1.2. Донецко-оскольские земли в составе Руси

Освоение славянами донецких земель происходило в VIII – X вв. В числе их поселений археологам хорошо известны Белгородское (на Меловой горе) и Хотмыжское городища. Их жителями были земледельческие восточнославянские племена северян, давших современное название реке Северский Донец. Восточная часть региона (левобережье Оскола) находилась в составе Хазарского каганата и была населена неславянскими скотоводческими народами: ираноязычными аланами (предками осетин) и тюркоязычными болгарами, дальние потомки которых живут ныне под именем казанских татар. Первоначально славянам приходилось испытывать на себе давление со стороны Хазарского каганата и даже выплачивать дань. Ситуация стала меняться с момента образования древнерусского государства – Киевской Руси, юго-восточной окраиной которого стали донецко-оскольские земли. Археологические памятники отражают в пограничье ситуацию не противоборства, а хозяйственного и культурного взаимодействия славян с соседями. Предметом обоюдной заботы была организация по Северскому Донцу крупного торгового пути, следы которого сохранились в виде кладов арабских монет, изделий из Крыма и Ближнего Востока, найденных археологами.

В X веке положение в приграничье резко изменилась. В донские и приднепровские степи вторглись кочевники – печенеги. Они сожгли русские и аланские поселения, в т.ч. городище на Меловой горе, разрушили торговлю по караванному пути. На какое-то время русское население покинуло обжитые места. В XI в. печенеги были разбиты князем Ярославом Мудрым и отброшены за Дунай, но их место у границы Руси заняли другие кочевники – половцы.

В начале XII в. ситуация стала меняться. Владимир Мономах нанес половцам сокрушительные поражения, заставив их временно откочевать за Волгу и на Кавказ. Появились условия для возвращения в родные места русских земледельцев. Однако на сей раз, первыми поселенцами становились княжеские дружинники: началось строительство городов-крепостей, под защитой которых вырастали села. На р. Ворскле возник хорошо известный древнерусский город Хотмыжск с внутренней крепостью – детинцем, внешним рядом укреплений – окольным городом, за которым располагался торгово-ремесленный посад – неукрепленная часть города. Остатки подобного города XII – XIII вв. были открыты археологами на территории нынешнего Шебекинского района (с. Крапивное). На границе со степью – на правом берегу Оскола была поставлена мощная пограничная крепость – Холковское городище. В исторической и краеведческой литературе имеется мнение, что именно здесь в 1185 г. произошла встреча князей Игоря и Всеволода – участников похода на половцев, запечатленного в знаменитом «Слове о полку Игореве».

Белгородская область археологически еще мало изучена. Вероятно, историков ожидают новые открытия. Однако эти открытия должны иметь доказательную научную основу. К сожалению, так бывает не всегда. Некоторые белгородские краеведы, выступили с утверждением о том, что в числе древнерусских городов на донецко-оскольской окраине был также и Белгород, основанный князем Владимиром I в 993 году. Подобные утверждения встречались и ранее, но принадлежат они не профессиональным историкам: в XVIII в. Белгород Донецкий путали с летописным Белгородом Киевским (ныне село Белогородка) писатель П.И. Сумароков и курский прокурор С.И. Ларионов. Но уже в те времена первый российский историк В.Н. Татищев однозначно отверг такое отождествление. В исторической науке вопрос о том, где находился самый известный в древности Белгород уже давно не стоит. Даже непрофессиональный любитель белгородской старины архимандрит Анатолий (Ключарев) в XIX в., изучив мнения историков, категорически отказался от соблазна приписать к возрасту Белгорода шесть столетий. Подлинные научные дискуссии вокруг датировки основания Белгорода действительно существуют, но они относятся к иному историческом времени, и потому будут рассмотрены ниже.

Дальнейшая история юго-восточной окраины Руси отразила в себе драматические события всей русской истории. В середине XIII в. донецко-оскольские земли подверглись катастрофическому опустошению монгольским нашествием на Русь. В исторической науке в этой связи возник еще один курьез с датировкой Белгорода. В советских и постсоветских энциклопедических изданиях, порой, говорится о первом упоминании Белгорода в летописи под 1237 г. в связи с разорением его Батыем. Это – тоже ошибка, связанная с путаницей одноименных городов. В этом случае наш Белгород перепутали с хорошо известным еще до монгольского нашествия Белгородом Рязанским (ныне – в Тульской области). Действительно, в 1237 г. первой жертвой завоевателей стала Рязанская земля. А донецко-оскольские земли с XII в. входили в состав Новгород-Северского княжества, бывшего частью Черниговской земли. В черниговские земли монголы вторглись лишь в 1240 г. (второй поход Батыя). Они разрушили города Донец, Хотмыжск, Холок, также мелкие поселения, среди которых, могло быть и Белогородское городище, но никак не город Белгород.

Созданное завоевателями государство кочевников – Золотая Орда в очередной раз вытеснило из лесостепи земледельческое население, надолго превратив ее в места летних татарских кочевий. Считается, что в XIV – XV вв. все русское население покинуло насиженные места, проживание в которых было невозможно из-за близости татар. Однако это заключение носит умозрительный характер. Тщательное археологическое изучение соседней Воронежской области поколебало такого рода суждения, обнаружив по соседству с Ордой русские села, жители которых приспособились к опасному соседству. Такое соседство стало возможным благодаря заинтересованности самой Орды в дополнении скотоводческой экономики ордынцев продуктами земледелия. В XV в. такие русские поселения сохранялись также и в бассейне р. Оскол. Они еще не обнаружены археологами, однако об этом свидетельствуют летописные известия. Только искать их следует не в русских, а в литовских летописях. Дело в том, что в конце XIV в. Северская Земля, в том числе и донецко-оскольские земли были отвоеваны у Орды Великим княжеством Литовским. В XV в. в «Великой метрике литовской» упоминаются пожалование одного из дворян вотчинами на Валуе, а также конфискация вотчин на Осколе жены вяземского князя, перешедшего на службу Московскому государству.