Вновь обращаюсь к теме ЕГЭ – конкретно к части С1 (сочинение по исходному тексту). Технология текстовой деятельности была представлена мной в цикле учебных занятий, опубликованных в газете «Литература» в 2008 году. Настало время поговорить о читательской компетенции выпускников, в частности, о тех примерах, которые они приводят в своих работах. Признаюсь, не иначе как легким поклоном в сторону литературы их не назовешь. В лучшем случае укажут произведения со сходной тематикой. Ни конкретного эпизода, ни имен героев, ни анализа (даже слабого намека!) их действий, поступков в работах не увидишь – догадайтесь, мол, сами, в каком эпизоде, с каким героем происходят аналогичные события. В худшем – перепутают все на свете, начиная с автора, названия книги, жанра, заканчивая произведением, не имеющего к указанной проблеме никакого отношения. Сплошная фактологическая неточность – одним словом, «в повести Чехова «Шинель», «в романе Фонвизина «Недоросль».

Спрашиваю учеников:

- Неужели не помните произведения, которые изучали на уроках литературы?

- Помним. Но в нужный момент они как-то вылетают из головы. Трудно сориентироваться с конкретным эпизодом в таких объемных романах, как «Война и мир», «Тихий Дон» или в многочисленных рассказах Чехова, Бунина… Литература в 11 классе – сплошной поток, - оправдываются мои в общем-то неглупые дети.

- Давайте тогда заведем копилку, куда будем складывать «литературные примеры», - иронизирую я.

Шутки шутками, но вопрос с копилкой подтолкнул к поиску решения проблемы. Чтобы цена аргумента была высока, этому надо учить. Как учить? По-новому выстраивать уроки литературы исходя из проблематики КИМов: «Вот, ребята, обратите внимание, в таком-то месте, такой-то герой поступил так и так, это можно использовать в качестве аргумента в сочинении…» Пойти в данном направлении - уложить на обе лопатки и без того «падающую» в глазах современного читателя русскую литературу.

Предложу свой опыт работы по формированию умений аргументировать собственное мнение на примере художественных и публицистических произведений. В выпускном классе на занятиях спецкурса «От анализа текста – к сочинению», ознакомившись с текстами открытых КИМов, создали «банк проблем». Систематизировали их по направлениям. Самая большая группа оказалась по философско-нравственной проблематике, далее – взаимоотношения государства и человека, природы и человека, проблемы семьи, воспитания, культуры и военная проблематика.

Следующий этап работы – заполнение таблицы: учащиеся должны были вспомнить изученные на уроках литературы с 5 по 10 класс произведения и зафиксировать свои наблюдения в таблице. Этот вид учебной деятельности можно организовать как групповую работу.

Пример таблицы

Проблема	Автор, произведение	Эпизод, герои	Краткий анализ (оценка героев, событий)
Проблема воспитания (роль наставника в становлении личности).	1.В. Распутин «Уроки французского» (6 класс). 2. Ф. Искандер «Тринадцатый подвиг Геракла» (6 класс). 3. А. С. Пушкин «Капитанская дочка» (8 класс). 4. Д.И. Фонвизин «Недоросль» (8 класс). 5. Н. В. Гоголь «Мертвые души» (9 класс).

В таблицу можно внести и дополнительную информацию по теме: цитаты из произведений, пословицы, высказывания известных личностей, компилятивный материал из СМИ и т. д.

Готовясь к урокам литературы, параллельно подбирала для спецкурса фрагменты текстов непрограммных произведений изучаемого писателя, небольшие по объему рассказы, отрывки из мемуаров. Иногда на подобный поиск подталкивали и тексты КИМов. Например, прочитав отрывок из «Записок кавалериста» Н. Гумилева о проблеме сохранения культурных ценностей во время военных действий, «скромно» предложила ребятам «просмотреть» роман Г. Владимова «Генерал и его армия» и найти там эпизод, иллюстрирующий эту же проблему. Или, анализируя фрагмент рассказа А. П. Чехова «Рассказ старшего садовника» о проблеме оправдательных приговоров, прошу найти аргументы «за» и «против» в самом рассказе. Не скажу, что подобные «провокации» проходили на ура. Старшеклассников понять можно – их учебная нагрузка весьма велика. Однако те, кто мотивирован на успешную сдачу экзамена, возьмут книгу в руки обязательно.

