Эволюция государственного строя

Чтобы ускорить реализацию новой концепции перестройки, Горбачеву нужна была формальная поддержка и санкции партии, тем более что в Политбюро и аппарате уже поднимали голову консерваторы.

С этой целью после 47-летнего перерыва в июле 1988 года была созвана XIX партийная конференция. Ей предшествовала полоса митингов

и демонстраций, организуемых возникающими новыми политическими организациями. Местные власти пытались препятствовать этим акциям, но

союзное руководство не применяло силу, так как хотело с их помощью припугнуть и сделать более сговорчивыми консерваторов на местах. Это практически удалось. На партийной конференции наряду с традиционной номенклатурой была широко представлена перестроечная прогорбачевская интеллигенция, которая фактически задавала тон. В результате, основные

_{решения конференции были приняты без критики и оговорок. Таким}

19

образом, Горбачев впервые сделал аппарат заложником и соучастником поневоле своих реформаторских проектов.

Во второй половине 1988 года были разработаны и приняты поправки к Конституции 1977 года и положение о выборах народных депутатов СССР. Поправки предусматривали создание новой структуры законодательной власти: периодически созываемого съезда народных

депутатов, провозглашенного высшим законодательным органом страны; формируемого из состава съезда и каждые два года обновляемого наполовину постоянно действующего двухпалатного (союза и национальностей) Верховного Совета, который разрабатывал, обсуждал, принимал и выносил на утверждение съезда законы; и президиума ВС СССР во главе с председателем, главой законодательной власти. Несмотря

на митинговое возмущение, с подачи Горбачева было разрешено совмещать посты председателя Совета любого уровня с руководящим

постом в КПСС.

В марте 1989 года состоялись первые за всю советскую историю страны альтернативные выборы народных депутатов СССР. Им предшествовало относительно свободное выдвижение кандидатов и борьба за голоса избирателей в округах.

Однако, эти выборы нельзя назвать демократическими и свободными, поскольку все принципы знаменитой «четыреххвостки» были ограничены.

Всеобщим, прямым, равным и тайным голосованием избирались только 2/3 депутатов — 1/3 по территориальным и 1/3 по национально- территориальным округам. Еще треть мандатов предназначалась

совершенно новой категории — депутатам от общественных организаций, которые фактически безальтернативно назначались на пленумах, т. е. руководством.

Причем, организации, имеющие право на собственных депутатов, были определены по Конституции 1977 года. Ими стали КПСС, комсомол, официальные профсоюзы, ветеранские и некоторые другие организации, встроенные в тоталитарную систему.

Таким образом, были нарушены принципы всеобщности (этих депутатов не избирал весь народ), равенства (рядовые граждане избирали двух депутатов, а участники пленумов общественных организаций — трех). В результате эта треть депутатских мандатов оказалась под

надежным контролем партийно-государственного руководства.

Кроме избирательных комиссий, руководимых представителями номенклатуры и имевших право отказывать в регистрации «строптивым»

кандидатам, были созданы еще и окружные собрания избирателей с

неопределенным статусом и правом утверждать каждого из уже выдвинутых депутатов открытым голосованием. Тем самым нарушались принципы прямого и тайного голосования.

_{Выборы не могли быть вполне свободными и альтернативными, *}

20

поскольку отсутствовали главные условия и критерии демократии —

многопартийность, гражданское общество, свободная пресса.

В результате:

а) коммунистические власти оказывали полномасштабную поддержку одним кандидатам и стремились максимально дискредитировать других;

б) основным критерием выбора кандидата была не его политическая программа, а популярность и степень независимости от официальных структур, степень оппозиционности, антикоммунизма.

Примером этому может служить политическая кампания вокруг избрания народным депутатом СССР Б. Н. Ельцина. После своего оппозиционного выступления он приобрел всесоюзную популярность.

