Викинг Рагнар у стен города (гравюра XIX века)

Но, честно‑то говоря, что было, а чего не было тем 862 годом в Невгороде, не может сейчас знать никто. Только северный ветер над Волховом, Ладогой да затопленным теперь Рустрингеном.

Может, и вправду не было Рюрика. А может, и был… Только до сих пор, говорят, проходит ладожскими туманами его призрак‑драккар о двух крашеных драконьих головах. Ибо оставил он в земле россов свою кровь. Да и любил он в этой земле. А когда любишь, всегда возвращаешься…

Марко поло, великий и благородный венецианец

Одни говорят, что он раздвинул границы изведанного мира и считают его положительным героем. Другие называют вралем, «венецианским бароном Мюнхгаузеном». Как бы то ни было, один генуэзский мальчишка в пятнадцатом веке проводил над его книгой ночи – до поголубевшего рассветного неба и оплывшей до самого основания свечи. Потрясение от прочитанного определило дальнейшую судьбу мальчишки: он вырос и попытался открыть морской путь в Индию, но не учел размеров земного шара – и бросил якорь своей каравеллы в песок нового континента. Америки. Зачитанная до дыр книга Марко Поло была с Колумбом во всех его странствиях.

Историю Марко Поло, великого и благородного венецианца¹¹⁶, знают все. Или, по крайней мере, думают, что знают. Все ведь так ясно! Юный Марко отправляется в торговую экспедицию с отцом и дядей – почтенными венецианскими купцами. Одними из первых европейцев они добираются до далекого, почти мифического Китая. Потом чуть ли не два десятилетия проводят на службе у правителя Хубилай‑хана, который осыпает их почестями и назначает Марко правителем одной из своих провинций. Для беспрепятственного передвижения по Китаю Хубилай дает братьям и Марко золотые таблички с приказом оказывать им всяческое содействие.

Но не может Марко забыть родину ни за какие блага хана – и возвращается в родную Венецию. Обнимает заждавшихся родных, одаряет их привезенными из странствий драгоценностями… И попутно знакомит соотечественников с удивительным кулинарным новшеством – макаронными изделиями, совершая тем самым революцию в итальянской кухне.

Пример Марко Поло, подкрепленный красочным описанием далеких земель, откуда он вернулся живым и невредимым, неопровержимо доказывает венецианским купцам, что регулярный доступ к несметным сокровищам Востока для них вполне реален.

И даже потом наш герой не успокаивается, а становится капитаном галеры. И в морском бою у берегов Хорватии попадает в плен к генуэзцам. В плену он диктует товарищу по несчастью, некоему писателю Рустикелло, свои воспоминания о жизни в далеких краях. Тот их литературно обрабатывает и – выходит произведение, которое раскупается мгновенно. Первый бестселлер!

Умирает Марко Поло благообразным седобородым старцем, окруженный обожающей семьей, в почете, богатстве и славе. Уходит в мир иной великим гражданином благодарной Венеции…

Всё. Хеппи‑энд.

Однако более близкое знакомство с материалами о жизни хрестоматийного Марко Поло поселяет сомнения, и становится все яснее, что ни один факт его биографии не может считаться достоверным. Даже место рождения – то есть был ли он венецианцем? Вокруг этой истории до сих пор кипят страсти. Хорваты, например, уверены, что Марко был хорватом, и родина его – хорватский остров Корчула, и фамилия его не Поло вовсе, а Пилич – Марко Пилич. На острове Корчула даже быстренько «сообразили» небольшой дом‑музей, тут же нашлись «потомки» великого путешественника, и, пока исследователи судят да рядят (был ли, не был ли?)¹¹⁷, Марко отлично служит делу развития корчульского туризма – подобно динозавру Несси в Шотландии.

Нельзя даже достоверно сказать, привез ли он в Италию макароны. Может быть, и привез.

Если, конечно, вообще куда‑нибудь ездил!..

А книга его называлась «Описание мира», но острословы‑современники сразу же нарекли ее «И Millione» – «Миллион баек», то есть собрание историй не совсем правдивых. Даже выражение появилось в Венеции: «давать Марко Поло», – то есть попросту – врать.

«Почему это он, – вопрошают скептики теперь уже, когда путешествия в Китай стали делом привычным, – почему это он ни Китайской стены не заметил, ни чайных церемоний, ни акупунктуры, ни свитых ног у женщин?

Поло утверждал, что управлял провинцией, но в китайских архивах (а китайцы архивировали все тщательнейшим образом с незапамятных времен!) не нашли никакого такого наместника Марко Поло. Нет, был, конечно, один По Ло, но – явно местного, розлива»…» «Да потому, – отвечают они себе же, – что никуда дальше своего дома в крымской Солдайе¹¹⁸ он не ездил, а ходил по постоялым дворам да караван‑сараям, слушая и записывая россказни персидских купцов. Оттого и все китайские названия даны у него в персидском варианте!» Однако никто из них не объясняет такого весьма странного для купца тринадцатого века поведения. А также и того, почему Марко упоминает о существовании Японии, о которой персы не знали.

Появляются и вопросы, ставящие под сомнение хрестоматийные факты его биографии: почему в отчетах венецианской Инквизиции (весьма опасного тогда учреждения) проскальзывает упоминание о каком‑то «наблюдении» за Марко Поло, безобидным купцом‑пу‑тешественником? Почему сорокалетний, очень обеспеченный человек после долгих лет странствий по Азии, вместо того чтобы наслаждаться заслуженным отдыхом в кругу семьи, оказывается на галере в морском бою при Курзоле?

После смерти Марко среди его личных вещей нашли золотые таблички Хубилая, но скептики уже не могут остановиться и заявляют, что он мог украсть их у кого‑то, кто действительно был в Китае. Мало того что лгун, так еще и воришка! А может, и похуже: откуда в фундаменте его дома оказались останки женщины, найденные не так давно в процессе реставрации и датируемые XIII веком? И почему, наконец, мраморная гробница «славнейшего и знаменитейшего сына благодарной Венеции» из церкви Сан‑Лоренцо изчезла куда‑то при невыясненных обстоятельствах и бесследно?

Чем больше знакомишься с героями растиражированной истории Марко Поло, тем больше всплывает любопытных и не всегда объяснимых подробностей… Но начнем по порядку.