Методы трансплантации ядер

В нашей стране Б.В. Конюховым и Е.С. Платоновым в 1985 г. был разработан метод менее травматического переноса ядер методом микроманипуляции. Он протекает в два этапа: сначала тонкой микропипеткой прокалывают зоны пеллюцида и плазматической мембраны и извлекают пронуклеусы, а затем другой пипеткой, большего диаметра (12 мкм) в то же отверстие вводят диплоидное ядро донора. В этом случае меньше травмируется цитоплазма зиготы и транспортируемое ядро донора.

Трансплантация ядер может осуществляться и другим способом, с использованием цитохалазинов (веществ, синтезируемых грибами).

Цитохалазин В разрушает структуру микрофиламентов и способствует уникальному расположению ядра. Ядро остается соединенным с клеткой тоненьким стебельком цитоплазмы. При центрифугировании этот мостик разрывается, образуются безъядерные клетки (цитопласты) и кариопласты, представляющие собой ядра, окруженные тонким слоем цитоплазмы и цитоплазматической мембраной. Цитопласты отделяют от интактных клеток в градиенте плотности. Они сохраняют способность прикрепляться к поверхности культурального сосуда и могут быть использованы для слияния с кариопластами других клеток с целью получения жизнеспособной клетки.

Методы выделения кариопластов несколько сложнее и включают в себя ряд операции по центрифугированию, разделению в градиенте плотности и т.д. В некоторых случаях к смеси клеток и кариопластов добавляют частицы тантала диаметром 1 – 3 мкм. Они проникают в клетки и никогда в кариопласт, поэтому более тяжелые клетки осаждаются быстрее кариопластов.

Цитопласты содержат все виды органелл, присущие нормальной клетке, сохраняют способность прикрепляться к субстрату, образовывать складчатую мембрану, передвигаться, осуществлять пиноцитоз.

Кариопласты окружены тонким слоем цитоплазмы (около 10% от всей клеточной цитоплазмы), содержат компактный эндоплазматический ретикулум, несколько митохондрий и рибосом. У некоторых клеточных линий 1/10 кариопластов способна восстановить весь утраченный объем цитоплазмы и восстановиться в жизнеспособные клетки.

Для реконструкции клеток суспензию кариопластов в солевом буфере добавляют к монослою культуры цитопластов из пропорции 100 кариопластов на 1 цитопласт. Цитопласты должны быть уже покрыты инактивированными вирусными частицами. Инкубируют при температуре 4^оС 45 минут, а затем еще 45 минут при температуре 37^оС. Отмывают раствором Эрла для удаления не слившихся кариопластов.

Клонирование млекопитающих

Американские исследователи С. Стик и Дж. Робл, используя методику МакГрата и Солтера, в 1988 г. получили 6 живых кроликов, пересадив ядра 8 клеточных эмбрионов одной породы в лишенные ядра яйцеклетки кроликов другой породы. Фенотип родившихся полностью соответствовал фенотипу донора. В этих экспериментах только 6 из 164 реконструированных яйцеклеток (3,7%) развились в нормальных животных. Это, конечно, очень низкий выход, практически не позволяющий рассчитывать на получение таким методом клона генетически идентичных животных. Ценность этой работы тем не менее в том. что она показала возможность клонирования эмбрионов кроликов.

Первые успешные эксперименты по клонированию сельскохозяйственных животных были проведены С. Уилладсином (S. Willadsen) в 1986 г. Он сливал безъядерные яйцеклетки с бластомерами, выделенными из 8 и 16-клеточного эмбриона овцы.

Дж. Робл и его сотрудники в1987 провели работы по пересадке ядер крупного рогатого скота. Они пересаживали в зиготы кариопласты - мужской и женский пронуклеусы вместе с окружающей их цитоплазмой, а также ядра 2-, 4- или 8-клеточных эмбрионов коровы. Сначала зиготы центрифугировали чтобы освободить пронуклеусы от окружающих их гранул желтка, после чего ядра были хорошо видны под микроскопом, что значительно облегчало их удаление. При помощи манипулятора и заостренной стеклянной микропипетки извлекали один из бластомеров вместе с ядром из ранних зародышей и переносили его в энуклеированную зиготу.

