Глава 8

СВОБОДА ПЕРЕМЕЩЕНИЯ ЛИЦ И ПРЕДОСТАВЛЕНИЯ УСЛУГ

Как уже отмечалось, создание общего рынка яв­ляется первоочередной задачей Европейского Сооб­щества (ст. 2 ДОЕС). В Договоре указывается, что для достижения этой цели необходимо устранить все факторы, препятствующие свободному перемеще­нию товаров, перемещению лиц, предоставлению услуг и обороту капиталов в пределах Сообщества.

Свобода перемещения лиц играет решающую роль в становлении единого рынка. Допустим, рабо­чая сила не была бы мобильной — тогда британские рабочие, к примеру, не смогли бы поехать в Герма­нию, чтобы предложить на местном рынке свой труд, если бы там возник дефицит кадров или человечес­ких ресурсов. Аналогично предприниматель из Бель­гии не имел бы возможности открыть филиал своей фирмы во Франции, а физиотерапевт-швед не смог

бы пересечь границу Дании, чтобы оказать помощь пациенту, страдающему от радикулита.

В результате под угрозу были бы поставлены все интеграционные процессы в рамках Сообщества. Итак, положения ДОЕС предоставляют упомянутым лицам право работать, заниматься бизнесом или ока­зывать услуги на всей территории Сообщества, как правило, без ограничений в виде таможенного кон­троля или дискриминации по национальному при­знаку. В ст. 39—55 ДОЕС приводится лишь краткий перечень основных прав — его рамки были расши­рены благодаря нормам вторичного законодатель­ства и прецедентного права СЕС. В свою очередь, пра­во Сообщества возлагает на государства ряд обяза­тельств, связанных с правовым статусом граждан ЕС, перемещающихся из страны в страну в пределах Сообщества.

Гарантирование права свободного перемещения по территории Сообщества имеет, конечно, не толь­ко экономический смысл — социальные аспекты здесь также играют далеко не последнюю роль. На самом деле с течением времени значительно измени­лась сама суть принципа свободного перемещения лиц. На начальном этапе они рассматривались лишь в качестве производственного фактора (наряду с сы­рьем); сегодня же правовое положение граждан Ев­ропы — сравнительно новое понятие — не связыва­ется с их экономическим статусом.

Одновременно с обеспечением свободы перемеще­ния в рамках Евросоюза была предпринята попытка

упразднить внутренние границы, и все государства-члены, за исключением Соединенного Королевства и Ирландии, присоединились к Шенгенскому согла­шению (на сегодняшний день оно введено в действие лишь частично). Хотя на самом деле процессы пере­мещения из страны в страну, несомненно, сдержи­ваются языковыми барьерами, существующими в пределах Сообщества. Следует отметить, что за пре­делами своих государств проживает менее 1 % граж­дан ЕС и основной причиной этого считается именно лингвистический фактор.

Значение института гражданства ЕС

Необходимо сразу уяснить, что права, вытекаю­щие из принципа свободного перемещения, предо­ставляются, в основном, только гражданам ЕС. Ука­занная норма содержится в ст. 18 ДОЕС, которая гла­сит: "Каждый гражданин ЕС имеет право беспрепят­ственного въезда и проживания на территории лю­бого из государств-членов..."

Итак, кто же может считаться "гражданином Ев-росоюза"? Это понятие было закреплено Амстердам­ским договором с тем, чтобы установить связь меж­ду Союзом и его гражданами, а институт общеевро­пейского гражданства был введен ст. 17 ДОЕС, в ко­торой говорится: "Лицо, являющееся гражданином одного из государств-членов, считается граждани­ном Европейского Союза". Следовательно, только граждане государств-членов имеют непосредствен­ную возможность реализовать права и воспользовать­ся преимуществами, вытекающими из принципа сво­бодного перемещения.

Тем не менее это не означает, что законодатель­ством Сообщества не определяется статус граждан третьих стран. На самом деле члены семьи гражда­нина Евросоюза, к примеру, имеющие гражданство другого государства, как правило, наделяются пра­вами опосредованно, т.е. указанные права обуслов­лены связью этих лиц с гражданином Союза; в свою очередь, ст. 61—69 ДОЕС, регулирующие порядок получения виз, вопросы иммиграции и предоставле­ния убежища, также предусматривают и гарантиру­ют права лиц, не являющихся гражданами Евросо­юза. И все же на сегодняшний день единого свода норм, определяющего правовое положение граждан третьих стран, не существует.

роль "экономического статуса"

Допустим, что лицо, которое желает реализовать свое право на свободное перемещение, имеет граж­данство Евросоюза; для того чтобы точно ответить на вопрос о сути и происхождении этого права, необхо­димо определить "экономический статус" его носи­теля. Дело в том, что законодательство Сообщества различает несколько категорий граждан ЕС, при этом Договор закрепляет, в основном, права эконо­мически активных граждан, а вторичное законода­тельство в первую очередь касается прав лиц, не занимающихся экономической деятельностью.

Свобода перемещения лиц,

не занимающихся экономической

деятельностью

Нетрудно понять, почему в Договоре практически не упоминаются права граждан, не занимающихся экономической деятельностью, — основная причи­на кроется в том, что Сообщество по своей природе считается экономическим образованием. Хотя сле­дует отметить, что в настоящее время существуют три директивы (так называемые "90-е директивы"), включающие нормы, которые предоставляют граж­данам Евросоюза, не занимающимся экономической деятельностью, право на свободное перемещение, по своей сути аналогичное правам, предоставленным работникам:

Директива 93/96/ЕЭС (ранее Директива 90/366/ ЕЭС) определяет права студентов, которые прохо­дят курс профессионального (специального) обуче­ния на территории какого-либо государства-члена, при условии, что они располагают достаточными средствами для того, чтобы не стать бременем для страны пребывания.

Директива 90/365/EEC — закрепляет права быв­ших работников и лиц, работавших не по найму, которые прекратили трудовую деятельность в связи с уходом на пенсию либо потерей трудоспособности и желают переехать на территорию другого государ­ства для дальнейшего проживания (права пенсионе­ров и нетрудоспособных лиц, изъявивших желание

остаться на территории страны пребывания, будут рассмотрены ниже).

Директива 90/364/ЕЭС — предоставляет права лицам, статус которых не определен законодатель­ством Сообщества, при условии, что они располага­ют достаточными средствами для того, чтобы не стать бременем для системы социального обеспечения страны пребывания.