Большинство воспринимало его как единственного представителя интересов народа на политическом Олимпе. Сыграло свою роль и

традиционное сочувствие людей к жертве политики властей. Ельцин построил свою предвыборную кампанию на доступной и волнующей простых людей критике номенклатурных привилегий, призывах к социальной справедливости. В этой ситуации власти перешли от замалчивания к дискредитации Ельцина. Дело дошло до обвинений в

антипартийных высказываниях и создании специальной комиссии «по делу Ельцина». Но все это дало обратный эффект: его выдвинули кандидатом в десятках избирательных округов, а на выборах в конкуренции с генеральным секретарем ЗИЛа В. Браковым по 1-му национальному территориальному округу в Москве, вотчине номенклатуры, он получил 87%' голосов избирателей. Этот результат стал

символом поражения коммунистической номенклатуры, что подтвердилось провалом на выборах партийных лидеров Москвы, Ленинграда, Киева. Была пробита брешь даже в номенклатурных позициях общественных организаций. Под давлением Академии наук во втором туре были избраны депутатами ранее отвергнутые руководством Академии А. Д. Сахаров и еще 11 демократически настроенных ученых.

Итак, по воле народа в результате выборов соотношение

политических сил в высшем представительном эшелоне власти изменилось. Однако, коммунистическое руководство сохранило за собой контроль над большинством депутатов. Коммунистами были 67% всех избранных.

В конце мая — начале июня 1989 года состоялся I съезд народных депутатов СССР. Громоздкий и непрофессиональный (2125 депутатов) он

продемонстрировал полную неспособность к настоящей законодательной работе и превратился в санкционированный всесоюзный митинг, в демонстрацию принципа «социалистического плюрализма», провозглашенного еще на XIX партконференции. Президиум под руководством Горбачева позволял любые выступления, но умело используя «агрессивно-послушное большинство» (термин Ю. Афанасьева),

21

санкционировал обструкцию наиболее радикальных и поддержку лояльных ораторов. Самым ярким и позорным примером этого стало освистывание и захлопывание Сахарова, когда он квалифицировал агрессию в Афганистане как преступление и обвинил в нем руководство КПСС, и дружное скандирование делегатов вслед за представителем ком- сомола: «Держава, партия, коммунизм!»

Под давлением демократического меньшинства съезд принял несколько здравых, прогрессивных решении: добился прямой трансляции; изменил или отменил статьи Указа от 8 апреля 1989 года, предусматривавшие уголовное наказание за инакомыслие (ст. 7 УК — призывы к свержению существующего строя, с такой формулировкой можно было посадить половину депутатов, была переформулирована — к насильственному свержению; ст. 11 УК - дискредитация представителей власти, под которую подпадала любая критика, была отменена); создал депутатские комиссии:

а) по расследованию событий в Тбилиси, когда впервые в перестроечное время армия была использована для расправы с демонстрантами, повлекшей 11 смертей среди мирного населения;

б) по оценке пакта Молотов-Риббентроп и секретных протоколов

к нему, что имело большое значение для прибалтийских республик, стремящихся к независимости;

в) по делу Гдляна-Иванова, следователей Генпрокуратуры, работавших по «хлопковому делу» и обвиненных в злоупотреблениях;

г) по привилегиям. Были реанимированы и поставлены на обсуждение проблемы многопартийности, политической оппозиции.

Однако съезд не решил главной задачи: реальной передачи власти из рук номенклатуры в руки представителей народа. Он послушно последовал навязанной повестке — сначала выборы, потом отчеты первых лиц, в результате чего произошло лишь их пересаживание из партийных кресел в государственные. Председателем президиума ВС СССР без серьезной альтернативы (Ельцин отказался баллотироваться) стал генсек КПСС М. С. Горбачев, премьером — Н. И. Рыжков. По указке был

сформирован Верховный Совет, и если бы не неожиданный для руководства отказ одного из депутатов — А. Казанника от своего места в пользу Ельцина, он не стал бы членом Верховного Совета.

Верховный Совет начал свою деятельность с Формально

демократической процедуры утверждения министров. И хотя в ряде случаев парламентарии проявляли строптивость, в конце концов утвердили все предложенные сверху кандидатуры, часто под нажимом Горбачева.

На 1-м съезде сформировалось несколько фракций, в основном по территориальному или социально-производственному признаку (прибалтийская, аграриев). Но главное — на нем впервые появилась легальная парламентская демократическая оппозиция в лице межрегиональной депутатской группы (МДГ). Во второй половине 1989

22

года в нее входило более 300 народных депутатов СССР. Духовным вождем МДГ до своей смерти в декабре 1989 года был А. Д. Сахаров. После этого в МДГ начались центробежные тенденции, поскольку она была объединена лишь одним принципом отрицания коммунистической диктатуры и не смогла выработать приемлемой для всех участников позитивной программы.

