6. Допущенная неправда.

Нередко творческий зажим возникает у актера в результате допущенной во время репетиции и не замеченной режиссером фальши, неправды, иногда совершенно ничтожной и на первый взгляд несущественной. Эта неправда проявится в каком-ни­будь пустяке, например в том, как актер выполнит физическую задачу: стряхнет снег с пальто, потрет озябшие на морозе руки, выпьет стакан горячего чаю. Если какое-нибудь из этих про­стых физических действий будет выполнено фальшиво, это по­влечет за собой целый ряд печальных последствий. Одна не­правда неизбежно вызовет и другую.

Наличие хотя бы маленькой неправды свидетельствует о том, что чувство правды у актера не мобилизовано. А в этом случае творить он не может.

Снисходительное отношение режиссера к качеству выполне­ния элементарных задач крайне вредно. Актер сфальшивил при выполнении маленькой физической задачи. Режиссер думает: «Ничего, это пустяки, я потом ему об этом скажу, — он испра­вит». И не останавливает актера: жаль расходовать время на мелочи. Режиссер знает, что сейчас артисту предстоит ответст­венная сцена, над которой стоит поработать, и бережет драго­ценное время для этой сцены.

Правильно поступает режиссер? Нет, неправильно! Худо­жественная правда, которой он пренебрег в незначительной сцене, сейчас же за себя отомстит: она упорно не будет даваться в руки, когда дело дойдет до ответственной сцены. Для того чтобы эта ответственная сцена наконец пошла, необходимо, ока­зывается, вернуться назад и исправить сделанную ошибку, убрать допущенную фальшь.

Отсюда вытекает весьма существенное правило для режис­сера: никогда не следует идти дальше, не добившись безупреч­ного с точки зрения художественной правды исполнения преды­дущего места. И пусть не смущает режиссера то обстоятель­ство, что ему придется на пустяк, на какую-нибудь злосчастную фразу потратить одну, а то и две репетиции. Эта потеря вре­мени окупится с избытком. Истратив две репетиции на одну фразу, режиссер потом в одну репетицию легко сделает сразу несколько сцен: актеры, однажды направленные на путь худо­жественной правды, легко воспримут очередное задание и вы­полнят его правдиво и органично.

Следует всячески протестовать против такого метода- рабо­ты, когда режиссер сначала проходит всю пьесу «как-нибудь», допуская в целом ряде моментов фальшь, а потом начинает «отделывать», в надежде, что при повторном прохождении пьесы он устранит допущенные недостатки. Жесточайшее за­блуждение! Фальшь обладает способностью затвердевать, заштамповываться. Она может так заштамповаться, что ее потом ничем не вытравишь. Особенно вредно по нескольку раз по­вторять сцену («прогонять», как говорят в театре), если эта сцена не выверена с точки зрения художественной правды ак­терского исполнения. Повторять можно только то, что идет верно. Пусть еще недостаточно выразительно, недостаточно четко и ярко, — это не беда. Выразительности, четкости и ярко­сти можно добиться в процессе отделки. Лишь бы было верно!

Мы рассмотрели важнейшие условия творческого состоя­ния актера, отсутствие которых является непреодолимым пре­пятствием. Сосредоточенное внимание, мускульная свобода, сценическое оправдание, знание жизни и деятельность фанта­зии, выполнение действенной задачи и вытекающее отсюда взаимодействие (сценическое общение) между партнерами, чувство художественной правды — все это необходимые усло­вия творческого состояния актера. Отсутствие хотя бы одного из них неизбежно влечет за собой исчезновение других. Все эти элементы теснейшим образом связаны друг с другом.

В самом деле, без сосредоточенного внимания нет мускуль­ной свободы, нет сценической задачи, нет чувства правды; до­пущенная хотя бы в одном месте неправда разрушает внимание и органическое выполнение сценической задачи в последующих сценах и т. д. Стоит погрешить против одного какого-нибудь закона внутренней техники, как тотчас же актер «выпадает» из необходимого подчинения и всем остальным.

Восстанавливать нужно в первую очередь именно то усло­вие, утрата которого повлекла за собой разрушение всех ос­тальных. Иногда нужно напомнить актеру об объекте внима­ния, иногда — указать на возникшее мускульное напряжение, в другом случае — подсказать необходимое сценическое оправ­дание, заняться обогащением актера новой творческой пищей. Порой следует предостеречь актера от стремления «сыграть чувство» и вместо этого подсказать ему необходимое действие, иногда следует заняться уничтожением случайно возникшей не­правды.

Режиссер старается в каждом отдельном случае поставить верный диагноз, найти главную причину творческого зажима, чтобы ее устранить.

Ясно, каким знанием актерского материала, каким острым глазом, какой чуткостью и проницательностью должен обла­дать режиссер.

Однако все эти качества легко развиваются, если режиссер ценит и любит актера, если он не терпит на сцене ничего меха­нического, если он не удовлетворяется до тех пор, пока актер­ское исполнение не станет органичным, внутренне наполненным и художественно правдивым.