Реконструированные зародыши были заключены в агаровый цилиндр и пересажены в перевязанный яйцевод овцы. Через пять дней культивирования их вымывали, освобождали от агара и исследовали. Реконструированные зародыши в этой работе развивались только в тех случаях, когда в зиготы пересаживали пронуклеусы: 17% таких зародышей достигли стадии морулы или бластоцисты. Два зародыша были пересажены второму реципиенту - в матку коровы, и развитие их завершилось рождением живых телят. Если в качестве доноров использовали ядра 2-, 4- или 8-клеточных зародышей, то реконструированные яйцеклетки не развивались даже до стадии морулы.

Позже были и более успешные работы. С. Уиладсин (1989), в частности. сообщил, что ему удалось получить четырех генетически идентичных бычков холстейнской породы в результате пересадки в реципиентные яйцеклетки ядер бластомеров одного 32-клеточного зародыша. Автор утверждал, что большинство ядер сохраняет тотипотентность на 32-клеточной стадии, а значительная их часть даже на 64-клеточной стадии, обеспечивая нормальное развитие реконструированных яйцеклеток до стадии ранней бластоцисты в яйцеводе овцы. После пересадки в матку коров - окончательных реципиентов, как полагает автор, они могут и дальше нормально развиваться.

К. Бондиоли и соавторы (1990), используя в качестве доноров ядер 16-64-клеточные зародыши коров, трансплантировали 463 реконструированных зародыша в матку синхронизированных реципиентов, и было получено 92 живых теленка. Семь из них были генетически идентичны, представляя собой клон, полученный в результате пересадки ядер клеток одного донорского эмбриона.

Таким образом, клеточные ядра зародышей крупного рогатого скота достаточно долго сохраняют тотипотентность и могут обеспечить полное развитие реконструированных яйцеклеток. Иначе говоря, методические трудности клонирования зародышей крупного рогатого скота практически решены.

Экспериментов по клонированию свиней немного. Успешные исследования провели Р. Пратер с сотрудниками в 1989 г. Скудность данных, видимо, связана с определенными трудностями работы с этим объектом.

в 1993-1995 годах, группа исследователей под руководством Я. Уилмута (Ian Wilmut) из Рослинского института получила клон овец - 5 идентичных животных, донорами ядер которых была культура эмбриональных клеток. Клеточную культуру получали следующим образом: выделяли микрохирургически эмбриональный диск из 9-дневного овечьего эмбриона (бластоцисты) и культивировали клетки in vitro в течение многих пассажей (по крайней мере до 25). Сначала клеточная культура напоминала культуру стволовых недифференцированных эмбриональных клеток, но вскоре, после 2-3-х пассажей, клетки становились уплотненными и морфологически сходными с эпителиальными. Эта линия клеток из 9-дневного зародыша овцы была обозначена как TNT4.

Чтобы донорское ядро и реципиентная цитоплазма находились на сходных стадиях клеточного цикла, останавливали деление культивируемых клеток TNT4 на определенной стадии (G_O) и ядра этих клеток пересаживали в энуклеированные яйцеклетки (соответственно на стадии метафазы II). Реконструированные эмбрионы заключали в агар и трансплантировали в перевязанные яйцеводы овец. Через 6 дней эмбрионы вымывали из яйцевода первого реципиента и исследовали под микроскопом. Отбирали те, которые достигли стадии морулы или бластоцисты и пересаживали их в матку овцы - окончательного реципиента, где развитие продолжалось до рождения. Родилось 5 ягнят (самок) из них 2 погибли вскоре после рождения, 3-й в возрасте 10 дней, а 2 оставшихся нормально развивались и достигли 8-9-месячного возраста. Фенотипически все ягнята были сходны с породой овец, от которой получали исходную линию клеток TNT4. Это подтвердил и генетический анализ.

