§ 3. Общий и частные предметы судебно-психологической экспертизы. Классификация психологических экспертиз и их общая характеристика.

Понятие общего объекта и общего предмета судебно-психологической экспертизы в целом совпадает с данными понятиями общей психо­логии. Тем не менее в психологической литературе единства мнении по их определению не выработано. Наибольшее распространение и при­знание получили две точки зрения.

Согласно одной из них, объектом психологии как науки (и, соответственно, объектом психологического исследования) является сам чело­век как носитель высокоразвитой психики (Б.Ф.Ломов, Б.Г.Ананьев, Н.И.Непомнящая). В таком случае предметом психологического исследования выступает психика (или психическая деятельность) человека. Эта позиция характерна для фундаментальной психологии [14].

В практической (экспериментальной) психологии общий объект психологического исследования определяют иначе: либо как психику человека в целом (И.А.Кудрявцев)[15], либо как психическую деятельность, взятую в совокупности и единстве (М.М.Коченов)[16]. Общим же предметом психологической экспертизы называют отдельные пси­хические свойства, состояния, процессы.

Думается, что принципиальных противоречий названные суждения не содержат (хотя подходы к определению понятий различаются). Если признать, что общим объектом психологической экспертизы яв­ляется человек как носитель психики, то это предполагает в качестве объекта исследования не биологические, физиологические и т.д. харак­теристики, а сферу психического. С другой стороны, психика не суще­ствует вне ее носителя, субъекта. В ходе конкретного психологического исследования эксперт имеет дело с различными проявлениями психи­ческой деятельности (отдельными процессами, свойствами, состояниями). Однако все эти проявления сами выступают как компоненты еди­ной целостной системы — психики. Иначе говоря, эксперт исследует элементы системы, имея в виду особенности не только самих элемен­тов, но и закономерности функционирования системы. Поэтому общим предметом психологической экспертизы как особого вида экспертного исследования можно назвать психическую деятельность в целом, рас­сматриваемую как систему. Отдельные же ее элементы (процессы, свойства, состояния) составят основу выработки частных предметов психологической экспертизы — в зависимости от конкретной эксперт­ной цели.

В психологии выделяют различные уровни изучения человека, а именно: в системе общественных связей (например, на этом уровне изучаются особенности поведения участников процесса, психологические особенности самого судебного процесса); анализ структуры личности (потребности и мотивы, способности и субъективные отношения); отдельные системы различных психических процессов, состояний, свойств (интеллектуальных, эмоциональных, волевых). На данном уровне исследуются механизмы формирования и функционирования ощущений, восприятии, памяти, логики мышления, эмоции, воли. Соб­ственно экспертному психологическому исследованию соответствуют второй и третий уровни. Экспертная задача формулируется в соответ­ствии с конкретным элементом того или иного уровня — тем самым определяется частный предмет психологического исследования (на­пример, экспертиза по установлению психологического аффекта или иного психологического состояния, экспертиза по выявлению способ­ности правильно воспринимать определенные обстоятельства и пра­вильно воспроизводить информацию о них).

Таким образом, можно выделить психологический критерий формирования частного предмета судебно-психологической экспертизы, а именно: он формируется путем конкретизации общего предмета психологического исследования в соответствии с конкретной экспертной задачей. Количество частных предметов и содержание каждого из них зависят от уровня развития психологии, ее научно-практических возможностей.

Данного критерия достаточно для определения частного предмета психологического исследования, но для судебно-психологической экспертизы необходимо учитывать и юридический критерий. В чем его суть и значение? Не всякое психологическое исследование может дать доказательственный материал по делу, а лишь такое, в ходе которого установлены обстоятельства, имеющие значение для дела. Правовую значимость обстоятельств определяет суд, исходя прежде всего из на­личия объективной связи с фактами предмета доказывания. Чтобы обстоятельство психологической природы было способно подтвердить (опровергнуть) некий факт предмета доказывания, последний сам дол­жен содержать в себе некоторые психологические элементы. Какие именно? На это может указывать норма материального права, предпо­ложительно подлежащая применению по данному делу. Можно ска­зать, что юридическим критерием формирования частного предмета судебно-психологической экспертизы выступают нормы материально­го права, в которых в той или иной форме содержатся психологические элементы, и тем самым признается их юридическое значение, а выявле­ние их становится необходимым в ходе судебного доказывання для правильной квалификации спорного правоотношения, ставшего пред­метом судебного рассмотрения.