Тем не менее МДГ стала генератором идей, которые вначале казались властям крамольными, неприемлемыми, вызывали ожесточенную ругань, а затем, по истечении времени, предлагались Горбачевым и его партийным окружением как свои собственные. Так было с предложениями о введении президентской формы правления, об отмене б-й статьи Конституции, узаконившей монополию КПСС на власть, о перезаключении Союзного договора и прочими.

Скоро выяснилось, что постоянный Верховный Совет приобрел опыт и статус настоящего работающего парламента. На этом фоне съезд все больше демонстрировал свою некомпетентность и низкую эффективность. В полной мере это проявилось на втором съезде, в декабре

1989 года. Он оказался самым безрезультатным.

На уровне съезда, а позднее и на уровне республиканских, местных советов проявились родовые пороки советской системы:

а) непрофессионализм;

б) пренебрежение принципом разделения властей по горизонтали

(законодательная — исполнительная — судебная);

в) нечеткое распределение функций по вертикали (между союзными, республиканскими и местными советами).

Пока советы служили ширмой для советской власти, все это было не нужно, но когда их действительно допустили к формированию политики, такие проблемы приобрели важное значение. Поэтому Горбачев начал медленное, осторожное движение от советской системы к демократии классического образца и в первую очередь озаботился проблемой разделения властей на союзном уровне. Первый шаг к этому был сделан на том же втором съезде — он санкционировал создание

Комитета конституционного надзора — независимого судебного органа, призванного проверять любые акты законодательной и исполнительной власти на их соответствие конституции.

В феврале 1990 года ЦК КПСС заявил об отказе партии от

монополии на власть и готовности доказывать право на власть в парламентской борьбе с другими политическими силами, а также провозгласил введение президентской формы правления. Формальным предлогом к этому стала необходимость концентрации власти в руках демократически избранного политического авторитета для преодоления экономических, политических и национальных трудностей. Таким образом, возникал сильный центр исполнительной власти, способный уравновешивать противоречия между партией и парламентом и в случае

23

необходимости проводить в жизнь решения помимо воли депутатов. Как президент, Горбачев получал большую независимость от ЦК, где росли консервативные реваншистские настроения, но как генсек он сохранял контроль над ЦК и партией, возможность вмешиваться в случае нежела- тельного для него развитая событий.

На III внеочередном съезде народных депутатов СССР состоялись выборы президента. Они стали серьезным испытанием для Горбачева,

продемонстрировали падение его влияния и рост изоляции и от

консерваторов, считавших его виновником всех их трудностей, и от демократов, которые требовали избрать президента всенародно, и которых он сам подозревал в желании захватить власть. Большая часть МДГ бойкотировала выборы, и Горбачев прошел с минимальным перевесом,

лишь на 5% опередив другого претендента — умного, осторожного и жесткого ставленника консерваторов А. И. Лукьянова.

Но и президентство лишь ненамного, непринципиально изменило соотношение властных полномочий КПСС и законно избранных органов государства. Предложение демократов о полной отмене 6-й статьи не прошло, хотя и собрало больше половины голосов депутатов. Статья была лишь немного изменена. В ней осталось упоминание о КПСС. Это

продемонстрировало неискренность заявлений коммунистических вождей об их добровольном отказе от монопольной власти. То же самое произошло и с предложением запретить совмещение высших государственных и партийных постов — оно не было принято.

Консерваторы развернули наступление на съезде против экономических реформ, особенно кооперативного движения. С этой целью

они использовали так называемое «дело АНТа», государственно- кооперативного объединения в рамках ВПК, которое возникло при поддержке правительства и пыталось выгодно продать советскую боевую технику на Ближний Восток. Консервативные депутаты, не раскрывая происхождения АНТа, заявили, что кооператоры распродают страну, и потребовали положить этому конец. Горбачева испугала атака консерваторов, он вынужден был пойти им на уступки при формировании

нового консультативного органа — президентского совета. Из тех. кто вошел в него не по должности, представителей радикально- демократического фланга не было вообще, леволиберальных депутатов представлял один академик-экономист С. Шаталин, как центрист

характеризовался писатель Ч. Айтматов. Все остальные представляли те или иные оттенки антирыночных прокоммунистических течений, включая

таких формально независимых и даже отчужденных от КПСС людей, как писатель-почвенник В. Распутин и бывший рабочий из г. Н-Тагила В.Ярин. Рост активности консерваторов на союзном уровне был связан также с тем, что антикоммунистические силы — демократы в РСФСР и националисты в других республиках — сосредоточились на предвыборной борьбе в республиканские и местные советы. На этот раз были устранены многие

24

ограничения, например, выборы от общественных организаций. Демократическое движение имело опыт и массовое влияние и надеялось на убедительную победу. В условиях кризиса это позволяло провести демонтаж остатков тоталитарной системы по частям и одновременно ослабить позиции консерваторов в союзном центре.