Эта работа, особенно в части культуры эмбриональных клеток, - значительное достижение в клонировании млекопитающих, хотя она и не вызвала столь шумного интереса, как статья того же Уилмута с соавторами, опубликованная в начале 1997 года, где сообщалось, что в результате использования донорского ядра клетки молочной железы овцы было получено клональное животное - овца по кличке Долли. Последняя работа методически во многом повторяет предыдущее исследование 1996 года, но в ней ученые использовали эмбриональные и фибробластоподобные клетки плода и клетки молочной железы взрослой овцы. Клетки молочной железы получали от шестилетней овцы породы финн дорcет, находящейся на последнем триместре беременности. Все три типа клеточных культур имели одинаковое число хромосом - 54, как обычно у овец. Эмбриональные клетки использовали в качестве доноров ядер на 7-9-м пассажах культивирования, фибробластоподобные клетки плода - на 4-6-м пассажах и клетки молочной железы - на 3-6-м пассажах. Деление клеток всех трех типов останавливали на стадии G_O и ядра клеток пересаживали в энуклеированные ооциты (яйцеклетки) на стадии метафазы II. Был использован метод электрослияния. Большинство реконструированных эмбрионов сначала культивировали в перевязанном яйцеводе овцы, но некоторые и in vitro в химически определенной среде. Коэффициент выхода морул или бластоцист при культивировании in vitro в одной серии опытов был даже вдвое выше, чем при культивировании в яйцеводе.

Выход морул или бластоцист в серии опытов с культурой клеток молочной железы был примерно втрое меньше, чем в двух других сериях, когда в качестве доноров ядер использовали культуру фибробластов плода или эмбриональных клеток. Число живых ягнят в сравнении с числом пересаженных в матку окончательного реципиента морул или бластоцист было также в два раза ниже. В серии опытов с клетками молочной железы из 277 реконструированных яйцеклеток был получен только один живой ягненок, что говорит об очень низкой результативности такого рода экспериментов (0,36%). Анализ генетических маркеров всех семи родившихся в трех сериях экспериментов живых детенышей показал, что клетки молочной железы были донорами ядер для одного, фибробласты плода - для двух и эмбриональные клетки - четырех ягнят. Овца по кличке Долли развилась из реконструированной яйцеклетки, донором ядра которой была культивируемая клетка молочной железы овцы породы финн дорсет и фенотипически не отличается от овец этой породы, но сильно отличается от овцы-реципиента. Анализ генетических маркеров подтвердил этот результат.

Успех авторов этой работы прежде всего связан с использованием длительных клеточных культур, так как после многих пассажей в культуре клеток могли быть отобраны малодифференцированные стволовые клетки, которые, вероятно, и были использованы как доноры ядер. Большое значение также имел тот факт, что авторы, учитывая результаты своих предыдущих работ, синхронизировали стадии клеточного цикла яйцеклеток реципиентов и клеток доноров.

Аналогичные эксперименты проводили позднее Tanja Dominko и сотрудники лаборатории Висконсинского университета, которые обеспечили клонирование эмбрионов из клеток кожи ушей взрослого рогатого скота. Эмбрионы, генетически идентичные корове, пожертвовавшей клетки уха, были внедрены в матки коров - рецепиентов. Наблюдалась постепенная гибель эмбрионов, поэтому жизнеспособных телят не получили. Причины пока не установлены.

В августе 1997 года появилось сообщение о том, что Алан Троунсон (Австралия) разработал технологию, которая позволяет сформировать эмбрион из 16, 32 или 64 клеток и затем каждая из них может использоваться для формирования 16, 32 или 64 идентичных эмбрионов. Коллектив исследователей во главе с Аланом Троунсоном создал 470 генетически идентичных эмбрионов рогатого скота от единственной бластоцисты. Такая технология обеспечивает безграничный источник генетического материала для клонирования.

Несмотря на отсутствие немедленных практических результатов сделанного открытия, теоретическую значимость его трудно переоценить. Впервые было доказано, что гены запрограммированы обратимо. Дальнейшие исследования могут позволить понять, как регулируется работа генов, дифференциация клеток, почему клетки в одних случаях растут и размножаются управляемо, а в других (при раке) - неконтролируемо.