Например, ст. 177 ГК РФ придает юридическое значение такому поведению дееспособного субъекта сделки, которое на момент ее совер­шения характеризовалось с психологической стороны определенными дефектами: неполной осознанностью значения своих действий и(или) деформированностью способности к волевому управлению ими. Такое поведение может быть следствием определенного психологического состояния психически здорового человека. Соответственно, в данной ситуации возможна судебно-психологическая экспертиза на предмет определения способности лица (субъекта сделки) в полной мере осознавать фактическое содержание своих действий и в полной мере сознательно руководить ими в момент заключения сделки. Заключение эксперта-пси­холога, содержащее ответ на поставленный вопрос, будет играть роль судебного доказательства при установлении судом юридических обсто­ятельств, указанных в гипотезе ст. 177 ГК.

Частный предмет исследования является основанием предметно-содержательной классификации судебно-психологических экспертиз на виды. Следует заметить, что вопрос о классификации различных видов судебных экспертиз разработан недостаточно. Распространены классификации по формально-специальным признакам (месту проведения: амбулаторная, стационарная, в суде) или формально-процессу­альным (первичная, дополнительная, повторная). Однако при таком делении не учитывается содержательная сторона самого исследования. Поэтому наиболее актуальна предметно-содержательная классифика­ция того или иного вида судебной экспертизы. В юридической литера­туре предлагалось классифицировать виды психологических экспер­тиз в уголовном процессе также по признаку процессуального положе­ния испытуемого и по признаку личности испытуемого (например, экспертиза несовершеннолетнего потерпевшего, экспертиза свидетеля, страдающего сенсорной недостаточностью) [17]. Думается, что процес­суальное положение испытуемого может служить дополнительным (вторичным) критерием для определения особенностей того или иного вида психологической экспертизы, уже классифицируемой по частно­му предмету. Что касается личности испытуемого, то вряд ли ее следует выделять в самостоятельный критерий классификации, ибо он учиты­вается при разработке частного предмета. В настоящее время примени­тельно к сфере уголовного процесса сформировался ряд видов судебно-психологических экспертиз [18, 19]. Однако далеко не все из них могут быть применимы в гражданском судопроизводстве (допустим, установление наличия или отсутствия психического состояния, предрасполагающего к самоубийству, и причин этого состояния, установление наличия или отсутствия состояния беспомощности при изнасилова­нии). Тем не менее, учет опыта классификации психологических экс­пертиз по частным предметам в уголовном процессе полезен и для гражданского процесса.

Думается, применительно к гражданскому судопроизводству можно выделить следующие виды психологических экспертиз (по кри­терию частного предмета):

экспертиза эмоциональных состояний;

установление способности несовершеннолетнего (стороны в процессе) в полной мере осознавать значение своих действий и (или) в полной мере руководить ими;

определение способности сторон, свидетелей (как взрослых, так и несовершеннолетних) правильно воспринимать имеющие значение для дела обстоятельства и давать о них правильные объяснения, пока­зания;

определение личностных особенностей сторон в деле;

исследование особенностей функционирования в человеко-машинных системах (при выполнении человеком профессиональных функций в области управления современной техникой) — преимущественно в отношении ответчиков по регрессным искам;

определение содержания и иерархии основных мотивационных линий личности.

Разумеется, данный перечень не является исчерпывающим; с развитием науки психологии будут расширяться и практические возможнос­ти, формироваться новые виды экспертных исследований. Но уже сло­жившиеся виды судебно-психологических экспертиз позволяют выяв­лять различного рода психологические обстоятельства, учет которых может быть важен для правильного рассмотрения и разрешения ряда категорий гражданских дел. Прежде чем характеризовать доказательственное значение того или иного вида экспертизы по конкретным делам, необходимо (хотя бы в общих чертах) уяснить, какие основные экспертные задачи они способны решать, какие вопросы — в рамках каждой из экспертиз — могут быть поставлены перед экспертом.

