V. Особенности прав требования по денежным обязательствам в качестве объектов банковских правоотношений

Vis venire Roman?*

* Хочешь в Рим? (лат.)

Как следует из определения банковских правоотношений, объектом в их гражданско-правовой составляющей выступают права требования по денежным обязательствам. Такое утверждение с точки зрения теории права весьма необычно, потому что традиционно объектами гражданских правоотношений являются либо вещи, либо юридические действия. Имущественные права или обязательственные права требования тоже могут быть объектами гражданских правоотношений, но в таком качестве встречаются нечасто, за исключением отдельных экзотических обязательств вроде уступки требования. Поэтому права требования по денежным обязательствам в качестве объекта правоотношений с классических позиций трудно воспринять как отличительный признак, определяющий видовое отличие целой гражданско-правовой подотрасли.

Трудно представить приобретение и отчуждение прав требования в виде масштабной целенаправленной индустрии, но столь же трудно с классических позиций представить и выделить банковское право в виде юридической теории. Самое легкое – объявить объектами банковских правоотношений деньги и юридические действия, направленные на исполнение заемных обязательств. Но как определить, что является деньгами? Если наличные ассигнации – явление вполне понятное, то в отношении ко всей денежной массе наличности не так уж и много. Когда речь идет о денежных средствах, то в основном о безналичных. Они не являются вещами, и их юридическая сущность неочевидна. И кстати, почему «денежные средства», а не просто «деньги»? Этот термин во всем Гражданском кодексе РФ употребляется всего два раза.

Между тем во многих современных книгах по банковскому делу написано о том, что они представляют собой именно права требования по денежным обязательствам кредитных организаций. А как определить, что является исполнением в таком правоотношении, как банковский счет при безналичном платеже? Право требования по денежному обязательству банка лишь количественно изменяется, в полной мере сохраняя при этом свое юридическое качество. Это не частичное исполнение, так как деньги не передаются. Можно сказать, что налицо все необходимые признаки потребления. Все, кроме самого главного – вещно-правового воплощения.

Поэтому можно утверждать, что в банковском праве привычные гражданско-правовые институты не могут претендовать на ведущие роли. Если эти логические изыски продолжить, то можно допустить существование заемного обязательства, содержание которого составляет одно денежное право требования, а объектом, передаваемым в ходе исполнения, будут другие права требования, и тоже по денежным обязательствам. Как эти различные права соотносятся между собой? Что между ними общего и в чем различие?

Из всего этого следуют два вывода.

Во-первых, точка зрения о правах требования как об объектах банковских правоотношений вполне заслуживает серьезного, обоснованного рассмотрения.

Во-вторых, справедливость такой точки зрения предполагает сложное многообразие необычных фактов, которое необходимо охватить, обобщить и изучить, и если результат получится приемлемым и убедительным, то истинность предыдущего вывода пусть не напрямую, но все же косвенно подтвердится. Этому обобщению и изучению и будет посвящена данная часть книги. Что же касается более подробных и убедительных обоснований на этот счет, то определяющим будет последующее изучение юридического качества соответствующих денежных обязательств, т.е. особенностей их содержания, чему будет способствовать их систематизация в настоящей части.

Итак, рассмотрение в качестве объектов банковских правоотношений прав требования по денежным обязательствам естественно следует из того, что кредитные организации являются финансовыми посредниками. Их основная экономическая роль (см. ч. II) – привлечение денежных средств вкладчиков путем выдачи им своих денежных обязательств и затем предоставление средств предприятиям против денежных обязательств этих предприятий.

Именно понятие денежных обязательств и прав требования по ним является определяющим. То, что денежные обязательства существуют, так сказать, и на входе и на выходе, и когда банк привлекает деньги, а затем выдает их, уже позволяет предположить, что по своему юридическому содержанию они имеют различия. В одном случае кредитные организации – обязанные лица, в другом – управомоченные, т.е. меняются субъекты и содержание правоотношений. В одном случае денежные обязательства могут входить в классическое правоотношение займа, в другом – права требования по ним могут быть безналичными деньгами, т.е. существенно различаются основания. При этом с денежными обязательствами имеют дело не только кредитные организации. Возьмем, к примеру, обычное промышленное предприятие. Оно реализует товар и получает денежные средства. Затем денежные средства тратятся на приобретение ресурсов для дальнейшего производства. Таким образом, и на первом и на втором этапе имели место денежные обязательства.

Однако промышленные предприятия финансовыми посредниками не являются. Как показано в ч. II, задача финансовых посредников – способствовать не товарным потокам, а перемещению денежных средств от домохозяйств к товаропроизводителям. Значит ли это, что финансовые посредники не имеют дела с основными правоотношениями, в которых права требования по денежным обязательствам передаются против передачи товаров? Отнюдь нет. Существует, например, такое обязательство, как финансирование под уступку денежного требования (ст. 824 ГК РФ), когда, передав товар и получив право требования к покупателю, продавец реализует это право кредитной организации путем цессии (уступки требования). Все дело в том, что, пока идут товарные операции и денежные обязательства не возникли, кредитная организация в них не участвует. Как только денежные обязательства возникают на товарной или иной основе, сразу же появляются права требования по ним и банки вступают в дело.

Этот пример позволяет предположить, что именно особенности присутствия денежных обязательств в структуре основных гражданских правоотношений определяют характерные черты участия в гражданском обороте кредитных организаций как субъектов права.

Что понимается под особенностями участия кредитных организаций в гражданском обороте и в чем они заключаются?

А что такое гражданский оборот? Это процесс возникновения, изменения и прекращения гражданских прав и обязанностей, которые происходят после совершения сделок. Гражданский оборот – это процесс совершения сделок. Какие сделки характерны для кредитных организаций и как они их совершают? Именно для того чтобы ответить на эти вопросы, следует определиться с денежными обязательствами в системе гражданского права.

Различные варианты положения денежных обязательств в системе гражданского права определяются их различиями относительно друг друга. То, что и те и другие – денежные обязательства, говорит о том, что у них есть общие определяющие признаки. Прежде чем говорить о различиях, необходимо определить, в чем состоит эта общность. Какие признаки у различных денежных обязательств общие и какие главные?

Определим понятие денежного обязательства, т.е. установим его видовые отличия и выделим из них основные общие признаки, а затем признаки, отличающие денежные обязательства одно от другого.

В учебнике гражданского права есть определение Л.А. Новоселовой*. Там указано, что в рыночной экономике отношения по передаче имущества, производству работ и оказанию услуг складываются, как правило, на эквивалентно-возмездной основе, из-за чего на лицо, получившее исполнение по основному обязательству, возлагается обязанность оплатить его. Таким образом, в рамках основного обязательства возникает встречное денежное обязательство (ст. 328 ГК РФ), платеж по которому является расчетом за предоставленное исполнение по основной сделке.

* Гражданское право: Учебник. В 2 т. Т. 2 / Под ред. Е.А. Суханова. М.: БЕК, 1993. С. 322.

Это определение подчеркивает сложносоставной характер ряда обязательств особенной части гражданского права, в которые в качестве составных элементов входят обязательства по передаче имущества, производству работ и оказанию услуг, а также обязательства денежные. При этом получение исполнения по первому из них, т.е. юридическое действие, являющееся его исполнением, подразумевается основанием для возникновения встречного денежного обязательства. После получения товара или услуги необходимо уплатить цену. Взаимосвязь обязательств, которые являются составляющими, обеспечивается тем, что объект первого из них (юридическое действие – его исполнение) – одновременно основание для последующего, денежного обязательства.

То, что обязательства, которые являются составляющими, отделены друг от друга, следует из того, что каждое из них имеет четко выраженную обособленную структуру необходимых и достаточных элементов правоотношения, в которой совпадают только субъекты. И хотя помимо субъектов один из элементов в обоих составляющих обязательствах и является общим, обеспечивая взаимосвязь, тем не менее совокупности признаков, определяющих его юридическое качество как элемента каждого из этих двух обязательств, различны и не зависят друг от друга. Поэтому этот общий элемент (юридическое действие) в одном обязательстве по всем признакам является объектом, а в другом – основанием правоотношений. Исполнение – передача товара или оказание услуги – является основанием для уплаты цены. Такая структура и взаимосвязь характерны для правоотношений процессуальных, имеющих постадийный характер. Каждая их стадия представляет собой самостоятельное процессуальное правоотношение, где определенные процессуальные действия в качестве объекта правоотношений на стадии предыдущей являются основанием, определяющим правоотношения на стадии последующей.

Конечно эквивалентно-возмездная природа гражданского права в большинстве случаев подразумевает встречное исполнение в правоотношении и соответственно взаимную задолженность сторон, т.е. как минимум два встречных обязательства в одном основном правоотношении.

Однако применительно к денежным обязательствам такое выделение составных частей в структуре основного правоотношения приобретает особое значение. Участники гражданского оборота посредством денежных обязательств предоставляют друг другу возмещение, не задумываясь о его приемлемости. Взаимосвязанные единством объектов и оснований с прочими имущественными обязательствами денежные обязательства как типовые звенья цепи последовательно встраиваются в гражданско-правовые конструкции, уравновешивая имущественные интересы контрагентов.

Таким образом, являясь частями основных правоотношений, денежные обязательства четко структурируют их на обязательства-составляющие, взаимосвязь которых обеспечивается тем, что юридические действия-объекты в предшествующих из них выступают в качестве оснований в обязательствах последующих.

Содержание денежного обязательства включает:

• право кредитора требовать от должника передачи ему в собственность определенной суммы денег в определенном месте в определенный срок;

• обязанность должника передать кредитору в собственность указанную сумму денег в соответствующем месте в указанный срок. Объектом является передача денег (платеж), почему обязательство и определено как «денежное». Субъектами выступают, естественно, должник и кредитор.

Определим понятие денежного обязательства.

Денежное обязательство – это обязательство, содержание которого состоит из права кредитора требовать от должника передачи себе в собственность в установленном месте в установленный срок установленной суммы денежных средств (требовать платежа) и обязанности должника передать в собственность кредитора соответствующую сумму денежных средств в соответствующем месте в указанный срок (совершить платеж).

Из этой формулировки можно сделать следующий вывод.

Первый основной общий признак, определяющий положение всех без исключения денежных обязательств в системе гражданского права: денежное обязательство имеет три исчерпывающих условия – место, срок и сумму (т.е. где, когда и сколько).

Куда бы ни входили денежные обязательства, будут присутствовать именно эти условия в полном составе независимо ни от каких обстоятельств.

Со всеми остальными условиями основных правоотношений, определяющими их юридическое своеобразие, условия денежных обязательств, входящих в основные правоотношения, не имеют связи и от них не зависят. На юридические особенности структуры или содержания основных правоотношений они также никакого качественного влияния не оказывают. Это подчеркивает еще раз важное свойство денежных обязательств и отличие их от всех прочих. Своеобразным унифицированным блоком, составным элементом они включены, адаптированы в возмездные гражданско-правовые конструкции. По-видимому, качественное отличие существует еще с тех времен, когда денежные обязательства даже не фиксировались в качестве гражданско-правового элемента. Они тогда исполнялись сразу же после возникновения и состояли из передачи денег.

Ввиду этого, возможно, и возникло подчиненное и производное положение денежных обязательств в системе гражданского права, обусловленное уникальной спецификой природы денег как правового объекта. Ниже приведена выдержка из Дигест, автором которой является знаменитый римский юрист Павел:

... Olim enim nоn ita erat nummus neque aliud merx, aliud pretium vocabatur, sed unusquisque secundum necessitatem temporum ac rerum utilibus in utilia permu-tabat, quando plerumque evenit, ut quod alteri superest, alteri desit. Sed quia non semper nec facile concurrebat, ut, cum tu haberes quod ego desiderarem, invicem haberem quod tu accipere velles, electa materia est, cuius publica ac perpetua aestimatio difficultatibus pemutationum aequalitate quantitatis subveniret. Eaque materia forma publica percussa usum dominiumque non tam ex substantia praebet quam ex quantitatc, nec ultra merx utrumque, sed alterum pretium vocatur*...

* «...Было такое время, когда не было денег, когда, не называли одно товаром, а другое ценой, а каждый в зависимости от надобностей, момента и характера вещей обменивал ненужное на то, что требуется: ведь нередко бывает так, что предмета, который для одного является лишним, другому не хватает. Но так как не всегда и нелегко совпадало так, чтобы у меня было то, что нужно мне, а я, в свою очередь, имел то, что хочешь получить ты, то был выбран предмет, получивший постоянную публичную оценку; посредством передачи его в равном количестве устраняли трудности непосредственного обмена. Этому предмету была придана публичная форма, и он приобрел распространение и значение не столько по своей сущности, сколько по количеству, причем перестали называть товаром (merx) то, что дает и та и другая сторона, а один из предметов стали называть ценой (pretium)... (лат.). (Дигесты. Книга 18, титул 1, фрагмент 1) // Римское частное право: Учебник / Под ред. проф. И.Б. Новицкого и проф. И.С. Перетерского. М.: Юристъ, 1996. С. 422.

Деньги как объекты права рассматриваются не столько по сути, сколько главным образом в количественном аспекте. В этом качестве они носят производный характер, первоначально определившийся в правоотношении купли-продажи. Это определяет и производный характер денежных обязательств, исполнением которых является отчуждение денег.