Есть еще один вид учебной деятельности, который можно с успехом применить как на уроках литературы, так и спецкурсе, – это смотр знаний, где ребята могут проявить свои метапредметные умения и навыки. В одном из КИМов-2008 был очень сложный текст В. Астафьева о превратностях любви. О нем, кстати, замечательно отозвался Л. С. Айзерман в статье «Технология расчеловечивания…» («Знамя», 2009, №5), высказав свое мнение по поводу того, стоит ли давать такие противоречивые по проблематике тексты на экзамене. Готовясь к открытому мероприятию, заранее предложила 11-классникам посмотреть фильм «История любви» (1970 г.). Удивительно современный фильм – вот что значит классика! И завораживающая музыка Ф. Лея (саундтрек к фильму) осталась на века. Беседа по проблеме текста Астафьева закрутилась вокруг «Гранатового браслета» Куприна, просмотренного фильма, музыки. Родители вспомнили еще «Мужчину и женщину» К. Лелюша, польский фильм «Анатомия любви», сами приняли участие в обсуждении. И проблема астафьевского текста стала понятнее, ближе – не было уничтожающей критики в адрес героини, однозначной позиции автора.

В течение года шла наша совместная работа, результат ее фиксировали в

«Электронной тетради для подготовки к ЕГЭ», куда имел доступ каждый мой ученик. Складывали в «копилку» все подряд: и материалы учителя, и переработанные (пересказанные) статьи из СМИ, и удачные, на наш взгляд, сочинения. В итоге в лицейском издательстве вышла брошюра «В помощь ученику при подготовке к ЕГЭ», фрагменты которой представлю Вашему вниманию.

P. S. Ближе к экзамену ребята признались, что эти уроки показали им и «другую» литературу. «Разве прочитали бы мы «Записки кавалериста» Н. Гумилева, рассказы А. Масс, Э. Шима, эссе В. Аксенова, И. Бродского, В. Шукшина, М. Эпштейна, Ф. Искандера, мемуары А. Вертинского, произведения Г. Владимова, С. Довлатова, В. Войновича, если бы не эти занятия!» - откровенничали они.

Комментарий проблем на примере произведений русской литературы

1. Философско-нравственные проблемы

Проблема поиска смысла жизни

Жизнь – это движение по бесконечной дороге. Одни путешествуют по ней «с казенной надобностью», задаваясь вопросами: зачем я жил, с какой целью я родился? («Герой нашего времени»). Другие пугаются этой дороги, бегут под защиту Захара, на свой широкий диван, ибо «жизнь трогает везде, достает» («Обломов»). В длинном кортеже дней только и делают они, что приближают свои похороны. Но есть и те, кто, ошибаясь, сомневаясь, страдая, поднимаются к вершинам истины, обретая свое духовное «я». Один из них – Пьер Безухов – герой романа-эпопеи Л. Н. Толстого «Война и мир».

В начале своего пути Пьер далек от истины: восхищается Наполеоном, говорит глупости о революции, вовлечен в компанию «золотой молодежи», участвует в хулиганских выходках наравне с Долоховым и Курагиным, слишком легко поддается грубой лести, причиной которой становится его огромное состояние. За одной глупостью следует другая: женитьба на Элен, дуэль с Долоховым, разрыв брачных отношений. И как итог – полная утрата смысла жизни. «Что дурно? Что хорошо? Что надо любить и что ненавидеть? Для чего жить и что такое я?» - эти вопросы бессчетное количество раз прокручиваются в голове, пока не наступает трезвое осмысление жизни после встречи с народным философом Платоном Каратаевым. Только любовью движется мир и живет человек – к этой мысли приходит Пьер Безухов, обретая свое духовное «я».

