Тема: «Волжская Булгария в X — нач. Хш вв.»

1. Арабский путешественник и географ Ибн Русте о буртасах, булгарах и мадьярах

Ибн Русте (Ибн Даста) Абу-Али Ахмед ибн Омар — арабский путешественник и географ кон­ца IX — нач. X вв. Он написал многотомный труд — «Ал-Алак ан-нафиса» («Дорогие ценности»), от ко­торого в единственном экземпляре сохранился седь­мой том, содержащий ценные сведения о волжских булгарах. Эти сведения Ибн Русте, скорее всего, собрал у побывавших на Волге купцов и путешест­венников, так как сам не совершал специальных поездок в эти края.

Буртасы

Земля буртасов лежит между Хазарскою и Болгарскою землями, на расстоянии пятнадца­тидневного пути2 от первой. Буртасы подчиняются царю хазар и выставляют в поле 10 000 всадников...

Земля их просторна и обилует лесистыми местами. На болгар и печенегов, будучи сильны и храбры, производят они набеги.

Болгарых

Болгарская земля смежна с землею бурт асов. Живут болгары на берегу реки, которая впадает в море Хазарское [Каспийское] и прозывается Итиль [Волгою], протекая между землями хазарской и славянской. Царь болгар, Алмуш по имени, испове­дует ислам. Страна их состоит из болотистых мест­ностей и дремучих лесов, среди которых они и живут.

Болгары делятся на три отдела: один отдел зовется берсула, другой — эсегель, а третий — болгар; относительно образа жизни все трое стоят на одной и той же ступени.

Хазары ведут торг с болгарами; равным образом и Русь привозит к ним свои товары. Все из них [т.е. русов], которые живут по обоим берегам помянутой реки, везут к ним [т.е. болгарам] товары свои, как-то: меха собольи, Горностаевы, беличьи и другие.

Болгары — народ земледельческий и возделыва­ют всякого рода земляной хлеб, как-то: пшеницу, ячмень, просо и другие.

Большая часть их исповедует ислам, и есть в селениях их мечети и начальные училища с муэдзи­нами 2 и имамами 3. Те же из них, которые пребывают в язычестве, повергаются ниц перед каждым зна­комым, которого встречают.

От земли буртасов до земли этих болгар три дня пути. Последние производят набеги на первых, грабят их и в плен увозят. Болгары ездят верхом, носят кольчуги и имеют полное вооружение.

Подать царю своему платят они лошадьми и другим. От всякого из них, кто женится, царь берет себе по верховой лошади. Когда приходят к ним мусульманские купеческие суда, то берут с них пошлину, десятую часть товаров.

Одежда их похожа на мусульманскую; равным образом и кладбища их как у мусульман. Главное богатство их составляет куний мех. Чеканенной монеты своей нет у них; звонкую монету заменяют им куньи меха. Каждый мех равняется двум дирхе­мам с половиною. Белые [серебряные], круглые дирхемы1 привозят к ним из стран мусульманских, путем мены за их товары.

Мадьяры

Между землею печенегов и землею болгарских эсегель лежит первый из краев мадьярских; мадьяры эти — тюркское племя...

2. Булгарский хан Алмыш о необходимости отправки послов к Багдадскому халифу

Приводимый ниже отрывок взят из истори­ческого романа известного татарского писателя Нурихана Фаттаха «Итилъ» («Итиль-река те­чет»). При написании своего произведения автор использовал достоверные исторические источники и поэтому изображенные в нем события и их ге­рои получились реалистичными, близкими к дей­ствительности .

Сидя на высоком престоле, Алмыш-хан, блед­ный, осунувшийся, начал свою речь.

— Много лет назад, когда ни мы, ни отцы, ни отцы наших отцов еще не явились на этот свет, наши предки пришли на эту землю, взяли ее себе, — гово­рил он, видно, заранее приготовленные слова. — На небе свидетель солнце, на земле помнят реки, леса, долины: когда родились мой дед и отец, когда моя мать произвела на свет своего сына - меня, эта земля принадлежала булгарам. Для нас приходит в этот край солнце, с другого конца света несут свои воды Итиль и Чулман. Пока будет солнце - будут булгары, пока не иссякнут реки — не кончится наше царство!