Уже сейчас корпорация Genzyme Transgenics планирует исследования с целью создания трансгенного крупного рогатого скота, содержащего в молоке человеческий альбумин. Был куплен патент на получение эмбрионов, содержащих геном клеток соединительной ткани (фибробластов), включающий ген, ответственный за синтез человеческого белка. Несколько коров в настоящее время беременны трансгенными телятами. Подобная технология позволяет увеличить эффективность создания трансгенных молочных животных, так как при обычном впрыскивании генов в оплодотворенную яйцеклетку рождается только 5 - 10% трансформированных животных, из них - несколько самцов, не дающих молока. Использование новой технологии клонирования позволяет получать животных только женского пола, дающих трансгенный протеин.

После успешных экспериментов с млекопитающими клонирование человека, види­мо, лишь вопрос времени. Американские ученые заявляют, что готовы приступить к опытам с участием добровольцев - бездетных супружеских пар. Тем не менее в обще­стве продолжается бурное обсуждение научных, этических и юридических вопросов, связанных с возможным клонированием человека. Одни требуют полностью запретить любые вмешательства на генетическом уровне, другие с нетерпением ждут дальней­ших успехов. Проблему анализирует член-корреспондент РАН Илья Артемьевич Заха­ров, заместитель директора Института общей генетики им. Н. И. Вавилова Российской академии наук.

Член-корреспондент РАН И. ЗАХАРОВ.

Начало XXI века ознаменовалось несколь­кими событиями в биологической науке, которые привлекли к себе широкое внима­ние. В феврале 2001 года были опубликова­ны результаты «прочтения» генома челове­ка. В начале мая того же года появились сообщения о первых «генетически модифи­цированных» детях, родившихся на свет в результате пересадки в яйцеклетку цито-плазматических наследственных структур, а именно митохондрий, взятых из клетки другой женщины. В июне было объявлено об успешном эксперименте по отбору заро­дышей, свободных от генов, вызывающих наследственные заболевания, до их пересад­ки в матку матери. Наконец, в ноябре 2001 года общественность взволновало сообщение о первом успехе в клонировании чело­веческих эмбрионов.

Рассмотрим суть экспериментов несколь­ко подробнее. В середине 1990-х годов кол­лектив под руководством доктора Дж. Коэ-на из Института репродуктивной медици­ны и науки в штате Нью-Джерси (США) разработал и применил так называемую тех­нику переноса ооплазмы, которая позволя­ла преодолеть врожденное бесплодие жен­щин, вызванное дефектом митохондрий. В яйцеклетку женщины, страдающей беспло­дием, тончайшей пипеткой вводят сперма­тозоид мужа (который и производит соб­ственно оплодотворение) и капельку цито­плазмы из яйцеклетки здоровой женщины-донора. Перенесенные таким образом цитоплазматические структуры — митохондрии, обеспечивающие снабжение клеток энергией, приживляются в яйцеклетке, восстанавливают нормальный уровень энергетического метаболизма и обеспечивают дальнейшее нормальное развитие яйцеклетки в матке матери, куда она воз­вращается после микрооперации.

С 1997 по 2001 год эту операцию провели на яйцеклетках 30 страдавших бесплодием женщин. Двенадцать женщин родили детей, причем у трех появились двойни. Сейчас эту технику освоили многие лаборатории.

Изучение митохондриальной ДНК двух младенцев показало, что в их клетках дей­ствительно присутствуют митохондрии как родной матери, так и женщины-донора. Переноса какого-либо другого генетического материала, кроме ДНК митохондрий, как и ожидалось, не обнаружили. В широкой прес­се об экспериментах сообщили как о пер­вом успешном получении «генетически мо­дифицированных» детей.