Новое законодательство

Новое законодательство (в форме директив), пре­доставляющее гражданам Евросоюза и членам их семей право свободного перемещения в пределах ЕС, находится в стадии утверждения. С момента вступ­ления в силу оно заменит большую часть вторичных актов, действующих сегодня в этой сфере, в том чис­ле и вышеупомянутые директивы. Вопрос о сущно­сти и содержании новых законодательных актов бу­дет рассмотрен в конце данной главы.

Свобода перемещения лиц, занимающихся экономической деятельностью

Договор выделяет несколько видов экономиче­ской деятельности, а именно:

• работа по найму (рабочие/служащие):

ст. 39—42 ДОЕС касается права рабочих и служащих работать (и постоянно проживать) на территории го­сударства пребывания;

• учредительская деятельность: ст. 43—48 ДОЕС определяют права частных предпринимате­лей, компаний и фирм размещать свои постоянные представительства на территории соответствующего государства-члена;

• предоставление услуг: ст. 49—55 ДОЕС пре­дусматривают право временного въезда на террито­рию соответствующего государства-члена с целью оказания (получения) услуг.

Кроме того. Договор содержит ряд положений об­щего характера, подтверждающих право свободно­го перемещения. К ним относится и ст. 12 ДОЕС, ко­торой запрещается дискриминация по национально­му признаку.

8.1. Свободное перемещение работников (ст. 39—42 ДОЕС)

Нормы права Сообщества, регулирующие отно­шения, вытекающие из права на свободное переме­щение работников, содержатся в ст. 39—40 ДОЕС. Как уже упоминалось, смысл положений Договора развивался посредством вторичного законодатель­ства, и к тому же оба вида законодательных актов стали объектом расширительного толкования СЕС. Каждый из названных источников права Сообщества будет проанализирован поочередно. Тем не менее, следует еще раз подчеркнуть, что существует тен­денция к замене основной части вторичного законо­дательства директивами, содержание которых мы рассмотрим в конце данной главы.

Емкость термина "работник"

Ни Договор, ни вторичное законодательство не дают определения термина "работник". В то же вре­мя, по мнению СЕС, разъяснение этого понятия яв­ляется его исключительной прерогативой, т. к. оно входит в систему концепций Сообщества. Хотя в со­ответствии с нормами прецедентного права термин "работник" обычно применяется по отношению к ли­цам, работающим по найму, его чрезвычайно широ­кое толкование позволило максимальному количе­ству граждан воспользоваться предоставленным пра­вом, что послужило стимулом для процессов свобод­ного перемещения.

Ниже приводится ряд решений Суда, которые демонстрируют, насколько широким и всеобъемлю­щим является толкование им термина "работник":

• дело № 75/63, Hoextra (пёе Unger) и BBDA: ра­ботником признано лицо, потерявшее работу и на­шедшее взамен другую;

• дело № 53/81, Levin v Staatssecretaris: лицо, занятое неполный рабочий день, признается работ­ником при условии, что оно занимается полезной, эф­фективной и реальной деятельностью экономическо­го характера, которая не является подсобной или вспомогательной;

• дело № 139/95, Kempf'v Staatssecretaris: работ­ником признан учитель музыки (из Германии), за­нятый неполный рабочий день, при условии, что он получал дополнительные выплаты (в Нидерландах),

необходимые для приведения его дохода в соответ­ствие с минимальным прожиточным уровнем;

• дело № 196/87, Steymann v Staatssecretaris van Justitie: работником признан член религиозной общины, находящийся на ее содержании и не полу­чающий официальной заработной платы, за исклю­чением средств на карманные расходы;

• дело № 344/87, Bettray v Staatssecretaris van Justitie: важный пример, иллюстрирующий емкость термина "работник". Было указано, что в данном слу­чае рабочее место было создано правительством искус­ственно как часть программы ресоциализации нарко­манов, поэтому данный вид деятельности не может считаться "реальной экономической деятельностью".

В материалах дела № С-292/89, R v Immigration Appeal Tribunal ex p Antonissen, хотя оно и не отно­сится непосредственно к понятию "работник", ука­зывается, что лицу, имеющему реальные шансы по­лучить рабочее место, должно предоставляться пра­во въезда и проживания в стране на протяжении сро­ка, достаточного для того, чтобы найти работу (и все же объем прав указанных лиц намного меньше объе­ма прав работников).

Право работников на выезд, въезд и проживание

Ст. 39 ДОЕС содержит ключевые положения, опре­деляющие статус работников-мигрантов. К таким положениям относятся:

Рис. 8.1. Нормы права ЕС, гарантирующие свободу перемещения

• право принимать реальные предложения о тру­доустройстве и в связи с этим свободно перемещать­ся по территории государства пребывания;

• право проживать на территории соответствую­щего государства с целью трудоустройства, а также пользоваться всеми правами, предоставленными гражданам страны пребывания;

• право проживания на территории страны пре­бывания после прекращения трудовой деятельности (в связи с выходом на пенсию или потерей трудоспо­собности).

О чем гласит вторичное законодательство?

Объем прав, предусмотренных Договором, был значительно расширен вторичными законодатель­ными актами, утвержденными на основании ст. 40 ДОЕС (правовая основа). Директива 68/360/ЕЭС ка­сается права выезда за пределы страны проживания, въезда на территорию другого государства, а также вопросов получения вида на жительство.

Директивой предусмотрен подробный перечень документов, необходимых для выезда и въезда. На­пример, с тем чтобы предотвратить попытки отдель­ных государств помешать выезду квалифицирован­ных работников. Директива запрещает отказывать таким работникам в выдаче паспорта и разрешения на выезд.

Кроме того, упомянутый акт указывает на недо­пустимость препятствования свободному перемеще­нию путем создания непреодолимых барьеров для

въезжающих работников-мигрантов, в частности — требовать наличия въездных виз или других анало­гичных документов, хотя достаточно иметь лишь паспорт или удостоверение личности. Лицу, распо­лагающему необходимыми документами и доказа­тельствами факта трудоустройства, вид на житель­ство должен предоставляться достаточно оператив­но, при этом срок его действия должен составлять не менее пяти лет и продлеваться автоматически.

Недопустимость ограничения прав работников-мигрантов

Ст. 39 ДОЕС гласит, что в случае обустройства в стране пребывания работник-мигрант не должен под­вергаться дискриминации по национальному при­знаку в вопросах занятости, оплаты и других усло­вий труда и трудоустройства. Этот принцип подтвер­ждается и ст. 12 ДОЕС, в которой содержится общая норма, предусматривающая недопустимость дискри­минации на национальной почве.

