­туда они быстро распространили свою власть на Балканский полуостров, подчиняя себе остатки Византийской империи. В 1400 году турками были покорены Болгария и Сербия. Визан­тийский император в Константинополе оказался в отчаянной ситуации. Его единственной надеждой была помощь с Запада. Папа был готов провозгласить крестовый поход против турок

85

при условии, что греческая церковь подчинится ему. В Ита­лии был созван Еселенский собор с приглашением Византии, чтобы обсудить возможность объединения римской и грече­ской церквей. Унию одобрил собор во Флоренции в 1439 году с одним голосом против (священника греческой церкви). Од­нако в Константинополе значительная группа духовенства и большинство народа отказались ее принять. Раскол и беспо­рядок стали результатом смешения религии с международны­ми делами. В политическом отношении крестовый поход, ор­ганизованный папой в 1444 году, потерпел неудачу. Девятью годами позже Константинополь подвергся штурму турок. Ви­зантийский император был свергнут, и собор Святой Софии превращен в мечеть. Однако турки не уничтожили греческую церковь как существующий институт и разрешили избрание нового патриарха. Теперь церковная уния была отвергнута, и греки вернулись в православие.

Русскую церковь на Флорентийском соборе представлял митрополит Исидор (грек или эллинизированный славянин), посвященный в этот сан константинопольским патриархом в 1437 году. Русские власти разрешили ему поездку в Италию с большим опасением. На соборе Исидор энергично поддержи­вал унию и был назначен кардиналом. Обратно в Москву он вернулся в 1441 году и зачитал декларацию об унии на торже­ственном богослужении в главном московском соборе. Это вы­звало волнение среди московского духовенства, которое отка­залось принять унию. Великий князь Василий П посадил Исидора под временный арест. Позже Исидор уехал в Рим и был направлен папским легатом в Константинополь, где его пленили турки в 1453 году.

Избавившись от Исидора, русские пребывали в замеша­тельстве: что делать дальше? Они не хотели порывать со своей матерью-церковью в Константинополе, но в то же время те­перь считали ее схизматической. Несколько лет они ожидали реставрации православия в Византии. Наконец Василий II со­звал собор русских епископов, чтобы избрать нового митропо­лита. Епископ Иона, знающий старый священник, в 1448 го­ду стал первым главой автономной русской церкви. Это, одна­ко, не означало явного разрыва с Константинополем, а явля­лось чрезвычайной мерой, и, когда православие снова востор­жествовало в Византии, благословение патриарха по-прежне­му испрашивалось будущими московскими кандидатами. Православие было восстановлено в Константинополе в 1453 году, но подчинение патриарху было психологически труд-

_ . 87

ным для русской церкви, поскольку тот находился в лагере неверных. Так русская церковь превратилась в полусамостоя­тельную, но это произошло в результате хода событий, а не как следствие обдуманной оппозиции к патриарху.

Даже еще больше, чем в киевский период, церковь остава­лась ведущим фактором в развитии литературы и искусства. Церковным духом были проникнуты проповеди епископов, жития святых. Некоторые биографии князей, таких, как Александр Невский, который после смерти был канонизиро­ван, также были написаны в стиле житий святых. Главной идеей этих работ было то, что монгольское иго — это наказа­ние божье за грехи русского народа, и только праведное хри­стианство может выБести русских из их бедственного положе­ния. Как и в киевский период, духовенство в монгольскую эпоху играло важную роль в составлении русских летописей. Эта работа приостановилась во время монгольского нашест­вия, но потом была возобновлена и расширена в XIV и XV сто­летиях.

Подтверждением ведущей роли духовенства может также служить то, что наиболее известная героическая поэма этого времени (в ней прославляется битва на Куликовом поле) — «Задонщина» — была написана священником. С литератур­ной точки зрения она является подражанием «Слову о полку Игореве» (ХП век), которое, как мы помним, было создано княжеским дружинником. Кроме «Задонщины» были сочи­нены и другие повести о Куликовом поле, и некоторые из них были отражены в летописях. Что касается фольклора, были­ны киевского периода стали подгоняться народными сказите­лями под новую ситуацию. Так куманов стали называть, как и новых врагов, татарами. Соответственно новые былины и исторические легенды создавались на основе монгольской фа­зы борьбы России против степных номадов. Разрушение Бату Киева и нападение ногаев на Русь стали темами современного русского фольклора.

Важным аспектом религиозного возрождения России в монгольское время явилось церковное искусство. Упадок ар­хитектуры был повсеместным (кроме Новгорода) — искус­ные суздальские городские мастера и ремесленники были вы­везены монголами. Зато стала процветать религиозная живо­пись на фресках и иконах и в Новгороде и в Московии. Боль­шую роль в художественном возрождении играл великий ху­дожник—грек Феофан, который провел последние тридцать лет своей жизни на Руси. И его личность, и мастерство были

88

признаны русскими художниками, которые получили много пользы от изучения техники его письма — свободных мазков кистью. Однако они не делали попыток подражать его инди­видуальному драматическому стилю.

Величайшим русским художником этого периода был Ан­дрей Рублев, который провел свою юность в Троицком мона­стыре и позже написал свою знаменитую икону «Троица» для этого монастыря. Очарование творений Рублева — в ясном спокойствии его композиции и в симфонии изящно подобран­ного сочетания цветов. Есть определенное сходство между ра­ботами Рублева и творениями его современника, итальянско­го художника Микеланджело.