Первоначально в правоотношениях купли-продажи денежные обязательства не выделялись, в связи с тем что исполнение договора происходило одновременно с его заключением. При передаче товара деньги тут же торжественно взвешивались на весах. С развитием торговли и хозяйственного оборота купля-продажа стала совершаться в кредит, т.е. с установлением обоюдного обязательства: продавца – передать в собственность покупателя вещь, а покупателя – уплатить за нее цену*. Тогда и появилось денежное обязательство и как элемент его содержания – денежное право требования. Именно его в качестве эквивалентного возмещения или встречного предоставления немедленно получал продавец до уплаты цены и передачи денежных средств. Таким образом, права требования по денежным обязательствам помимо денежных средств приобрели значение в гражданском обороте. Именно они фигурируют как составной элемент в продолжающихся и видоизменяющихся гражданско-правовых конструкциях.

* Римское частное право: Учебник / Под ред. проф. И.Б. Новицкого и проф. И.С. Перетерского. С. 423, 424.

Второй основной общий признак, определяющий положение всех без исключения денежных обязательств в системе гражданского права: права требования по денежным обязательствам в содержании основных правоотношений неизменно имеют производный и подчиненный характер. Составляя субъективную связь участников гражданского оборота, они не направляют и не определяют его течение, а только способствуют ему, обеспечивая против передачи имущества в необходимом количестве возмещение или встречное имущественное предоставление.

Существует крылатое выражение: деньги – кровь любой экономики. Перефразируя его, можно сказать: денежные обязательства – это кровь любого гражданского оборота, так как, с одной стороны, без них исчезает его возмездная гражданско-правовая основа, а с другой – все более или менее существенные внешние эффекты и последствия оборота с ними явно не связаны.

Хотя такая оценка значимости денежных обязательств и прав требования по ним в гражданском обороте и представляется убедительной, убедительность эта несколько смутная. Физиологические аналогии и такие признаки, как «производный» или «подчиненный», абстрактны для определения правовых институтов. Разве может одно имущество быть «второстепенным» по отношению к другому, а юридическое качество какого-либо имущества всецело определяться таким признаком, как «возмещение», в ущерб всем прочим признакам?

Это рассуждение вплотную подводит к третьему общему свойству денежных обязательств. Оно, правда, не столь очевидно, как первые два. Для его определения потребуется совершить небольшое теоретическое отступление. Именно оно наполнит четким юридическим содержанием свойство производности и подчиненности, и именно это свойство впоследствии будет весьма важным в разграничении различных вариантов положения денежных обязательств в системе гражданского права, а кредитных организаций – в системе гражданского оборота.

Еще в римском праве существовало понятие causa – материально-правовая, юридически значимая цель сделки как явления социального, имеющая общественный эффект*. Causa – это определение сущности будущего объекта обязательства, основанием которого является эта сделка, т.е. соответствующего юридического действия до момента его объективного воплощения в качестве явления объективной действительности. Это своеобразная «перспектива» его будущего объекта, в которой обязательство возникает и развивается до момента его прекращения, в частности, исполнением, когда causa воплощается в объект, т.е. в объективное юридическое действие.

* Римское частное право: Учебник/Под ред. проф. И.Б. Новицкого и проф. И.С. Перетерского. С. 260.

Это воплощение опосредуется, в свою очередь, условиями обязательства, представляющими собой количественные и качественные характеристики, обеспечение которых необходимо для воплощения материально-правовой цели сделки. Если цель (causa) сделки – передача товара, то условия обязательства, основанием которого является эта сделка, определяют, когда во времени должен быть передан товар, где в пространстве, в какой мере, каким образом и т.д. Когда в этой самой мере указанным образом в соответствующем месте и в соответствующее время товар передадут, то causa сделки объективно материализуется и обязательство прекращается исполнением. Все права и обязанности субъектов обязательства, относящиеся к его предмету, непосредственно связаны с реализацией условий обязательства в необходимой последовательности, т.е. условия определяют права и обязанности, составляющие содержание обязательства, определяют применение и реализацию диспозиций его норм в пространстве и во времени.

Causa, т.е. цель сделки, в современном гражданском праве является также понятием конкретным. Например, ст. 169 ГК РФ устанавливает недействительность сделки, совершенной с целью, противной основам правопорядка и нравственности.

Что значат юридическая материально-правовая значимость и общественная эффективность цели сделки как социального явления в понимании объективном? Статьи 153 и 154 ГК РФ определяют сделку как действие лиц, ее совершающих, выражение их воли. То, что выражение воли имело место, подтверждается двумя элементами: мотивами и целями*, которые осознанно выбрали указанные выше лица. При совершении сделки формальное указание ее цели является существенным моментом, определяющим ее действительность. Например, если основанием обязательства является договор (двусторонняя сделка), то ее causa – материальную цель – определяет особое, специальное условие – предмет договора, без которого договор не может считаться заключенным (ст. 432 ГК РФ). Именно поэтому в предмете договора кратко и в общем виде определяется, какие действия должны совершить стороны, но не то, как совершить, где и когда. Это уже другие условия, которые и являются условиями обязательства. Именно поэтому классический способ составления гражданско-правовых договоров заключается в определении предмета в первой статье и в уточнении в последующих всех остальных условий, т.е. качественных и количественных характеристик: как, где и когда. Предмет договора не устанавливает обязательство качественно и количественно. Из него мы узнаем, о чем вообще идет речь, первооснову, ту самую материально-правовую цель, которую античные римляне и определяли как causa.

* Психология: Словарь / Под общ. ред. А.В. Петровского, М.Г. Ярошевского. 2-е изд., испр. и доп. М.: Политиздат, 1990. С. 62.

Материально-правовая цель (causa) сделки тесно связана с условиями обязательства, основанием которого выступает сделка. По условиям обязательства, определяющим качественные и количественные характеристики цели сделки и опосредующим ее материально, можно установить саму цель. Так, содержание обязательства, возникшего на основании сделки, по определенным признакам прав и обязанностей сторон, т.е. существу сделки (или существу договора), подразумевает определенную цель. Если эта цель не совпадает с формально определенной в предмете договора, то это может быть основанием признания сделки притворной, совершенной с целью прикрыть другую сделку (ст. 170 ГК РФ).

Третий важный общий признак денежных обязательств состоит в том, что материально-правовая цель (causa) основного правоотношения всегда определяет объект не денежного, а другого обязательства, составляющего основное правоотношение помимо денежного обязательства. Именно объект другого составляющего обязательства – объект основного правоотношения. Важно не то, что деньги платятся, а то, за что они платятся и почему. Если, например, основное правоотношение – купля-продажа, то его материально-правовой целью (causa) и объектом является передача товара в собственность покупателя, а не передача покупателем денег продавцу.

Ранее было установлено, что объект одного составляющего обязательства в том случае, если одно из них денежное, является основанием другого обязательства в составе основного правоотношения. Это значит, что реализация условий указанного обязательства, помимо денежного, т.е. воплощение causa в качестве явления объективной действительности, может быть одновременно основанием денежного обязательства. Возвращаясь к предыдущему примеру, в основном правоотношении купли-продажи юридический факт передачи товара в собственность покупателя суть основание денежного обязательства покупателя уплатить деньги.

Ситуация может быть обратной, когда исполнение денежного обязательства, составляющего основное правоотношение вместе с каким-то другим обязательством, является основанием этого другого обязательства. Юридический факт предварительного платежа может быть основанием, например, для обязательства продавца передать товар. Что тогда выступает в качестве основания для денежного обязательства? В этом случае заключение договора – само по себе юридическое действие. Однако главное содержание этого договора составляют именно цель (causa) и условия другого обязательства, входящего в основное правоотношение помимо денежного. Получается, что основанием денежного обязательства выступает в этом случае установление условий обязательства, сопутствующего ему. Отсюда основание денежных обязательств – это либо реализация, либо установление условий других обязательств, составляющих совместно с денежными гражданско-правовые конструкции. Из этого следует важный вывод.

Третье общее свойство денежных обязательств в системе гражданского права: материальная, юридически значимая цель (causa) сделки и объект основанного на этой сделке правоотношения никогда не определяются составляющим это правоотношение денежным обязательством.

Теперь рассмотрим различия денежных обязательств.

Передача товара покупателю необязательно является основанием для платежа, так как в качестве основания это условие можно просто установить (заключить договор), а не исполнять, если по договору предусмотрены аванс или предоплата. Отсюда важное свойство денежного обязательства, которое называется консенсуальностью (от лат. consensus – достижение согласия сторон), когда для его возникновения и возникновения вместе с ним прав и обязанностей, составляющих его содержание, сторонам достаточно только договориться. Неважно, кто первым исполнит свою обязанность, сущность обязательства не меняется от того, о каком порядке взаимного исполнения договорились стороны – платятся ли сначала деньги или передается товар. Если соглашение заключено, то тот, кто должен платить или передавать вторым, вправе требовать, чтобы тот, кто должен действовать первым, уплатил или передал. Поэтому все консенсуальные контракты входили в Риме в категорию соглашений «доброй совести» (bonae fidei) и защищались в ходе судебных разбирательств но доброй совести (indicia bonae fidei), отличавшихся необычайной гибкостью и исключительно широкими полномочиями судьи*.

* Дождев Д.В. Римское частное право: Учебник для вузов/Под ред. проф. B.C. Нерсесянца. М.: ИНФРА-М – НОРМА, 1996. С. 185.

В консенсуальных обязательствах достаточно должным образом оформить соглашение, и возникает денежное обязательство, хотя движения имущества в гражданском обороте не происходит (не происходит качественных и количественных изменений в имуществе управомоченных и обязанных лиц). Отсюда следует важный практический признак консенсуальных денежных обязательств: в большинстве случаев в бухгалтерском учете ни права требования по таким денежным обязательствам, ни обязанности не находят отражения до тех пор, пока не произойдет передача вещей, т.е. когда обязательства утрачивают исключительно консенсуальное качество. Это, кстати, видно из самого определения бухгалтерского учета, данного в ч. II.

Консенсуальное правоотношение купли-продажи классически иллюстрирует эквивалентно-возмездный характер гражданских правоотношений, предусматривая встречное предоставление (исполнение) и возмещение, которые невозможны без взаимного отчуждения имущества, т.е. взаимной реализации контрагентами своих правомочий собственности в полном объеме. Отсюда сложносоставной характер основного правоотношения, в содержание которого входит денежное обязательство.

Однако в гражданском обороте возможна ситуация, когда права собственности реализуются не в полном объеме, а лишь в части правомочий владения и пользования. Собственник вправе использовать имущество, но не самостоятельно, а допуская временное использование своего имущества другими лицами, непосредственно извлекающими из него полезные свойства. Полного отчуждения при этом не происходит. Поэтому подобные отношения не характеризуются качеством возмездности. Ведь возмещение – это «снять с себя, отдать и забыть». Вместо этого их характеризует другое качество – возвратность, причем, что важно, возвратность безусловная.

Материально-правовая цель (causa) сделок, являющихся основанием таких правоотношений, – временная передача имущества во владение. Денежные обязательства, входящие в их состав, обеспечивают не эквивалентное возмещение, а возвращение денежных средств собственнику через определенное время. А раз так, то консенсуальный характер таких правоотношений и соответственно входящих в них денежных обязательств исключается. Возмещение можно консенсуально обеспечить заранее, заключив соответствующий договор. Вести же речь о безусловном возвращении имущества можно, только предварительно получив то, что будет впоследствии возвращено.

В отличие от консенсуальных такие денежные обязательства называются реальными (от лат. rei – вещь). В правоотношениях, включающих реальные денежные обязательства, causa сделок – их оснований – во всех случаях материально воплощается в основание денежных обязательств, т.е. имущество должно быть отчуждено, и в его составе у субъектов этого правоотношения произойдут качественные и количественные изменения. Поэтому все без исключения реальные денежные обязательства отражаются в бухгалтерском учете.

В отношении вещей, определенных родовыми признаками, отчуждение их на срочной и возвратной основе во временное пользование невозможно, так как последнее будет носить характер необратимого потребления, т.е. распоряжения полученным на время имуществом.

Для временного отчуждения вещей, определенных родовыми признаками, существует юридическая обязательственная конструкция (заем), позволяющая временно отчуждать эти вещи в собственность должнику. Отчуждение осуществляется против его одностороннего обязательства возвратить соответствующее количество не тех же самых, но однородных вещей через определенный срок. Возвратность обеспечивается не за счет сохранения должником первоначально полученного имущества, а за счет однородности отчуждаемых и возвращаемых вещей в соответствии с принципом римского права – genus not perit (род не гибнет). Материально-правовой целью (causa) заемного обязательства является передача вещей в собственность должнику на срочной и возвратной основе.

Правда, в отношении заемных, т.е. реальных, денежных обязательств существует проблема. Связана она с заменой качества возмездности на возвратность. Ведь если качество возмездности исключается, то получается, что исключается и отрицается один из основополагающих принципов гражданского права. Все дело в том, что в данном случае имеет место иллюстрация исторического противоречия субъективных человеческих представлений и юридической логики права как объективного явления. На ранних этапах общественного развития, когда была велика роль общины, временное использование чужого плуга или раба осуществлялось на безвозмездной основе. Постепенно с усложнением и индивидуализацией гражданского оборота пришло осознание того, что деньги, например, при займе отдаются за деньги, но одни сразу, а другие – через некоторое время (речь идет о праве требования по долговой расписке). Это «некоторое время» вносит элемент количественной ущербности и ущемления кредитора. А раз так, то восстановить возмездную соразмерность, потеряв количественно в сроке, необходимо, увеличив количество в сумме. Чем больше срок платежа (d_о), тем на большую величину (∆) увеличивается сумма к возврату (∆ ~ d_о).