— Так и будет! Пусть не оскудеют твои уста! — удовлетворенно загудел совет, подтверждая справед­ливость слов повелителя и владыки.

— Каждый из нас видит, — снова продолжал Алмыш-хан, переведя дух и подумав, — неспокойно в нашей державе, иной раз мне чудится, что я чужой на своей земле, нет здесь моей воли. Три года пле­мена и роды на Чулман-су не признавали своего хана, не отдавали калан (дань). Когда я отправился туда, силой взял свою волю богатств, снова привел их в покорность и повиновение, здесь... Все произошло на ваших глазах... я не желаю поминать!.. До каких пор биляр, сувар, другие роды и племена, опираясь на хазар, будут ослаблять силу царства? Когда же я стану владыкой и повелителем единой державы, со­беру враждующих друг с другом под свою руку, не буду терпеть унижения от кагана, стану править так, как пожелаю сам?..

Когда Алмыш-хан произносил последние слова, голос его, строгий, неспешный, затрепетал, кончики усов дрогнули над уголками властных губ. Стиснув тяжелые кулаки, он поднялся с престола и продол­жил:

— Слушайте меня, агай-эне, запоминайте! По-старому нам уже не править, только походами и нашествиями над строптивыми не вознестись! Что­бы стада прибавлялись, были тучными, на пастбищах должно быть спокойно. Чтобы копилась сила, больше становилось богатств, в державе не должно быть свар, усобиц, раздоров; каждый пусть думает о благе многих, а не переживает лишь за свои выгоды, счастливые для него, но погибельные для остальных.

Алмыш-хан замолчал, обвел совет суровым взглядом, дальше стал говорить тише, спокойнее.

— Теперь нам снова предстоит начинать с исто­ка. Надо заново поднять главную столицу Булгар-ка­ла, опоясать город надежными стенами, высокими, из крепкого камня, чтобы у врагов ломались о них зубы.

Кто-то не удержался, удивленно переспросил:

— Из камня?!

— Из камня! — подтвердил Алмыш-хан. — По­куда не укроем себя надежными стенами, не будет нам спокойной жизни, не защититься от зависти близких и дальних соседей. Камня на нашей земле достаточно...

— Наши отцы и деды от соседей за каменными стенами не укрывались.

— Иметь в руках меч, а жить в страхе!.. Говорили все, каждый высказывал, что думал,

°Дин не слушал другого.

26

Хрестоматия по истории Татарстана

Алмыш-хан стиснул кулаки, снова поднялся со своего места:

— Вы смеете поминать предков? — перекричал он всех, словно собираясь потрясти небеса. — Видно, вы довольны, что враг сжег и разорил столицу, раз смеете утверждать, что ни к чему стены, не нужна сильная крепость?! Разве взор ваш ослеп, уши ли­шились способности слышать, сердца обратились в черные уголья, если не видите, сколько добра обратилось в пепел! Я от своего замысла не отступлюсь. Довольно!.. Царство держится не только силой меча, а мудростью, проницательностью, далеким расчетом, мы должны предугадывать течение событий.

Совет притих, каждый ждал, когда хан объяснит свою мысль до конца.

— Я поступлю так, — продолжал Алмыш-хан, с высоты престола оглядывая безмолвных людей, — обращусь за поддержкой и союзом к халифу Багдада, пусть он пришлет своих мастеров, научит, как укрывать города за крепкими стенами, поддержит наши планы и замыслы.

— Что потребует от нас халиф? Даром помощь не оказывают, каждый в содействии планам другого желает соблюсти и свою корысть, халиф пожелает выгод на наших базарах, чтобы арабы без пошлин торговали своими товарами... Вдруг владыка дале­кого Багдада скажет, что союз возможен лишь между теми, кто признает одних богов, почитает одни и те же истины? Как быть тогда?