Проблема свободы выбора

Что такое свобода выбора?

Когда человек начинает задумываться о выборе пути?

Какие открытия он совершает на жизненном пути?

Всем нам известна картина В. Васнецова «Витязь на распутье». Стоит он перед Вещим камнем, где начертано: «Направо пойдешь – коня потеряешь, себя спасешь; налево пойдешь – себя потеряешь, коня спасешь; прямо пойдешь – и себя, и коня потеряешь». Повесил голову витязь: тяжко ему, надо путь выбирать, а выбор тот сопряжен с искушением, борьбой, лишениями и потерями. Загадка вечной души человеческой, однако, сокрыта в народной мудрости. Пойти направо – значит пойти стезей правды, ложный путь кривды – это налево, а прямо – это путь восхождения «через тернии к звездам». И каждый из нас выбирает свой путь: одни идут дорогой правды, другие ищут путь полегче, третьи и вовсе теряются на этом пути.

Есть у писателя Ивана Шмелева удивительная повесть «Неупиваемая чаша» о талантливом крепостном художнике Илье Шаронове. Повесть эта о духовной радости, о преодолении греха светом.

Прознал барин Ляпунов о таланте холопа своего и послал его учиться в обитель живописцев - Вечный город Рим. Много новых имен узнал Илья в том городе: Тициана и Рубенса, Рафаэля и Тинторетто – великих художников Возрождения. Многому научился он в Ватиканской мастерской Терминелли. Написал по заказу кардинала церковную картину – лик святой Цецилии – не хуже именитых Ватиканских мастеров. Пришла пора возвращаться, уговаривает его мастер остаться: «Велико твое дарование, стань вольным в вольной стране». Не мог принять Илья предложение учителя, потому что обещал народу своему вернуться в родные места и послужить ему верой и правдой. Вернувшись, написал два портрета: один Анастасии Ляпуновой в образе земной женщины, другой – в образе Девы Пречистой с нимбом на голове. Принял монастырь икону, названную «Неупиваемая чаша», и обладала она чудотворной силой – исцеляла больных и убогих. Сбылось напутствие русского рисовальщика Ивана Михайлова: «Помни Илья: народ породил тебя – народу и послужить должен!» Таков был свободный выбор «несвободного» талантливого художника, крепостного Ильи Шаронова.

Проблема выбора жизненного пути

«Мир, в который вы собираетесь вступить, не имеет хорошей репутации: он привлекательнее визуально, нежели социально» - сказал поэт И. Бродский, обращаясь к выпускникам Мичиганского университета. Речь эта была произнесена в конце 20-го века, но с тех пор «репутация мира» мало изменилась, и взрослеющему человеку трудно определиться с выбором пути – слишком много соблазнов. Как важно, чтобы на этом пути оказался умный человек, который помог бы выбрать верное направление в жизни. Достойным «путеводителем по жизни» может стать и обычная книга, где, как в зеркале, отражены все проблемы социума. Читая ее, можно задать себе вопрос: какому герою мне хотелось бы подражать, а какому нет? Печорину? - вряд ли! Онегину? – опять же тип «лишнего человека»! Чичикову? – накопительство не моей системе ценностей! Обломову? – пустая созерцательность жизни тоже не привлекает! Раскольников пугает! Болконский, Безухов – вариант положительный, но слишком нравоучительный. Так кто же? На этот вопрос ответил Сергей Довлатов: «Можно благоговеть перед умом Толстого, восхищаться изяществом Пушкина, ценить нравственные поиски Достоевского, юмор Гоголя, однако похожим быть хочется только на Чехова». Но можно и не творить себе кумира, а полагаться на разум, самостоятельно открывая свои истины.