При этом сумму увеличения удобнее и нагляднее измерять в ее отношении к первоначально переданной сумме (N). Определяющая соразмерность срока и суммы заключается в том, что величина увеличения по сравнению с переданной суммой прямо пропорциональна сроку возврата (сроку платежа) (∆/N – d_о).

Чтобы перейти от отношения пропорциональности к равенству, нужно ввести коэффициент. Коэффициент количественно определяется тем, как много в данной ситуации теряет тот, кто передает денежные средства и будет ждать возврата в течение срока платежа (т.е., выражаясь современным языком тем, какова текущая рыночная конъюнктура). Его назвали доходностью:

Если доходность (∆) измерять в долях от сотни, а срок платежа (d_о) – в долях от 360, что соответствует количеству дней в финансовом году, то получится, что доходность будет измеряться в процентах годовых, что соответствует современной деловой практике.

Гражданско-правовой принцип возмездности применительно к денежным обязательствам с отсроченным исполнением воплощается в экономическом принципе неравноценности денег в различное время (time-value of money)*. Возникший в результате юридический институт, неразрывно связанный с реальными денежными обязательствами, стал дополнительным основанием для приобретения имущества и получил название процентов. Значение его для банковского права с юридической точки зрения переоценить трудно. Практически вся предпринимательская деятельность кредитных организаций направлена на получение имущества именно в качестве процентов.

* Четыркин Е.М. Методы финансовых и коммерческих расчетов. М.: Дело; Business Речь, 1992. С. 7.

В реальных денежных обязательствах в отличие от консенсуальных помимо трех основных условий: место, срок, сумма – может присутствовать четвертое условие – о процентах.

С гражданско-правовым качеством понятия процентов как с основанием приобретения прав на имущество не все однозначно. Некоторую путаницу вносит еще и то, что само название «проценты» определяет собственно способ математического расчета, который можно применять к чему угодно. Однако в юриспруденции процентами обозначен институт имущественного приращения в определенном качестве. Понятно, что речь идет о количественном увеличении имущества в собственности, но непонятна юридическая природа приобретения вещных прав.

Большинство косвенных упоминаний о процентах, которые эскизно очерчивают юридическую конструкцию этого института в Гражданском кодексе РФ, явно нельзя признать удачными. М.И. Брагинский в своих комментариях относит «проценты за пользование чужими денежными средствами» к доходам*. Исходя из системы институтов имущественных приращений, предложенной в Гражданском кодексе РФ, это утверждение представляется спорным.

* Комментарий части первой Гражданского кодекса Российской Федерации. М.: Редакция журнала «Хозяйство и право»; СПАРК, 1995. С. 208.

Плоды, продукция и доходы определены в нем как разновидности поступлений в результате использования имущества (ст. 136 ГК РФ). К доходам проценты отнести сложно. О каком «проценте за пользование» может идти речь, если имеются в виду вещи, отчужденные на заемной основе, т.е. для потребления? Если я занял зерно, посеял его и возделываю подрастающую пшеницу, то можно ли это назвать использованием занятого зерна? Оно уже потреблено, я им уже не владею, следовательно, не могу использовать, а проценты продолжают начисляться, хотя зерно нового урожая, часть которого причитается кредитору, еще не созрело.

В связи с этим представляется, что, говоря о процентах, во-первых, правильнее говорить о праве на проценты, потому что именно оно как имущество в распоряжении кредитора возникает первоначально. Именно о праве на проценты в распоряжении кредитора идет речь в ст. 809 ГК РФ. Применительно к кредитным организациям это обстоятельство выражено особенно явно, так как права на получение процентов при наступлении соответствующих сроков у них учитываются в активе баланса, т.е. в качестве имущества в распоряжении организации (см. п. 4.37 Правил ведения бухгалтерского учета в кредитных организациях, расположенных на территории Российской Федерации, от 18 июня 1997 г. № 61, утвержденных приказом ЦБ РФ от 18 июля 1997 г. № 02-263). Во-вторых, право на проценты как имущество по своему происхождению и его юридическим признакам ближе всего к «плодам».

Если дать более развернутое определение, то «доходы» – это приращение, полученное в результате использования имущества или распоряжения им (причем в части распоряжения это вполне применимо и к правам требования). Основной элемент, определяющий правовое качество института доходов, – это количественное уменьшение первоначального имущества в соответствующем юридическом качестве в результате использования или распоряжения и, что очень важно, независимо от сроков. Фактор времени не имеет никакого значения. Продается товар, оборудование эксплуатируется, изнашиваясь тем самым, и др. Имеет место в той или иной мере отчуждение или потребление.

Применительно же к институту «плодов» характерно другое: первоначальное имущество количественно никак не изменяется при том, что по истечении определенного срока получает приращение, юридическое качество которого иное. Например, сад и урожай яблок или взрослый бультерьер и его щенок. Хотя щенок тоже бультерьер, но не «взрослый», т.е. его имущественное качество другое. Он не может охранять дом и брать призы на выставках. На этом характерном признаке института «плодов» – отсутствии уменьшения или уничтожения субстанции плодоприносящей вещи – основывалась еще римско-правовая доктрина*.

* Хвостов В.М. Система римского права: Учебник. М.: Спарк, 1996 С. 131.

Для института права на проценты характерно и то, что возникает оно по истечении определенного срока в конкретный момент продолжающегося действия исходного права требования. Причем возникает иное право требования, нежели первоначальное. Основания обязательства другие, как и все нюансы, связанные с исполнением. Обязательный учет фактора времени также характеризовал институт «плодов» в римском праве в отличие от прочих имущественных приращений, на что справедливо указал Д.В. Дождев*.

* Дождев Д.В. Указ. соч. С. 322.

Разумеется, такая точка зрения весьма необычна. Традиционно принято считать, что о плодах речь может идти только в отношении вещей биологического происхождения, обладающих качеством воспроизведения. Соответственно использование их с целью получения имущественного приращения выражается не в виде потребления, а в виде активного ожидания, т.е. ухаживания, например в случае с домашними животными или яблоневым садом. Однако аналогия с правом на проценты очевидна. Там может присутствовать даже элемент активного ожидания, когда кредитор отслеживает платежеспособность заемщика, пугая последнего возможностью досрочного востребования.

Это полностью соответствует поздней римско-правовой доктрине, согласно которой понятие «плоды» охватывало всякий регулярный доход, получаемый на основании особых правоотношений по поводу плодоприносящей вещи или права*. Позднее средневековые юристы в отличие от плодов натуральных (fructus naturales) ввели даже специальное понятие цивильных плодов (fructus civiles), к каковым отнесли проценты с капитала, а также арендную плату**. В § 99 Германского гражданского уложения***, в котором, как известно, рецепции римского права представлены наиболее полно, прямо установлено, что «плодами» признаются также доходы, которые вещь или право приносят в силу какого-либо правоотношения. Не случайно, что финансовых посредников называли ростовщиками – людьми, «выращивающими деньги», дающими их «в рост». Деньги – объект необычный. Если они могут нематериально потребляться, то почему они не могут расти?

* Римское частное право: Учебник / Под ред. проф. И.Б. Новицкого и проф. И.С. Перетерского. С. 154.

** Хвостов В.М. Указ. соч. С. 132; Дождев Д.В. Указ. соч. С. 323. В настоящее время в российской правоприменительной практике, к сожалению, арендная плата рассматривается не как возмещение за временное отчуждение имущества, подобное процентам по займу, а как плата за услугу. Произошло это вследствие стремления обложить арендную плату налогом на добавленную стоимость, конъюнктурно и без каких-либо внятных обоснований поддержанного решением Верховного Суда РФ от 24.02.99 г. № ГКПИ 98-808, 809 // Российский налоговый курьер. 1999. № 9.

*** Германское право. Часть I: Гражданское уложение: Пер. с нем. Серия «Современное зарубежное и международное частное право». М: Международный центр финансово-экономического развития, 1996.

Так или иначе, но именно в институте процентов принципы гражданского права исторически восторжествовали в виде восстановления эквивалентно-возмездного характера реальных правоотношений совместно с их возвратностью. Однако общественная мораль более инерционна, нежели процесс экономических и исторических преобразований. Становление возмездных (платных) отношений займа в обществе и количественных аспектов денежных обязательств в их пределах, т.е. преобразование увеличения срока исполнения в увеличение суммы возврата, продолжается не одну тысячу лет, можно сказать, и до сих пор.

Временами процесс протекал драматично. Еще в III в. до н.э. в Древнем Риме ростовщиков, как людей, торгующих деньгами, высмеивали и порицали в комедиях Плавта наряду со своднями. Во II в. знаменитый римский юрист Папиниан, прославившийся своим собранием классических казусов Quaestiones, а также тем, что он был торжественно казнен после того, как публично отказался оправдать братоубийцу-императора Каракаллу, говорил: «... nоn sine rubore desiderabuntur usurae ...»*. И это было включено в Дигесты. В древнееврейском законе – Торе (Пятикнижие Моисеево) сказано:

«...не бери с брата твоего проценты: ни с серебра, ни со съестного, ни с чего-либо, что можно отдавать в рост...»

(Дварим 23, 20 Тэцэ**)

* «...нельзя требовать проценты без краски стыда ...» (лат.). Цит. по: Дигесты. Книга 22, титул 1, фрагмент 3 // Римское частное право: Учебник / Под ред. проф. И.Б. Новицкого и проф. И.С. Перетерского. С. 258.

** Тора (Пятикнижие Моисеево) / Под ред. Г. Бранновера. М.: Арт-Бизнес-центр, 1993. С. 1067.

В Средние века ситуация изменилась мало. Христианская церковь также бескомпромиссно считала взимание процентов делом богопротивным:

«...и если дашь деньги бедному из народа моего, то не притесняй его и не налагай на него роста...»

(Исход 22, 25*)

* См. также: Левит. 25, 36 и Второзаконие. 24, 19.

Фома Аквинский в XIII в. определил, что деньги предназначены для покупки вещей в целях их потребления или продажи, а поэтому продать деньги нельзя, как нельзя, например, продать право пить вино. Оно дано человеку от Бога, и распоряжаться им человек соответственно не вправе. В 1179 г. на Латеранском соборе католической церкви папа Александр III объявил, что виновные во взимании процентов лишаются права причастия и христианского погребения. Собор 1240 г. объявил недействительными завещания ростовщиков. На соборе в 1311 г. виновных в получении процентов передали в руки инквизиции*.

* Эпоха крестовых походов / Под ред. Э. Лависса и А. Рамбо. СПб.: Полигон; М.: ACT, 1999. С. 569.

Ситуация начала меняться, когда торговые операции стали приобретать масштабность и возникла необходимость в концентрации капитала. Еще до этого в 1494 г. Торговый дом Фуггеров из Аугсбурга начал предоставлять кредиты королям и герцогам. Получив взамен монопольные права на разработку меди, он по объему финансовых операций в Северной Европе потеснил всесильный Ганзейский союз, продемонстрировав возможности финансового капитала.

В начале XVI в., после плаваний португальцев и испанцев, начались операции в Новом Свете. Мир развивался, а церковь, контролируя общественную мораль, продолжала стоять на месте. Дело даже не в том, что религиозные догмы вступили в противоречие со здравым смыслом, экономической объективной необходимостью. Церковь сама активно начала превращаться в финансового посредника, который осуществлял, выражаясь современным языком, недобросовестную конкуренцию. Средства для финансовых операций она привлекала путем «исключительной пассивной операции» – продажи индульгенций, т.е. предоставляя в качестве «возмещения» отпущение грехов, что к началу XVI в. приобрело впечатляющие масштабы. Распоряжаясь таким бездефицитным «активом», католическая церковь была бы вне конкуренции, но она осуждала более изобретательных и деятельных конкурентов и осуществляла время от времени кампании религиозной травли светских коллег-финансистов. В Париже, в Лувре, есть картина. Написана она Квинтеном Массейсом в 1514 г. и называется: «Меняла с женой». На ней изображен почтенный человек, перебирающий деньги, а рядом его жена, читающая Библию. Муж взвешивает золото на весах и показывает ей, жена отрывается от книги и одобрительно смотрит на монеты. Приятные добрые лица, сочетание семейной идиллии, благополучия, коммерции и добропорядочности. Именно такие люди подвергались осуждению, а не полубезумные, грязные, бунтующие голодранцы или еретики-энтузиасты. Общественное сознание возбуждалось против лучшей, деятельной, благочестивой и уважаемой части этого общества, на которую сама же церковь и опиралась. В то время римским папой был Лев X. Он был человеком умным, хитрым и совсем нерелигиозным. Звали его Джованни Медичи. Духовное поприще свое он рассматривал исключительно как филиал семейного коммерческого предприятия. Видимо, прочувствовав ситуацию, в 1515 г. специальной буллой он отменил запрет на проценты, но было уже поздно: в 1517 г. началась Реформация. Конечно, сказанное выше не было ее главной причиной, но, в конце концов, как сказал Фейербах: «Политика – это только глазурь на торте, которым является экономика». Приведем два интересных факта. Инквизиторы не смогли добраться до Мартина Лютера, его поддерживали и укрывали немецкие аристократы, а уж их-то интересовали главным образом финансовые и политические дивиденды. Это, несомненно, способствовало успеху движения. Кроме того, лютеровское учение получило развитие лишь в Северной Германии и Скандинавии. Более активные и динамично развивающиеся Англия, Голландия, а за ними и их многочисленные колонии восприняли протестантизм кальвинистского толка. Основателями его были швейцарец Ульрих Цвингли и француз Жан Кальвин.