Наибольшие споры среди психологов и юристов ведутся вокруг психологической экспертизы эмоциональных состояний: в теории и практике нет единства мнений о точном содержании частного предмета и о соотношении юридической и психологической терминологии. Само название вида экспертизы до конца не устоялось: в юридической литературе чаще можно встретить название «экспертиза аффекта» (или психологического аффекта, физиологического аффекта, простого аф­фекта). В психологическом смысле все эти определения аффекта сино­нимичны и употребляются для того, чтобы отграничить установление аффекта и патологического аффекта. По психологической структуре данная экспертиза направлена на выявление определенного психичес­кого (эмоционального) состояния. Но помимо собственно аффекта, возможны и другие эмоциональные состояния, которые могут влиять на способности человека к осознанию своих действий и волевому уп­равлению ими. Поэтому представляется более точным именовать дан­ный вид экспертизы (как это и предлагают в последнее время психоло­ги) экспертизой эмоциональных состояний, а не аффекта.

Характеристика рассматриваемого экспертного исследования и его частного предмета, который первоначально сформировался как определение аффекта, предполагает уточнение содержания ряда терминов.

Аффектом в психологии обозначают временные эмоциональные состояния, характеризующиеся быстротой, силой и кратковременностью возникновения и протекания, при которых происходит сужение поля сознания, замедление интеллектуальных процессов, нарушения воле­вого контроля над действиями. Следствием аффекта нередко бывает кратковременная амнезия (потеря памяти). Состояние аффекта может возникнуть у любого, в принципе психически здорового человека в особых, т.н. аффектогенных, ситуациях, которые «накладываются» на некоторые психологические особенности личности. Аффектогенна та ситуация, в которой человек испытывает настоятельную потребность в действии (субъективно знает н чувствует, что должен что-то сделать), но адекватных ситуации способов действия не находит (если же способ действия избран и осуществлен, то аффекта не наступает).

Аффект как особое эмоциональное состояние есть результат взаимодействия двух составляющих: психологических особенностей самой личности и ситуации. В зарубежной литературе [20] выделяют основ­ные и актуальные предрасположенности к аффекту. Основные состав­ляют некоторые базовые свойства личности, которые носят постоян­ный характер и сами по себе аффекта не вызывают (к таким особеннос­тям относят слабый тип центральной нервной системы, повышенную возбудимость, невыносливость к раздражителям, инертность нервных процессов, завышенную самооценку н ряд других). Играет роль и воз­раст: более подвержены аффекту дети и пожилые люди. Актуальные предрасположенности непосредственно предшествуют аффекту, «провоцируя» его. Они представляют собой как бы «пункт скрещивания» взаимодействия основных предрасположенностей и аффектогенных факторов; без них нет аффекта. Актуальные предрасположенности представляют собой временные функциональные психофизиологические состояния, вызываемые различными причинами (постинтоксика­ция, переутомление, эмоциональное потрясение, бессонница, воспри­имчивость к фену и т.п.). Причем аффект не всегда наступает при первом воздействии раздражителя — он может быть следствием повто­ряющихся аффектогенных ситуаций, а непосредственно предшествую­щая аффекту может быть по силе слабее предыдущих (эффект «послед­ней капли»).

Сказанное позволяет понять специальные психологические задачи, которые решает эксперт-психолог на различных стадиях исследования (установление т.н. фактов первой и второй степени), а именно: выявле­ние наличия основных и актуальных предрасположенностей к аффек­ту; вида воздействия внешнего раздражителя; роли окружающей среды как факторе поведения (диагностика аффекта); анализ действий субъ­екта во время аффекта и после него, а также анализ отношения самого действующего лица к своим действиям. Решение этих задач позволяет эксперту сделать затем вывод о том, повлияло ли (и если да, то каким образом) состояние аффекта на способность лица в конкретной ситуа­ции осознавать фактическое содержание своих действий и на возмож­ности лица в полной мере осознанно руководить ими.

