27. Молодая семья как объект молодежной политики.

первый – официально зарегистрированный брак, где возраст каждого из супругов не превышает 30 лет; второй – неполная семья, состоящая из одного молодого родителя, возраст которого тоже не превышает 30 лет, а также одного и более детей. Как можно интерпретировать данную официальную конструкцию? То, что в категорию «молодая семья» не включаются супруги/партнеры, проживающие в незарегистрированном браке, в возрасте до 30 лет, не имеющие детей, позволяет говорит о том, что молодая семья приобретает легитимный статус в глазах государства при соблюдении двух условий: наличие зарегистрированных отношений супругов и/или наличие как минимум одного ребенка. Такое нормирование семейно-брачного поведения молодых людей вполне вписывается в общую пронаталистскую направленность современной российской семейной политики, основные меры которой состоят в экономическом стимулировании рождаемости и лимитированности других видов поддержек семьям с детьми (наиболее яркой иллюстрацией является нехватка мест в ДОУ). Декларированной целью молодежной семейной политики является «становление и развитие благополучной молодой семьи и улучшение качества ее жизни; обеспечение выполнения молодой семьей социально-демографических функций, в том числе стимулирование рождаемости детей и их воспитания». Показательной является нормативная модель, для достижения которой государство готово инвестировать определенные материальные, временные и прочие ресурсы, – «благополучная молодая семья».

Модель «благополучной молодой семьи» предполагает наличие юридически оформленных отношений между супругами: «благополучной считается та семья, члены которой проживают в зарегистрированном браке»; это полная семья: «благополучная семья должна быть полной и состоять из супружеской пары (родителей) и детей»; она предполагает выполнение «репродуктивной нормы»: «благополучная семья должна иметь такое количество детей, которое обеспечивает расширенное воспроизводство населения по данному региону». В качестве показателей уровня благополучия молодой семьи как социального института выделяются следующие индикаторы: «обеспечение воспроизводства физически здорового и психически полноценного потомства; обеспечение в надлежащей степени полноценного воспитания и социализации детей; обеспечение формирования российского самосознания, гражданственности и преемственности народных и национальных социокультурных ценностей у своих детей». В том случае, если новая молодежная семейная политика будет эффективной, то ожидаемыми результатами будут выступать не только абстрактное повышение ценности семьи и семейного образа жизни, но и вполне конкретные изменения в брачно-репродуктивном поведении молодых людей: «минимизация доли «гражданских» браков в общем числе браков, приводящих к созданию молодых семей»; повышение уровня рождаемости, способствующее стабилизации и улучшению демографической ситуации; снижение уровня внебрачных рождений, а также «снижение числа разводов и уменьшение числа неполных семей», и, наконец, «значительное развитие семейных форм воспитания: увеличение количества семей с усыновленными детьми, опекунских, приемных и патронатных семей». Кроме последнего пункта все остальные заявленные в Концепции показатели позволяют сделать вывод о том, что государственная политика в отношении молодых семей, так же, как и семейная политика в современном варианте носит явный пронаталистский характер, в ней присутствуют неотрадиционалистские черты: фокус на зарегистрированные браки, стимулирование рождаемости, рассмотрение в качестве нормативной «благополучной» полной модели семьи. Выделение молодой семьи как особого объекта социальной политики, обоснование необходимости разработки специального направления семейной политики – молодежной семейной политики – предстает как попытка конституирования молодежи в качестве «демографического резерва», нацеленного на выполнение социальных функций и репродуктивных установок. «Демографический резерв» формируется посредством введения возрастного ценза (до 30 лет), обусловленного репродуктивным потенциалом молодых граждан, отдается однозначное предпочтение формально зарегистрированным союзам, полным семьям, обозначается «репродуктивная норма», на выполнение которой должна быть ориентирована молодая семья, претендующая на статус «благополучной».

Таким образом, использование в дискурсе государственной политики модели «благополучной молодой семьи» (полная семья, где родители состоят в зарегистрированном браке и воспитывают не менее двух биологических детей) направлено на формирование и институционализацию четко прописанной нормы семейных отношений, маркировании других типов семьи как неблагополучных, отклоняющихся, что сводит все многообразие семейных и родительских отношений к одному нормативному образцу. Данный образец детерминируется определенным биологическим возрастом и теми институционально закрепленными социальными ролями, которые должны, с точки зрения государства, выполнять представители этой возрастной когорты. «Объективация» молодой семьи в официальном дискурсе сводит представление о молодой семье исключительно к ее репродуктивной функции, подменяет реальные культурные, социальные и экономические потребности людей интересами государства, связанными с приростом населения.

Выделение категории молодой семьи как особого института и объекта заботы со стороны государства позволяет говорить о том, что молодежь рассматривается как «демографический резерв» для мобилизации которого предпринимаются вполне определенные шаги, в первую очередь, экономического характера. При этом целый комплекс проблем, с которым сталкивается молодые родители в своей повседневной жизни, остается вне фокуса внимания государства