Римский папа Лев X. В 1515 г. он легализовал банковский процент

Лютер финансистов не любил. Может быть, оттого, что в его родном Виттенберге финансист Фуггер часто посещал своего делового партнера – архиепископа Майнцкого. Они вместе ездили в открытой карете по главной улице, обсуждая планы финансовых операций, нечестивых, с точки зрения Мартина Лютера, который по этой же улице ежедневно направлялся в университет читать лекции. Они, Цвингли и Лютер, даже встречались в 1529 г. в Марбурге по настоянию графа Гессенского, но не договорились. Так или иначе, но швейцарская школа определила собственность и деньги как благодатную данность непосредственно от Бога, а добросовестное и прибыльное ведение дел, обеспечивающее их приумножение, – как величайшую добродетель. Бездеятельность, способствующая потерям, являлась делом греховным. «Нравственный человек не отказывается от своего имущества, которое Бог дал ему в управление, он презирает скрягу, который не имеет смелости рисковать своими деньгами; он выполняет свои обязанности и исправно платит долги» – это сказал Уильям Пени, лидер протестантов-квакеров, основатель штата Пенсильвания. Таким образом, моральная и религиозная реабилитация финансовых посредников в качестве полноправного и полезного общественного института, а процентов – в качестве почтенного составляющего элемента гражданского права и оборота положила начало современной корпоративной и деловой культуре.

В настоящее время запрет процентов на заимствование сохранился в исламских странах, где установление процентов на сумму займа в качестве условия заемного обязательства – дэйна – напрямую запрещено. В Коране сказано:

«...те, которые пожирают рост, восстанут только такими же, как восстанет тот, кого повергает сатана своим прикосновением. Это за то, что они говорили: «Ведь торговля – то же, что рост». А Аллах разрешил торговлю и запретил рост...»

(Сура 2, 275*)

* Коран/Пер. и ком. И.Ю. Крачковского. М.: Физкультура и спорт, 1990. С. 59.

Соответствующие нормы содержатся в нескольких хадисах – письменных свидетельствах очевидцев о высказываниях пророка, которые в отличие от священного писания составляют сунну – священное предание в исламе.

Одним из наиболее значимых является хадис Муслима ал-Нишапури:

«Посланник Аллаха, да сохранит его Аллах и да приветствует, проклял берущего в долг у ростовщика и занимающегося ростовщичеством, а также обоих его свидетелей и писца*».

* Сады праведных/Сост. Имам ан-Навави. М.: Издательский дом «БАДР». 2001. С. 687.

При этом получение имущественного приращения в качестве возмещения само но себе не является противоправным. Имущественный наем – иджорэ – в мусульманском праве Ильмэшэр'э практически ничем не отличается от принятого у нас и предусматривает вознаграждение хозяину за право пользования имуществом. Применительно к денежным средствам в мусульманском праве существует особое самостоятельное обязательство – селем в селеф. Суть его состоит в том, что против отчужденных денежных средств должник обязуется возвратить имущество иного вида в количестве большем в денежной оценке, чем первоначально отчужденная ему сумма*.

* Торнау Н. Изложение начал мусульманского законоведения. М.: МНТПО «Адир», 1991. С. 27, 204.

Таким образом:

Первое различие денежных обязательств связано с юридической природой их основания. Различают:

– реальные денежные обязательства, права требования по которым выступают в качестве встречного предоставления после состоявшегося факта отчуждения имущества и по которым в качестве условия помимо места, срока и суммы может быть предусмотрено начисление процентов;

– консенсуальные денежные обязательства, возникающие без отчуждения имущества, на основании одного только факта состоявшейся договоренности сторон.

В.А. Белов в своей работе о денежных обязательствах также фактически указал на это видовое различие применительно к ним как на основное*. Он разделил денежные обязательства на обязательства передачи денег как встречного предоставления и обязательства передачи денег как предмета договора, когда их предоставление является целью обязательства. Формально это деление представляется неудачным.

* Белов В.А. Денежные обязательства. М.: АО «Центр ЮрИнфоР», 2001. С, 27.

Применяя такой признак, было бы логичнее просто разделить обязательства на те, в которых деньги передаются как встречное предоставление, и на те, в которых их предоставление не носит встречного характера. В этом случае определение таких обязательств как реального и консенсуального более естественно. Понятия «передача денег как предмета договора, когда их предоставление является целью обязательства» и «предоставление денег, не имеющее встречного характера» нетождественны. В противном случае, например при купле-продаже на условиях предварительной оплаты, при котором встречный характер носит не выплата денег, а передача товара (ст. 487 ГК РФ), предметом договора будут деньги, а целью – уплата цены, что, очевидно, неправильно.

Примеры, которые приводит В.А. Белов в подтверждение своей точки зрения, ее вовсе не подтверждают.

Так, в обязательствах по внесению денег в качестве вкладов в уставный капитал, паевых взносов или взносов по договору о совместной деятельности в качестве предмета договора выступают не денежные средства, а права участия в уставном капитале, производственном кооперативе, простом товариществе и др. Целью (causa) является их приобретение как имущественных прав, а деньги передаются в качестве возмещения за них.

В обязательствах по уплате распределенной прибыли (по выплате дивидендов) денежные средства выплачиваются как доходы на капитал, которые по природе своей очень близки к процентам. Далее будет более подробно показано, что в отличие от процентов по заемным обязательствам, определяемых сторонами изначально, величина дивидендов количественно зависит от результатов хозяйственной деятельности организации и последующей воли ее участников. Как и проценты, дивиденды являются возмещением только против вклада участника, удостоверенного акциями. В этом цель их выплаты. Роль же договора в отношениях между организацией и ее участниками выполняет устав (см. ч. IV), который не имеет предмета.

Предметом договоров займа действительно являются деньги. Однако целью их выступает передача денег в собственность заемщику на срочной и возвратной основе, а не их последующее возвращение, т.е. приобретение прав требования по обязательству возвратить позаимствованные средства. Вместе с тем заимодавец выдает заем, фактически продавая свои деньги с отсрочкой платежа. Как купля-продажа отличается от мены тем, что имущество передается не за другое имущество, а против уплаченных за него денег, так и заем от купли-продажи – тем, что деньги передаются против других денег, уплаченных с отсрочкой в сумме, увеличенной на величину процентов. Отсюда денежное обязательство по возвращению позаимствования носит встречный характер. Для экономистов, во всяком случае, это очевидно, а ссылка на их мнение применительно к вопросам возмездности и встречного характера имущественного предоставления в гражданском праве совершенно оправданна, как и в отношении таких оценочных категорий, как имущественная ценность, потребительские свойства, и т.д.

Обязательство уплатить деньги по векселю никак не связано с предметом какого-либо договора, бескаузально и вообще является исключением. Денежные обязательства банков по договорам банковского счета, имеющим целью предоставить возможность своим клиентам совершать безналичные платежи в пределах остатка денежных средств на банковском счете возникают как возмещение. Далее связанные с этим вопросы будут специально рассмотрены более обстоятельно.

Приведенные доводы подтверждают, что денежные обязательства в содержании правоотношений всегда имеют производный и подчиненный характер, обеспечивая против передачи имущества в необходимом количестве возмещение или встречное имущественное предоставление.

Другое различие денежных обязательств в системе гражданского права можно рассматривать как следствие сочетания их свойств возмездности и возвратности.

В самом деле, возвратность подразумевает срочность, а срочность, в свою очередь, определенность во времени как важнейшую количественную характеристику. Почему из трех постоянных характеристик денежных обязательств – места, суммы и срока – важен срок, время возврата? Все дело во взаимоопределяющем сочетании возмездности и возвратности. Необходимость при возвращении обеспечить возмещение в виде процентов определяет количественную зависимость суммы от срока. Место определяющим не является. Условие о месте исполнения присутствует не только в денежных, но и почти во всех иных обязательствах, определяя действие норм в пространстве, т.е. это условие в теоретическом исследовании – элемент несущественный. Поэтому из двух условий, определяющих специфику денежного обязательства, условие о сроке платежа – главное.

Что понимается под количественлой определенностью во времени? Денежные обязательства, первоначально бывшие сроком до востребования (бессрочными), оформились в самостоятельную конструкцию с развитием товарного оборота и товарного кредита, когда деньги не предполагалось отдавать тотчас же. Вот этот самый нюанс: а когда их, собственно, предполагается отдавать – и является главным. Не сразу, но когда? По прошествии срока, точно определенного сторонами, или по произвольной инициативе управомоченной стороны?

Второй важный признак, определяющий различие денежных обязательств в системе гражданского права, – срочность. Денежные обязательства делятся на срочные (условие срока возвращения количественно устанавливается управомоченными и обязанными субъектами совместно) и бессрочные (текущие), где срок платежа определяется только произвольным волеизъявлением управомоченного субъекта, который может в любой момент решиться реализовать свои права.

Для того чтобы выделить третий, возможно, самый важный признак, качественно отличающий одни денежные обязательства от других в банковском праве, следует вспомнить о том, что права требования по определенным денежным обязательствам используются в качестве безналичных денежных средств, т.е. в качестве законного средства платежа. Именно этот последний отличительный признак позволит наконец ответить на вопрос, каким образом права требования, не являясь ни вещами, ни юридическими действиями, могут быть объектами банковских правоотношений.

Каким образом право требования – элемент содержания правоотношений, обеспечивающий субъективную взаимосвязь между управомоченными и обязанными участниками, – сам по себе становится объектом гражданского права, причем таким необычным, как денежные средства?

Объектом обязательственных правоотношений всегда является юридическое действие. В свою очередь оно является основанием другого правоотношения, которое тоже может быть обязательственным. Объектом нового правоотношения опять будет юридическое действие. Рано или поздно это юридическое действие будет основанием правоотношения вещного, абсолютного. Вещь будет передана, использована или отчуждена, и цепочка правоотношений прервется. Отсюда все обязательственные правоотношения сводятся к вещным, права по которым реализуются, обязанности исполняются и правоотношения, таким образом, прекращаются. Как правило, это происходит быстро, и совокупность объема гражданского оборота состоит из таких дискретных, отдельных правоотношений.

Отличия вещных правоотношений от обязательственных хорошо известны из теории гражданского права. Вещные правоотношения носят абсолютно правовой характер. Управомоченному лицу в гражданском обороте противостоит неопределенный круг обязанных лиц. Последние абсолютно все являются должниками, обязанными соблюдать установленный режим принадлежности имущества. Обязательственные правоотношения носят относительный характер. Управомоченным лицам в гражданском обороте противостоят конкретные обязанные должники, которые всецело определяют исполнение своей волей и которых можно отделить от всех прочих участников гражданского оборота.

Применительно к обороту прав требования по обязательствам упомянутые отличия между абсолютным и относительным характером правоотношений становятся не столь явными.

Права требования по обязательствам – это исторически особенный объект гражданских правоотношений. В раннем античном римском праве обязательства содержали элементы ритуальной абсолютности. Стороны призывали в свидетели совершенной сделки богов, перед лицом которых суета с заменой кредитора была неуместна. Эти отношения считались сугубо личными, возникшими между определенными лицами по определенному поводу. Поэтому изменение лиц – участников обязательства было равносильно изменению самого обязательства*. Выражаясь современным языком, качественное изменение любого элемента в структуре обязательства обязательство прекращало.

* Шершенсвич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изданию 1907 г.). М.: СПАРК, 1995. С. 287.

Постепенно римляне пришли к тому, что притязанию кредитора соответствует обязанность должника, которая представляет собой подчинение не кредитору как отдельному лицу, а праву в целом как общепринятой системе норм поведения. Субъективная взаимосвязь должника и кредитора в гражданском обороте приобретает имущественное качество не только с их точки зрения, но и с позиции каждого участника этого оборота и всего общества в целом. Она приобретает публичную имущественную ценность и потенциальную возможность принадлежности каждому из участников гражданского оборота. Это определило необходимость введения институтов замены лиц в обязательственном правоотношении, т.е. передаваемости прав в гражданском обороте, поначалу, правда, лишь при переходе денежных требований к наследникам. Это было осуществлено специальным рескриптом императора Антонина Пия*. Именно в связи с этим во II в. н.э. в римском праве выработалось представление о праве требования как о виде имущества, бестелесной вещи res incorporates. «Rei appellatione et causae et inra continentur»**.

* Дождев Д.В. Указ. соч. С. 485.