Проблема утраты памяти, утраты корней прошлого

«Неуважение к предкам есть первый признак безнравственности» (А. С. Пушкин). Человека, не помнящего родства своего, потерявшего память, Ч. Айтматов назвал манкуртом («Буранный полустанок, или Дольше века длится день»). Манкурт – человек, насильно лишенный памяти. Это раб, не имеющий своего прошлого. Он не знает, кто он, откуда родом-племенем, не ведает своего имени, не помнит детства, отца и матери – одним словом, не осознает себя человеческим существом. И этот недочеловек опасен для общества - предупреждает писатель. И таких людей без памяти становится все больше.

Совсем недавно в преддверии великого праздника Победы на улицах нашего города опрашивали молодых людей, знают ли они о начале и окончании Великой Отечественной войны, с кем воевали, кто такой Жуков, кто принимал парад на Красной площади. Ответы были удручающими: молодое поколение не знает маршала Жукова, даты начала войны, ничего не знает о Сталинградской битве, о Курской дуге. Кто виноват? Учителя? Родители? Нет, конечно. Учителя не раз говорили об этом, да и в семьях наверняка кто-то воевал (дед, прадед), и сохранились фотографии с тех еще военных пор. Просто не хочется помнить, знать, нагружать себя информацией, «заморачиваться», как сейчас говорят. Откровенно циничная позиция.

Человек, не уважающий историю, не почитающий своих предков, - тот же манкурт. Так и хочется напомнить этим молодым людям пронзительный крик из легенды Ч. Айтматова: «Вспомни, чей ты? Как твое имя? Твой отец Доненбай!»

Проблема свободы и своеволия?

Что такое свобода?

Может ли личность быть свободной?

Чем свобода отличается от произвола?

Русский философ Н. Бердяев писал: «Существует две свободы: первая – изначальная свобода, последняя – конечная свобода». «Конечная свобода», по Бердяеву, - это жизнь в согласии с нравственным абсолютом, жизнь в добре. «Конечная» свобода дана Богом, другая – дьяволом. Свобода с Богом – это соотнесенность своей жизни с жизнью всеобщей, служение всем, смирение перед всеми. Свобода с дьяволом в душе – произвол, своеволие. Рассмотрим эту формулу свободы на примере рассказа М. Горького «Макар Чудра». Вот появляется герой повествования цыган Лойко Зобар. Больше всего на свете он ценит свободу и волю, а еще любит коней и ничего больше, и то поездит немного, да и продаст, а деньги раздаст – ему ничего не жаль. Однако смущает одно: у этого героя «не было ничего заветного». Чем он занимается? Крадет лошадей – лихое занятие для свободного человека! Одна деталь: конокрадов на Руси при поимке властям не сдавали – их забивали на месте. Что значит увести у крестьянина коня? Пустить по миру, обречь на батрачество, голод, нищету. А Лойко крадет не из-за денег, а просто так. Это свобода или своеволие? Другая героиня этого рассказа - Радда – тоже исключительная личность, ценящая так же, как и Зобар, свободу и волю. И вот встретились две свободные личности: орел и орлица, царь и царица. Могут быть они вместе, когда у каждого своя свобода и свой произвол? Нет, конечно! Когда человек больше всего ценит абстрактную свободу, любви, добра там не может быть, поэтому оба героя погибают. (Материал о рассказе Горького взят из книги И. С. Грачевой «Уроки русской словесности». С.-Петербург, «Сага», 2002).

Однако и личности, живущие в добре, в любви к ближнему, как правило, тоже погибают. Гибнет Матрена у Солженицына («Матренин двор»), умирает Анна в «Последнем поклоне» В. Астафьева, бушует пожар у Распутина («Пожар»). Что происходит, почему они погибают? Нравственно чистые, светлые, бесхитростные герои этих повестей не могут противостоять миру бездушия, духовной черствости общества.