Группа под руководством доктора Ю. Бер­линского, работающая в Институте репро­дуктивной генетики в Чикаго, обеспечила зачатие ребенка, свободного от гена, вызы­вающего рак. Этот ген ребенок мог унасле­довать от своего отца, предрасположенного к развитию онкологических заболеваний (так называемый синдром Ли-Фромени, вызываемый мутацией в гене р53). У стра­дающих этим наследственным недостатком людей раковые заболевания с вероятностью 50 процентов развиваются до 40-летнего возраста, а нередко — еще в детстве. Отец ребенка был гетерозиготным в отношении патологического гена. Это означает, что половина его сперматозоидов получали мутантную копию гена р53, а половина — нор­мальную. Оплодотворение яйцеклеток буду­щей матери производилось в «пробирке». В искусственных условиях оплодотворенные яйцеклетки начинали делиться и достигали стадии восьми клеток. Одна клетка такого зародыша изымалась (операция, считающа­яся безвредной, так как дальнейшее разви­тие зародыша протекает нормально) и под­вергалась генотипированию — установле­нию генотипа с помощью современных ме­тодов анализа ДНК. Из 18 зародышей 7 ока­зались свободными от патологического гена. Три из них были помещены в матку мате­ри, которая в конце концов забеременела и родила здорового мальчика. Метод получил название предымплантационной генетичес­кой диагностики, и, по словам его разра­ботчиков, может использоваться для предот­вращения 45 различных наследственных за­болеваний, в том числе тех, которые прояв­ляются или могут проявиться в пожилом воз­расте. Предымплантационное выявление ге­нетических дефектов предпочтительнее широко применяемой пренатальной диагно­стики, когда устанавливают генотип разви­вающегося в матке эмбриона и в необходи­мых случаях производят аборт.

Более спорными оказались другие проце­дуры, произведенные тем же коллективом врачей и генетиков. Вот один из примеров. Родителями был «заказан» ребенок, кото­рый стал бы наиболее подходящим донором костного мозга для своей старшей сестры, страдающей смертельной анемией. Такой ребенок по имени Адам Нэш был «произве­ден» путем отбора эмбрионов и появился на свет в 2000 году; взятые от него клетки действительно позволили спасти жизнь се­стры. В институт доктора Берлинского об­ратились две пары из Великобритании, не получившие в своей стране разрешение на осуществление подобной манипуляции. Эти пары хотели произвести на свет детей, клет­ки которых помогли бы спасти жизнь ра­нее рожденных детей, страдающих неизле­чимыми наследственными заболеваниями — в одном случае лейкемией, в другом — талассемией.

Лежащая в основе всех рассмотренных работ техника «оплодотворения в пробир­ке» была разработана в Англии еще в 1978 году. С тех пор по меньшей мере миллион детей появился на свет благодаря этому методу, применяемому в тех случаях, когда женщина не может быть оплодотворена ес­тественным путем.

Американская биотехнологическая компа­ния ACT («Продвинутые клеточные техно­логии») известна достижениями в клониро­вании высших животных. Сотрудникам ACT удалось клонировать крупный рогатый скот, в том числе получить животных с переса­женными чужими генами, и представителя одного из исчезающих видов — быка гаура. Второе направление деятельности ACT — так называемое терапевтическое клониро­вание человека. Представители ACT заяв­ляют, что не собираются помещать искус­ственно полученные человеческие зароды­ши в матку женщины, что необходимо для рождения ребенка-клона. Они разрабаты­вают технологию получения в культуре (то есть вне организма) стволовых клеток. (О стволовых клетках журнал «Наука и жизнь» писал в № 10, 2001 г.) Эти клетки способны превращаться в клетки разных типов. Их можно было бы использовать для «ремон­та» пораженных органов, в первую очередь поджелудочной железы, спинного и голов­ного мозга. Такие клеточные «запчасти» успешно приживутся, если они происходят от того же организма, для «ремонта» которого будут использованы. от того же организма, для «ре­монта» которого будут исполь­зованы. О первом успехе, точ­нее, первом шаге в направле­нии к решению этой задачи было объявлено в ноябре 2001 года. Ядро соматической че­ловеческой клетки было перенесено в яй­цеклетку, лишенную собственного ядра, и яйцеклетка приступила к делению, образо­вав зародыш, или клеточный клон, из шес­ти клеток. Это сообщение, сильно взволно­вавшее общественность, по сути говорит лишь о первой успешной попытке пересад­ки человеческого ядра, но отнюдь не о по­лучении стволовых клеток или клонирова­нии людей. Чтобы исключить подозрения в намерениях клонировать человека, авторы (справедливо) настаивают на необходимос­ти различать репродуктивное клонирование, чем они занимаются на животных, и тера­певтическое клонирование, направленное на получение стволовых клеток, при котором получаемые клеточные клоны не будут пе­реноситься в матку женщины.