** «... Названием вещи охватываются также юридические отношения и права...» (лат.). Цит. по: Дигесты. Книга 50, титул 16, фрагмент 23 // Римское частное право: Учебник / Под ред. проф. И.Б. Новицкого и проф. И.С. Перетерского. С. 147.

Логичным завершением стало появление особой сделки – уступки права требования (цессии), которая фактически представляла собой продажу денежных требований: «Nomen debitoris vendidit»*. Завершение оформления этого института в современном содержании произошло при императоре Александре Севере, когда было определено, что исполнение в пользу прежнего кредитора не освобождает должника от обязанностей**. Примечательно, что между правлениями Антонина Пия (138-161) и Александра Севера (222-235) прошло менее 100 лет. Стремительность таких превращений говорит о том, что объективная необходимость указанного института была действительно насущной. Таким образом, сущность обязательства стала определяться уже не личной связью, а, по выражению Г.Ф. Шершеневича***, соединением имущественных интересов и обязательственного отношения. Право требования превратилось в разновидность имущества. Это означает, что обязательство сохраняется неизменным, следует своей сущности при неизменности качества лишь трех из четырех элементов его структуры: объекта, оснований и содержания. Субъекты могут меняться при отчуждении права требования в гражданском обороте.

* «...цедент продал право требования с должника...» (лат.) Цит. по: Дигесты. Книга 46, титул 1, фрагмент 23 // Римское частное право: Учебник / Под ред. проф. И.Б. Новицкого и проф. И.С. Перетерского. С. 306.

** Дождев Д.В. Указ. соч. С. 485.

*** Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изданию 1907 г.). С. 287.

Но тут возникает обстоятельство, которое стремились предотвратить античные римские юристы. Когда право требования, составляющее содержание обязательства, попадает в качестве объекта в гражданский оборот, то относительно-правовой характер принадлежности его кредитору утрачивается. Происходит это потому, что в гражданском обороте становится возможным отчуждение права требования неопределенному кругу приобретателей. Соответственно принадлежность этого права требования может и оспариваться неопределенным кругом лиц. Отсюда можно заключить, что гражданско-правовой режим принадлежности прав требования применительно к обращению их в гражданском обороте приобретает абсолютно-правовой характер.

Возникает двойственность признаков, или дуализм юридического качества объекта гражданского права. Все определяется тем, с какой стороны взглянуть на проблему. По отношению к кредитору право требования в гражданском обороте может прекратиться в соответствующем юридическом качестве посредством его отчуждения, а не одним из способов прекращения обязательств. В этом качестве права требования в абсолютно-правовом аспекте их гражданско-правовой принадлежности становятся объектом гражданских правоотношений. Это, собственно, и закреплено в ст. 128 ГК РФ. По отношению к должнику, вне связи с определенным кредитором и гражданским оборотом, обязательство в его соответствующем качестве не прекращается. Для него объектом гражданских правоотношений является юридическое действие – исполнение этого обязательства.

Право требования в особом денежном обязательстве – суть денежное средство. Гражданско-правовая значимость денежных средств всецело определяется возможностью передавать их в гражданском обороте в качестве универсального встречного имущественного предоставления, обеспечивая его эквивалентно-возмездный характер. Преобладающим в этом случае является качество прав требования в денежном обязательстве как объектов гражданских и в их пределах банковских правоотношений. Права требования не реализуются, а передаются как возмещение в гражданском обороте, в котором они могут так вращаться бесконечно долго.

Конечно, кредитор может востребовать у банка наличность и таким образом право требования, которое является денежным средством, будет реализовано, а денежное обязательство исполнено, но объем обращения безналичных денежных средств преобладает над обращением наличности многократно. В гражданском обороте появляются нескончаемо длящиеся обязательства (хочется применить экспрессивную аллегорию: «пронизывая его во времени»), причем они не просто пассивно длятся, ожидая, когда управомоченное лицо вздумает наконец диспозитивно воспользоваться своим субъективным правом. Напротив, бесконечной чередой меняются по многу раз в день субъекты права, само право непрерывно количественно изменяется, уменьшаясь или, наоборот, увеличиваясь количественно, но качество его сохраняется неизменным. Нельзя даже сказать, что гражданский оборот имеет место в классическом понимании. Права и обязанности не возникают, не изменяются и не прекращаются. Возникают и, если можно так выразиться, «прекращаются» управомоченные субъекты. Сказать, когда конкретно право требования будет реализовано, невозможно.

Как передаются упомянутые права требования? Переуступаются? А если безналичные денежные средства передаются в заем, в собственность должнику? Ведь при займе его объект передается кредитором в собственность должнику. Можно ли сказать «переуступается в собственность»? На этот вопрос трудно ответить. Ведь если этого утверждать нельзя, то нужно сказать, что права требования передаются в собственность и соответственно помимо пользования и распоряжения передаются во владение.

Как в римском праве, так и сейчас институт владения состоит из двух элементов, неразрывное единство которых абсолютно: corpus possessionis – объективное, телесное, материальное господство лица над вещью и animus possidendi – субъективное намерение лица, материально господствующего над вещью, владеть, т.е. осознанно оставлять за собой все вытекающие из принадлежащего ему правомочия владения юридические возможности. Очевидно, что в отношении прав требования в силу их материальной невоплощенности ни о телесном господстве над вещью, а значит, ни о corpus possessionis речи быть не может. Отсюда реализация правомочия владения невозможна, а следовательно, невозможна реализация права собственности, в содержание которого владение входит в качестве необходимого элемента.

Положение римских юристов было более легким. Цессия – торговля правами требования – их смущала, но деньги они взвешивали на весах, определяя их меру физически. У них гражданский оборот «пронизывался во времени» разве что узуфруктами (ususfructus – в римском праве право пожизненного пользования плодами вещи), в античном Риме было не так уж много обеспеченных вдов, в интересах которых, как правило, этот институт и использовался. Поэтому, отвечая на вопрос, можно ли реализовать вещные правомочия в отношении прав требования как объекта (купить, продать, передать в заем), римские юристы разработали специальный аспект в учении о бестелесных вещах (res incorporates), а именно парадигму meum esse. Согласно ей ряд обязательственных прав считались объектами и к ним применялись вещно-правовые институты. В частности, защищались такие права владельческими преторскими интердиктами (possessio ad interdicta), а обладание ими было равносильно владению (possessio) и даже называлось quasi possessio*. Этот институт рассматривался как изящное исключение, существованием своим лишь подчеркивающее монолитное торжество абсолютности вещных правомочий.

* Дождев Д.В. Указ. соч. С. 325.

В наше время нельзя вне связи с гражданским оборотом оспорить относительный, а не абсолютный характер прав требования по денежным обязательствам кредитных организаций, т.е. безналичных денежных средств, если по ним конкретные кредитные организации обязаны определенным кредиторам.

Соответствующим юридическим компромиссом стал такой институт, как ценные бумаги, который позволил соединить юридическое качество прав требования как объекта права с качеством вещей для того, чтобы обеспечить реализацию в отношении них вещных правомочий и упростить их обращение. Возможность такого сочетания вытекает из свойств реальных обязательств. Они имеют односторонний характер, поэтому их можно оформить долговыми расписками без участия управомоченной стороны (ст. 809 ГК РФ). Участие последней состоит в том, что она эту расписку лишь пассивно получает, что упрощает передачу прав. После совершения цессии (уступки требования) бумага передается. И все. По формальным юридическим признакам получается просто покупка долговой расписки. Установить грань между уступкой права и покупкой бумаги невозможно. После осознания и анализа этого измышление о том, что удостоверяющий право документ становится вещью, объектом права, отнюдь не представляется столь революционным. Так появились именные ценные бумаги (см. п. 2 ст. 146 ГК РФ). Естественно, что преимущества такого оборота определили дальнейшую логику развития событий, когда на смену цессии – сделке, не очень удобной из-за своего двустороннего характера и соответственно необходимости договариваться с контрагентом, был придуман индоссамент. Его суть – уступка требования также стала осуществляться односторонним образом, посредством особой передаточной надписи (индоссамента). Таким образом, именно одностороннее качество денежного обязательства и возможность односторонней переуступки прав по нему позволили существенно упростить и сделать более мобильным оборот имущественных прав, придав им вещно-правовое качество в виде специального института ценных бумаг.

Именно поэтому все ценные бумаги удостоверяют права требования только по реальным обязательствам: займа – векселя, облигации (ст. 815, 816 ГК РФ) или хранения – складские свидетельства, варранты (ст. 912 ГК РФ). Исключением являются акции – долевые капитальные ценные бумаги, удостоверяющие долю участника акционерного общества в его уставном капитале, количественно определяющие его обязательственные права участника по отношению к юридическому лицу.

Хотя исключительность акций не представляется такой уж вызывающей, если рассмотреть их как долговые ценные бумаги, удостоверяющие правомочия кредитора по реальному обязательству. Исключение состоит лишь в том, что в каждое из условий денежного заемного обязательства – срочность, возвратность и возмездность привнесен элемент неопределенности. Это особенное качество связано с тем, что кредиторы (акционеры – кредиторы по отношению к обществу) сами создают должника – новое юридическое лицо (акционерное общество). Дееспособность его в гражданском обороте определяется коллективной волей всех кредиторов, которая формально выражается на общем собрании в соответствии с установленной процедурой.

Все обязательственные взаимоотношения с акционерным обществом кредиторы строят на основе не договора, а устава, который суть тот же многосторонний договор, но направленный на организацию этой коллективной управляющей кредиторской воли. Организационно-правовой характер вытекающих из него обязательств обусловливает то, что их содержание помимо материальных включает и процессуально-правовые элементы. Исполнение при реализации материальных прав требования (имущественных прав) не прекращает обязательство в части его процессуальной составляющей.

Хотя существует и исключение. При наличии соответствующей воли кредиторов общество ликвидируется (ст. 21 ФЗ «Об акционерных обществах»*) и права требования, удостоверенные акциями, превращаются в права требования по денежному обязательству. С позиции денежных обязательств принятие решения о ликвидации в перспективе хотя и возможно, но проблематично. Отсюда элемент неопределенности в условии срочности, т.е. когда произойдет исполнение, неизвестно.

* Федеральный закон от 26.12.96 г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» // Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. № 1. Ст. 1.

От учреждения до ликвидации общество может осуществлять хозяйственную деятельность удачно, а может – и неудачно. Поэтому ликвидационная стоимость имущества после расчетов по хозяйственным долгам общества может быть больше или меньше первоначальной. Отсюда с позиции денежных обязательств элемент неопределенности в условии возвратности. То, что было передано первоначально, может быть не возвращено в полной мере. Это пусть и не очевидное, но прямое следствие проявления воли кредиторов, удачной или неудачной в зависимости от коммерческой конъюнктуры и оценки предпринимательских рисков.

И наконец, условие возмездности. В классическом займе, где право кредитора удостоверено долговой распиской, доходность (∆) определяется в виде абсолютной величины независимо от того, насколько удачно должник осуществляет свою хозяйственную деятельность:

В правоотношениях, в которых права кредиторов удостоверены акциями, доходность определяется по особой системе, установленной на собрании кредиторов, в зависимости от успешной или неуспешной коммерческой деятельности общества:

Поэтому каждый из кредиторов может вообще ничего не получить, т.е. доходность будет равна нулю. Вместе с тем кредиторы могут решить, что прибыль хотя и велика, но распределяться между ними не будет, а будет направлена, скажем, на приобретение нового оборудования. Отсюда с позиции денежных обязательств элемент неопределенности заключается в условии возмездности. Такое право требования, удостоверенное акциями, называется правом участия в уставном капитале общества. Если из него исключить все упомянутые элементы неопределенности, то это право превращается в право требования по денежному обязательству. Именно поэтому право участия в уставном капитале помимо прав на ликвидационную стоимость и прав на доходы (дивиденды) содержит и право участия в общем собрании акционеров, на котором необходимая определенность вносится по воле кредиторов (ст. 31 ФЗ «Об акционерных обществах»).

Кстати, если исключить все элементы акционерного своеобразия, т.е. вместо собственных средств взять все имущество в распоряжении предприятия, исключить элемент управления, оставить только долевой характер, но исключить капитальность, то обязательство формально станет более приближено к займу. Ценная бумага, удостоверяющая права кредитора, превратится в инвестиционный пай (п. 1 ст. 14 ФЗ «Об инвестиционных фондах»)*.

* Федеральный закон от 29.11.01 г. № 156-ФЗ «Об инвестиционных фондах» // Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. № 49. Ст. 4562.

Так или иначе, чтобы внести денежные средства или ценные бумаги в уставный капитал или имущество фонда, их нужно передать материально. Поэтому долевые капитальные бумаги также удостоверяют права требования по реальным обязательствам, и прообразом их является долговая расписка. В этом и заключается юридическая природа родственных отношений между инвестиционными институтами и кредитными организациями – объекты их деятельности имеют одинаковое юридическое происхождение.

Надо сказать, что научно-техническая революция и здесь спутала карты правоведам. Как деньги превратились из вещей в права требования, так и ценные бумаги трансформировались в бездокументарную форму, т.е. обратно в права требования (ст. 149 ГК РФ). «Все произошло из праха» и «в прах возвратилось», подтвердив в очередной раз торжество монументальных юридических форм и взаимосвязей. После такой тщетности субъективных посягательств на них остается утешаться, как обычно, обозначая в юридической терминологии очередную традицию вроде катахрезы «бездокументарный документ». «Поставив» в свое время «стража на перевале», мы не хотим теперь «убирать скелет из прохода».