В отличие от аффекта, диагностика и определение последствий патологического аффекта составляют предмет компетенции психиатра, реализуемой в рамках психиатрической экспертизы. Патологический аффект представляет собой болезненное эмоциональное состояние, характеризуемое как острое кратковременное психическое расстройство, в основе которого лежат психопатологические изменения личности (например, маниакально-депрессивный синдром, различные навязчи­вые идеи, осознаваемые субъективно как реальные). Особенностями такого аффекта являются: глубокое помрачение сознания (сумеречное состояние), бурное двигательное возбуждение, сопровождаемое авто­матическими действиями (т.н. висцереальное возбуждение), полная амнезия совершенных действий.

В последнее время в психологии высказывается мнение (И.А.Кудрявцев) [21], что такое двучленное деление аффекта упрощенно, и пред­лагается ввести в классификацию аффекта его третий вид — т.н. аномальный аффект, который включал бы диагностику таких аффектив­ных реакций, которые характеризуются определенными патологически измененными закономерностями развития и аномалиями механизма течения аффекта, вызванными определенными внешними раздражите­лями (алкоголь, наркотики, интоксикация). Введение понятия ано­мального аффекта не влияет на объем патологического аффекта, но сужает объем психологического аффекта. Его диагностика входит в сферу комплексной психолого-психиатрической экспертизы.

Юридическая актуальность установления экспертным путем состояния аффекта обусловлена тем, что законодатель связывает с определенным эмоциональным состоянием определенные правовые послед­ствия. Традиционно здесь называются ст. 104, 110 УК РФ, в содержа­ние которых включается понятие «состояние внезапно возникшего сильного душевного волнения». Не вдаваясь в детальный анализ дан­ной юридической формулы и ее психологического содержания (такой анализ можно найти в ряде работ, см., например, [18, 19, 22], заметим, что полного единства мнений по названной проблеме не выработано. Одни авторы полностью отождествляют юридическую формулу с по­нятием аффекта (П.Дагель, И.Резниченко, Л.Рогачевский, В.Нор, М.Костицкий), другие считают законодательную формулировку по со­держанию шире аффекта (Р.Мельман), третьи полагают, что понятие аффекта включает в себя понятие внезапно возникшего сильного ду­шевного волнения, но им не исчерпывается (М.Коченов). Наиболее аргументированной с психологической точки зрения представляется последнее суждение, учитывающее внутреннюю структуру, дифференцированность аффекта как особого психического феномена.

Определение состояния аффекта в уголовном процессе позволяет верно решить вопрос о вменяемости и ее критериях, об отграничении составов преступлений. Правда, в большинстве случаев юристами признавалась значимость лишь патологического аффекта, установление которого вызывает потребность в психиатрической, но не психологической, экспертизе. И лишь в последнее время в разрешении названных вопросов начинают признаваться возможности психологической экс­пертизы (В.В.Мельник, В.В.Яровенко). В гражданском процессе дан­ный вид психологической экспертизы может найти, на мой взгляд, более широкое применение, а именно: в процессе установления судом психологических критериев дееспособности и ее отдельных элементов (например, сделкоспособности, деликтоспособности), в некоторых случаях — для разграничения форм гражданско-правовой вины.

