III. Общественно-политические взгляды московских историков.

Большинство учеников Ключевского происходило из разночинцев, мещан и духовного сословия. Среди них почти не было дворян. Они получили свое научное образование и интеллектуальную социализацию преимущественно в контрреформенный период правления Александра III и Николая II, ощутив на себе влияние университетского устава 1884 года. Отличительной чертой Московской школы было достаточно критическое отношение к самодержавию и его способности проводить реформы, своевременные и направленные на благо страны.

В.О. Ключевский считал, что цель исторического исследования заключается в том, чтобы «уяснить задачи и направления предстоящей нам практической деятельности». Для учеников Ключевского связь между исторической наукой и современностью являлась разумеющейся, что, в конце концов, привело москвичей в политику. Опираясь на позитивистскую методологию, Ключевский и его младшие коллеги сформулировали принципы исторической социологии, предложив решение проблемы соотношения общества и государства. Оно имело практическое выражение – участие интеллигенции в государственном управлении с целью преодоления социально-экономической отсталости страны. Это была модель разрешения кризиса, порожденного ускоренной модернизацией. Суть данной либеральной модели состояла в использовании государства для осуществления либеральных преобразований. Подобная логика, отрицавшая путь революционной борьбы, повлияла на либеральные предпочтения московских историков. Партийно-политический раскол произошел в их рядах только во время революции 1905 года. К консервативному флангу либерализма примкнули М.М. Богословский, связавший себя с октябристами, и М.К. Любавский, который по своим убеждениям относился к умеренным монархистам. К умеренным либералам относился Д.И. Багалей. К партии конституционных демократов принадлежали и даже олицетворяли её П.Н. Милюков, В.Е. Якушкин, А.А. Кизеветтер и Ю.В. Готье. Исключением из правил являлись те ученые, которые примкнули к социал-демократам.

IV. Теоретико-методологические основы Московской школы и её научная программа.

Научной парадигмой Московской школы являлась «историческая социология», находившаяся под влиянием западноевропейского позитивизма. Социологическое мышление возникло в России на рубеже 60-х и 70-х годов XIX века через восприятие трудов О. Конта и Г. Спенсера. Философия позитивизма стала выполнять в гуманитарных науках главную функцию, заменив гегельянство, которое получило в России почти официозный статус. До революции 1905 года социология, возникшая на базе позитивизма, являлась оппозиционной наукой. Для представителей Московской школы философия позитивизма являлась социально-научным инструментом, с помощью которого историки критиковали исторический опыт России и выражали свое отношение к настоящему. Позитивизм предполагал интерес к истории социальных групп, их интересов и конфликтов. От позитивизма москвичи переняли взгляд на историю как на накопление документов, что способствовало широкому использованию архивов. Это придало их работам непреходящую фактографическую ценность.

Таким образом, в плане методологии большинство учеников и единомышленников Ключевского начинали как позитивисты, хотя в дальнейшем некоторые из них эволюционируют в сторону «критического позитивизма» и даже марксизма.

Будучи «старомодным социологом», В.О. Ключевский существенным образом расширил тематику исторических исследований, заданную его учителем С.М. Соловьевым и в целом основоположниками Государственной школы. От истории юридических форм и государственных учреждений Ключевский сосредоточился на их социальном и экономическом наполнении. Историк Б.И. Сыромятников предложил рассматривать докторскую диссертацию Ключевского «Боярская Дума древней Руси» (1882) как противопоставление классическому труду «государственника» Б.Н. Чичерина «Областные учреждения России в XVII веке». Докторская диссертация Ключевского стала, во-первых, исходной точкой критики Государственной школы и, во-вторых, исповеданием Ключевским своего научного кредо изучения истории «снизу вверх» - от социальных структур к политическим. Диссертация Ключевского получает статус манифеста обновленной научной программы социальных исследований.

В последнее двадцатилетие XIX века москвичи перешли от политической и правовой истории Государственной школы к планомерному осуществлению обновленной научной программы Ключевского. Они обратились к социальной и экономической проблематике, что потребовало от них разработки соответствующих видов источников.

Московскую школу отличали преимущественное внимание к социально-политическим процессам развития общества, обостренный интерес к проблемам формирования гражданского общества и его взаимодействия с властью, политической эволюции государства и эпохам реформ. Москвичи сосредоточились на изучении традиций децентрализации и самоуправления, социальных катаклизмов и их последствий. Москвичи пытались создать такую схему исторического процесса, где были бы освещены все стороны жизни общества. В центре научного интереса московских историков находилась не древняя, а новая история. Исключительное место занимала история XVII века.

Вывод

Деятельность Московской школы относится к периоду расцвета русской исторической науки конца XIX - начала ХХ века. Историографические оценки Московской школы историков разнятся. Одни исследователи связывают с Московской школой свершение научной революции в российской историографии. Другие полагают, что ученикам Ключевского не удалась попытка новаторских культурно-антропологических и социально-психологических трактовок прошлого.

На рубеже XIX - ХХ веков представители Московской школы смогли пересмотреть основные постулаты Государственной школы, сохранив при этом все лучшее из её творческого арсенала. Московская школа продолжила традиции концептуального осмысления русской истории. В обстановке размежевания политических сил Московская школа совершила прорыв на пути к социальной истории. Русская историческая наука стояла на пороге оформления новой концепции отечественного прошлого. Благодаря авторитету В.О. Ключевского и творчеству его учеников Московская школа распространила свое влияние на другие университетские центры и заняла преобладающее положение внутри русской историографии.