Социальные отношения в странах Европы

В странах Европы браки заключались в достаточно позднем возрасте. Наиболее оптимальным было вступление в брак в 27 лет для женщин и 30 лет для мужчин. Поддерживаемая обществом установка на вступление в брак в зрелом возрасте являлась своеобразным регулятором рождаемости и способом достижения демографического равновесия. Довольно значительное число взрослого населения (до двадцати процентов) никогда не вступала в брак. Типичная западная семья не была многодетной и насчитывала по 4-6 детей. Многодетные семьи являлись исключением. Семья стремилась к сохранению имущества, а не к распылению его среди многочисленных наследников.

В период с XVII столетия по XVIII век большинство жителей Европы жили в так называемых «нуклеарных семьях», то есть семьях, состоящих из родителей и детей. Однако довольно часто, особенно среди знати, встречались семьи, где под одной крышей проживало три поколения: родители, их женатые или замужние дети и внуки. Одним из самых важных был вопрос о выборе брачного партнера. Считалось, что брак будет удачнее, если жена и муж исповедуют одну веру, относятся к одной и той же профессиональной и социальной группе. Поэтому нередко выбором партнера занимались родители. В 1556 году во Франции был принят специальный королевский эдикт, запрещавший вступать в брак без одобрения родителей. Подобный закон появится в Испании в 1776 году. Но в среде городских ремесленников выбор партнера был более свободен.

Начиная с XVII века любовь становится важным фактором заключения брака. Протестантизм стал рассматривать любовь и воспроизводство в единстве, признав право на сексуальное удовлетворение брачных партнеров. Мартин Лютер, возможно, опираясь на своей семейный опыт, писал, что «два половых акта в неделю, или сто четыре – в год, не повредят ни здоровью мужа, ни его милой супруге».

К началу XVII века наличие организованной проституции было типичным явлением в европейских столицах. В Севилье занятие проституцией лицензировалось городским муниципалитетом. Нередко дома терпимости сосредотачивались вокруг университетских центров. Например, в 1676 году в окрестностях Кембриджа насчитывалось 13 публичных домов, предназначенных для обслуживания студентов и преподавателей.

XVII-XVIII века оставались эпохой доминирования мужчин. Господствовало мнение, что женщины должны оставаться чем-то вроде подданных сначала для своих отцов и братьев, а затем для мужей. Католическая религия по-прежнему не допускали развода, тогда как в протестантских странах он был легализован.

Миграции населения и социальная мобильность

Следствием относительной перенаселенности ряда европейских стран явились миграции населения в XVII-XVIII веках. Пожалуй, только Германские государства после опустошительной для них Тридцатилетней войны испытывала недостаток подданных. Перенаселенность заставляла французов в XVII веке переселяться в Испанию, а англичан - в Америку. Религиозные преследования вызвали бегство (арабов, принявших христианство) с Пиренейского полуострова, а отмена Нантского эдикта во Франции в 1685 году – переезд гугенотов в Англию, Нидерланды и Германию. Пруссия, испытывающая острый недостаток в людских ресурсах, напротив, всеми доступными ей средствами привлекала переселенцев – тех же французов, немцев из других германских государств и поляков. Австрия на границе с Оттоманской империей расселяла сербов и хорватов.

C XVII по XVIII век шла перестройка социальных отношений. Общество Запада модернизировалось. Однако степень этой модернизации, и ее характер в разных странах был не одинаков. Общество состояло из сословий. Внутри сословий существовала собственная дифференциация. В общественном сознании была глубоко укоренена идея неравенства сословных групп и корпораций. Каждое сословие, каждая корпорация, каждый человек жили в своем праве. Это было общество привилегий, вольностей, опирающихся на традицию и закрепленных юридически. Статус человека во многом зависел от того, к какой социальной группе он принадлежал, был ли он дворянином, духовным лицом или членом третьего сословия – купцом, ремесленником, крестьянином, от того какого «качества» кровь текла в его жилах.

Принадлежность к тому или иному сословию предполагала ведение определенного образа жизни, наличие манер поведения, разные наказания за проступки, стили одежды. Лица, принадлежащие к благородному сословию, воспринимались как лидеры, или даже патроны, своих сельских держателей.

Но в Новое время появились элементы, которые постепенно начали разрушать основы традиционного общества. Для того, чтобы жить как аристократ или дворянин, помимо определенного «качества» крови в жилах, нужны были доходы. В этих условиях принцип крови был поколеблен (но не вытеснен окончательно) деньгами, корпоративизм – индивидуализмом, традиционализм – стремлением к успеху.

Другим важным фактором, влияющим на общественные отношения, стала социальная мобильность, которая наблюдалась в ряде стран Европы: в Англии и Нидерландах - в XVI - первой половине XVII века, во Франции - в XVII - начале XVIII века. Именно в это время люди, стоящие на социальной лестнице ниже дворянства, получили невиданные ранее возможности повысить свой социальный статус – приобрести землю, дворянство, получить должность в аппарате государственного управления. Нередки бывали случаи, когда люди низкого статуса, разбогатевшие на откупах, финансовых операциях, становились вровень со старой аристократией или даже оттесняли ее на второй план.

Наиболее динамично развивались отдельные группы городского населения. На вершине городского общества находился городской патрициат, состоявший из богатых купцов, вовлеченных в международную торговлю, владеющих городской собственностью и формирующих структуры городского управления. В городскую элиту входили также предприниматели, производящие товары для вывоза либо в самом городе, либо в сельской местности, и представители дворянства, переехавшие в город.

Важную роль в жизни городов продолжали играть ремесленники, объединенные в цеховые корпорации или гильдии, которые стремились контролировать местный рынок производства определенной продукции и не допустить появления конкурентов. Былое могущество гильдий подрывалось растущей конкуренцией со стороны сельской промышленности и политикой государства, нередко лишающего гильдии былых привилегий и вольностей. Несмотря на утрату гильдиями своего былого могущества, во многих странах Европы они просуществовали вплоть до конца XVIII века.