112.Голод 1931-1933 гг.: экономические и демографические последствия.

В 1930-1932 гг. разразился голод. Потери от голода эпидемий и других лишений составили 40% населения. В 1930 г. от голода погибли 313 тыс. человек, в 1931 г. - 755тыс. В 1932 г. погибли или откочевали 769 тыс. человек. В 1931-1933 гг. из 6,2 млн. жителей республики погибли 2,1 млн.. в том числе некоренного населения - 0,4 млн. человек. Численность казахов была восстановлена спустя почти 40 лет, в 1969 г. Репрессии и голод вызвали массовый отток населения. За пределы республики мигрировали свыше одного миллиона казахов, из них 616 тыс. - безвозвратно и 414 тыс. впоследствии вернулись в Казахстан. На 1 января 1933 г. в республике насчитывалось всего 4,5 млн. голов скота, тогда как накануне коллективизации было 40,5 млн. голов. О голоде, о причинах катастрофы в июле 1932 г. Ф.И.Голощекину писали Г.Мусрепов, М.Габдуллин, М.Давлетгалиев, Е.Алтынбеков, К.Куанышев. В истории этот смелый шаг остался под названием «письмо пятерых». Свидетельством того, что руководство страны знало обстановку, служит письмо Т.Рыскулова Сталину, Кагановичу, Молотову в марте 1933 г.

113.Письмо т.Рыскулова Сталину. “Письмо пятерых”.

Представители казахской интеллигенции били по этому поводу тревогу. Например, известны письма Т. Рыскулова И. Стaлину от 29 сентября 1932 г. и 9 марта 1933 г., где он подробно описывал сложившуюся ситуацию. В письме от 9 марта 1933 г. Т. Рыскулов писал: «Прошу Вас ознакомиться с настоящей запиской и вме­шаться в это дело и тем самым спасти жизни многих людей, обреченных на голодную смерть». Далее приводились данные о численности казахов за пределами рес­публики: на Средней Волге — 40 тыс. человек; в Киргизии — 100 тыс. человек; в Западной Сибири — 50 тыс. человек; в Каракалпакии — 20 тыс. человек; в Средней Азии — 30 тыс. человек. Кочевники попали даже в такие отдаленные места, как Калмыкия, Таджикистан, Северный край и др. Часть населения откочевала в Западный Ки­тай. В письме приводятся данные о масштабах трагедии. В 1930 г. в Актюбинской области проживало 1012500 человек, в 1932 осталось 725800 человек (или 71 %). В Кзыл-Ординском районе по большинству аулсоветов осталось 15–20% населения. В Балхашском районе (по данным местного ОПТУ) насчитывалось 60 тыс. че­ловек, откочевало 12 тыс. человек, умерло 36 тыс. человек, осталось всего 12 тыс. человек. Масштабы трагедии были настолько велики, что голод 1930–1932 гг. во­шел в историю как годы «великого джута», величайшей трагедии казахского народа.Письма Сталину и в правительственные органы писали не только отдельные должностные лица, но и представители казахской интеллектуальной элиты, наци­ональные лидеры. Т. Рыскулов, С. Садвакасов, С. Сейфуллин, С. Ходжанов, Ж. Мынбаев, составляли оппозицию руководителю Казкрайкома Ф. Голощекину, пропове­довавшему идею «Малого Октября» в Казахстане, и подвергались гонениям.Особое место в истории Казахстана занимает так называемое «письмо пятерых» видных казахстанских деятелей культуры. В июле 1932 года Г. Мусрепов, М. Гата­улин, М. Давлетгалиев, Е. Алтынбеков, К. Куанышев написали письмо Сталину о бедственном положении в казахской степи, обвиняли Голощекина в искривлениях ге­неральной линии партии по проведению, уничтожении стимулов населения по развитию жи­вотноводства, что порождало отвращение к занятию скотоводством, неучете особенностей аула, ликвидации вместе с баями середняков.Но большинство явных сторонников этого взгляда стали жертвами преследований. Власть Голощекина усиливалась, в своих выступлениях и докладах он всячески «разоблачал» тех, кто имел иную точку зрения на проводимые в республике политические и экономические мероприятия. Против виднейших казахских литера­торов, публицистов и просветителей А. Байтурсынова, А. Бокейхана, М. Жумабаева, М. Дулатова, Ж. Аймаутова и других началась травля в газетах, они же стали первыми жертвами беззакония и произвола.