3. «Малая надпись в честь Кюль-Тегина»

«Малая надпись в честь Кюль-Тегина» —

одно из первых произведений древнетюркской литературы, созданное Йолыг-Тегином. Это произ­ведение, написанное руническим письмом, впер­вые было прочтено в 1894 г. академиком Петер­бургской академии наук В.В. Радловым, одно вре­мя жившим и работавшим в Казани.

«Малая надпись» представляет собой надпись на каменной плите, которая входит в погребальный комплекс тюркского военачальника Кюль-Тегина (?-731) и его жены на р. Орхон в Монголии. Плита высотой более трех метров размещалась в павильо­не на спине мраморной черепахи, от которой доро­га шла к храму. По бокам ее стояли статуи санов­ников и слуг в натуральную величину. Внутри хра­ма находились жертвенники и мраморные статуи Кюль-Тегина и его жены.

В произведении рассказывается об истории Тюркского каганата с середины VI в. по первую треть VIII в. Это история становления и укрепления кага­ната, освобождения тюрков от власти Китая и воен­ных походов кагана Бильге и его брата Кюль-Теги­на. Она предстает как идеализированное прошлое тюркского народа, а правители, полководцы кагана — как легендарные герои. Автор произведения выс­тупает за единство Тюркского государства, осужда­ет мятежи и междоусобицу, призывает тюрков быть преданными идеалам предков, хранить верность кагану.

Рожденный Небом, сам подобный Небу, я,

Бильге-каган1, теперь над тюрками воссел, —

так слову моему внимайте до конца,

вы, сыновья мои и младшая родня,

народы, племена, крепящие свой эль,

вы, беки3 и ana*, что справа от меня,

тарканы5 и чины, что слева от меня.

Народ токуз-огуз6, роды и беки, —

все прислушайтесь к тому, что я вам говорю,

и, что скажу я вам, запомните навек!

Хрестоматия по истории Татарстана

Вперед 1 — до тех земель, где солнечный рассвет,

направо — до земель полдневных, а затем

назад — до тех земель, где солнечный закат,

налево — до земель полночных, — вот тот мир,

где подданных моих не счесть: все племена,

народы все собрал, сплотил, устроил — я!

Каган, в ком порчи нет, кто держит Отюкен

тот может удержать весь тюркский каганат...

Не ведал Отюкен хорошей власти – мне

там было суждено создать свой каганат

из родственных племен и, в том краю осев

соприкоснулся я с табгачами тогда.

Так щедро и легко дающий серебро,

и злато, и шелка, большой народ табгач

был мягок и учтив, речь сладкую имел,

ласкал того, кому дарил свои дары.

Прельщая добротой и роскошью маня,

народ табгач смущал народы дальних стран —

они, прикочевав, селились рядом с ним

и чуждое себе перенимали там.

Ни сильных мудрецов, ни мудрых смельчаков

народ табгач не мог прельстить и погубить,

и если кто-нибудь случайно прегрешал,

то в общем тюрки свой закон старались чтить.

Но, дав себя прельстить шелками и хвалой,

ты погубил себя, о тюркский мой народ!...

Когда к табгачам ты из Отюкена шлешь

лишь караван купцов, то ждешь его с добром,

и горя никогда не испытаешь ты.

Когда свой Отюкен не покидаешь ты,

то можешь созидать свой племенной союз.

Ты, голоден иль сыт, не спросишь сам себя,

а снова — будешь ли ты голоден иль сыт?

Когда ты сыт, живешь, о голоде забыв.

Из-за того, что ты, народ, устроен так,

из-за того, что ты кагана своего

заветам не внимал — бродил в чужих краях,

ты изнурил себя, о тюркский мой народ!

А кто остался там, где ты бродил, народ,

тот, умирая, жил и умирал, живя.

Каганом став, собрал несчастный свой народ,

устроил и сплотил разрозненных, — и так

кто прежде бедным был, богатым вскоре стал,

а малый мой народ великим вскоре стал.

Ведь не солгал же я, все это говоря?

Так слушайте меня, о беки и народ!

Вас всех объединив, как множить и крепить

наш племенной союз, — на камне высек я!

И, как в грехах своих погрязши, может он

распасться навсегда, — на камне высек, здесь!

Все, что хотел сказать народу своему,

на вечном камне — здесь! — я высечь повелел.

Глядите на него, читайте письмена,

о беки и народ, отныне и вовек!

Ах, беки, как бы вы мне ни были верны,

все ж склонны ко греху и к заблужденьям вы!

Я вечный камень здесь поставить повелел

и резчиков привел табгачских, чтоб они

на камень нанесли резьбу и ни один

не исказил того, что я сказать хотел.

Я также приказал гробницу возвести,

покрыть ее резьбой снаружи и внутри —

украсить так ее, как принято у нас...

И если камень мой еще стоит в степи

на перекрестке троп и кочевых путей,

то именно затем, чтоб отовсюду он

был виден, утвердил его Бильге-каган.

Смотрите на него, вникайте в письмена, —

здесь вечный камень я на все века воздвиг!..

А надпись составлял и письмена писал —

Йолыг-тегин, что был племянником ему.

Перевод Анатолия Преловского. Поэзия древних тюрков. Сборник. — М., 1993.