О чем гласит вторичное законодательство?

Регламент Совета 1612/68/ЕЭС, развивая смысл положений Договора, предусмотрел, что любая нор­ма, усложняющая для работника-мигранта задачу, связанную с трудоустройством в стране пребывания, как правило, противоречит законодательству Сооб­щества, кроме случаев применения норм, связанных

с определенным уровнем владения языком, который требуется, исходя из характера работы.

Положения Регламента, кроме того, гарантиру­ют равноправие в вопросах трудоустройства, указы­вая на недопустимость применения дискриминаци­онных норм — административных, законодатель­ных — либо правил, возникших в силу обычая (в том числе норм, установленных самоуправляющимися профессиональными организациями). Запрещается как прямая, так и косвенная (скрытая) дискрими­нация.

Кроме того, социальные и налоговые льготы/при­вилегии работникам-мигрантам должны предостав­ляться в том же объеме, что и гражданам государ­ства пребывания, при этом Регламент особо подчер­кивает следующие вопросы:

• право доступа к профессиональному (специ­альному) обучению — работникам-мигрантам долж­на быть предоставлена возможность получения об­разования в школах профессионального обучения и центрах переподготовки на тех же условиях, что и гражданам государства пребывания;

• право на членство в профсоюзах — включая право занимать выборные должности;

• право на жилье — дискриминация работников-мигрантов в вопросах предоставления жилья не до­пускается.

Подход СЕС

Социальные льготы/привилегии

Суд неоднократно призывали дать разъяснения относительно объема "социальных льгот/привиле­гий", предоставляемых работникам-мигрантам. СЕС указал, что в отношении этого термина нельзя при­менять метод ограничительного толкования, подчерк­нув, что перечень прав работника-мигранта вклю­чать в текст трудового договора необязательно. В ка­честве примера можно привести дело № 32/75, Fiorini (пёе Cristini) v SNCF: вдове работника-ми­гранта, имевшего право остаться на территории государства пребывания, были предоставлены все социальные льготы, положенные вдовам граждан соответствующего государства.

В ходе рассмотрения дела № 207/78, Ministere Public v Even and ONPTS, СЕС определил факторы, которые следует принимать во внимание при разре­шении вопроса о том, какие права рассматривать в качестве "социальных льгот/привилегий". Суд разъяснил, что 1) наличие статуса работника, 2) факт постоянного проживания на территории соответству­ющего государства и 3) вероятность положительно­го эффекта относительно процессов перемещения по территории Сообщества могут считаться подходящи­ми критериями, хотя оказалось, что на практике они чаще всего себя не оправдывают.

Определенный интерес представляет также дело № 59/85, Netherlands v Reed, на примере которого

демонстрируется понимание объема "социальных льгот/привилегий". В этом случае СЕС постановил, что неженатому работнику-мигранту должна предо­ставляться возможность совместного проживания с его партнером (который не имеет права на въезд и самостоятельное постоянное проживание в стране), т. к. это является "социальной привилегией", а в стране пребывания как женатые, так и неженатые партнеры имеют одинаковые права.

Тем не менее, существуют и примеры ограничи­тельного толкования права требовать предоставле­ния равных "социальных льгот/привилегий", в час­тности дело № 316/85, Centre Public de d'Aide Sociale de Courcelles v Lebon. В своем решении Суд указал, что принцип равноправия в сфере "социальных льгот/привилегий" действует только в отношении лиц, получивших разрешение на проживание в стра­не пребывания на основании факта трудоустройства;

лица, которым было предоставлено лишь право вре­менного проживания с целью поиска работы, к дан­ной категории не относятся.

Что касается доступа к профессиональному (спе­циальному) обучению, то это право иногда совпада­ет с "социальными льготами/привилегиями". К при­меру, в связи с рассмотрением дела № 197/86, Brown и Secretary of State for Scotland, Суд подчеркнул, что необходимо наличие связи между трудоустройством и обучением, хотя ограничительный подход к толко­ванию сути "профессионального" обучения очевиден (дело № 39/86, Lair v Universitat Hannover).

Уровень владения языком

Несмотря на то, что Регламент 1612/68 разреша­ет устанавливать ограничения, связанные с уровнем владения языком, в ходе процесса по делу № 379/87, Groener v Minister of Education, Суд дал разъясне­ние, что меры, к которым прибегает государство в указанной сфере, должны быть пропорциональны­ми поставленной цели, а также указал на недопу­стимость дискриминации работников-мигрантов в вопросах, связанных с применением упомянутых мер. Гренер, гражданке Нидерландов, было отказа­но в приеме на работу в ирландский колледж (на должность учителя) в связи с неудовлетворительны­ми результатами устного теста. Тест на владение гэльским языком, обязательный как для местных учителей, так и мигрантов, был введен с целью по­ощрения использования этого языка, и поэтому СЕС признал его законным.

Понятие "дискриминация"

Хотя законодательством Сообщества прямая дис­криминация по национальному признаку категори­чески запрещается, СЕС также объявил незаконной косвенную дискриминацию, т. е. установление вну­тренних норм, соответствовать которым сложнее ра­ботникам-мигрантам, чем гражданам государства. Например, при рассмотрении дела № 237/94,0'Flynn v Adjudication Officer, СЕС признал явно нейтраль­ную норму британского законодательства, согласно которой право на помощь в связи с похоронами пре­доставляется работникам только при условии, что

погребение совершается на территории Соединен­ного Королевства, косвенно дискриминационной и, следовательно, противоречащей законодательству Сообщества. Это решение можно сравнить с заявле­нием Суда о том, что, согласно нормам, касающимся свободного перемещения товаров, незаконными мо­гут быть признаны меры как преференциального, так и непреференциального характера (Дассонвилльское правило).

Тем не менее необходимо отметить, что косвенно дискриминационные меры могут быть признаны оправданными с точки зрения объективной необхо­димости (см., в частности, материалы дел № 279/93, Schumacker, и № С-204/90, Bachmann, которые ка­саются вопросов налогообложения).

доступ на рынок труда

В этой сфере СЕС решил не ограничиваться нало­жением запрета на применение дискриминационных мер в отношении работников-мигрантов. В связи с делом № С-415/93, Union Royal Beige des Societes de Football Association ASBL и Bosman (дело Босмана), СЕС подчеркнул, что меры, направленные на огра­ничение свободы перемещения работников, считают­ся незаконными, даже если они не связаны с дискри­минацией по национальному признаку. В данном случае было признано, что транснациональная трансфертная система, действующая в отношении футболистов, создает серьезные препятствия для сво­бодного перемещения, т. к. может помешать игрокам найти работу на территории других государств-чле­нов. В то же время было указано, что, исходя из об-

щественных интересов, подобные ограничения могут признаваться оправданными.

