33.4. Государство и право в решении проблемы международного общения

Пока существуют национальные правовые системы и суверенные национальные государства, решение проблем международного общения можно связывать с их совместными усилиями. Поэтому речь должна идти в первую очередь о роли международного права, международных правительственных и неправительственных организаций, различного рода союзах государств, соглашениях, пактах и т.д. Отсюда тенденция к образованию мирового права, а в какой-то перспективе и мирового правительства. Образование, в частности, ЕЭС и Совета Европы, предметная деятельность последнего подтверждают названную тенденцию. Активизировались и некоторые органы ООН: Совет Безопасности, ЮНЕСКО и др. Их вклад в разрешение проблем мира, социального и культурного развития народов стал более результативным.

Оптимизация самого процесса общения народов мира – это одна из глобальных проблем человечества. В ее решении первостепенная роль отводится процедурным нормам и самим процедурам мирного разрешения конфликтов, согласования усилий по совместному достижению социально полезных целей.

Решение названной, а также и других глобальных проблем диктует примат международного права перед внутренним. Долгое время этого не хотели признавать в России. Конституция 1993 г. объявила общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации составной частью ее правовой системы. Там же (ст. 15) установлено: «Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора».

Итак, решение проблем международного общения зависит как от доброй воли отдельных государств (соответственно закрепляющих ее общепланетарную целостность как непреходящую ценность, частями которой выступают отдельно взятые государства). Проблема в том, чтобы научиться ценить социальную гармонию, спокойствие и безопасность в обществе, регионе, на планете как условия прогресса цивилизации. Мир нашей планеты един и в своем развитии подчиняется объективным законам системной организации целого.

В прошлом целостность отдельно взятого государства обеспечивалась главным образом военно-политическими средствами: максимальное вооружение; создание крупныл оборонительных систем и долговременных сооружений (Великая Китайская стена, пинии Мажино, Маннергейма, Зигфрида, Сталина, Атлантический вал и т.д.); объединение в двусторонние и многосторонние военно-политические союзы, пакты, блоки и т.п. Соответственно этому и разрабатывались концепции безопасности государств, военные доктрины, на основе которых шел передел мира, воспитывались целые поколения, формировались национализм, расизм, шовинизм. В XX в. глубокие противоречия между враждовавшими военно-политическими группировками привели к двум мировым войнам и неисчислимым локальным конфликтам.

К сожалению, и сегодня мы видим, что иррационализм в понимании целостности государства не только не потеснен, но и мощно проявляется на многих других направлениях. На смену глобальной, во многом одномерной, конфронтации пришла конфронтация многомерная, региональная, внутрирегиональная. Резко возросло количество кризисов, войн и вооруженных конфликтов. И все это один из косвенных результатов разрушения основ биополярной целостности мира, открывшего дорогу центробежным процессам. Очевидно, существует глубинная связь между национальной, региональной и глобальной социально-политической целостностью. Она не всегда видна, не сразу обнаруживается, но влияние ее на цивилизацию бесспорно. Причем характер этого влияния, по мере повышения уровня взаимозависимости и взаимообусловленности современного мира, нарастания интеграционных процессов становится все более жестким. Страны и регионы постепенно обретают новый облик как части, элементы и компоненты единой социальной системы – цивилизации. И только во взаимодействии они способны создать общепланетарную социально-политическую целостность как символ всеобщего союза народов, проживающих на Земле.

Однако мировое сообщество еще не полностью отошло от пропасти цивилизационной катастрофы, предпосылки которой формируются новыми, в определенной степени еще не до конца осознанными источниками системной напряженности человечества. Причина же их видится в одном – в недооценке планетарной значимости целостности отдельного государства как фактора стабильности и упорядоченности общественных отношений, условия реформирования и эволюционирования социума. Налицо ситуация, которая несет в себе потенциальный взрывной заряд не только нацональным, но и планетарным интересам. Пример тому– СССР, Югославия, распавшиеся как от разрушительного сепаратизма, так и под воздействием нарастающего экономического и политического кризиса господствовавшей политической системы, оказавшейся неспособной к адаптации к новым условиям. Причем мировое сообщество также оказалось неспособным максимально «мягко» реформировать гибнувшие режимы. Проблема заключается в постижении системной природы общества, государства, цивилизации, и в понимании того, что экономический и культурный потенциал государства выступает частью экономического и культурного потенциала человечества.