Вместе с тем не только с психологической, но и с процессуальной точки зрения более правильно говорить не об экспертизе аффекта, а об экспертизе эмоциональных состояний (которые не исчерпываются аффектом). Дело в том, что и в юриспруденции, и в психологии используется ряд психологических понятий — таких, как стресс, фрустрация, конфликт, кризис, эмоциональная напряженность, наконец, аффект. Однако точные границы каждого понятия, их объем, соотношение друг с другом до сих пор отчетливо не определены. Например, состояние стресса тоже может влиять на способность лица в полной мере осознан­но и свободно руководить своими действиями. От аффекта его отлича­ет меньшая степень интенсивности, взрывчатости; как эмоциональное состояние стресс встречается гораздо чаще (может возникнуть при неожиданном раздражителе, дефиците времени для принятия решения, при помехах в работе). Следствием стресса является потеря гибкости поведения, нарушение процесса принятия решения, выбора цели дей­ствия, последовательности совершения действий. Нередко при прове­дении экспертизы аффекта выявляется, что испытуемый в момент со­вершения юридически значимых действий находился не в состоянии аффекта, а в ином эмоциональном состоянии (стресса, фрустрации и пр.). По точному смыслу экспертной задачи (выявление аффекта) экс­перт в таком случае вправе ограничиться отрицательным ответом на вопрос о наличии состояния аффекта и не устанавливать иного состоя­ния и степени его влияния на поведение испытуемого. Конечно, экс­перт может (хотя и не обязан) воспользоваться правом экспертной инициативы (ст. 77 ГПК). Понятно, что и в этой ситуации, по существу, будет проведена именно экспертиза эмоциональных состояний: такое название более точно отражает частный предмет исследования.

В рамках судебно-психологической экспертизы эмоциональных состояний на разрешение эксперту могут быть поставлены следующие группы вопросов:

находился ли испытуемый (указывается конкретное лицо, направленное на экспертизу) в момент совершения действия (называется само действие и время его совершения) в состоянии аффекта и, если находился, отразилось ли оно и каким образом на способности лица в полной мере осознавать фактическое содержание совершаемых дейст­вий и на способности лица в полной мере сознательно руководить ими;

находился ли испытуемый в ином, помимо аффекта, эмоциональном состоянии (каком именно) и как оно повлияло на способность лица в полной мере отдавать отчет в своих действиях и в полной мере созна­тельно руководить ими.

При назначении психологической экспертизы в отношении несовершеннолетнего (стороны в брачно-семейных делах; делах, возникших из трудовых правоотношений, а также из правоотношений по распоряжению собственным заработком), помимо аналогичного во­проса об эмоциональном состоянии, на разрешение эксперту ставятся вопросы:

не характеризуется ли испытуемый отставанием в психическом развитии, не связанном с патологией психики;

имеются ли у него иные (какие именно) особенности в развитии эмоционально-волевой и познавательной сферы (в зависимости от конкретных данных по делу здесь может фигурировать предположение о такого рода особенностях, как, например, повышенной внушаемости, склонности к фантазированию и пр.) и, если имеются, то как они повли­яли на способность испытуемого в полной мере осознавать фактичес­кое содержание своих действий и на способность в полной мере осо­знанно управлять ими.

Данный вид экспертизы выделяют в самостоятельный, поскольку речь идет об особом объекте исследования — несовершеннолетнем, психика которого обладает спецификой, вызванной особенностями развития личности.

Центральными вопросами психологической экспертизы по установлению способности лица (стороны, свидетеля) правильно воспринимать имеющие значение для дела обстоятельства и давать о них правильные объяснения, показания являются следующие:

какими индивидуальными личностными и сенсорными (т.е. орга­нов чувств) особенностями характеризуется испытуемый;

мог ли он с учетом выявленных особенностей в данной ситуации восприятия (ее описывают) правильно воспринимать имеющие значе­ние для дела обстоятельства (указывают конкретно, какие именно);

обладает ли субъект абсолютной чувствительностью органов зре­ния (или иных — называют их), необходимой для восприятия опреде­ленного раздражителя (перечисляются внешние обстоятельства, кото­рые, предположительно, воспринимаются субъектом);

если испытуемый страдает каким-либо сенсорным нарушением, компенсируют ли его другие, полноценные, органы чувств и, если компенсируют, то позволяют ли они правильно воспринимать интересующее суд обстоятельство;

имеются ли у лица иные психофизические особенности, влияющие на правильность восприятия, запоминания и воспроизведения инфор­мации и, если имеются, то каково это влияние на каждый из названных механизмов (восприятия, запоминания, воспроизведения);

мог ли испытуемый, с учетом выявленных психофизических и сенсорных особенностей, давать правильные объяснения (показания) о данном обстоятельстве, имеющем значение для дела.