Принцип "общественных интересов"

Хотя первоначально данный принцип действовал в отношении свободы предоставления услуг (дела № 33/74, Van Binsbergen, и № 279/80, Webb), Суд постановил, что национальные меры, препятствую­щие свободному перемещению, в определенных усло­виях могут считаться оправданными, в отличие от дискриминационных мер в отношении мигрантов (дело Босмана).

Решение СЕС по делу № С-55/94, Gebhard, гласит, что "национальные меры, ущемляющие основные свободы, гарантированные Договором, могут быть признаны законными, если они отвечают четырем условиям". Далее следует перечень этих условий:

• реализация норм не носит дискриминационно­го характера;

• меры являются необходимыми для защиты об­щественных интересов;

• меры соответствуют поставленной цели;

• меры не являются чрезмерно жесткими с точ­ки зрения достижения цели (принцип пропорцио­нальности).

Такой подход можно сравнить с правилами, вы­работанными Судом в отношении вопросов свободно­го перемещения товаров. В ходе рассмотрения дела Кассис появилось "правило мотива", в соответствии с которым при определенных условиях меры огра-

ничительного характера могут быть признаны оправ­данными. Все это свидетельствует о том, что право­судие, осуществляемое СЕС в обеих сферах, соответ­ствует одним и тем же принципам.

Право работников-мигрантов остаться на территории страны пребывания после прекращения трудовой деятельности

Ст. 39(3)(d) ДОЕС предусматривает право работ­ников оставаться на территории государств по исте­чении срока работы.

Упомянутая статья Договора стала правовой ос­новой для вторичного законодательства, и право дальнейшего проживания в стране после выхода на пенсию, а также после завершения трудовой деятель­ности в связи с потерей трудоспособности нашло свое отражение в Регламенте Комиссии 1251/70/ЕЭС.

Выход на пенсию

Согласно Регламенту, работнику предоставляет­ся право дальнейшего проживания на территории страны пребывания после выхода на пенсию если работник:

• достиг возраста, предусмотренного законода­тельством страны пребывания, необходимого для по­лучения пенсии по старости;

• и проработал в этой стране не менее 12 месяцев;

• а также проживал на территории государства минимум три года.

Потеря трудоспособности

Согласно Регламенту, нетрудоспособный работ­ник имеет право дальнейшего проживания на терри­тории страны пребывания при условии, что:

• срок непрерывного проживания в стране со­ставляет более двух лет;

• причиной прекращения трудовой деятельно­сти стала постоянная нетрудоспособность;

• или работник потерял трудоспособность в ре­зультате несчастного случая на производстве либо профессионального заболевания, ответственность за которые (полностью или частично) возлагается на соответствующее государство.

Следует подчеркнуть, что условие, касающее­ся срока проживания как пенсионеров, так и не­трудоспособных лиц, не применяется, если су-пруг(а) работника имеет статус гражданина стра­ны пребывания.

Статус работников, проживающих в одном государстве и работающих в другом (гражданами которых они не являются)

Случается, что лицо, работающее на территории одного государства, проживает в другом. Если ука­занные работники:

• на протяжении трех лет жили и работали в стра­не, на территории которой они желают остаться;

• а также минимум один раз в неделю возвраща­ются туда,

им предоставляется право остаться в стране, на тер­ритории которой они постоянно проживают, после завершения трудовой деятельности на территории другого государства.

Вид на жительство и социальные льготы/привилегии для пенсионеров и нетрудоспособных лиц

Лицам, имеющим право остаться на территории страны пребывания после выхода на пенсию либо потери трудоспособности, предоставляется вид на жительство, который является действительным на всей территории соответствующей страны; срок его действия продлевается автоматически.

Статус членов семьи работника

Первичное законодательство не содержит прямо­го указания на то, что члены семьи работника-ми­гранта имеют право проживать вместе с ним; не пре­дусматривается также и перечень прав, предостав­ляемых им на территории государства пребывания.

Некоторые права членов семьи работника закреп­лены нормами Регламента 1612/68/ЕЭС. Они, в час­тности, предусматривают, что правовое положение членов семьи не зависит от того, являются ли они гражданами государств-членов, следовательно, они, даже не будучи гражданами Евросоюза, наделяются соответствующими правами в полном объеме.

В то же время нормами предусмотрено, что работ­ник должен иметь жилье, достаточное для прожива­ния членов его семьи. Это требование нашло подтвер­ждение в решении СЕС по делу № 131/85, Gill, хотя, по мнению Суда, это не означает, что член(ы) семьи работника должны проживать с ним постоянно (дело .№ 267/83, Diatta и Land Berlin) на протяжении ка­кого-либо срока.

"Члены семьи" работника

Регламент 1612/68/ЕЭС приводит перечень лиц, которые могут считаться "членами семьи" работ­ника:

• супруг(а);

• дети, внуки и другие потомки, при условии, что их возраст не превышает 21 года и/или они нахо­дятся у работника на иждивении;

• родители, родители родителей и другие пред­ки, находящиеся у работника на иждивении.

Суд предоставил ограничительное толкование термина "супруг(а)": этим понятием охватываются только лица, официально состоящие в браке (дело № 59/85, Reed). В то же время Суд подчеркнул, что если на территории государства-члена парам, посто­янно проживающим вместе, предоставляется тот же статус, что и супружеским парам, такие права сле­дует рассматривать в качестве "социальной приви­легии", т. к. в противном случае будет иметь место факт дискриминации.

Вопросы, связанные с разводом, не стали предме­том специального регулирования СЕС, хотя в связи с делом № С-370/90, Rv Immigration Appeal Tribunal exp Secretary of State for the Home Department, (дело Singh), Суд принял решение, что наличие постанов­ления о разводе никоим образом не ограничивает прав бывшего супруга/супруги, которые не являют­ся гражданами Евросоюза.

Правовой статус членов семей работников

Право на выезд, въезд и проживание

Право членов семьи на выезд, въезд и прожива­ние, так же как и аналогичное право работников, за­креплено положениями Директивы 68/360/ЕЭС, ко­торые предусматривают, что "членам семьи предо­ставляются такие же права, как и гражданину, на иждивении у которого они находятся". Чтобы полу­чить разрешение на выезд и въезд, от членов семьи требуются те же документы, что от работников. По­лучение вида на жительство обусловлено наличием у членов семьи документов, подтверждающих:

• их личность (паспорт или удостоверение лич­ности);

• факт родственных отношений с работником;

• их материальную зависимость от работника.