Применительно ко многим домашним животным уже достаточно хорошо отрабо­таны методы клонирования, а также мето­ды переноса чужеродных генов, то есть по­лучения трансгенных животных. В основ­ном таких животных создают с целью полу­чения в больших количествах белков, име­ющих применение в медицине. Реализуют­ся и другие проекты. Человеческие гены пересаживают свиньям в попытке получить животных, чьи органы можно будет исполь­зовать для трансплантации человеку. В ян­варе 2001 года было сообщено о получении первой трансгенной обезьяны (до того по­добные эксперименты проводились на бо­лее далеких от человека животных). Иссле­дователям из Орегонского центра изучения приматов (США) с помощью безвредного вируса удалось перенести в ооциты мака­ки-резуса ген медузы, производящий флю­оресцирующий белок (за образованием та­кого белка в организме легко следить). Двад­цать эмбрионов, в которые пытались пере­садить ген, были помещены в матки прием­ных матерей; родилось три детеныша, и у одного из них действительно происходило образование светящегося зеленым светом белка. В частности, светились ногти этой первой генетически измененной обезьяны. Описанный эксперимент показывает, какие попытки могут быть предприняты уже в бли­жайшем будущем с целью переделки гене­тического аппарата человека.

Эти достижения генетики сразу подняли волну дискуссий не только среди ученых, но и в широкой прессе, и среди политиков. Не будем здесь обсуждать этичность экспе­риментирования на животных, в частности получения линий животных, заведомо об­реченных на раннюю смерть от онкологи­ческого заболевания, или попыток генно-инженерными методами улучшить качество мяса сельскохозяйственных животных. Рас­смотрим допустимость применения совре­менных генетических и клеточно-эмбриоло-

гических методик к человеку с этической точки зрения. Трудно дать определенные ответы на встающие сейчас вопросы не толь­ко потому, что эти вопросы новые и суть проблемы недостаточно осознана человече­ством, но и потому, что не получили одно­значного и для всех приемлемого решения близкие и более старые проблемы — исполь­зование противозачаточных средств, абор­ты, пересадка органов, эвтаназия.

В обсуждаемом нами круге проблем два ключевых вопроса. Первый — с какого мо­мента развития начинается человеческая личность, имеющая право на существова­ние и неприкосновенность. С момента оп­лодотворения? Имплантации в матку? Раз­вития нервной системы? Рождения? От от­вета на этот вопрос зависит, в частности, и возможность экспериментирования на че­ловеческих зародышах, а также возмож­ность их использования в медицинских или каких-то иных целях. Поставленный вопрос, очевидно, имеет непосредственное отноше­ние и к проблеме абортов.

Второй вопрос — допустимы ли какие-либо вмешательства в человеческий геном и если да, то какие и с какими целями. В рамках так называемой генотерапии уже вводят человеческие или чужеродные гены в соматические (телесные) клетки, и это, по-видимому, особых этических и юриди­ческих проблем не вызывает. Теперь речь идет об изменениях генома тех клеток, ко­торые образуют «зародышевый путь», то есть потенциально могут дать начало сле­дующим поколениям. Способы такого вме­шательства уже сейчас достаточно разно­образны, и они будут все более и более многообразны в самом ближайшем буду­щем.

Биолог может сформулировать поставлен­ные вопросы, но чисто научного ответа на них нет. Рассматривая эту проблему, надо, по-видимому, отталкиваться от нескольких ключевых положений, которые могут быть сформулированы следующим образом.

— Каждый человек уникален и неповто­рим по всем своим психическим и физи­ческим качествам (за исключением редко появляющихся однояйцевых близнецов, ко­торые, развиваясь в самостоятельные лич­ности, остаются по большинству свойств копиями друг друга).