Итак, управомоченные лица (кредиторы) могут использовать права требования по денежным обязательствам кредитных организаций в качестве денежных средств. Для них эти права требования – объекты гражданских правоотношений. Но как быть с обязанными лицами, т.е. должниками? Банковские правоотношения – это отношения кредитных организаций и их клиентов при безналичных платежах. В таких платежах в качестве денежных средств используются права требования по денежным обязательствам именно кредитных организаций, которые всегда выступают в качестве обязанных лиц. Могут ли они использовать права требования по отношению к самим себе в качестве денежных средств при безналичных расчетах? Заменить кредитора по своей воле они не вправе. Как уже отмечалось, права требования к кредитной организации, которые для ее клиента-кредитора являются денежными средствами и объектом гражданского права, для кредитной организации становятся исключительно содержанием ее обязательств. К возмездному отчуждению их она никакого отношения иметь не может.

Однако кредитной организации для платежа своему кредитору правами требования к самой себе в качестве средств платежа вовсе не требуется, чтобы кредитор менялся, а право требования отчуждалось в гражданском обороте. Для совершения безналичного платежа банку достаточно количественно увеличить стоимость прав требования (остаток на счете), т.е. обязаться перед своим клиентом-кредитором в большей мере. При этом юридическое качество обязательства, в содержание которого входит денежное обязательство банка с правами требования – денежными средствами, не изменяется и кредитор продолжает оставаться кредитором.

Третьим признаком, определяющим различие денежных обязательств в системе гражданского права, является то, имеет ли право требования, входящее в их содержание, качество законного средства платежа.

Как соотносятся денежные обязательства, права требования по которым являются денежными средствами, и все прочие денежные обязательства?

Юридическое качество всех денежных обязательств определяется тем, что права требования по ним представляют собой имущество, которое является возмещением или встречным имущественным предоставлением в гражданском обороте. Разновидностью денежных обязательств предстают обязательства кредитных организаций, права требования по которым являются денежными средствами. Под денежными средствами понимается особая, уникальная разновидность имущества, юридическое качество которого всецело определяется лишь тем, что оно представляет собой оформление узаконенной государством, универсальной и приемлемой всеми меры количественной стоимости имущества, имеющего конкретные потребительские свойства материальных благ. Сами по себе денежные средства таких свойств не имеют. Это отсутствие выражается в том, что из денежных средств в качестве имущества при их использовании непосредственно никаких полезных свойств не извлекается. Никаких материальных и связанных с ними иных потребностей лиц, в распоряжении которых этот вид имущества находится, они сами по себе не удовлетворяют. Вне связи с материальной, потребительской полезностью вещно-правовое воплощение денежных средств не является существенным. Соответствующее мнение выражали античные римские юристы:

«... Eaquae materia, forma publica percussa, usum clominiumque non tam ex substantia praebet quam ex quantitate*...»

* «...Монета, отчеканенная и государством оформленная, приобретает хождение не по своей субстанции, а по количеству...» (лат.) Цит. по: Дигесты. Книга 18, титул 1, фрагмент 1; Дождев Д.В. Указ. соч. С. 258.

Юридическое качество денежных средств как имущества становится совершенно не важным и определяется исключительно способностью их к «хождению», т.е. только применительно к гражданскому обороту. Обязательства кредитных организаций, права требования по которым являются денежными средствами, есть лишь разновидность денежных обязательств. Поэтому составляющие их права требования сочетают качество денежных средств с качеством возмещения или встречного имущественного предоставления. Они, как и права требования по всем прочим, обычным денежным обязательствам, передаются обязанными по ним лицами за какое-то имущество.

Допустим, что некая организация вознамерилась использовать в качестве денежных средств соответствующие права требования по обязательствам определенного банка. Для того чтобы она получила в свое распоряжение необходимое количество денежных средств для расчетов, банк должен перед ней обязаться на нужную величину, т.е. передать ей права требования по отношению к себе. Если эти права требования имеют лишь одно качество меры возмещения за имущество, то возникает вопрос: какое имущество от заинтересованной организации получает банк, чтобы передать ей в качестве возмещения необходимую сумму денежных средств (образовать остаток на ее банковском счете)?

Возможны несколько вариантов.

Первый вариант. Банк получает от организации какое-то имущество или просто наличные деньги и расплачивается, увеличивая остаток на банковском счете этой организации у себя. В этом случае права требования, являющиеся денежными средствами, передаются в качестве возмещения за полученное имущество или наличность.

Второй вариант. Банк по поручению организации и за ее счет от своего имени принимает безналичный платеж от ее контрагента. Если последний также имеет счет в банке, то банк от своего имени получает от него платеж, уменьшая остаток на его счете. Затем банк передает точно такую же сумму денежных средств организации, по поручению которой и за чей счет он получил первый платеж. С этой целью банк на указанную сумму увеличивает остаток на счете этой организации. Если контрагент не имеет счета в банке, то в платеже принимают участие другие кредитные организации, в одной из которых обслуживаются счета контрагента. Банк от своего имени получает платеж правами требования к одной из кредитных организаций, где он сам имеет счета, например правами требования к Центральному банку РФ. Здесь банк, выступая уже управомоченным лицом, получает права требования, на сумму которых обязанный Центральный банк РФ увеличит остаток на открытом у себя счете банка. После этого банк, как и в предыдущем случае, передает точно такую же сумму денежных средств организации, по поручению которой и за чей счет он получил первый платеж, увеличивая остаток на открытом у себя счете этой организации, т.е. свои обязательства перед ней. В данном случае банк передает права требования, являющиеся денежными средствами, в качестве возмещения за денежные средства, первоначально полученные банком по поручению клиента от его контрагента. Они передаются либо путем уменьшения остатка, т.е. обязательств банка как должника, либо путем увеличения денежных средств (прав требования к Центральному банку РФ) в распоряжении банка как кредитора.

Третий вариант. Банк выдает организации денежные средства в заем. При этом денежные средства получаются в форме увеличения остатка на открытом в банке счете заемщика. В этом случае банк передает права требования, являющиеся денежными средствами, в качестве возмещения за приобретенные им права требования по заемному обязательству. Последнее также является денежным обязательством, но права требования, составляющие его содержание, не имеют качества денежных средств.

Как можно видеть, права требования по денежным обязательствам кредитных организаций в форме остатков на открытых у них банковских счетах, являющиеся денежными средствами, имеют заемную правовую природу. Денежные обязательства являются реальными. Заимодавец по наступлении срока возвращения заимствования вправе претендовать на имущество заемщика. Так же и являющиеся денежными средствами права требования к банку в форме остатков на открытых у него счетах определяют меру, в которой владельцы счетов могут претендовать на денежные средства, находящиеся в распоряжении обслуживающего их банка. Если, например, владелец счета поручит банку совершить платеж, то банк будет совершать платеж от своего имени, но за счет клиента. Банк заплатит, передав третьим лицам находящиеся в его распоряжении права требования к Центральному банку РФ, а затем удержит соответствующую сумму денежных средств у клиента, уменьшив остаток на его счете.

Денежные средства – это форма узаконенной государством универсальной и приемлемой всеми меры количественной стоимости имущества. Такое оформление может быть представлено в виде монет или банкнот, имея вещно-правовое воплощение, или при его отсутствии – в виде прав требования по денежным обязательствам кредитных организаций.

Какие признаки отличают права требования по денежным обязательствам кредитных организаций, являющиеся денежными средствами, от всех прочих прав требования по денежным обязательствам?

Ключевым понятием в определении денежных обязательств является понятие денежных средств, которое предполагается не тождественным понятию денег. Соответственно вначале важно установить, откуда оно появилось и каким образом соотносятся эти два понятия, которые можно смело отнести к основополагающим понятиям банковского права, причем начать следует с определения гражданско-правового содержания понятия денег.

В ст. 128 ГК РФ деньги определены как один из объектов гражданских прав, разновидность вещей. Далее, в отдельных статьях гл. 6 ГК РФ даны определения различных видов объектов. Статья 140 называется «Деньги», но что примечательно: эта статья вообще не содержит дефинитивных, определяющих норм. Там речь идет о рублях, платежах и расчетах, но ни слова о собственно деньгах. Создается впечатление о некоторой растерянности составителей кодекса. В ст. 861 указано, что расчеты производятся наличными деньгами или в безналичном порядке через банки, в которых открыты соответствующие банковские счета. Никаких других определений или косвенных намеков на признаки денег как объекта права нормы действующего гражданского законодательства не содержат, кроме существенного, но мало проясняющего ситуацию замечания ст. 130 о том, что деньги не относятся к недвижимости.

Проведем небольшой логический анализ. Понятие «наличные» в сочетании с понятием «деньги» подразумевает, что существуют деньги и в безналичной форме, которыми рассчитываются в безналичном порядке, однако понятие «безналичные деньги» при этом не употребляется. Отсюда вывод, что «в безналичном порядке» можно рассчитываться не только деньгами.

Анализ статей кодекса показывает, что когда речь идет о расчетах или платежах, то употребляется понятие «денежные средства». Это косвенно подтверждает вывод о том, что деньги не единственное законное средство платежа, а также определяет, что понятие «денежные средства» включает все возможные виды законных средств платежа: и денег, и тех, которые деньгами не являются.

В ст. 75 Конституции РФ определено, что эмиссия денег осуществляется исключительно Центральным банком РФ. При этом очевидно, что речь идет о деньгах и в наличной, и в безналичной форме. Отсюда вывод, что те законные средства платежа, которые не являются деньгами, не имеют отношения к ЦБ РФ.

И наконец, необходимо выделить очень важную ст. 30 ФЗ «О Центральном банке РФ (Банке России)», определяющую, что наличные деньги являются безусловными обязательствами Банка России, непреложно подлежащими приему по нарицательной стоимости при всех видах платежей. Это существенно, так как речь идет о юридическом качестве, гражданско-правовой природе законных средств платежа (денежных средств) как объекта правоотношений. Речь, правда, идет только о наличных деньгах, но логично предположить, что все остальные денежные средства также имеют юридическое качество обязательств кредитных организаций. Было бы странно, если бы разные виды законных средств платежа, обозначенные одним термином, имели различное юридическое качество.

Надо сказать, выделение, исследование и сочетание всех указанных выше нюансов напоминает поиски известной черной кошки в темной комнате. Недоумение по поводу того, почему комната темная и есть ли там кошка вообще, конечно, досадно, но что делать? Авторы афоризма столь же тонко иронизировали по поводу «эпохи перемен», у которой есть и определенные достоинства.

Итак, с учетом материала ч. I настоящей работы можно сделать вывод, что денежные средства – это разновидности имущества, которые административно определены законодательством в качестве средства платежа. Их три вида:

– наличные деньги;

– деньги в безналичной форме;

– права требования по денежным обязательствам кредитных организаций в составе правоотношений банковского счета.

Наличные деньги и деньги в безналичной форме представляют собой в гражданско-правовом аспекте права требования по денежным обязательствам Центрального банка РФ в наличной, материально-вещественной форме в виде банкнот и металлических монет и в форме прав требования по денежным обязательствам ЦБ РФ в составе правоотношений банковского счета. Они имеют следующие признаки. Это права требования:

– на предъявителя (в случае наличных денег – монет и банкнот);

– бессрочные (права требования могут быть предъявлены в любой момент);

– безусловные;

– потребляемые;

– имеющие закрепленное законом качество средства платежа;

– обязательные к приему в качестве определенного законом средства платежа всеми без исключения лицами;

– имеющие единственно определенную законом единицу измерения – рубль.

Права требования по денежным обязательствам кредитных организаций в составе правоотношений банковского счета также характеризуются количественными и качественными признаками. Это права требования:

– бессрочные (права требования могут быть предъявлены в любой момент);

– безусловные;

– потребляемые;

– имеющие закрепленное законом качество средства платежа;

– имеющие единственно определенную законом единицу измерения – рубль.

Как видим, большинство характеристик у обоих видов денежных средств совпадает. Отличие только в одном – наличные и безналичные деньги обязательны к приему всеми лицами в качестве средства платежа, а права требования по денежным обязательствам кредитных организаций указанные лица в качестве средств платежа принимать только вправе, но не обязаны.

Рассмотрим отдельные элементы.

То, что наличные деньги являются правами требования на предъявителя, обусловлено следующими обстоятельствами. Гражданский оборот прав требования по обязательствам в форме наличных денег не опосредуется обязанным субъектом, т.е. Центральным банком РФ. Это значит, что Банк России не отслеживает и не оформляет переход указанных прав от одного субъекта к другому. Это попросту невозможно. Наличные деньги передаются вне ЦБ РФ, а значит, сам по себе факт предъявления документа, удостоверяющего права требования, и является обстоятельством, легитимирующим предъявителя в качестве управомоченного лица.

Каким образом предъявляются требования к Центральному банку? Достаточно вспомнить ч. I и провести аналогию – против предъявленных требований первые кредитные организации выдавали золото из своих резервов. Учитывая, что золотого стандарта сейчас нет, а резервы формируются в иностранной валюте, получается, что один из видов предъявления прав требования к государству (в лице ЦБ РФ) – это покупка у Центрального банка за рубли иностранной валюты. Другой вид – государство принимает деньги в уплату налогов и иных обязательных платежей. То, что речь идет о реализации прав требования, говорит о том, что денежное обязательство при переходе в процессе указанных операций прав требования к государству прекращается совпадением в одном лице должника и кредитора (ст. 413 ГК РФ).

