Иллюстрации

Иллюстрации Сомова к «Книге Маркизы» были выполнены в технике офорт и раскрашены акварелью. Встречаются иллюстрации в самой разной технике – и раскрашенные акварелью штриховые рисунки, и рисунки пером, предназначенные для последующей раскраски, и чёрно-белый силуэт. Силуэт и штрих порой дополняют друг друга.

Иллюстрации существуют также и в самостоятельном варианте, отдельно от книги. Так Сомов раскрасил вручную шестьдесят оттисков гравюр, предназначенных для коллекционера Брайкевича.

В работе над оформлением книги К. Сомов применил подход Сергея Дягилева к иллюстрированию: «искусство ради искусства». Иными словами, творчество художника должно быть независимо от текста книги.

В отличие от фрагментов эротических текстов и стихов, которые были связаны между собой лишь общей куртуазной темой, цикл сомовских иллюстраций к книге является рассказом об очередном романе прекрасной Маркизы, имеющим начало, развитие и финал.

Общее количество иллюстраций – виньеток и листовых – увеличивалось от издания к изданию. Изображения повторялись из книги в книгу, и в третьем издании художник сделал их наиболее непристойными.

До 2000-х годов оригиналы считались утраченными. Затем папка отыскалась в одной из частных нью-йоркских коллекций. В 2008-м году сто двадцать два оригинальных рисунка к «Большой Маркизе», сделанных пером, были проданы за 184 300 долларов. Аукционный предпоказ был организован в Москве в музее Бахрушина.

Характеристика

«Книга маркизы» явилась свидетельством нового этапа в творчестве художника. Этот период пришёл после «галантного» периода. Границы эротического искусства были сняты.

Этому предшествовали несколько ранее «взломанные» рисунки Бёрдсли. Данные иллюстрации показали талант и тонкий вкус художника, которые уберегли его от порнографии. Эрих Голлербах писал об этой книге: «Здесь, как в некоем фокусе, сосредоточился и утончённый ретроспективизм и модный эротизм эстетического мировосприятия, отразился мечтательный культ XVIII века, с его очаровательным бесстыдством, фривольностью и напряжённой чувственностью.

В смысле художественной идеологии в этой книге нет никакого движения вперёд, никакого искания, но она бесспорно замечательна сама по себе, "как вещь".

В ся проникнутая духом "мелочей прекрасных и воздушных, любви ночей, то нежащих, то душных", она строго выдержана в одном графическом стиле, в единой изобразительной гармонии.

В графическом творчестве Сомова эта книга является высшим достижением. В истории русских иллюстрированных изданий она, по праву, может занять одно из первых мест».

А. Сидоров, историк русской графики, писал о «Большой Маркизе», что в ней «художник позволил себе как будто всё, от чего воздерживалось русское искусство», но в своей книге о русской графике эти репродукции дать не рискнул.

В области эротики «Книга маркизы» Константина Сомова была таким же прорывом, как и многократно осуждённый и поруганный «Любовник леди Чаттерлей» Дэвида Герберта Лоуренса.

Константин Сомов был увлечен фарфором с детства. Благодаря своему отцу, Андрею Ивановичу, много лет проработавшему хранителем коллекции Эрмитажа, он хорошо знал императорское собрание майссенского фарфора XVIII века. Бывал Сомов и на европейских аукционах во время поездок с отцом в Германию и Францию. В начале 1900-х годов художник собрал собственную коллекцию фарфоровых фигурок известных европейских мастеров.

В 1905 году по его моделям на Императорском фарфоровом заводе были отлиты несколько фарфоровых статуэток.

Художник как никто из его современников чувствовал красоту и пластические возможности фарфора. Этот материал,  Сомов К.А. Маска (Дама с маской). 1905благодаря своей хрупкой и полувоздушной субстанции, где соединились разные стихии - земля, вода и огонь, позволил Сомову обыгрывать излюбленную им тему мимолетности бытия, не только в живописи и графике, но и в скульптуре. Он словно пытается преступить мистическую грань эпох. Наделяя своих героев фарфоровой плотью, он выводить их из тесного плена картинной плоскости в пространство реальной жизни, где они живут и двигаются, все совсем так, как на живописных полотнах. И те же маскарадные и бальные мотивы, мотивы любви, романтики.

Статуэтка «Дама, снимающая маску» представляет пленительную, грациозную маркизу, кокетливо наклонившую головку для поцелуя. Фарфоровая пластика чудным образом фиксирует игру тканей на юбке красавицы и ее мимолетное движение. В изысканности рисунка общего силуэта, в тончайшей проработке лица и мельчайших деталях туалета, рождается поэзия женщины-куклы в пудренном парике и атласных фижмах, знавшей когда-то все шалости любви, а теперь – явившейся нам вожделеющим приведением «другого мира», ядовитым цветком старинных боскетов.

Сомов измышляет свою реальность. Ситуации, рождающиеся в его картинах, намеренно неопределенны: недоговоренность, необязательность намечающегося действия создает некую иллюзорность, призрачность, кукольную неестественность всего происходящего.