— Врожденные свойства человека закла­дываются в момент слияния родительских половых клеток. Данная пара родителей может произвести миллиарды разных соче­таний своих генов, и какая комбинация реализуется — есть дело Случая (или Бога, если Бог управляет случайностью).

— Во всех обществах и культурах (кроме самых примитивных, где еще не сложился институт семьи) каждый ребенок всегда происходил от двух родителей, которые обычно ему были известны.

— К XXI веку общепризнано, что чело­век не является товаром; торговля людьми относится к явно криминальной сфере.

— Широко принимается, что лишение человека жизни является недопустимым. Это положение, однако, достаточно спорно, как применительно к практике смертной казни по решению суда, так и к эвтаназии — помощи в безболезненном уходе из жиз­ни неизлечимых и физически страдающих больных.

— С научной точки зрения не следует стремиться к генетическому «улучшению» человеческого рода; во-первых, разнообра­зие является условием благополучного су­ществования любой популяции живых орга­низмов, в том числе и человека; во-вторых, невозможно на научной основе сформули­ровать критерии, которым должен соответ­ствовать «идеальный человек».

Отталкиваясь от этих положений, попро­буем рассмотреть недавно проведенные или ожидаемые эксперименты с человеческими клетками и зародышами.

Терапевтическое «клонирование». На са­мом деле эта процедура настоящим клони­рованием не является, поскольку не сопро­вождается помещением способного к раз­витию зародыша в матку женщины. Речь идет о манипуляциях с соматическими клет­ками, приводящих к их «омоложению». Получение таким образом стволовых кле­ток для использования в медицинских це­лях принципиально не отличается от пере­садки кожи с одной части тела на другую при лечении ожогов или трансплантации костного мозга от одного человека другому. Употребление при этом термина «клониро­вание» только создает ажиотаж и вводит в заблуждение.

Репродуктивное клонирование. Если по­лученный «в пробирке» зародыш с генети­ческим материалом соматической клетки возвращается в матку, создается возмож­ность действительно получить клон, то есть существо, копирующее физические и врож­денные психические свойства донора гене­тического материала. Вероятно, такие дети появятся в ближайшие годы — слишком уж много говорится об этой возможности. Опас­ности для генетического благополучия человечества (для человеческо­го генофонда) клонирование представлять не может — эта процедура никогда не заменит естественное воспроизводство и не сможет заметным обра­зом сократить разнообразие генотипов в человеческих популяциях. Ес­тественно-научные возражения против кло­нирования заключаются в том, что техни­чески процедура недостаточно отработана и может привести к появлению физически дефектных детей. Кто в таком случае несет за это ответственность? Кто будет содер­жать и воспитывать неполноценного ребен­ка? Сомнительность с этической точки зре­ния процедуры клонирования состоит в том, что нарушаются естественные принципы уникальности личности и происхождения каждого человека от двух родителей. Мож­но опасаться, что в семье и обществе «кло­нированный» ребенок не будет чувствовать себя комфортно, а его психическое разви­тие заведомо будет проходить с искажени­ями. С религиозной точки зрения рожде­ние каждого человека выражает промысел Бога (при этом предполагается, что Бог уп­равляет случайностью, или, иначе говоря, «играет в кости»). В таком случае смерть человека есть тоже Божий промысел, сле­довательно, надо осуждать и реанимацию, особенно выведение человека из состояния клинической смерти. Последнее, однако, делается с благой целью — помочь челове­ку. Тогда надо рассматривать и оценивать и мотивы для клонирования: есть ли это тщес­лавие, эгоизм, стремление к материальной выгоде или желание бесплодных родителей иметь детей, воспроизводящих их генотип. Можно представить и такую ситуацию, ког­да 50-летние родители, потерявшие сына или дочь, хотят воспроизвести своего ребенка. Если соматические клетки были соответству­ющим образом законсервированы при жиз­ни человека, они могут быть использованы для клонирования.

Рассмотрение мотивов для клонирования переводит проблему из этической или ре­лигиозной плоскости в юридическую: допу­стимость клонирования в каждом конкрет­ном случае могла бы решаться так же, как и вопрос об усыновлении ребенка (разуме­ется, с возможностью ошибок, криминаль­ных ситуаций и тому подобного).