Что значит безусловные и обусловленные?

Безусловные права требования – это права требования, составляющие содержание безусловных обязательств. Безусловный характер обязательства не означает, что оно не имеет условий, которые нужно выполнить для его надлежащего исполнения, например место, срок, сумма. Все эти условия должен выполнить должник, осуществляя исполнение. Кредитор по своей воле уже не должен предпринимать в отношении должника никаких действий, предшествующих исполнению последнего. Такие обязательства еще называют односторонними. Также не должно произойти никаких событий, которыми это исполнение обусловлено участниками сделки. Отсюда безусловным называется обязательство, в котором кредитор вправе требовать от должника исполнения независимо от каких-либо дополнительных юридических фактов, помимо сделок – их первоначальных оснований. Формально основанием безусловных обязательств являются сделки, не совершенные под условием (ст. 157 ГК РФ).

Если сделка совершена под условием, то исполнения обязательства, основанием которого она является, кредитор вправе требовать от должника только при том, состоялось или не состоялось это условие. Таким образом, обусловленный отменительно или отлагательно юридический факт помимо самой сделки является совместно с ней неотъемлемым основанием условного обязательства. Выражаясь юридическим языком, основание обязательства имеет в этом случае сложный состав. Например, заключен договор, в котором установлена обязанность покупателя уплатить продавцу цену товара после его передачи и оформления всех необходимых документов. Передача товара и оформление документов – это условия, без соблюдения которых продавец не вправе требовать от покупателя платежа, хотя соответствующая обязанность последнего и предусмотрена в ранее заключенном договоре.

При этом важно различать условия возникновения обязательства и условия его надлежащего исполнения, которые суть разные институты. Первые связаны с основанием обязательства, в то время как вторые – с его исполнением, т.е. объектом.

Ранее отмечалось, что если денежное обязательство входит в состав основного правоотношения, то основанием его является либо определение условий надлежащего исполнения другого обязательства, входящего в состав основного правоотношения совместно с денежным обязательством, либо само по себе исполнение этого сопутствующего обязательства. Во втором случае материально-правовая цель (causa) объективно воплощается в основание денежного обязательства. Как уже указывалось, это признак реальных денежных обязательств, основанием которых выступает именно факт выполнения всех условий и надлежащего исполнения сопутствующего обязательства. Он в свою очередь является основанием денежного обязательства. В этом случае сопутствующее обязательство исполнением прекращается, а значит, нет больше никаких дополнительных условий его исполнения. Условия, выполнение которых являлось бы дополнительным основанием денежного обязательства, возникнуть просто не могут. Поэтому все реальные денежные обязательства носят безусловный характер.

Кроме того, возможен еще один вариант происхождения безусловных денежных обязательств. Основания их возникновения так или иначе связаны с условиями надлежащего исполнения сопутствующих им в структуре основного правоотношения обязательств, которые являются частью гражданского оборота и преследуют материально-правовые цели (causa). Отсюда если денежное обязательство не входит в состав какого-либо каузального основного правоотношения, то и исполнение его должником не может быть вообще изначально обусловлено. Выделенное из состава основного правоотношения в качестве автономной гражданско-правовой конструкции денежное обязательство, имеющее по своей природе подчиненный и производный характер, неизбежно приобретет ряд экзотических свойств подобно естественной части организма, которая вдруг отдельно от этого организма начинает жить своей независимой жизнью.

Это отнюдь не теоретическая идеализация. В римском праве издревле существовал stipulatio – вербальный (письменно не оформляемый, заключаемый устно) контракт или договор, не содержащий упоминания о causa, сила которого покоилась на его формальном характере*. Просто должен, и все, и никаких возражений! В современном гражданском праве существует аналог древнеримского stipulatio – вексельное обязательство, которое, правда, уже не является обязательством вербальным, а оформляется письменно, но его абстрактность (материально-правовая бесцельность, бескаузальность) сохранена в полном объеме (ст. 815 ГК РФ). Следствием бескаузального характера основного правоотношения, куда входят денежные обязательства, выступает то, что будут отсутствовать какие-либо условия, предваряющие их исполнение, т.е. при наличии должного оформления не может быть никаких условий, которые позволили бы должнику не исполнить свои обязанности. Денежное обязательство и права требования в его содержании становятся безусловными независимо от того, реальные они или нет. Отсюда безусловный характер обязательств Центрального банка в форме наличных денег. Кстати, первые бумажные наличные деньги в Великобритании так и выпускались в виде векселей королевы. До сих пор содержание всех без исключения английских банкнот в качестве обязательного реквизита включает портрет королевы и на его фоне классическую вексельную формулировку: «I promise to pay the bearer on demand the sum of...»** Таким образом, права требования, составляющие содержание денежных обязательств кредитных организаций, либо имеющих реальную заемную природу, либо не входящих в состав каузальных правоотношений, являются безусловными.

* Римское частное право: Учебник / Под ред. проф. И.Б. Новицкого и проф. И.С. Перетерского. С. 261.

** «Я обязуюсь уплатить предъявителю сего сумму...» (англ.)

Важный признак – потребляемость прав требования. Более того, этот признак уникален. Во всех иных ситуациях частичное исполнение обязательства – это отдельный институт гражданского права. В различных видах обязательств он имеет различное содержание и форму, но во всех ситуациях реализация его возможна исключительно при взаимном согласии должника и кредитора, юридический факт которого должным образом фиксируется и становится одним из оснований правоотношений. В данном случае потребляемость означает, что кредитор вправе в одностороннем порядке определить количественно величину предъявляемого требования, которая может быть любой в пределах величины всего права требования в целом.

Что же касается некоторой необычности утверждения такого признака, как потребляемость у объекта права, не воплощенного материально, то в юридической классике и ранее указывалось на то, что применительно к деньгам их потребляемость определяется не вещественно-физическим аспектом, а экономической природой*. В этом отношении показательна точка зрения античных римлян, которые считали деньги потребляемыми вещами, несмотря на очевидность того, что монеты нельзя физически разрубить или иным образом разделить на части**. Превалирующим в определении юридического качества денег как объекта гражданского права уже тогда являлось то обстоятельство, что при внешнем разнообразии монеты – это знаки различного достоинства, устанавливающие меру одной и той же узаконенной покупательной способности субъекта в гражданском обороте. Передавая их при платеже, лицо удостоверяло свое право в необходимом количестве, защищенное авторитетом государственной власти, которая эти монеты выпустила. Таким образом, денежные средства – это именно потребляемые права, узаконенные государством в качестве средств платежа. Другое дело, в какой форме эти права удостоверены: документом ли, рельефно воспроизведенным на серебряной или медной круглой пластине с профилем императора, или в виде записи в учетном регистре, который ведет специально уполномоченная организация. Все дело лишь в технологическом уровне, на котором хранится, обрабатывается и передается юридически значимая информация.

* Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изданию 1907 г.). С. 108.

** Римское частное право: Учебник / Под ред. проф. И.Б. Новицкого и проф. И.С. Перетерского. С. 150.

Каким образом закон определяет денежные средства в качестве средства платежа? Если в отношении наличных денег все ясно (см. ранее), то права требования по денежным обязательствам кредитных организаций в составе правоотношений банковского счета нигде прямо в качестве средств платежа, обязательных и не обязательных к приему, не определены. Существуют уже упоминавшиеся ст. 140 и 861 ГК РФ, определяющие, что рубль – законное платежное средство, обязательное к приему по всей территории России по нарицательной стоимости, а также то, что платежи осуществляются путем наличных и безналичных расчетов. Есть также ст. 80 ФЗ «О Центральном банке РФ (Банке России)», в которой указано, что ЦБ РФ устанавливает правила, сроки, формы и стандарты безналичных расчетов, а также ст. 81, где определено, что безналичные расчеты между кредитными организациями Банк России осуществляет через свои учреждения. ЦБ РФ выпустил Положение «О безналичных расчетах в Российской Федерации» от 12 апреля 2001 г. № 2-П. В самом его начале указано: «Безналичные расчеты осуществляются через кредитные организациии и/или Банк России по счетам, открытым на основании договора банковского счета...». Впрочем, это уже административное право.

И наконец, нюанс, связанный с тем, что права требования по денежным обязательствам кредитных организаций в составе правоотношений банковского счета все лица вправе, но не обязаны принимать в качестве средств платежа. Получается ли, что таким образом допускается ситуация, при которой может состояться обоснованный отказ в приеме указанных прав требования в качестве денежных средств?

Рассмотрим пример. Банковских счетов предприятие может иметь сколько угодно. Допустим, один из них, на котором нет денежных средств, открыт в банке, который испытывает трудности. Банк не проводит никаких платежей, его корреспондентские счета арестованы (не путать с арестованными счетами его клиентов). Присутствуют все признаки несостоятельности, хотя еще не признанной судом. Далее допустим, у предприятия есть контрагент, который должен ему уплатить деньги за поставленный товар. У этого контрагента тоже есть счет в указанном фактически несостоятельном банке. На этом счете имеется некоторая сумма, которую контрагент не может получить, так как банк не совершает платежей. И вот контрагент дает соответствующее распоряжение в этот банк, и тот переводит средства со счета контрагента на счет предприятия (фактически переводит права требования) в счет вышеуказанного платежа за товар. Признает ли суд такой платеж надлежащим исполнением обязательства?

Приведем точку зрения Л.А. Новоселовой*: «...При безналичных перечислениях кредитор получает такой вид имущества, как право требования к банку. Это имущество подвержено известному риску неплатежеспособности банка. Поэтому в такой ситуации платеж по общему правилу может погашать долг только при согласии кредитора, выраженном в любой форме.

* Новоселова Л.А. Денежные расчеты в предпринимательской деятельности. М.: ЮрИнфоР, 1996. С. 47.

Англо-американская и германская практика исходит из того, что обозначения наименования банка и номера текущего счета на бланке письма, исходящего от контрагента по данной сделке, является согласием на получение платежа в порядке безналичных расчетов...»

Таким образом, все будет зависеть от того, какие банковские реквизиты (наименование банка, его идентификационный код, номер корреспондентского счета, номер собственного банковского счета) укажет предприятие в документах при оформлении сделки с контрагентом. В этом, кстати, и заключается необходимость указания банковских реквизитов вместе с юридическим наименованием и адресом юридических лиц в договорах и других документах. Все элементы реквизитов, кроме, конечно, номера банковского счета предприятия, можно найти в Справочнике банковских идентификационных кодов участников расчетов на территории Российской Федерации (Справочник БИК РФ), выпускаемом и постоянно обновляемом Банком России*.

* Справочник банковских идентификационных кодов участников расчетов на территории Российской Федерации (Справочник БИК РФ) по состоянию на 10.07.96 г. // Вестник Банка России. 1996. № 46.

Определив гражданско-правовые признаки денежных средств, дадим их определение как объекта гражданского права.

Денежные средства – это права требования по денежным обязательствам кредитных организаций, которые имеют следующие количественные и качественные характеристики. Это права требования:

– бессрочные (права требования могут быть предъявлены в любой момент);

– безусловные;

– потребляемые;

– имеющие закрепленное законом качество средства платежа;

– имеющие единственно определенную законом единицу измерения – рубль.

В случае если обязанным субъектом по таким обязательствам выступает ЦБ РФ, то права требования по указанным обязательствам:

– обязательны к приему в качестве определенного законом средства платежа всеми без исключения лицами,

а если указанные обязательства выражены в форме наличных денег (монет и банкнот), то права требования по этим обязательствам:

– являются правами требования на предъявителя.

Право требования в денежном обязательстве – денежное средство. Гражданско-правовая значимость денежных средств всецело определяется возможностью передавать их в качестве универсального встречного имущественного предоставления, обеспечивая его эквивалентно-возмездный характер. Таким образом, очевидно преобладает качество прав требования в денежном обязательстве как объектов гражданских и (в их пределах) банковских правоотношений.

В качестве денежных средств права требования к кредитным организациям не имеют вещно-правового воплощения. Можно сказать, что гражданский оборот в пределах банковских правоотношений включает только реализацию обязательственных правомочий. Реализация вещных прав в них практически отсутствует, ввиду того что удельный объем их в содержании банковских правоотношений в количественном отношении очень незначителен, а оборот прав требования по денежным обязательствам кредитных организаций (денежных средств) не предусматривает их реализацию, а, напротив, основан на их длящемся характере в течение неопределенного срока.

Это предъявляет определенные требования и к действующему законодательству. Каким образом, например, можно соблюсти норму ст. 807 ГК РФ, если в соответствии с ней заимодавец передает заемщику деньги в собственность? Поэтому в гражданском законодательстве в содержании норм, диспозиции которых затрагивают денежные обязательства в составе различных правоотношений, не следовало бы исчерпывающим образом уточнять природу правомочий кредиторов из-за того, что они могут иметь как вещно-правовой, так и обязательственно-правовой характер. Даже в тех случаях, когда необходимо подчеркнуть объем прав управомоченных лиц в денежных обязательствах, термин «в распоряжение», несомненно, был бы более логичен, учитывая различные варианты развития событий, чем термин «в собственность».