Право на трудоустройство

Регламентом 1612/68/ЕЭС предусмотрено, что члены семьи работника имеют право на трудоустрой­ство в стране пребывания. (В случае, если член се­мьи является гражданином Евросоюза, факт трудо­устройства, без сомнения, повлечет за собой предо­ставление ему непосредственных прав и его право­вой статус больше не будет обусловлен родственны­ми отношениями с работником.)

Право на образование

Согласно Регламенту 1612/68/ЕЭС дети работни­ка, проживающие на территории государства пребы­вания, имеют право свободного доступа к системе всеобщего, профессионального и специального обра­зования/обучения. Содержание этой нормы было расширено благодаря толкованию СЕС, и дети ми­грантов получили те же привилегии, что и дети мес­тных работников, включая гранты на обучение (дело № 76/72, MishelS).

Аналогичный подход прослеживается и в отноше­нии дел № 389 и № 390/87, Echternach and Moritz v Netherlands Ministry for Education and Science; в этих случаях в своих решениях Суд пояснил, что дети рабочих-мигрантов имеют право остаться на территории страны проживания с тем, чтобы завер­шить обучение, даже если их родители вернулись домой. Похожее решение было принято и по делу № С-7/94, Goal, — Суд заявил, что право на образо­вание предусматривает возможность завершить курс обучения, даже если лицо, ранее находившееся на иждивении, достигло возраста 21 года (в противном случае интеграционные процессы могут оказаться под угрозой).

Супруги работников не наделяются такими ши­рокими правами в сфере образования, хотя они име­ют право доступа к системе всеобщего, профессио­нального и специального образования/обучения на основании ст. 12 ДОЕС, запрещающей применение

дискриминационных норм (см., в частности, дело № 152/82, Forcheri v Belgium).

Право остаться в стране пребывания

Регламентом 1251/70 прямо предусмотрено не только право работника остаться на территории го­сударства пребывания, но также и аналогичное пра­во членов семьи работника в случае его смерти до за­вершения трудовой деятельности при условии, что:

• на момент смерти работник проживал на тер­ритории государства не менее двух лет подряд;

• или смерть наступила в результате несчастно­го случая на производстве либо профессионального заболевания;

• или супруг покойного/покойной является граж­данином страны пребывания или мог бы им быть, если бы не потерял это право в результате заключе­ния брака с упомянутым работником.

В случае смерти работника после выхода на пен­сию, при условии, что он уже получил право остать­ся на территории государства пребывания, члены его семьи могут оставаться в стране и после его смерти.

СЕС также подтвердил, что согласно нормам Ре­гламента 1251/70 членам семьи покойного предо­ставляется правовой статус, аналогичный статусу граждан государства (дело № 32/75, Cristini и SNCF).

другие права членов семьи

Как уже отмечалось, права членов семьи работ­ника, как правило, обусловлены их родственными отношениями с работником-мигрантом. Тем не ме­нее не следует забывать, что ст. 12 ДОЕС содержит общую норму, запрещающую дискриминацию по национальному признаку.

Более детально вопрос объема вторичных прав был урегулирован СЕС в ходе рассмотрения ряда дел, в частности тех, которые связаны с понятием соци­альных льгот/привилегий. В отношении дела Кри-стини Суд дал разъяснение, что указанный термин "нельзя трактовать в узком смысле", т. к. подобный подход может создать препятствия на пути интегра­ции. Суть этого дела заключается в том, что фран­цузская железнодорожная компания установила для многодетных (французских) семей сниженные тари­фы. Членам семьи Кристини (из Италии) было отка­зано в предоставлении аналогичных льгот на том ос­новании, что они не являются гражданами Франции. По мнению представителей компании, мигранты имеют право только на те социальные льготы/при­вилегии, которые связаны с условиями трудового контракта.

Суд указал, что подобные заявления противоре­чат положениям Регламента 1612/68,направленным на недопущение дискриминации. Исходя из этого, можно утверждать по аналогии, что дискриминация по национальному признаку членов семьи работни-

Рис. 8.2. Право работников на свободное перемещение

ка, которые проживают в стране на законных осно­ваниях, рассматривается как нарушение законода­тельства Сообщества.

Ограничение прав работников

Исключения, устанавливаемые из соображений охраны публичного порядка, государственной безопасности и здоровья людей

Ограничение права на выезд, въезд и проживание

В рамках Сообщества признается, что при опре­деленных обстоятельствах предоставление работни­кам права на свободное перемещение по территории Сообщества является неразумным и нежелательным. Исходя из этого, законодательство Сообщества пре­дусматривает, что в некоторых случаях государства-члены могут ограничивать свободу перемещения.

Ст. 39(3) ДОЕС гласит, что государства-члены имеют право отказать работникам в предоставлении права на свободное перемещение, исходя из принци­пов охраны публичного порядка, государственной безопасности и здоровья людей (следует заметить, что принцип публичного порядка практически ду­блируется принципом государственной безопаснос­ти и, соответственно, они могут быть сведены к еди­ной категории).

Производное законодательство

Смысл оговорки, содержащейся в ст. 39(3), под­тверждается и развивается нормами Директивы 64/221/ЕЭС. Согласно положениям этого акта, меры, принимаемые, исходя из соображений публичного порядка и государственной безопасности, должны основываться исключительно на оценке индивиду­ального поведения соответствующего лица (этот вы­вод подтверждается решением СЕС по делу 41/74, Van Duyn v Home Office). Кроме того, в соответствии с нормами Директивы, наличие в прошлом факта судимости не влечет за собой автоматического от­каза в предоставлении разрешения на въезд и про­живание; истечение срока действия паспорта или удостоверения личности также не может служить ос­нованием для депортации.

В Приложении к Директиве содержится перечень заболеваний, которые позволяют государству-члену запретить лицу въезжать на свою территорию исхо­дя из соображений охраны здоровья; в то же время ни болезнь, ни инвалидность, приобретенная после въезда в страну, не являются основанием для депор­тации либо отказа в продлении вида на жительства. Приложением также предусматривается, что нарко­тически зависимые и психически больные лица мо­гут представлять угрозу для публичного порядка и государственной безопасности.