Целостность отдельного государства как планетарная ценность представляет собой также и важный международно-правовой институт, основывающийся на принципе суверенного равенства государств в международном общении. Таким образом, можно утверждать, что правовая природа целостности государства вытекает из общепринятого в международном праве принципа суверенного равенства.

О какой бы конкретной целостности государства ни шла речь, можно выделить несколько постоянно присутствующих компонентов. Прежде всего совокупность представлений о том, как устроен мир и каким законам он подчиняется и должен подчиняться. Затем взгляды на человека, общество, государство и цивилизацию в целом в таком мире. И, наконец, указания на то, как должны вести себя человек, общество и государство, выстраивая свои отношения с другими людьми, обществами и государствами.

Понятно, что элементы, составляющие содержание целостности государства, могут толковаться по-разному. Но неизменными остаются основные функции целостности государства как определенной социальной ценности. Они заключаются в том, что у человека, обретшего разум, организуется сознание в нечто «целостное», что открывает возможность осознанного поведения, а не психологических метаний; позволяет использовать любой запас жизненного опыта и знаний. Отсюда целостность государства – это целая государственная и общепланетарная идеология, которая оправдывает и благословляет целенаправленные усилия человека и социально-политической организации, формы и методы решения тех или иных задач.

Изложенное позволяет сделать вывод: важно сделать все то, что позволит свести до минимума иррациональные, антигуманные, антидемократические тенденции в государственном и межгосударственном развитии, избавить жизнь от насилия, фанатизма, идолопоклонства, презрения к разуму. Ведь государство может нести в себе и неценностные заряды, если господствующий режим служит различного рода социально-политическим аномалиям – утверждению классовых, националистических, расистских и им подобных идей и идеологий. Иными словами, власть способна быть не только созидательной, но и разрушительной для общественного организма силой. Она – как своеобразное обоюдоострое оружие – может быть одновременно и полезной и опасной для общества; способна направлять свою энергию как на праведные, так и на неправедные цели; как на защиту правовых законов, так и на их попрание; может злоупотреблять своей мощью, своим правом (говоря словами Макса Вебера) «на законное насилие».

Само государство и право следует рассматривать в перспективе как планетарную ценность. Это есть отрицание Зла и утверждение Добра, границы и начала которых можно почерпнуть в древнейших и вечных памятниках человеческой мудрости: Библии, Коране, Талмуде и др. Универсальный гуманизм объективно, а потому и неуклонно ведет к сближению различных политических систем и измерений, к объединению народов и культур планеты, к провозглашению новых духовных, философских основ интеграции человечества.

Таким образом, от целостности отдельного государства можно идти к целостности цивилизации – объективной социальной ценности и потребности общественного прогресса. Учет названной ценности в политике, международной деятельности в качестт ве доминанты современности – магистральное направление развития всего мирового сообщества, объективный императив совершенствования Человека и Человечества.

33.5. Эволюция права и государства

Разные подходы к праву, разные взгляды на сущность и функции государства обусловили многообразие взглядов на исторические судьбы права и государства. Общее мнение одно – право и государство развиваются. Даже теологи, придерживающиеся доктрины возрожденного естественного права, признают изменение содержания правовых требований. И только агностики (не признающие возможности проникнуть в суть происходящего) могут отрицать необходимость уяснения вопроса о том, куда движется человечество, а вместе с ним и государство, и право.

Каким целям будет служить такого рода прогноз? Разумеется, не просто для удовлетворения человеческого любопытства.

Во-первых, анализ дальнейшей эволюции права и государства позволит еще раз проследить связь и взаимозависимость общества, права и государства, «отточить» инструменты активного воздействия на общественное развитие. Во-вторых, это дает возможность предотвратить возможные неблагоприятные отклонения в государственно-правовом развитии, поставить последним необходимые заслоны.

Признание закономерностей социального развития и обращение в связи с этим к историческому опыту позволяет надеяться, что прогностическое определение судеб права и государства будет удовлетворять научному подходу и служить практике государственно-правового строительства.

Еще два-три десятилетия назад политическая система России развивалась в русле марксистко-ленинской теории отмирания государства и права. Ее основной вывод состоял в том, что государство и право существуют не извечно; они опять исчезнут с построением бесклассового коммунистического общества. Полагали, что люди постепенно привыкнут к соблюдению правил общежития без принуждения, без контроля со стороны особого аппарата, называемого государством. Для этого необходимы экономические предпосылки (достижение высокого уровня благосостояния на базе общественной собственности на средства производства), социальные (исчезновение классов и классовых антагонизмов), политические (развитие социалистической демократии), духовные (достижение высокого уровня сознания трудящихся масс. Отмирание государства и права представлялось процессом превращения (преобразования) их в органы общественного самоуправления и неправовые нормы коммунистического общежития. Первые должны были бы руководить хозяйственнои деятельностью, социальным, культурным, духовным, нравственным процессами в обществе. А правила общежития – обеспечивать самоорганизацию жизни людей, поддерживать дисциплину и порядок.