Подобного рода экспертное исследование может быть использовано как средство проверки объяснений или показаний, что поможет суду определить их доказательственную силу (это особенно важно в тех случаях, когда иных доказательств мало либо они вовсе отсутствуют).

Как можно заметить, ответы на перечисленные выше вопросы помо­гают определить способность лица к правильному отражению внешней стороны событий (на уровне чувственного и отражения). Это лишь одна из экспертных задач данного вида экспертизы. Другая заключает­ся в выявлении способности правильно воспринимать внутреннее со­держание события, действия (понимать его значение). Соответственно этим задачам в экспертологии рассматриваемый вид экспертного ис­следования подразделяют на два самостоятельных.

Психологическая экспертиза личностных особенностей направлена на дачу общего психологического портрета личности. Эксперт характеризует структуру личности, ее особенности в эмоциональной, познава­тельной, волевой сферах, а также психологические черты характера, установки, потребности, способы принятия решений (в т.ч. в кон­фликтных ситуациях). Такого рода экспертиза может дать доказательственный материал по таким категориям гражданских дел, которые предполагают учет личности сторон (что чаще всего бывает при квали­фикации спорного правоотношения оценочными нормами права, например, в делах, возникающих из брачно-семейных отношений, в спо­рах о праве на воспитание детей).

Психологическая экспертиза, связанная с выполнением профессиональных функций в области управления современной техникой, решает следующие основные вопросы:

о наличии у испытуемого в момент выполнения указанных функ­ций специфического эмоционального состояния (стресса, фрустрации, психической напряженности и пр.);

о психологических особенностях воздействовавшей на испытуемого ситуации действия;

об особенностях познавательной сферы испытуемого и специфике ее функционирования в данной ситуации действия (в числе прочего учитываются имевшееся время для реакции на ситуацию и выработки решения, скорость реакции на изменившуюся ситуацию, способность принять адекватное решение в нестандартной ситуации);

о специфике протекания волевых процессов в конкретной ситуации действия (способности реализовать принятое решение собственными действиями, способности к последовательному и осознанному совершению определенных действий).

Наконец, психологическая экспертиза по определению содержания и иерархии (структуры) основных мотивационных линий личности характеризует основные направленности действия в той или иной ситуации и раскрывает их психологическое содержание. Результаты данного исследования могут иметь определенное доказательственное значение при выявлении судом форм гражданско-правовой вины и их отграничении друг от друга (что особенно актуально для форм неосторожной вины). Подчеркнем, что речь идет именно о психологической, а не юридической мотивации (которую вправе установить только суд); эти понятия не синонимичны. В юриспруденции мотив — всегда соци­ально-оценочная категория, при помощи которой поведение (уже со­вершенные действия) оценивается в ретроспективе как позитивное или негативное (с юридической точки зрения). В психологии мотив также рассматривается как побуждающий к действию фактор, но его содержа­ние раскрывается через психологические категории, а не социально-оценочные (через структуру личности, ее потребности, установки). Это дает возможность в принципе проектировать данные качества на кон­кретную ситуацию. Психологический мотив — это определенная реаль­ность, объект, который отвечает той или иной потребности и который, в той или иной форме отражаясь объектом, ведет его деятельность (А.Н.Леонтьев). Иначе говоря, мотив означает то объективное, в чем эта потребность конкретизируется в данных условиях и на что направ­ляется деятельность как на побуждающее ее. В юриспруденции же понимание мотива зачастую соответствует психологическому понятию цели действия.

Итак, психологический и юридический мотив — категории различные, устанавливаются различными субъектами и различными способа­ми и для различных целей. Эксперт-психолог в своем заключении от­нюдь не предустанавливает юридического мотива, он решает сугубо психологические задачи при помощи инструментария психологичес­кой науки. Тем не менее пока в экспертологии говорят о возможности установления не конкретного психологического мотива, а структуры мотивационной сферы в целом. Причины здесь специально-научные: психологи считают, что для выявления отдельного мотива из их совокупности нет пока научно надежных методик, которые обладали бы свойством проверяемости.