Производство генетически модифициро­ванных детей. Первые такие дети были по­лучены доктором Коэном. Как указывалось, в этих случаях в оплодотворяемую in vitro яйцеклетку пересаживали митохондрии дру­гой женщины. Если все полученные с по­мощью этой процедуры дети развиваются нормально (сообщения о противном не было), то трудно найти весомые аргументы против данного метода преодоления беспло­дия. В митохондриальной ДНК находится 37 генов; от женщины — донора цитоплазмы ребенок получил 37 генов вдобавок к 30 000 генов от матери и 30 000 генов от отца. Труд­но признать, что у данного ребенка две «ма­тери» (к тому же надо напомнить, что митохондриальные гены не сказываются замет­ным образом на физических или психичес­ких признаках). Нельзя опасаться и каких-либо юридических коллизий в случае про­ведения таких операций. Пересадка митохондрии в яйцеклетку может восприниматься так же как, например, переливание до­норской крови новорожден­ному с той, конечно, разни­цей, что пересаженные мито­хондрии могут сохраняться в клетках в течение жизни и даже быть переданы потом­ству (если полученный таким образом ребенок — девочка). Подобные эксперименты открывают путь для пересад­ки в человеческую яйцеклет­ку чужих ядерных генов. Пе­ресадка отдельных генов че­ловека в яйцеклетку с лечебными целями вряд ли может вызывать возражения. По­казания к подобным пересадкам следует ограничивать решением медицинских задач. Удовлетворение родительского тщеславия (например, придание будущему ребенку ге­нов каких-либо выдающихся способностей — в перспективе это может стать реальным) должно быть исключено.

Следует запретить и пересадку генов дру­гих организмов, поскольку возможные по­следствия таких манипуляций заранее рас­считать невозможно, а с эмоциональной, этической или религиозной точек зрения создание человека с животными (раститель­ными, бактериальными) генами, скорее все­го, будет вызывать общее неприятие.

Производство детей запланированного или желаемого генотипа. Речь идет об от­боре среди многих полученных «в пробир­ке» зародышей тех, которые имеют желае­мый генотип. По мере достижения все боль­шего успеха в расшифровке генома чело­века число генных вариантов, которые мож­но будет тестировать, стремительно возра­стет. Проведение искусственного отбора эмбрионов есть явное стремление к сопер­ничеству с Божьим промыслом и, очевид­но, с религиозной точки зрения будет осуж­даться. Когда речь идет об исключении за­родышей с явно патологическими генами, чисто научных возражений быть не может. Сколь, однако, далеко можно идти по это­му пути? Вправе ли родители «заказывать» ребенка с генами долголетия, музыкальных или математических способностей, с опре­деленным цветом глаз или формой носа? Все это в ближайшие 10 лет может стать реальным. Как и в других случаях, по-ви­димому, должны рассматриваться цели данной манипуляции и обоснованность жела­ний родителей. Разумеется, законодатель­ные ограничения будут способствовать ухо­ду части клиник и лабораторий репродук­ции «в подполье», однако серьезной обще­ственной опасности деятельность подобных клиник представлять не может из-за огра­ниченного круга их клиентов. Проблема состоит в том, что ребенок превращается в товар и может стать не целью, а средством. Так уже происходит при использовании клеток «запланированного» ребенка для лечения его ранее родившихся братьев и сестер. Легко представить цепочку вари­антов такой ситуации, ведущую к преступ­лениям.

Итак, достижения экспериментальной ге­нетики и эмбриологии позволяют произво­дить на высших организмах совершенно фантастические эксперименты. Многие из этих достижений могут быть применены и к человеку. Открывающиеся возможности требуют широкого обсуждения, причем не только в среде специалистов. Обществу не­обходим если не консенсус, то, во всяком случае, определенное мнение большинства о приемлемости или недопустимости тех или иных генетических манипуляций (как, на­пример, выработалось отношение к аборту и к эвтаназии). Разумеется, общественность должна быть хорошо информирована о сути новых достижений науки, о получаемых результатах и о возможных негативных по­следствиях.