Проблема утраты (обретения) цели в жизни

«Человеку нужно не три аршина земли, не усадьба, а весь земной шар. Вся природа, где на просторе он мог бы проявить все свойства свободного духа», - писал А. П. Чехов. Жизнь без цели есть существование бессмысленное. Но цели бывают разные, такие как, например, в рассказе «Крыжовник». Герой его – Николай Иванович Чимша-Гималайский – мечтал о том, как он будет есть свои собственные щи на зеленой травке, спать на солнышке, сидеть на лавочке и глядеть на поле, лес. Вот такова его цель. Он достиг ее в конце концов, однако «располнел, обрюзг, сидит в постели, колени покрыты одеялом – того и гляди, хрюкнет». Чехов показывает, что микроцели нравственно уродуют человека. Уходить из мира, от борьбы, от житейского шума, уходить и прятаться у себя в усадьбе – это не жизнь, это эгоизм, лень. (По книге И. С. Грачевой «Уроки русской словесности»).

Обрести цель в жизни помогает прежде всего социальная активность, однако для этого требуется проявить много усилий, чтобы «дойти до самой сути – в работе, в поисках пути, в сердечной смуте» (Б. Пастернак). Но не для сытости и богатства, а для душевной радости.

Проблема подлости, предательства и нравственной стойкости

(прочности) человека

Честь и бесчестие, мужество, героизм и предательство, выбор жизненного пути – эти проблемы стали главными в романе В. Каверина «Два капитана». На примере главного героя романа Саши Григорьева воспитывалось не одно поколение советских мальчишек. Этот герой сам себя воспитал. Оставшись сиротой, вместе с другом сбегает из дома тети, попадает в детский дом в Москве, знакомится с семьей Татариновых и узнает о погибшей экспедиции «Святой Марии». Тогда он и решает разгадать ее тайну. С упорством ищет доказательства, что к гибели капитана Татаринова имеет отношение его двоюродный брат – Николай Антонович Татаринов.

На жизненном пути не раз сталкивался с низостью и подлостью одноклассника Ромашки. Во время войны тот оставляет в лесу тяжелораненого Саню, забрав у него документы и оружие. Встретившись с Катей Татариновой, Ромашов обманывает ее, говоря, что Григорьев пропал без вести. Но правда о предательстве все расставила по своим местам: Ромашова арестовывают, Саня соединяется с Катей и после войны продолжает поиски экспедиции.

«Бороться и искать, найти и не сдаваться» - жизненный принцип Сани Григорьева помогает ему выстоять в борьбе с лицемерами, клеветниками, предателями, помогает сохранить любовь, веру в людей, наконец, рассказать всю правду о пропавшей экспедиции капитана Татаринова.

Проблема равнодушия, нравственной черствости

Откуда появляется равнодушие?

Почему в мире так много нравственно черствых людей?

Кто в этом виноват и что делать?

Зимний вечер. Шоссе. Комфортабельный автомобиль. В нем тепло, уютно, звучит музыка, изредка прерываемая голосом диктора. Две счастливые интеллигентные пары едут в театр – впереди встреча с прекрасным. Не спугнуть бы это чудесное мгновение жизни! И вдруг свет фар выхватывает в темноте фигуру женщины «с ребенком, завернутым в одеяло». «Ненормальная!» - раздается крик водителя. И все – темнота! Нет былого ощущения счастья от того, что рядом сидит любимый человек, что совсем скоро ты окажешься в мягком кресле партера и будешь завороженно смотреть игру актеров.

Казалось бы, банальная ситуация: отказались подвезти женщину с ребенком. Куда? Зачем? Да и места в автомобиле нет. Однако вечер безнадежно испорчен. Ситуация дежа вю, как будто это уже было, – проносится мысль у героини рассказа А. Масс. Конечно, было – и не раз. Равнодушие к чужой беде, отстраненность, обособленность от всех и вся - явления не столь уж редкие в нашем обществе. Именно эту проблему в одном из своих рассказов цикла «Вахтанговские дети» поднимает писатель Анна Масс. В данной ситуации она - очевидец произошедшего на дороге. Ведь та женщина нуждалась в помощи, иначе не бросилась бы под колеса автомобиля. Скорее всего, у нее больной ребенок, его надо было довезти до ближайшей больницы. Но собственные интересы оказались выше проявления милосердия. И как гадко оказывается ощущать свое бессилие в этой ситуации, остается только представить себя на месте этой женщины, когда «мимо проносятся довольные собой люди в комфортабельных машинах». Муки совести, думаю, еще долго будут терзать душу героини этого рассказа: «Я молчала и ненавидела себя за это молчание».