Процессуальные гарантии

Важно отметить, что Директива 64/221/ЕЭС так­же содержит ряд процессуальных норм, соблюдение которых необходимо в случае отказа государства-члена предоставить работнику право на въезд и/или проживание. Следуя принципам континентального административного права. Директива предусматри­вает следующее:

• лицо имеет право детально ознакомиться с при­чинами, послужившими основанием для депортации или отказа в предоставлении разрешения на въезд (если они не связаны с требованиями государствен­ной безопасности);

• право на обжалование любого решения (апел­ляционный орган не должен зависеть от структуры, которой принималось первоначальное решение);

• право судебного пересмотра соответствующе­го решения.

Подход СЕС

СЕС предоставил довольно узкое толкование за­конодательных норм, ограничивающих свободу пе­ремещения работников. Так же, как и в случае с ого­ворками относительно свободного перемещения то­варов (ст. 30 ДОЕС), ограничительные меры, связан­ные с правом свободного перемещения работников, должны быть пропорциональными и оправданными с объективной точки зрения. Указанный подход чет-

ко прослеживается в решениях, вынесенных СЕС по следующим делам.

Дело № 36/75, Rutili v Ministre de I'lnteneur: Суд постановил, что государство-член, отказывая работни­ку в предоставлении соответствующих прав, может ссылаться на принципы охраны публичного порядка и/или государственной безопасности, если присутствие упомянутого лица представляет "реальную и достаточ­но серьезную угрозу для публичного порядка".

Смысл нормы получил свое развитие в решении по делу № 30/77, R и Bouchereau, в котором Суд подчер­кнул, что такая угроза должна "быть направлена про­тив одного из основных государственных интересов".

В связи с рассмотрением дел 115и116/81, Adoui and Cornuaille v Belgian State (дело французских про­ституток), СЕС указал на недопустимость депор­тации работника на основании принципа охраны публичного порядка при условии, если аналогичное поведение гражданина государства не влечет за со­бой пропорциональных ограничительных санкций. Суть делаАйош заключается в том, что французским гражданам было отказано в предоставлении разре­шения на въезд на территорию Бельгии на том осно­вании, что их поведение носит "аморальный харак­тер", несмотря на то, что проституция здесь не за­прещена — т. е. налицо факт явной дискриминации в отношении мигрантов.

СЕС подтверждает смысл положений вторичного законодательства, подчеркивая, что наличие в про-

шлом (и даже в настоящем) судимости может слу­жить основанием для запрета на въезд только при условии наличия доказательств того, что лицо пред­ставляет угрозу в настоящем. Этот принцип отражен в решениях по следующим делам.

Согласно материалам дела № 30/77, -R v Вои-chereau, в 1975 г. французский гражданин приехал в Великобританию с целью трудоустройства. В июне 1976 г. ему было предъявлено обвинение в незакон­ном хранении наркотиков (в январе 1976 г. он уже был признан виновным в совершении аналогичного пра­вонарушения, за что был приговорен к 12 месяцам условного заключения). Мировой суд обратился в СЕС с просьбой дать заключение о том, можно ли считать предыдущие судимости основанием для отказа в пре­доставлении разрешения на въезд. СЕС постановил, что прошлые судимости могут учитываться в процес­се оценки индивидуального поведения лица при ус­ловии, что на сегодняшний день оно представляет угрозу для публичного порядка ввиду высокой степе­ни вероятности рецидива. В то же время поведение в прошлом (само по себе) может представлять угрозу и в настоящем — при условии, что совершенное право­нарушение было признано достаточно серьезным.

Дело № 67/74, Bonsignore v Oberstadtdirektor of the City of Cologne: В, итальянец, работающий в Гер­мании, по неосторожности застрелил своего брата. Ему было предъявлено обвинение в незаконном хра­нении огнестрельного оружия и предписано поки­нуть территорию государства. Итальянец обжаловал постановление о депортации, и немецкий суд обра-

тился к СЕС для дачи разъяснения по следующему вопросу: может ли депортация считаться оправдан­ной с точки зрения принципа публичного порядка и рассматриваться в качестве превентивной меры об­щего характера. СЕС вынес решение, суть которого сводится к тому, что на принцип публичного поряд­ка можно ссылаться только в случаях, если депорта­ция связана с угрозой, которую представляет лицо для публичного порядка и государственной безопас­ности, к тому же депортация не может рассматри­ваться в качестве общей превентивной меры.

Ограничения прав работников, связанные с занятостью на государственной службе

Статья 39(4) ДОЕС предусматривает, что положе­ния ст. 39 "не распространяются на случаи, связан­ные с занятостью на государственной службе".

Законодательство не содержит точного определе­ния термина "государственная служба" и, т. к. он связан с ограничением свободы перемещения (кото­рый считается основным принципом Сообщества), нет ничего удивительного в том, что СЕС дал ограни­чительное толкование этого понятия. Суду удалось пролить свет на вопросы о сфере применения указан­ной нормы, и наиболее яркими примерами можно считать дела, которые приводятся ниже.

Во-первых, Суд постановил, что государство-член не может ссылаться на норму ст. 39(4) при определе-

нии условии труда, т. к. ее применение связано исклю­чительно с правом доступа к определенным должно­стям (дело № 152/73, Sotgui v Deutsche Bundespost).

Дело № 149/79, Commission v Belgium (Re Public Employees): CEC признал, что норма бельгийского законодательства, согласно которой на государствен­ную службу принимаются исключительно гражда­не Бельгии, независимо от того, какие обязанности предполагает соответствующая должность, выходит за рамки ст. 39(4) ДОЕС. По мнению Суда, действие ст. 39(4) распространяется лишь на случаи, когда указанная должность "непосредственно или косвен­но связана с осуществлением прав, предусмотренных нормами публичного права, и исполнением обязан­ностей в сфере защиты основных интересов государ­ства либо органов государственной власти".

Смысл упомянутого решения (а также ряда ана­логичных выводов) заключается в том, что некото­рые виды деятельности требуют от лица особой пре­данности государству (в частности, военнослужа­щих, сотрудников органов полиции, судебных и на­логовых структур, высших должностных лиц и т. д.). Эта точка зрения была подтверждена в 1988 г. Реко­мендацией Комиссии (Официальный вестник Евро-союза № 72/2), которая содержит разъяснение, ка­кие должности относятся к данной категории. Со­гласно выводам Комиссии сюда не входят следующие виды деятельности:

• работа в сфере здравоохранения;

• преподавание в государственных учебных заве­дениях;

• исследования, которые проводятся в рамках государственных учреждений и не связаны с воен­ными целями;

• работа в государственных органах, контроли­рующих деятельность коммерческих структур.