Уже в начале 1990 года повсеместно в РСФСР стали возникать объединения избирателей в поддержку демократических кандидатов.

Вскоре они оформились в блок «Демократическая Россия». В республиках

с высоким уровнем национализма аналогичную функцию осуществляли созданные (ранее народные фронты («Саюдис» в Литве, «Рух» на Украине и другие).

Центральная власть как будто не извлекла никаких уроков из опыта

предыдущей кампании и в борьбе с демократическими кандидатами использовала старые приемы. Их вновь пытались изолировать от средств массовой информации, опорочить не только в политическом, но и в бытовом плане. Главным объектом коммунистической пропагандистской кампании вновь стал Б. Ельцин. Для его дискредитации пытались

использовать ложную информацию об обстоятельствах его частной поездки в США в сентябре 1989 года и таинственное приключение с ним

около правительственного дачного поселка в январе 1990 года. На этот раз пропагандистская машина сработала лучше, и Ельцин потерял несколько очков по шкале симпатий из-за того, что не решился внести ясность.

«Демократическая Россия» противопоставила усилиям властей серию мирных политических действий: митингов, демонстраций, забастовок в крупных административных и промышленных центрах.

Особенно сильными эти выступления были 25 февраля 1990 года. Тогда, несмотря на запугивания партийных газет, говоривших о неких экстремистах, которые якобы используют ситуацию для того, чтобы спровоцировать насилие, спокойные и организованные митинги прошли, по данным МВД, в 350 городах. В них приняло участие около 1 миллиона человек. Однако провинция оставалась во многом под контролем номенклатуры. Это сказалось на выборах, состоявшихся в марте 1990 года.

Представители «Демроссии» заняли чуть более 50% мест в российском парламенте, около 50% досталось активным или пассивным сторонникам КПСС. Чуть позже они организовали парламентскую фракцию

«Коммунисты России» и близкие к ней «Смену», «Аграрный союз».

Это предопределило ожесточенную борьбу на 1-м съезде народных депутатов России за высшие посты в республике, прежде всего председателя президиума ВС РСФСР. От исхода этой борьбы зависело не только положение основных фракций в качестве правящей или оппозиционной силы, но и будущее России — останется она под контролем коммунистического союзного центра или попытается освободиться от его влияния и реализовать свой вариант демократических преобразований. Наконец, после неоднократных переголосований с

25

минимальным перевесом был избран представитель «Демроссии» Б.Ельцин. Его основной конкурент — ставленник коммунистов, 1-й секретарь Краснодарского крайкома, активист разоблачения «АНТа» И.К.Полозков — вынужден был утешиться избранием на пост 1-го секретаря вновь созданной РКП, съезд которой проходил одновременно со

съездом народных депутатов. Этот хрупкий успех российских демократов был закреплен принятием декларации о государственном суверенитете

Российской Федерации, которая провозглашала основные принципы ее

существования как субъекта государственности, прежде всего — суверенитет народа, самостоятельное определение объема полномочий в рамках Союза и верховенство российского законодательства в рамках этих полномочий, равенство в правах всех общественных организаций.

Декларация была принята подавляющим большинство, включая парламентариев-коммунистов, что с их стороны »было вызвано, видимо,

проявлением недовольства политикой президента Горбачева и надеждой на реванш вне сферы его влияния.

Практически одновременно с Россией победой антикоммунистических сил и принятием деклараций о суверенитете завершились парламентские выборы в семи других республиках (см.

раздел «Национальные проблемы. Распад СССР»). Эти события создали принципиально новую политическую ситуацию.

а) тотальная власть союзного партийно-государственного руководства была подорвана;

б) начался распад СССР;

в) в крупнейшей республике — России — сложилось реальное двоевластие, которое олицетворяли фигуры Горбачева и Ельцина

Все это означало конец перестройки и начало открытой

политической борьбы в рамках Союза и отдельных государств.