Раскол в «тройке». Противостояние Сталина-Бухарина Каменеву-Зиновьеву.

Практически сразу же после XIII съезда РКП(б), пришедшегося на май 1924 года наметился очередной раскол внутри Политбюро. Сталин стал осуществлять подготовительную деятельность по созданию объединению с молодыми членами Политбюро, которые пополнили его состав лишь в 1922-1924 годах. К числу таковых, в первую очередь, примыкает Бухарин, ценность которого отмечал еще Ленин, а затем уже Рыков и Томский. Спустя полтора года Зиновьев и Каменев были фактически отстранены от власти Сталиным, несмотря на то что именно они были основными вдохновителями на борьбу с Троцким, развернувшуюся чуть ранее в печати. В итоге со стороны Каменева и Зиновьева была упущена хорошая возможность способствовать становлению внутрипартийной демократии, которые вплоть до конфликта со Сталиным проявили изрядную долю политической недальновидности, беспринципности, чем и способствовали установлению и победе сталинизма. Место прежней «тройки» стал занимать «дуумвират», который составили Сталин и Бухарин. К ним примкнули достаточно перспективные члены партии Томский и Рыков. Томский на то время занимал пост председателя ВЦСПС, а Рыков и вовсе занимал, после смерти Ленина, место во главе СНК.

Новый раскол в Политбюро и ЦК стал носить явный характер с октября 1925 года. Каменев, Зиновьев Сокольников и Крупская представили в ЦК так называемую «Платформу 4-х», документ, содержащий серьезные противоречия во взглядах новой оппозиции и критику партийной линии с «левой» точки зрения.

В этих условиях, сразу для двух блоков особое значение приобретает надвигающийся XIV съезд партии. Начиная с января 1925 года, Зиновьев стал готовить ленинградское отделение партии к борьбе со сталинским блоком, который он попутно обвинил в «полутроцкизме». Зиновьев и Каменев рассчитывали решить исход съезда в свою пользу путем привлечения на свою сторону, помимо влиятельнейшей ленинградской делегации, также две другие, не менее серьезные – московскую и украинскую. Будучи сильным в идеологической составляющей, Зиновьев планировал добиться расположения делегаций в ходе предсъездовской дискуссии, которая традиционно предшествовала съездам. Сталин прекрасно осознавал, что его сильной стороной является не ведение идеологической дискуссии, в ходе которой он чувствовал себя не совсем уверенно, а аппаратное управление. Он сумел добиться отмены предсъездовской дискуссии, объяснив это борьбой с возможными фракционными расколами. Каганович, один из ближайших соратников Сталина, путем сложнейших интриг смог привлечь украинских коммунистов на сторону сталинского блока. Угланов, который являлся секретарем московской парторганизации, также предпочел примкнуть к Сталину. Таким образом, под контролем оппозиционеров осталась лишь ленинградская парторганизация, а при таком раскладе трудно было рассчитывать на успех. В ведении аппаратной механики Зиновьеву с Каменевым было трудно тягаться со Сталиным, в отличие от идеологии. Программные документы оппозиционеров даже не были напечатаны, «Правда» вернула статьи авторам. Уже на самом съезде Каменев и его соратник Сокольников выбрали довольно радикальную модель поведения: они прямо указывали однопартийцам на необходимость смещения Сталина с поста генсека. Это вызвало бурную реакцию участников съезда: они категорически осудили взгляды новых оппозиционеров. В итоге: Каменев был переведен в кандидаты, Зиновьев и Троцкий сохранили за собой место в Политбюро. Сталин же смог обеспечить себе практически абсолютное большинство в партийном руководстве, он ввел в состав Политбюро Калинина, Молотова, Ворошилова, которые впоследствии фактически беспрекословно поддерживали любые акции Сталина.