68 Уйти, чтобы остаться. Социолог в поле

щаются друг с другом. Поэтому я решила попытать счастья, взяла

свои сигареты и вышла из комнаты. Проходя по коридору, я

заметила женщину, которая запирала свою дверь. Было очевидно, что она

направляется вниз покурить... Мы поздоровались. Я спросила что-то

вроде: время перекура? Она согласилась, и мы пошли вниз вместе...

Мне повезло, что я познакомилась именно с Марией. Ее можно

отнести к числу тех информантов, которых мечтает найти в поле каждый

исследователь. В силу полной незанятости и малой подвижности после

перенесенной операции Мария проводила все свое время в lobby area. Поэтому

она была в курсе всего, что происходит в Dwyer, была знакома чуть ли не

со всеми постояльцами и охотно делилась со мной своими сведениями.

У нас сложились самые хорошие отношения. Иногда вечером я

приходила в ее комнату со своим лэптопом, чтобы воспользоваться телефонной

розеткой для выхода в интернет — только у Марии в комнате был

телефон, который оплачивала ее сестра. В благодарность я угощала ее кофе и

выполняла мелкие просьбы: покупала для нее сигареты в магазине,

поднималась в прачечную проконтролировать процесс сушки белья. Она, в свою

очередь, рассказывала мне о последних событиях в Dwyer и сообщала,

когда в lobby area намечается внеочередная бесплатная раздача еды.

Несмотря на то, что меня не было в списках на питание, она постоянно пыталась

убедить меня, что раз я живу в Dwyer, то мне тоже полагается ужин.

После знакомства с Марией я почувствовала себя гораздо увереннее.

Поэтому на следующее утро, вооружившись книжкой Culture of Poverty,

тетрадкой для записей и словарем, я спустилась в lobby area, где уже

сидела Мария. Она познакомила меня со своими собеседницами, и я уселась

рядом с ними на диван. Lobby area оказалось идеальным местом для

наблюдения. Здесь проводили большую часть времени постояльцы, которым

не надо было ходить на работу (а это значит почти все1). Сидя в lobby area,

можно было наблюдать через прозрачные перегородки за входом в Dwyer

и охранниками, сюда выходили из своих кабинетов социальные

работники, чтобы побеседовать с постояльцами или пригласить на собеседование

новеньких. Рядом в столовой происходила раздача еды и вообще всего, что

приносилось и распределялось в Dwyer в качестве социальной помощи.

Диван в lobby area стал моим постоянным observation point (пунктом

наблюдения) и лучшего нельзя было придумать. Так у меня появилась

хорошая возможность получать информацию о каких-либо событиях из разных

источников. Из разговоров с Марией я узнавала о том, что происходит в

Dwyer и что думают об этом постояльцы. От мистера К. — мнение

администрации об этих событиях. А если уж я совсем чего-то не понимала, то

обращалась за советом к Рейзу Рамосу.

1 Мистер к. Рассказал мне, что только 11 постояльцев из 125 имели временную

работу, остальные существовали на самые разные социальные пособия — по

инвалидности, по многодетности, как ветераны войны, учащиеся и т. д.

И. Олимпиева. Стать бездомным в Америке 69

Язык и общение. Ведение записей

Серьезным препятствием для меня был язык общения постояльцев'

Dwyer. Большинство из них говорили между собой на tex-mex — смеси

английского и испанского, который распространен на территориях,

близких к мексиканской границе. На tex-mex разговаривает все беднейшее

население Сан-Антонио, большинство которого составляют мексиканцы.

В Dwyer английский был языком официального общения. На нем

разговаривали, например, с мистером К., несмотря на то, что сам он был

мексиканцем по происхождению. На английском общались с социальными

работниками, хотя многие из них также владели tex-mex. Нельзя сказать,

что в lobby area совсем не говорили по-английски. Все зависело от того,

кто участвует в разговоре и кем он был инициирован. Когда я обращалась

к кому-то из присутствующих на английском, то мне отвечали также на

английском, однако в беседах между собой mexican-americans все же

предпочитали tex-mex, что сильно затрудняло мое наблюдение. Для

полноценного включенного наблюдения в Dwyer следовало не совершенствоваться

в английском, а учить tex-mex.

Мои опасения по поводу недостаточного знания языка для

проведения интервью не оправдались. Лексикон большинства обитателей Dwyer

был довольно примитивным. Они пользовались в разговоре несложными

словесными конструкциями, причастные и деепричастные обороты

отсутствовали в их речи вовсе. Исключение составляли те постояльцы, которые

прежде принадлежали к среднему социальному слою и имели достаточно

высокий уровень образования. Однако и с этими информантами несложно

было поддерживать разговор, и проблема непонимания не возникала.

Гораздо сложнее оказалось оценить содержание произносимых речей,

определить, что в них правда, а что вымысел, рассчитанный на

некомпетентного и неопытного собеседника. В реальность некоторых историй было

трудно поверить не только мне, но и американскому коллеге Рэйзу Рамосу. Из

полевого отчета:

Мария сообщила мне, что одну из наших общих знакомых,

которая была беременна, ночью увезли в госпиталь, и она родила девочку.

<<Но этот ребенок все равно ей не принадлежит, т. к. она его

продала», — сказала Мария. Я не могла в это поверить. «Все в Dwyer это

знают», — компетентно заявляла Мария. По ее словам выходило, что

Джози (так звали мамашу) уже давно сговорилась с одной богатой

бездетной супружеской парой. Они хотели усыновить ребенка, но не

желали ждать в долгой очереди на усыновление. Поэтому они нашли

через посредника Джози и обещали ей деньги, помощь с обстановкой

для новой квартиры и даже подержанную машину (о чем Мария

упоминала особенно часто). Джози эта ситуация очень устраивала, по-