Принимая во внимание ограничительное толко­вание СЕС и выводы Комиссии, можно сказать, что в этой области остается ряд спорных вопросов. Хотя Сообществом и признается право государств-членов на сохранение национального суверенитета, счита­ется, что оно не должно осуществляться за счет ограничения свободы перемещения.

Гарантии осуществления права на свободное перемещение

Наряду с осознанием того, что законодательством Сообщества предусматривается право свободного перемещения лиц по территории всех государств-членов, необходимо также разобраться, какие меры применяются в случае нарушения указанного права и против кого они могут быть направлены.

Согласно теории прямого действия (см. гл. 5 и 6), физические лица могут обращаться в национальные суды с требованием о защите прав, предоставленных им законодательством Сообщества. СЕС старался осо­бо подчеркнуть, что права, предусмотренные ст. 39 ДОЕС, предоставляются именно физическим лицам. В отношении дела № 167/73, Commission и France,

дело French Seamen, Суд вынес решение о том, что ст. 39 ДОЕС "является нормой прямого применения в рамках правовых систем всех государств-членов". Более того, было указано, что все национальные нор­мы, противоречащие этой статье, автоматически признаются не имеющими силу.

К тому же Суд выступил с разъяснением по по­воду того, что обязанность по обеспечению содей­ствия свободному перемещению, предусмотренная ст. 39, возлагается не только на государства, но и на физических лиц. К примеру, в деле Bosman одним из ответчиков выступала Футбольная ассоциация Бельгии, а в ходе процесса по делу № С-282/98, Roman Angonese и Cassa di Risparmio di Bolzano, Spa (дело Angonese), CEC специально подчеркнул, что требования законодательства Сообщества, гаранти­рующего свободу перемещения работников, адресо­ваны не только государственным органам, но и час­тным лицам.

Кроме того, в случаях нарушения государством-членом своих обязанностей по обеспечению свободы перемещения Комиссия (либо другое государство-член) имеет право обратиться в Суд с требованием о принудительном исполнении норм законодательства (ст. 226, 227 и 228 ДОЕС, также упомянутые в гл. 6).

Свобода учредительской деятельности и предоставления услуг

Кроме гарантий свободного перемещения работ­ников и запрета на дискриминацию работников-ми­грантов и членов их семей по национальному призна­ку, положения Договора также предоставляют ана­логичные права и гарантии их защиты частным пред­принимателям.

Ст. 43—48 содержат запрет на установление ограничений в отношении лиц, которые имеют на­мерение осуществлять на территории государства пребывания предпринимательскую деятельность, а ст. 49—55 ДОЕС гарантируют право на свободное пе­ремещение лицам, имеющим намерение предостав­лять услуги на территории государства пребывания без создания постоянных структур.

Тогда как нормы Договора подразделяются на три группы, каждая из которых регулирует вопросы сво­бодного перемещения одной из трех категорий эко­номически активных лиц. Суд сконцентрировал вни­мание на чертах, которые их объединяют.

Например, в связи с делом № 48/75, Royer, Суд от­метил, что в основе права на свободное перемещение, учредительскую деятельность и предоставление услуг "лежат одни и те же принципы, связанные с въездом и проживанием на территории государства-члена лиц — субъектов права Сообщества, а также запретом на дискриминацию по национальному признаку".

Вместе с тем следует принимать во внимание, что смысл различных положений во многом может со­впадать, а размежевание таких понятий, как "учре­дительская деятельность" и "предоставление услуг" вообще очень сложный вопрос.

8.2. Свобода учредительской деятельности

Ст. 43 ДОЕС гласит, что граждане Евросоюза име­ют право на осуществление учредительской деятель­ности, т.е. создание постоянных бизнес-структур на территории государства пребывания на тех же усло­виях, что и граждане данного государства.

Это право предусматривает возможность созда­ния агентств, филиалов и дочерних предприятий уже действующих в другой стране компаний и фирм. (В ст. 48 особо подчеркивается, что подобные структу­ры, как и физические лица, не должны подвергать­ся дискриминации.)

Субъекты предпринимательской деятельности обязаны соблюдать национальные законы, действу­ющие на территории государства пребывания, при условии, что эти законы не являются дискрими­национными по отношению к мигрантам. Ст. 43 ДОЕС указывает на недопустимость дискриминаци­онных мер, а ст. 12 содержит общий запрет на дис­криминацию. Дискриминационные нормы призна-

ются не соответствующими законодательству Сооб­щества и, следовательно, не имеющими юридиче­ской силы.

Подобно ст. 39 ДОЕС, регулирующей основные вопросы свободного перемещения работников, ст. 43 ДОЕС гарантирует свободу учредительской деятель­ности; смысл данной нормы подтверждается и раз­вивается вторичным законодательством и решения­ми СЕС.

Что означает термин "учредительская деятельность"?

По мнению СЕС, под учредительской деятельно­стью подразумевается "фактическая активность эко­номического характера, осуществляемая посред­ством структур, деятельность которых не ограниче­на определенными сроками" (дело № С-221/89, Factortame).

Кроме прав, которые предоставляются частным предпринимателям (физическим лицам), осущест­вляющим предпринимательскую деятельность на территории государства пребывания, юридические лица также наделяются правом учреждения струк­тур. Такая возможность предоставляется компани­ям, которые могут подтвердить факт существования подобных (так называемых первичных) структур на территории другого государства-члена (ст. 48 ДОЕС).

На самом же деле очень трудно предоставить фи­зическим и юридическим лицам одинаковый статус (как того требует ст. 48 ДОЕС); законодательство,

регулирующее деятельность юридических лиц, по­степенно становится все более запутанным и все чаще дает повод для судебных процессов.

Права частных предпринимателей и членов их семей

Кроме Директивы 68/360/ЕЭС, нормы которой гарантируют свободу перемещения работников. Ди­ректива 73/148/ЕЭС предусматривает подобные га­рантии в отношении частных предпринимателей и членов их семей. Наряду с этим указанный акт пре­доставляет им статус, аналогичный статусу граждан государства, а Директива 75/34/ЕЭС закрепляет пра­во частных предпринимателей остаться на террито­рии государства пребывания после завершения тру­довой деятельности.

Согласно выводам СЕС в основе законодательства, которое касается работников и частных предприни­мателей, лежат одни и те же принципы (Royer), сле­довательно, можно с полной уверенностью сказать, что толкование и применение этих норм должно так­же осуществляться по одним и тем же правилам.