«Довольные собой люди», люди, привыкшие к комфорту, люди, с мелкособственническими интересами – те же герои Чехова, «люди в футлярах». Это и доктор Старцев в «Ионыче», и учитель Беликов в «Человеке в футляре». Вспомним, как едет «на тройке с бубенчиками пухлый, красный» Дмитрий Ионыч Старцев, и кучер его Пантелеймон, «тоже пухлый и красный», кричит: «Прррава держи!» «Прррава держи» - это ведь и есть отстраненность от бед и проблем человеческих. На их благополучной дороге жизни не должно быть никаких помех. А в беликовском «как бы чего не вышло» мы так и слышим резкий возглас Людмилы Михайловны, персонажа того же рассказа А. Масс: «А вдруг этот ребенок заразный? У нас тоже, между прочим, дети!» Духовное оскудение этих героев очевидно. И никакие они не интеллигенты, а попросту – мещане, обыватели, возомнившие себя «хозяевами жизни».

Проблема хамства

Сергей Довлатов в эссе «Это непереводимое слово – хамство» из книги «Малоизвестный Довлатов» привел пример, как В. Набоков не мог объяснить американским студентам, что такое хамство. Пошлость, мещанство они еще понимали, а о хамстве не имели никакого представления. Даже подобранные синонимы, такие как «наглость», «грубость», «нахальство», не помогли. Наглость – это напор без морали, нахальство – та же наглость плюс отсутствие стыда, грубость – это форма поведения. Грубость, наглость, нахальство, по мнению С. Довлатова, все-таки не убивают наповал, оставляют надежду, что с ними можно справиться, как это сделал, например, один пожилой человек. Об этом тоже вспоминает Довлатов: заходит на остановке в трамвай «какая-то шпана» и начинает грубо, нагло задевать старика, он им что-то отвечает. Один из наглецов говорит: «Тебе, дед, в могилу давно пора!» А старик спокойно парирует: «Боюсь, что ты с твоей наглостью туда раньше меня успеешь!» Раздался общий смех, и хулиганы затихли. Старик оказался острым на язык и дал отпор наглецам. Хамство же побороть невозможно, оно непобедимо. «Хамство есть не что иное, как грубость, наглость, нахальство вместе взятые, умноженные на безнаказанность», - делает вывод С. Довлатов.

Проблема зависти, злорадства

Злорадствовать по любому поводу, похоже, в России становится хорошим тоном. Особенно этим грешат в Интернете. В комментариях по поводу кончины А. Солженицына можно было найти и такие, например: «Никакого сожаления. Раздули из него мессию. А читать-то и нечего! Бред сумасшедшего!» Это о людях достойных, а что говорят о простых смертных? Чтобы тебе позавидовали или позлорадствовали над тобой, не надо быть ни Нобелевским лауреатом, ни знаменитым артистом, можно просто поделиться своими или чужими успехами. Тут же получишь: «Чтоб ты сдох!»

У Д. Роулинг в «Гарри Поттере» есть такое понятие, как «вредоносное заклятие», которым можно спрогнозировать фатальный исход. Но мы не в «поттериане» живем, вред наносим исключительно в повседневной жизни, убивая в себе человека с каждым «сдохни!» И на фоне этого глумливого «злопыхательского произвола» зависть поэта Рюхина к классику Пушкину из булгаковского «Мастера и Маргариты» («Стрелял, стрелял в него белогвардеец Дантес и обеспечил бессмертие!») выглядит всего лишь мальчишеской заносчивостью.