— Пусть, — спокойно ответил Алмыш-хан, и слово его прозвучало сильно и убедительно. — Разве нам не будет выгоды, если купцы-арабы пожалуют со своими товарами на наши базары, прибавят славу торгу? Богаче торг — богаче держава, это не малая выгода, мудрость не велит пренебрегать ею. Раз арабы черпают в своей вере могущество, почему нашей державе тоже не обрести силу в поклонении единому Богу? Мы и новую веру не возвысили, и богов предков не почитаем как прежде, живем среди лжи и вели­кого греха. У буртасов свои боги, у черемисов - свои, у мокши — свои; Сувар и Биляр законов, которым следует великий хан, не почитают. У каждого, кто обитает на нашей земле, должен быть один Бог, одна на всех вера, общая молитва!

Сейчас хан был тверд, спокоен, устроившиеся вокруг тахета люди, послушные его воле, безмолвно следовали за мыслью владыки повелителя...

— Замыслить просто. Как исполнить желание?

— Говори, хан, толком, чтобы стало понятно каждому.

— Я поступлю так, — продолжал Алмыш-хан, подождав, пока на совете снова воцарится тишина, -прежде укреплю столицу: заново поставлю надежные стены, тогда не будет в наших душах страха. Я дам людям новую веру, заставлю все, сколько есть в на­шей державе, племена и роды жить по единому за­кону, горе тому, кто посмеет пойти против! До сих пор я не чинил препятствий, каждый молился тем богам, которых предпочитает его душа, сейчас — где мечом, где уговором я всех заставлю покориться своей воле. Пусть халиф, опора ислама, пришлет нам ученых мулл и мугаллимов-учителей, которые научат жить по новым законам!.. Знаю, вы спросите: как наши ильчи-послы отправятся на край света, дос­тигнут далекого Багдада? Хазары наших послов не пустят, поперек пути встанет Хорезм — кто пожелает прибавления силы и могущества другого? Открыто через чужие земли послы не пройдут, придется действовать умом и хитростью. Наши ильчи отпра­вятся в путь не послами, а купцами-базарганами, если надо — будут нищими, бродягами, разбойниками! Другого пути нет, Создатель простит нам ложь и неправду, ибо любое деяние на благо Всевышнему,

коли оно приведет к единству и возвышению людей. Отправив послов с пожеланиями союза, мы за один раз добудем не двух, а трех зайцев. Когда город мира Багдад признает державу булгар, почтение к нашему царству прибавится вдвое, втрое; со мной, вашим повелителем и владыкой, будут считаться правители других стран и земель. Когда ваш хан первым принимал новую веру, он надеялся, что муллы, которых мы зазвали к себе из Хорезма, призовут людей к единой вере, отвратят их от поклонения своим идолам, возгласят, что для блага самих людей Бог должен воплотиться в живом облеченном зем­ной силой и властью повелителе и владыке; никто не смеет возноситься в своих мыслях и чаяниях выше его! Мечеть стоит, а люди все равно молятся по-своему, кто кому. Отныне, отказываясь от заповедей и пра­вил, которым следовали многие поколения предков, новую веру примут все, а опора и меч ислама халиф пришлет своим единомышленникам знающих мас­теров, ученых мулл и мугаллимов, даст пять тысяч золотых динаров. С новыми молитвами мы укрепим столицу; заново, из камня, возведем крепкие стены, возвысим и приведем к расцвету наше царство.

Алмыш-хан закончил. Совет продолжал без­молвствовать, не смея возразить, боясь согласиться. Молчание совета хан воспринял как одобрение и сог­ласие, властно объявляя свою высокую волю, изрек:

— Главным ильчи к повелителю правоверных в город мира Багдад отправится мой сын царевич Тэкин-углан, вместе с ним пусть будет другой царевич Барыс-углан. Путь дальний, нелегкий, пусть они станут друг другу надежной опорой!

Нурихан Фаттах. Итиль / Перевод с татарского Мар­селя Зарипова. Казань: Таткнигоиздат, 1987. С. 182-187.