Понятие "дискриминация"

В соответствии с принципами прецедентного пра­ва, регулирующего вопросы свободного перемеще­ния работников, а также свободного перемещения товаров. Суд постановил: как явная, так и скрытая дискриминация (или меры преференциального ха­рактера) противоречит ст. 43 ДОЕС.

Национальные нормы, применяемые исключи­тельно в отношении учредительской деятельности мигрантов, как правило, признаются дискримина­ционными, хотя внутреннее законодательство, кото­рое распространяется как на граждан, так и на ми­грантов, также может не соответствовать требовани­ям ст. 43 ДОЕС (дело № 71/76, Thief fry). По делу № 143/87, Stanton v INASTI, Суд вынес довольно ра­дикальное решение: любая норма национального за­конодательства, даже недискриминационная, кото­рая "может поставить граждан Сообщества в невы­годные условия", является незаконной, если ее при­менение не будет признано оправданным с объектив­ной точки зрения.

Кроме того, СЕС попытался разрешить вопрос о том, противоречит ли положениям ст. 43 ДОЕС "об­ратная дискриминация". "Обратная дискримина­ция" имеет место, когда дискриминации подверга­ются граждане на территории своего государства. Примером подобного отношения может служить дело № 115/78, Knoors v Secretary of State for Economic Affairs, суть которого заключается в том, что обра­зование, полученное мистером Кнорсом, граждани­ном Нидерландов, во время проживания в Бельгии, не было признано у него на родине. По мнению Суда, подобный подход лишает граждан Евросоюза пре­имуществ, предусмотренных законодательством Со­общества; вместе с тем в последующих решениях было указано, что в данной сфере должны приме­няться правила взаимного признания квалификаций (мы рассмотрим их ниже) (например, дело № 136/78, Ministere Public vAuer).

Итак, можно заключить, что любая норма, пре­пятствующая свободному перемещению товаров, лиц и предоставлению услуг, как правило, противо­речит законодательству Сообщества, если ее приме­нение не будет признано оправданным с объективной точки зрения (см. вышеупомянутое дело Gebhard).

Взаимное признание квалификаций

Национальные нормы, регулирующие вопросы, связанные с признанием квалификаций, создают се­рьезные препятствия для свободного перемещения лиц. Согласно ст. 47 ДОЕС, Совету были предостав­лены полномочия в сфере издания директив по во­просам взаимного признания образовательной ква­лификации и уровня профессиональной подготовки, полученной на территории Сообщества, в результа­те чего появилось большое количество гармонизиру­ющих актов (к примеру. Директивы 89/48/ЕЭС и 89/49/ЕЭС касаются вопросов признания дипломов о высшем образовании и свидетельств о профессио­нальной подготовке, а Директивы 77/249/ЕЭС и 98/5/ЕС — квалификации юристов).

Кроме того, СЕС постановил, что в случае отсут­ствия подобного законодательства соответствующие национальные органы должны установить уровень профессиональной подготовки / образовательной квалификации лица, не являющегося гражданином государства, и сделать вывод о соответствии мест­ным стандартам / требованиям. В случае положи­тельного ответа государство пребывания обязано

признать подготовку / квалификацию указанного лица (дело № 340/89, Vlassopoulou).

В случае принятия решения о несоответствии под­готовки/квалификации местным стандартам, лицо должно иметь возможность ознакомиться с основа­ниями такого решения, а также обратиться в суд с просьбой о его пересмотре (дело № 222/86, UNECTEF и Heylens). Если уровень подготовки/квалификации будет признан "частично соответствующим", госу­дарство пребывания вправе потребовать от лица пройти дополнительный курс обучения с целью "ус­транения несоответствий".

Однако следует отметить, что вскоре может всту­пить в силу новое законодательство, регулирующее проблемы признания квалификаций, т. к. в настоя­щее время Комиссия работает над созданием "единой базовой системы норм", которые касаются вопросов, возникающих в этой сфере.

Ограничение свободы учредительской деятельности

Как уже отмечалось, свобода перемещения работ­ников может быть ограничена посредством специаль­ных мер и/или дискриминационных норм, примене­ние которых иногда признается оправданным, исхо­дя из принципов охраны публичного порядка, госу­дарственной безопасности и здоровья людей, а так­же в случаях, связанных с занятостью на государ-

ственной службе. Аналогичные принципы действу­ют в отношении свободы учредительской деятельно­сти и предоставления услуг.

Ограничения, устанавливаемые из соображений охраны публичного порядка, государственной безопасности и здоровья людей

Ст. 46 ДОЕС предусматривает возможность огра­ничения соответствующих прав из соображений "охраны публичного порядка, государственной безо­пасности и здоровья людей". Суд разъяснил, что по­рядок введения подобных ограничений определяет­ся ст. 39(3) ДОЕС (дело 36/74, Walrave and Koch); в подтверждение этого следует отметить, что вторич­ное законодательство, которое развивает смысл ука­занной оговорки, касается как свободы перемещения работников, так и учредительской деятельности (Ди­ректива 64/221/ЕЭС).

Ограничения, связанные с осуществлением официальных властных полномочий

Ст. 45 предусматривает, что действие норм, регу­лирующих учредительскую деятельность, может не распространяться на лиц, "осуществляющих власт­ные полномочия".

Данное исключение касается деятельности, свя­занной с осуществлением государственной власти. Кроме того СЕС также подтвердил, что порядок при­менения этой оговорки аналогичен принципу дей­ствия исключения, которое содержится в ст. 39(4) ДОЕС и связано с "занятостью на государственной службе" (дело № 2/74, Reyners v Belgium). Исходя из того, что Суд истолковал эту норму в узком смыс­ле, с учетом положений ст. 39 ДОЕС (см. выше), ана­логичный подход может быть использован и в случа­ях, связанных с осуществлением властных полно­мочий.

Гарантии свободы учредительской деятельности

Судебное решение по делу № 2/74, Reyners, слу­жит подтверждением того, что ст. 43 ДОЕС являет­ся нормой прямого действия.

Дело № 36/74, Walrave and Koch, касалось прав частных предпринимателей и в этом случае Суд рас­ширил смысл соответствующих законодательных норм — теперь сфера их регулирования включает не только действия государственный органов. Исходя их смысла решений по таким делам, как Bosman и Angonese (см. выше), а также сути аналогичного под­хода, использованного Судом при рассмотрении спо­ров по вопросам свободного перемещения, можно сделать вывод, что ст. 43 ДОЕС является нормой пря-

мого горизонтального действия (по меньшей мере частично), хотя какого-либо четкого решения по это­му поводу не существует.