
- •1. Культура I четверти XVIII века.
- •2. Безавторские истории. «Повесть о российском матросе Василии Кориотском».
- •3. Жанр проповеди в творчестве Прокоповича.
- •4. Поэтика жанра сатиры в творчестве Кантемира.
- •6. Жанрово-стилевое своеобразие лирики Тредиаковского.
- •7. Переводы западноевропейского романа в творчестве Тредиаковского.
- •8. Концепция личности, типология конфликта, система жанров классицизма.
- •9. Социально-исторические предпосылки, философские основы и своеобразие русского классицизма.
- •10. Жанр торжественной оды в творчестве Ломоносова.
- •12. Духовная и анакреонтическая ода в творчестве Ломоносова.
- •13. Теоретико-литературные труды Ломоносова.
- •14. Поэтика жанра трагедии в творчестве Сумарокова.
- •15. Эволюция жанра комедии в творчестве Сумарокова.
- •16. Жанровый стиль лирики Сумарокова.
- •17. Идеология и поэтика жанра комедии нравов в творчестве Лукина.
- •18. Сатирическая публицистика 1769-1774 гг. Журналы Новикова «Трутень», «Живописец» в полемике с журналом Екатерины II «Всякая всячина».
- •19. Пути развития русской художественной прозы XVIII в.
- •20. Жанровые особенности романов Эмина.
- •21. Поэтика и проблематика романа Чулкова «Пригожая повариха, или похождения развратной женщины».
- •22. Ироикомическая поэма Майкова «Елисей, или раздраженный Вакх»: особенности сюжетосложения и выражения авторской позиции.
- •23. Ироикомическая поэма Богдановича «Душенька»: сюжетика, ирония и лиризм как формы выражения авторской позиции.
- •24. Своеобразие действия и жанровая структура комедии Фонвизина «Бригадир».
- •25. Бытовые герои и герои-идеологи в комедиях Фонвизина.
- •26. Структура действия и конфликта комедии Фонвизина «Недоросль».
- •27. Синтез комедийных и трагедийных жанровых факторов в комедии Фонвизина «Недоросль».
- •28. Капнист, «Ябеда»: поэтика стихотворной, высокой комедии.
- •29. Жанрово-стилевое своеобразие лирики Державина.
- •30. Композиция, идеи и образы оды Державина «Фелица».
- •31. Категория личности и уровни ее проявления в лирике Державина.
- •32. Журнал Крылова «Почта духов»: сюжетно-композиционные приемы, сатирические приемы.
- •33. Шутотрагедия Крылова «Подщипа».
- •34. Сентиментализм как литературный метод.
- •35. Своеобразие русского сентиментализма.
- •36. Идеология раннего творчества Радищева. Структура повествования в «Письме к другу…»
- •37. «Житие Ушакова» Радищева: жанровые традиции жития, исповеди и воспитательного романа.
- •38. План автора и план персонажей в «Путешествии из Петербурга в Москву».
- •40. Документальный, публицистический и художественный пласты повествования в «Письмах русского путешественника» Карамзина.
- •41. Эстетика и поэтика сентиментализма в повести Карамзина «Бедная Лиза».
- •42. Эволюция жанра исторической повести в творчестве Карамзина.
- •43. Предромантизм в прозе Карамзина: повесть настроения «Остров Борнгольм»
35. Своеобразие русского сентиментализма.
Русский сентиментализм возник на национальной почве, но в большом европейском контексте. Традиционно хронологические границы рождения, формирования и развития этого явления в России определяют 1760—1810 гг.
Уже начиная с 1760-х гг. в Россию проникают произведения европейских сентименталистов. Популярность этих книг вызывает множество переводов их на русский язык.
Эпоха русского сентиментализма — «век исключительно усердного чтения» . «Книга становится излюбленным спутником в одинокой прогулке», «чтение на лоне природы, в живописном месте приобретает особую прелесть в глазах «чувствительного человека», «самый процесс чтения на лоне природы доставляет «чувствительному» человеку эстетическое наслаждение» — за всем этим обозначается новая эстетика восприятия литературы не только и даже не столько разумом, сколько душой и сердцем.
Но, несмотря на генетическую связь русского сентиментализма с европейским, он вырастал и развивался на русской почве, в другой общественно-исторической атмосфере. Крестьянский бунт, переросший в гражданскую войну, внес свои коррективы как в понятие «чувствительности», так и в образ «сочувственника». Они обрели, и не могли не обрести, ярко выраженную социальную окраску. Радищевское: «крестьянин в законе мертв» и карамзинское: «и крестьянки любить умеют» не столь различны меж собой, как это может показаться на первый взгляд. Проблема естественного равенства людей при их общественном неравенстве имеет у обоих писателей «крестьянскую прописку». И это свидетельствовало о том, что идея нравственной свободы личности лежала в основе русского сентиментализма, но этико-философское ее наполнение не противостояло комплексу либеральных социальных понятий.
Разумеется, русский сентиментализм не был однородным. Радищевский политический радикализм и подспудная острота противостояния личности и общества, которая лежит в корне карамзинского психологизма, вносили в него свой оригинальный оттенок. Но, думается, концепция «двух сентиментализмов», сегодня уже вполне исчерпала себя. Открытия Радищева и Карамзина находятся не только и не столько в плоскости их социально-политических взглядов, сколько в области их эстетических завоеваний, просветительской позиции, расширения антропологического поля русской литературы. Именно эта позиция, связанная с новым пониманием человека, его нравственной свободы при социальной несвободе и несправедливости, способствовала созданию нового языка литературы, языка чувства, ставшего объектом писательской рефлексии. Комплекс либерально-просветительских социальных идей перелагался на личностный язык чувства, переходя таким образом из плана общественной гражданской позиции в план индивидуального человеческого самосознания. И в этом направлении усилия и поиски Радищева и Карамзина были одинаково значимы: одновременное появление в начале 1790-х гг. «Путешествия из Петербурга в Москву» Радищева и «Писем русского путешественника» Карамзина лишь документировало эту связь.
Русский сентиментализм не оставил законченной эстетической теории, что, впрочем, скорее всего и не было возможно. Чувствительный автор оформляет свое мировосприятие уже не в рациональных категориях нормативности и заданности, но подает его через спонтанную эмоциональную реакцию на проявления окружающей действительности. Именно поэтому сентименталистская эстетика не вычленяется из художественного целого искусственно и не складывается в определенную систему: она обнаруживает свои принципы и даже формулирует их непосредственно в тексте произведения. В этом смысле она более органична и жизненна по сравнению с жесткой и догматичной рационализированной системой эстетики классицизма.
Показательным представляется и последовательный интерес русского сентиментализма к проблемам историзма: сам факт появления из недр сентиментализма грандиозного здания «Истории государства Российского» Н.М. Карамзина выявляет результат процесса осмысления категории исторического процесса. В недрах сентиментализма русский историзм обретал новый стиль, связанный с представлениями о чувстве любви к родине и нерасторжимости понятий любви к истории, к Отечеству и человеческой души. В предисловии к «Истории государства Российского» Карамзин сформулирует это так: «Чувство, мы, наше, оживляет повествование, и как грубое пристрастие, следствие ума слабого или души слабой, несносно в историке, так и любовь к отечеству дает его кисти жар, силу, прелесть. Где нет любви, нет и душия». Очеловеченность и одушевленность исторического чувства — вот, пожалуй, то, чем сентименталистская эстетика обогатила русскую литературу нового времени, склонную познавать историю через ее личностное воплощение: эпохальный характер.