Соответственно названным идеям не уделялось должного внимания надлежащей подготовке юридических кадров, суды не образовывали особой ветви власти, частное право вообще не признавалось в качестве особой отрасли. Напротив, поощрялась деятельность общественных формирований (народных дружин, товарищеских судов, разного рода общественных комиссий), декларировалась передача государственных функций общественности.

Было бы неверно оценивать весь опыт советского государственного строительства только отрицательно. Его компрометирует утопизм отдельных теоретических положений (догм), забега-ние вперед, прожектерство, огосударствление форм общественной самодеятельности, лицемерие властвующих структур. В любом случае в постперестроечный период теория отмирания государства и права не находит своих сторонников. Единственной теорией, которая в последнее десятилетие XX в. пришла ей на смену в России, является теория цивилизма (B.C. Нерсесянц), согласно которой на базе реального социализма открылась возможность формирования неотчуждаемого права каждого на равную цивильную собственность и в целом движения к более высокой ступени в прогрессе свободы. А какой-либо другой формы бытия и выражения свободы в жизни людей, кроме правовой, человечество не изобрело. Поэтому прогрессирующий процесс освобождения людей от различных форм личной зависимости, угнетения и подавления – это и правовой (государственно-правовой) прогресс. Названная теория в отличие от теории Гегеля (который считал буржуазное право верхом прогресса) и теории Маркса (который считал буржуазное право последним типом права) допускает постбуржуазное и постсоциалистическое право.

На Западе не принято подвергать сомнению ценность буржуазного права, и соответственно об отказе от права и государства речь не идет. Однако как в Европе, так и в США постоянно дебатируется вопрос о том, не слишком ли велика роль права и государства в обществе. Многие американцы, например, полагают, что у них имеет место слишком большое увлечение законами и юридическими процессами, что американское общество поймано в сети права. Другие возражают, считая рост правовой системы признаком приверженности к справедливости и национальной гордостью. Анализируя будущее право в Соединенных Штатах, американский юрист Лоуренс Фридмэн оправдывает всеобъемлющую роль права и дальнейшее расширение юридического процесса внедрением в жизнь научно-технических достижений, увеличением мобильности людей, расширением личных свобод и особенно расширением сферы неперсонифицированной общественной жизни, а также необходимостью контроля за всепроникающей деятельностью правительства¹[1].

Общая теория права и государства не может акцентировать внимание на перспективах эволюции отдельных правовых систем. Эта наука ставит вопрос о судьбах права и государства вообще. И в решении его легко впасть в утопию, уйти в заоблачные дали. Если же не отрываться от мировых реалий, следует констатировать следующие моменты:

1. Все большее усложнение общественных отношений, что, естественно, диктует потребность в таких инструментах, как государство и право.

2. Глобализацию ряда проблем (о некоторых из них речь шла в предыдущих разделах), требующих в своем разрешении усиления роли права и государства.

3. Рост социальных конфликтов, предполагающих государственно-правовой инструментарий их преодоления.

4. Возросшее стремление людей к свободе, которая только и возможна в рамках права и при поддержке государственных институтов.

5. Основное направление эволюции права и государства – в сближении национальных систем в силу ограниченности земного пространства, близости народов и необходимости общих решений.

Негативное отношение к государству и неправовым законам, от него исходящим, может иметь место только там, где законодательство и государство характеризуются отрицательно. Но такую характеристику нельзя распространять на государство и право вообще. Уместно в этой связи вспомнить, в силу каких причин появилось государство, почему его воле стали придавать общеобязательное значение. И если среди этих обстоятельств видеть некие общесоциальные (общечеловеческие) потребности, то именно с ними и следует связывать судьбы права и государства. Хорошо сравнение изобретения права с изобретением колеса. Последнее, как известно, могло употребляться для казней людей (колесование), но куда в большей степени оно используется для обеспечения поступательного развития общества. Наука общей теории права и государства должна моделировать прогрессивную роль государственно-правового механизма