Итак, определение денежных средств как объекта банковского права дано. Теперь определим отличительные признаки форм юридических фактов – оснований денежных обязательств, права требования по которым являются денежными средствами.

То обстоятельство, что безналичные денежные средства – это права требования по денежным обязательствам, т.е. относительным правоотношениям с конкретным кредитором, обусловливает определение кредитной организации должника в качестве важного дополнительного условия денежных обязательств. Это первый отличительный признак оформления юридических фактов – оснований денежных обязательств, права требования по которым являются законными средствами платежа, т.е. денежными средствами.

В банковских правоотношениях существенным отличием денежных обязательств, права требования по которым выступают в качестве законных средств платежа, является необходимость определения при оформлении юридических фактов – их оснований помимо места исполнения, срока и суммы еще и кредитной организации, обслуживающей банковские счета получателя платежа.

Определяется это отличие особенностями денежных средств как прав требования по денежным обязательствам кредитных организаций:

– их потребляемым характером;

– их длящимся характером, допускающим в течение неопределенного срока распоряжение правом, но не его реализацию.

Из этого также следует, что в отношении безналичных денежных средств договор кредитной организации со своим клиентом не может изначально содержать весь исчерпывающий набор условий. Потребляемость обусловливает то, что уже после заключения договора, например банковского счета, остаток на счете может увеличиваться, т.е. может увеличиться количественно право требования по денежному обязательству при неизменном его качестве. Обязательство количественно будет изменяться. А это значит, что помимо самого договора, определяющего качество обязательства, будут еще документы – основания обязательства, определяющие его количественно на каждый текущий момент. Основание имеет сложный состав. Даже в том случае, когда предмет рассмотрения – денежное обязательство, например, в правоотношении займа, права требования по которому не являются потребляемыми, тем не менее основанием его ввиду реального характера является передача денежных средств.

Передача денежных средств неизбежно представляет собой потребление их тем, кто передает, т.е. кредитором в отношении себя. Если это не единовременный акт, а действие, несколько раз повторяющееся во времени, то денежное обязательство по такому займу, сохраняя неизменное качество, тем не менее количественно будет изменяться, и при этом одним из определяющих оснований будет надлежаще оформленный юридический факт передачи каждой очередной суммы денежных средств в заем. Периодические передачи денежных сумм между должником и кредитором – это и есть естественный гражданский оборот в банковских правоотношениях. Из таких многократных займов в установленных пределах и произошли банковские кредиты, юридическое действие – потребление денежных средств – если не объект обязательства, то его основание. Поэтому выделим второй отличительный признак формы юридических фактов – оснований денежных обязательств, права требования по которым являются законными средствами платежа, т.е. денежными средствами.

То, что права требования по денежным обязательствам являются средствами платежа, обусловливает их передачу в гражданском обороте и их использование в виде произвольного потребления. Учитывая длящийся характер обязательств, следует неизбежное требование наличия у них двух отдельных оснований, необходимых для их оформления: первого, изначально и единовременно определяющего юридическое качество денежных обязательств на все время их существования, и второго, возникающего и меняющегося многократно в пределах всего срока их действия по инициативе управомоченных лиц, определяя у денежных обязательств текущие количественные характеристики.

В практике хозяйственной деятельности все юридические факты фиксируются надлежащими документами (договорами, актами, ведомостями, записями в журналах и т.д.). Должны быть предусмотрены специальные формы документов, позволяющие многократное их оформление заново по единому образцу по мере необходимости текущего количественного определения денежных обязательств.

Что это могут быть за документы? Какие признаки характеризуют их содержание (какие они будут иметь реквизиты), а какие их форму (что будут представлять собой их носители)?

Обратимся к испытанному средству ретроспективного поиска ответов в римском праве. Во II в. в Риме в эпоху принципата размах торговых операций при максимальном территориальном величии империи обусловил необходимость концентрации капитала. Выделилась особая социальная прослойка людей – аргентариев (argentarii) (в дословном переводе с лат. – серебряники, или серебряных дел мастера). Золотом в Риме расплачивались мало. Этих людей можно назвать предшественниками современных банкиров.

Аргентарии занимались тем, что привлекали денежные вклады под процент и под больший процент предоставляли их взаймы, финансируя, как правило, крупные торговые предприятия. Случайности и неопределенности в торговом деле нередко приводили к тому, что клиент, размещающий вклад, через некоторое время уже совершал заем. Имело место единовременное сосуществование встречных требований: «...invicem creditor idemque debitor...»*. Кроме того, институт переуступки прав требования становился более распространенным, и клиент-тopговец часто предпочитал получить платеж в виде переуступки на него покупателем прав по его вкладу у того же аргентария. В связи с этим широкое распространение получил институт зачета (compensatio). Это привело даже к тому, что при предъявлении аргентарием иска к своему клиенту он должен был определить сальдо – остаток между своими правами требования и обязательствами по отношению к этому клиенту: «...argentarius cogitur cum compensatione agere...»**.

* «...Кредитор является в то же время и должником...» (лат.). Цит. по: Дигесты. Книга 12, титул 6, фрагмент 30 // Римское частное право: Учебник / Под ред. проф. И.Б. Новицкого и проф. И.С. Перетерского. С. 285.

** «...Аргентарии обязан иск предъявлять по зачет ...» // Гай. Институции. Книга 4, титул 64 / Пер. с лат. Ф. Дадынского; под ред. В.А. Савельева, Л.Л. Кофанова. М.: Юрист, 1997. С. 285.

Так сложилась ситуация, когда определенные обязательства многократно возникают и обновляются количественно, существуя в одном и том же не меняющемся во времени качестве, т.е. с сохранением всех признаков своего субъектного состава, объектов и содержания. Оформлять их удобно в виде постоянно обновляющихся в хронологическом порядке особых записей. Такие обязательства, имеющие основанием записи в специальных приходно-расходных книгах, называемых римлянами accepti et expensi, определили особую разновидность обязательств – литеральные обязательства litterarum obligatio (от лат. litteris – запись). Из-за особенностей оформления литеральные обязательства выделялись римскими юристами наряду с обязательствами консенсуальными и реальными в особый, третий вид обязательств.

Записи в книгах совершались в хронологической последовательности. Последняя запись в книге и являлась помимо договора основанием обязательства, определяющим его количественно на каждый текущий момент. При этом такое сочетание юридических оснований – договор и запись в книге – существовало именно в отношении денежных обязательств, имеющих реально-правовую природу (rei obligatio). Такие литеральные контракты назывались nomina arcaria (от лат. area – сундук с деньгами, откуда деньги и доставали). Речь шла именно о денежных займах*. Примечателен следующий отрывок из «Институций» Гая:

«...Alia causa est corum nominum quae arcaria vocantur: in his enim rei, non litterarum obligatio consistit, quippe non aliter ualent, quam si numerata sit pecunia; numeratio autem pecuniae rei facit obligationem: qua de causa recte dicemus arcaria nomina nullam facere obligationem, sed obligationis factae testimonium praebere**...»

* Римское частное право: Учебник / Под ред. проф. И.Б. Новицкого и проф. И.С. Перетерского. С. 383.

** «...Другое значение имеют так называемые nomina arcaria, или памятные записи займа; эти записи рождают вещное обязательство, а не письменное, так как обязательство возникает только в силу факта выдачи кому-либо денег; уплата же денег дает основание вещному обязательству, а поэтому мы правильно скажем, что эти памятные записи не рождали обязательства, а только свидетельствовали, что обязательство заключено...» // Гай. Институции. Книга 3, титул 131 / Пер. с лат. Ф. Дадынского; под ред. В.А. Савельева, Л.Л. Кофанова. С. 221.

Профессиональная деятельность аргентариев в Древнем Риме имела, таким образом, в качестве основного функционального элемента тщательное ведение приходно-расходных книг, к чему их специально обязывали и за чем следили.

«... Ideo argentarios edere rationes cogit, quia officium eorum atque ministerium publicam habet causam et haec principalis eorum opera est, ut actus sui rationes diligenter confidant*...»

* «..Претор обязывает банкиров представить торговые записи, потому что их функции и промысел имеют публичный характер и главная их забота состоит в том, чтобы тщательно вести записи своих операций...» (лат.). Цит. по: Дигесты. Книга 2, титул 13, фрагмент 10 // Римское частное право: Учебник / Под ред. проф. И.Б. Новицкого и проф. И.С. Перетерского. С. 286.

Речь идет о записях в хронологической последовательности с целью фиксирования юридических фактов хозяйственных операций, осуществляемых в соответствии со специальными регламентированными административными правилами. Сходство приходно-расходной книги римского аргентария и современного учетного регистра бухгалтерского учета (см. ч. II) настолько очевидно, что аналогия с современной системой бухгалтерского учета в кредитных организациях представляется оправданной.

В современной арбитражной процессуальной практике суды практически по всем делам требуют банковские бухгалтерские документы или должным образом оформленные выписки из них для подтверждения юридических фактов поступления денежных средств. Если поступление товара или факт поставки может быть подтвержден товарораспорядительными документами, то факт платежа в безналичных расчетах другим образом не подтвердить. В связи с этим, например, при реализации правоотношений займа именно выписка с бухгалтерского счета в банке подтверждает передачу денежных средств должнику. Передав долговую расписку, он, если ему не передадут безналичные деньги, вряд ли сможет защититься, сославшись на свидетельские показания (ст. 162 ГК РФ), даже если договор будет оформлен письменно. Безналичные денежные средства, очевидно, потому так и назвали, что их наличие не установит даже самый дотошный свидетель.

Именно отсюда и видна исключительная важность бухгалтерского учета в банковском праве, когда записи в бухгалтерских учетных регистрах и являются основаниями, определяющими количественные характеристики денежных обязательств в банковских правоотношениях. А учитывая то, что первичные и самые основные, непосредственно связанные с клиентами банка учетные регистры – это бухгалтерские счета, можно сделать вывод, определяющий третий отличительный признак формы юридических фактов – оснований денежных обязательств, права требования по которым являются законными средствами платежа, т.е. денежными средствами.

Номера учетных регистров (бухгалтерских балансовых счетов), на которых банки учитывают в бухгалтерском учете свои обязательства перед клиентами в правоотношениях банковского счета и иных соответствующих отношениях, а также указания о совершении по ним дебетовых и кредитовых записей являются важнейшими условиями в содержании документально оформляемых банковских сделок, определяя в качестве юридических оснований текущие количественные характеристики денежных обязательств.

Важнейшим элементом в содержании того основания, которое определяет количественные характеристики денежных обязательств, является формирование соответствующих регистров бухгалтерского учета (бухгалтерских счетов), а также указание об их дебетовании и кредитовании. Именно бухгалтерские показатели количественно определяют денежные обязательства в большинстве банковских правоотношений.

Разумеется, роль информации, содержащейся в учетных регистрах бухгалтерского учета кредитных организаций, в отрыве от первичных документов не следует преувеличивать, особенно в качестве судебных доказательств. Кредитная организация может рассматриваться судом как заинтересованная сторона. В подтверждение потребуются первичные документы, исходящие помимо банка от третьих лиц с их собственноручными подписями и заверенные их печатями. Однако даже в этой ситуации информация из учетных регистров бухгалтерского учета банка будет иметь значение не меньшее, чем содержание документов, по двум следующим соображениям.

Во-первых, для того чтобы без обращения к регистрам бухгалтерского учета кредитной организации определить денежное обязательство в банковских правоотношениях, например остаток на счете, необходимо с момента заключения договора банковского счета поднять все платежные документы в непрерывной последовательности. Среднее предприятие совершает в день несколько платежей. За несколько лет наберется не один десяток тысяч платежных поручений. Поэтому суд не станет восстанавливать и исследовать их все с самого начала. Будет отмерен разумный период до момента возникновения конфликтной ситуации и исследовано содержание платежных документов только за этот период, а на его начало денежное обязательство количественно будет определено по информации из учетных регистров бухгалтерии банка в качестве основания. Отсюда значение этой информации не менее важное, чем первичных документов.

Во-вторых, записи в учетных регистрах бухгалтерского учета – это не просто результат произвольного творчества заинтересованной кредитной организации с целью отчета перед своими акционерами или налоговыми органами. Достоверность финансовой отчетности, т.е. учетных регистров бухгалтерского учета каждой кредитной организации, ежегодно проверяется аудиторской организацией (ст. 42 ФЗ «О банках и банковской деятельности»). Учетные регистры бухгалтерского учета ежемесячно представляются в Центральный банк РФ в рамках мероприятий по осуществлению банковского регулирования и надзора. Последний может установить и ежедневный режим представления отчетности. Такое составление и осуществление контроля отчетных документов в ежедневном режиме в старых книгах обозначали французским термином a jour (в дословном переводе – «по день»). Именно отсюда появились такие понятия, как «ажур», «в ажуре» в значениях хорошо, качественно. Установление ЦБ РФ ежедневного режима представления бухгалтерской и финансовой отчетности имело место, например, в последнем квартале 1997 г., когда специальным письмом от 20 ноября 1997 г. № ЮК-02-5-05/6-2535 такой режим для российских кредитных организаций был установлен на несколько месяцев в связи с кризисом на финансовых рынках.